Жена мэра.

 

Татьяна Павловна, милая уважаемая жена мэра, стояла за конторкой и читала студентам лекцию. Десятого сентября, в понедельник, преподавательница выглядела ещё более сногсшибательно, чем обычно. На ней был серый костюм из тонкой шерсти с короткой юбкой и пиджаком в талию, нежно-розовая трикотажная кофточка, открывающая шею, но скрывающая, тем не менее, линию декольте. Светло-русые от природы волосы были зачёсаны наверх, а шею украшало дорогое жемчужное колье. Татьяне Павловне Свинцовой было сорок пять лет, и она была самой эффектной женщиной районного центра П. В городе имелось экономическое училище, в котором супруга мэра преподавала английский язык. Студенты никогда не пропускали её лекции. И не только потому, что она была глубокоуважаемой женщиной, но и потому, что она была очень красива, имела нежный тихий голос и очаровательную улыбку. Мальчики никогда не пропускали занятий английского, с восторгом разглядывая фигуру преподавательницы, чудесные волосы и озорные голубые глаза. Правда, дальше восхищения дело никогда не заходило. Никто из студентов не решался заговорить с женой мэра на отвлечённую тему, хотя не раз мечтали об этом. Девушки относились к Татьяне Павловне с ревностью и восхищением одновременно. Им хотелось выглядеть столь же утончённо и быть такими же уважаемыми, но в то же время их раздражало, что мальчики-ровестники смотрят на Свинцову с нескрываемым восторгом.

Но сегодня всё пошло по-другому. Илья Хрусталёв решил остаться. Он давно заметил, что Татьяна Павловна с особым интересом смотрит на него, порой забывается и рассказывает что-то ему одному. Это очень воодушевило красивого юношу девятнадцати лет, и он захотел поговорить с преподавательницей наедине.

По городу уже два года ходили слухи, что уважаемый мэр города П. Владимир Геннадьевич Свинцов, изменяет своей жене с секретаршей Юлечкой, и даже ездил с ней на курорт. Местные жители жалели обманутую жену и любили её ещё больше.

Сама Татьяна Павловна лишь на людях сохраняла видимость семьи. Дома супруги не разговаривали и жили в разных комнатах. Взрослая дочь уехала в столицу, вышла замуж и ожидала первенца, так что Свинцовых ничего не связывало. Мэр приходил домой на ночь, чтобы и без того осведомлённые соседи не болтали лишнего, а весь день проводил на работе. Татьяна Павловна изредка готовила себе, обедая в основном в училище. Вечерами она читала, готовилась к лекциям или смотрела телевизор. На экране кипели любовные страсти, а Татьяна Павловна уже забыла, что это такое. В сорок пять лет, она считала себя старухой, никому не нужной и неинтересной, и только должность преподавателя и социальный статус жены мэра заставляли её ухаживать за собой и подчёркивать природную привлекательность.

Ещё в прошлом году она заметила этого симпатичного русого мальчика с огромными серыми глазами. Впрочем, уже тогда мальчиком его можно было назвать с натяжкой. Атлетично развитое тело и высокий рост старательно смазывали возраст, и на вид юноше можно было дать никак не меньше двадцати лет. А вот на втором курсе откровенная притягательность его тела и глаз усилились лёгкой щетиной и смелостью во взгляде. Татьяна Павловна ничего не могла с собой поделать. С начала учебного года она смотрела только на Илью. Её женское естество, как ей казалось, давно зачахшее, трепетало при виде крепкой груди, обтянутой тонкой рубашкой.

Илья вдруг вернулся в аудиторию после закончившейся недавно лекции и прикрыл за собой дверь.

- Татьяна Павловна, можно с вами поговорить?

- Только быстро, Хрусталёв, - сказала женщина, не поднимая глаз. Она стала усиленно искать что-то в сумке, лишь бы не смотреть на этого красавца вблизи.

- Я хочу заниматься с вами дополнительно.

Избегать взгляда так долго было неприлично, и Татьяна Павловна подняла глаза. Илья улыбался.

- А зачем тебе это? Ты хочешь стать переводчиком? Ведь у тебя достаточно неплохой уровень английского.

- Я хочу ещё лучше. – Илья замолчал, а потом вдруг взял Татьяну Павловну за руку и сказал:

- Просто мне хочется проводить время с вами наедине и ни с кем не делить вашего внимания.

Впервые за долгие годы Татьяна Павловна покраснела от смущения и от удовольствия одновременно. Эти два чувства давно её не посещали. А тут вдруг и сердце забилось сильнее.

- Тогда просто пригласи меня на свидание, - ответила она и с сожалением убрала руку. Ладонь юноши было широкой, горячей и слегка шершавой.

Илья с готовностью ответил:

- Выбирайте день, и я на всё согласен.

- Слушай, Хрусталёв, ты забываешься. Лекция закончилась, до свидания.

На Илью этот ответ мало подействовал.

- Я всё спланирую, а потом предложу вам расписание нашего первого свидания.

- И ты будешь называть меня на «вы»?

- Нет, конечно. Хотя, первое время, наверное, будет вырываться Татьяна Павловна.

- До свидания, Хрусталёв, - ответила женщина и сложила последние письменные принадлежности в сумку, не глядя на студента. Он улыбнулся и вышел.

На следующий день у второго курса, 224К группы занятий по английскому языку не было, и Татьяна Павловна была необычайно грустной и рассеянной. Она всё искала, к кому обратиться, но дети казались ей скучными, невнимательными и даже недостойными внимания. После второй лекции она спустилась в буфет, чтобы выпить кофе, и в очереди увидела Илью. Он стоял один, спиной к дверям, и не обернулся, когда они скрипнули. Она подошла и стала в очередь. Их разделяло несколько студенток, но женщине казалось, что она чувствует аромат его кожи. Ей нестерпимо захотелось провести губами по его шее, но она заставила себя смотреть на ценники и, в конце концов, отвлеклась, стала думать о дочери. Но не надолго. Его чудный бархатный голос вырвал женщину из размышлений.

- Здравствуйте, Татьяна Павловна, - сказал Илья совсем близко, почти над ухом.

- Здравствуйте, - сказала она, не глядя на собеседника, увлечённо разглядывая кофе-машину. Женщине почти удалось сохранить невозмутимый вид и возможно, она даже не обернулась бы, чтобы посмотреть юноше вслед, но он вдруг положил ей руку на талию и шепнул:

- Ты сегодня прекрасна.

Татьяна Павловна мгновенно покраснела и сделала шаг вперёд. Илья ушёл. Лишь когда скрипнула дверь, женщина обернулась – за ней никто не стоял, а значит, удалось избежать позора, никто не видел, как студент обнимал преподавательницу, жену мэра, к тому же.

Но эта была их не последняя встреча в тот день. В четыре часа, подходя к дому, Татьяна Павловна увидела Илью. Он сидел на скамейке, привалившись к спинке, и дремал. Видимо, он давно ждал её, вот сон и сморил юношу. На несколько мгновений Татьяна Павловна залюбовалась этой детской ещё усталостью, нежным лицом, но затем приподнялась на носочки, чтобы не стучать каблуками, и быстро прошла к подъезду. Ей казалось, что она не разбудила этого красивого мальчика. Но, открывая дверь, почувствовала дыхание Ильи позади. Он не дотрагивался до неё, а просто стоял очень близко и ждал, как отреагирует преподавательница на его внезапное появление. И Татьяна Павловна обернулась. Она вполне могла и дальше игнорировать его присутствие. Но не вышло. Женщине очень захотелось посмотреть на его лицо вблизи, рассмотреть его глаза, ресницы, губы, раз уж он сам так этого хочет.

- Хрусталёв, ты преследуешь меня, - сказала она, слегка задохнувшись.

- Нет, Татьяна Павловна, что вы. Я просто пришёл сказать, что всё продумал. На выходных мы уедем из города. Своей машины у меня нет, но я возьму папину… - разговаривая, он отступил на шаг, и несколько облегчённо вздохнул. Илья Хрусталёв был взволнован близостью этой красивой женщины, и сдерживал себя, чтобы не коснуться рукой её волос.

- Илья, пожалуйста, прекрати рассказывать мне свои фантазии.

- Почему фантазии? О! Простите! – он быстро наклонился и взял из рук Татьяны Павловны пакеты с продуктами. – Я помогу вам донести.

- Не надо.

- Нет-нет, не чувствуйте себя обязанной.

- Я живу на первом этаже.

- Я помогу. – он придержал ногой открытую уже дверь и позволил Татьяне Павловне войти первой. Она быстро поднялась по лестнице, открыла ключом квартиру, а затем резко повернулась и сказала:

- Спасибо, дальше я сама.

- Я знаю, что ваш муж уедет на выходные с секретаршей. Он забронировал коттедж в санатории…

- Прекрати!

- …и вы тоже имеете право отдохнуть.

Она ничего не ответила, а быстро вошла в квартиру и закрыла за собой дверь. А потом сбросила туфли, швырнула куда-то в шкаф, затем упала на диван и зарыдала. Ей хотелось кричать, но женщина боялась вездесущих соседей. Татьяна Павловна кусала губы и в истерике била кулаком ни в чём не повинную мебель.

Вечером, около одиннадцати, пришёл мэр. Татьяна не вышла из комнаты. Супруг тихо разделся, прошёл в ванную, совершил вечерний туалет и скрылся в своей комнате. Но этот вечер стал для Татьяны особенным. За те шесть часов привычного уже одиночества она поняла, до чего несчастно сложилась её жизнь. Единственным радостным пятном была дочь, которая, впрочем, уже уехала, и лишь мысли о ней могли приносить радость и умиротворение.

- Вова, зачем ты женился на мне?

Мэр даже вздрогнул от неожиданности. Он лежал на диване, смотрел футбол и никак не ожидал увидеть на пороге комнаты законную супругу.

- Что?

- Зачем ты женился на мне двадцать пять лет назад? – Татьяна Павловна старалась говорить спокойно, но недавняя истерика давала о себе знать. Голос женщины дрожал.

- Мы так долго женаты? – спросил Владимир Геннадьевич просто для того, чтобы что-то сказать. Он и сам не знал, зачем их поженили. Ему тоже было двадцать, их познакомили родители, сказали, что они отличная пара, а через пол года уговорили подать заявление в ЗАГС. Первое время молодожёны пытались жить настоящей семейной жизнью, у них даже родилась дочь. Но через пять лет все отношения сошли на нет, и Владимир с Татьяной стали жить почти как соседи. Они вели общее хозяйство, изредка проводили время в спальне, но большую часть времени каждый жил своей жизнью. А потом отец помог сыну деньгами и связями, и того назначили мэром города П. О разводе, о котором мечтали оба, не могло быть и речи.

- Нам надо было давно развестись.

- И где бы ты сейчас была? – спросил Свинцов, не скрывая призрения. – Учительницей в школе, а дочь твоя…

- Как и твоя…

- …вышла бы замуж за какого-нибудь местного бандита.

- Я могла бы выйти замуж, и муж не изменял бы мне так нагло и открыто.

- Полегче. – Он встал с дивана и прошёл по комнате, продемонстрировав отличную фигуру без малейшего намёка на пивной животик или сутулость. Наличие молодой любовницы предполагало уход за собой. – Никто ни о чём не должен знать.

- Все знают.

- Но молчат! И меня назначат на третий срок!

- Я тоже заведу себе любовника!

- И на здоровье! Давно пора! Только аккуратно, чтобы никто ничего не видел, иначе это очень повредит моей карьере. – Он хотел кричать, но не мог себе этого позволить, от того его голос больше напоминал гневное шипение.

Она ушла и хлопнула дверью. Владимир Геннадьевич снова лёг на диван, но долго не мог заснуть. Он привык, что только ему позволено обладать кем и чем угодно, а его жена должна принадлежать только ему. «Интересно, - думал он, - а где же она найдёт любовника? В нашем городе все симпатичные мужики наперечёт».

На следующий день Татьяна Павловна ждала третьей лекции с особым трепетом. Учащиеся 224К группы медленно заполняли аудиторию и рассаживались по местам. Жена мэра стояла спиной к ним и писала на доске задания для контрольной работы. Когда прозвенел звонок, она медленно вытерла руки специальной салфеткой, прошла к конторке, и только тогда решилась поднять глаза. И сразу поняла, что Ильи нет. Парта, за которой он обычно сидел, пустовала. Татьяна Павловна забеспокоилась и огорчилась одновременно. Раз его нет – значит, он заболел, а значит, зря она ждала третьей лекции и надеялась доставить себе маленькое удовольствие, наблюдая за этим мальчиком.

- Перед вами задания для маленькой контрольной работы. У вас пол часа, затем я соберу работы, и мы начнём новую тему.

Кто-то сказал:

- Хрусталёв опаздывает. Может быть, подождём?

- Я никого не жду, - ответила Татьяна Павловна совершенно ровным голосом, и никто не догадался, какой радостью наполнилось её сердце при мысли о том, мальчик не заболел и всё-таки придёт.

Через десять минут раздался стук в дверь. Дети, как по команде, оторвали взгляды от работ и посмотрели сначала на преподавательницу, а потом на вход.

- Войдите, - сказала Татьяна Павловна.

На пороге появился Илья. Он улыбался и был счастлив, но старался придать своему лицу как можно более виноватое выражение.

- Извините меня, пожалуйста, я опоздал.

- В чём причина?

- Я… у меня болел живот.

Девочки засмеялись, Татьяна Павловна не улыбалась, хотя в душе радовалась, глядя на красивого мальчика.

- Всё в порядке?

- Да. Спасибо. Пришлось идти к врачу… Но теперь всё хорошо. Мне можно пройти?

- Хорошо. У вас, - она посмотрела на часы и добавила через паузу, - восемнадцать минут на контрольную работу. Приступайте.

Пока Илья шёл на своё место, она смотрела ему вслед, но как только он сел и посмотрел на неё, она стала читать учебник. Через пять минут Татьяна Павловна всё же не усидела и пошла по рядам, чтобы проверить, как у ребят продвигается дело с контрольной работой. Начала она с самого крайнего ряда, с самого дальнего от той парты, где сидел Илья. Но чем ближе она приближалась к его парте, тем сильнее ныло в груди, и даже подкашивались коленки от волнения и восторга. Подойдя к нему, она не удержалась и положила Илье ладонь не плечо. Он сильно вздрогнул и вздохнул, а она в пол голоса проговорила:

- Поторопись.

Это слово относилось и к контрольной работе, и к тому, что она решила в глубине души ещё вчера ночью. Если этот мальчик будет настаивать, она согласится и уедет с ним на выходные куда угодно, хоть на край света, а там – будь что будет.

На протяжении всей лекции она не смотрела в его прекрасные серые глаза, и тому было сразу несколько причин. Во-первых, она начинала дрожать и забывать слова, потому что он смотрел на неё с такой нежностью, как никто и никогда. Во-вторых, ей казалось, что она и так слишком много говорит для него и это становится заметно детям. Но на самом деле ничего подобного не было. Ребята ничего не замечали. Мальчики как всегда смотрели на красивую преподавательницу с нескрываемым восхищением, девочки ревновали и не смотрели на неё вообще.

Илья снова ждал её у подъезда, но на этот раз не спал. Когда она появилась на дорожке, ведущей к дому, он вскочил и подбежал к ней.

- Я ждала, что ты придёшь, - сказала Татьяна Павловна и улыбнулась. Она уже решила, что если этот мальчик придёт и сегодня, не станет его прогонять, а может быть, даже пригласит на чай.

Погода стояла чудесная. Ничто вокруг не говорило о середине сентября. Было очень тепло, около двадцати градусов, деревья и траву ещё не коснулась желтизна. Разве что темнело раньше, и вечера были холодными и даже сырыми. Но днём природа и люди грелись в последних тёплых лучах солнца.

- В субботу обещают такую же погоду.

- Куда мы поедем? – спросила Татьяна Павловна, и Илья тут же улыбнулся.

- Я решил забронировать коттедж в гостиничном комплексе.

- В том же, где мой муж будет развлекаться с Юлечкой?

- Нет, не в том же, и не в соседнем. Я знаю одно хорошее место. Там отдыхал мой лучший друг: отдельные коттеджи, ресторан, озеро, пляж.

- Пойдём ко мне, Илья, я угощу тебя чаем с вареньем, - прервала его рассказ Татьяна Павловна.

Он согласился, и уже в кухне продолжился их разговор.

- Под какой фамилией ты нас запишешь?

- А хоть Ивановы, там никому дела нет.

- Мать и сын?

Илья ничуть не смутился и ответил:

- Муж и жена. Татьяна Павловна, мне безразлично, сколько вам лет.

- А мне нет. Моя дочь Валерия старше тебя на четыре года.

- И что? Раз Бог так захотел…

- О! Прекрати! Это не Бог так захотел, а дьявол, скорее всего. Мы не подходим друг другу…

- И, тем не менее, меня к тебя тянет всё сильнее, - сказал Илья шёпотом и взял женщину за руку. Она не сопротивлялась, только отвела глаза и заплакала, потому что не могла вынести этого полного нежности и сострадания взгляда.

- Ну почему тебе не сорок пять! Или хотя бы сорок!

В порыве жалости он вскочил на ноги, обошёл стол и присел рядом с Татьяной Павловной на корточки. Он гладил её по спине и шептал:

- Ничего не бойся. Я ведь совершеннолетний, нас никто не осудит…

- Ты прав – я главный свой судья. Уходи Илья, пожалуйста. Я боюсь, что всё зайдёт слишком далеко.

Он не стал настаивать, просто встал и вышел из квартиры. Молодой человек знал, что уже завтра она будет искать с ним встреч, потому что жена мэра любит его.

И Илья не ошибся. На следующий день Татьяна Павловна повсюду искала его глаза: в лифте, в толпах студентов, в буфете, а встретила на улице, как всегда возле дома. Они сразу пошли к ней в квартиру пить чай, обсуждали планы на предстоящие выходные. Но не более. Илья много шутил, рассказывал о школе и своём таком недавнем детстве. Татьяна Павловна смеялась от души, ей давно не было так хорошо. А потом вдруг спохватилась и сказала:

- Что же я делаю! Ты же ещё совсем ребёнок!

- Я не ребёнок, мне девятнадцать…

Она не дала ему договорить и воскликнула:

- Но мне сорок пять! У меня скоро родится внук! Я стану бабушкой!

- А мне всё равно! – сказал Илья очень спокойно. – Я люблю тебя такой, какая ты есть, пусть тебе будет шестьдесят, и даже восемьдесят.

Татьяна Павловна снова заплакала, а Илья снова вскочил на ноги и присел рядом с ней.

- Я огорчил тебя, - проговорил он шёпотом и погладил её мягкие волосы.

- Нет, совсем нет. Это, наверное, от радости. Мне никогда не признавались в любви, даже в школе, а тут вдруг… Всё неправильно, у нас слишком большая разница в возрасте.

- Мне безразлично, поверь…

Он ушёл через пол часа, а Татьяна Павловна отправилась в магазин, который находился неподалёку. На обратном пути, возле дома она встретила соседку сверху, женщину пятидесяти девяти лет, которая работала вахтёршей в школе и имела очень острый взгляд, несмотря на очки.

- Наш Илюша берёт у вас дополнительные занятия? Репетиторством занялись? – спросила она и широко улыбнулась. В её глазах читался страстный интерес и желание состряпать из увиденного какую-нибудь пошлую сенсацию.

- Да, он решил заниматься дополнительно. А почему он, кстати, ваш?

- Учился в пятой школе. Я там давно работаю. Он был очень заметным мальчиком, за ним всегда тянулся целый шлейф из влюблённых девчонок.

- Что-то сына вашего не слышно, - переменила тему вдруг Татьяна Павловна, - снова в тюрьме?

Вахтёрша сначала побелела, потом покраснела, потом резко выдохнула и сказала:

- Ну, знаете! Этого я так… Да как вы смеете! Он работает на стройке и поздно возвращается!

- Простите! Просто два последних раза после приезда милиции…

Она не договорила. Соседка сама закончила разговор, сказала «всего хорошего» и пошла прочь. А Татьяна Павловна улыбнулась своей находчивости и пошла домой. Весь вечер у неё было отличное настроение. Когда пришёл Владимир Геннадьевич, она даже вышла в коридор и сказала «Привет!». Мэр удивлённо изогнул левую бровь, пробормотал «Привет» и как всегда, скрылся в ванной. В пятницу Илья встретил жену мэра на пол пути из училища.

- Завтра я заеду за тобой в девять утра.

Татьяна Павловна вдруг осознала всю серьёзность происходящего. Всю неделю она считала разговоры Ильи не более чем забавной игрой, она никак не могла поверить, что через несколько дней отправится с ним в какой-то санаторий, проведёт там выходные. Но мальчик был настроен крайне серьёзно. Он всё подготовил, насочинял родителям целую историю о поездке с друзьями, и всё для того, чтобы вывезти любимую женщину из города и провести с ней два счастливых дня.

- Муж будет дома, - сказала Татьяна Павловна, хватаясь за последнюю надежду остановить пылкого юношу

- Он уедет сегодня вечером, - авторитетно заявил Илья.

- Откуда у тебя столько информации? Ты знаешь больше, чем я!

- Моя бабушка работает в том санатории, где наш незабвенный мэр забронировал коттедж. Вначале на одну ночь, но потом перезвонил и добавил вторую, сегодняшнюю.

Татьяна Павловна вздрогнула. Бессовестное поведение мужа окончательно сломало барьеры, не позволяющие ей уехать с юношей на озеро.

- Илья, зачем я тебе нужна? – спросила Татьяна Павловна, наливая в тарелку суп. Просто по дороге домой до неё дошло, что её мальчик, наверное, ещё не ел, а она только поит его чаем. От предложения пообедать Илья не отказался.

- Я полюбил тебя ещё с первого курса. Я наблюдал за тобой. Ко мне липли девчонки, и мне приходилось их отгонять. Они по сравнению с тобой – серые мышки, ничего не понимающие ни в жизни, ни в любви. К тому же, ты такая красивая женщина!

- Спасибо! Только тебе нужно общаться с девушками своего возраста!

- Кто установил такое правило? Посмотри в Америке: Деми Мур, Мадонна. У них молодые любовники… - сказал, и только потом подумал, увидев, как боль исказила любимые черты. Для него вопрос их отношений был уже решён, она же всё ещё сомневалась, всё ещё надеялась найти дорогу назад, не пасть, не изменить своей чистоте. Не стать любовницей.

- Любовники! Ты посмотри на себя со стороны, а потом на меня! Ты для меня как сын.

- Но я люблю тебя как женщину.

Он оставил еду и подошёл к Татьяне Павловне, которая стояла у окна и теребила край занавески.

- Можно мне тебя поцеловать? – спросил он и обнял её за талию.

- Зачем ты спрашиваешь? – женщина улыбнулась, настолько была удивлена и даже поражена. – Ты собираешься ехать со мной за город, жить в одном коттедже, и будешь спрашивать разрешения на все свои действия?

- Вообще-то – да. Но раз этого не потребуется… - Илья за талию повлёк её от окна, и только около противоположной стены стал покрывать её лицо и шею поцелуями. Лишние свидетели ни к чему, так рассудил предприимчивый молодой человек.

А Татьяна Павловна была счастлива. Даже в первые пол года знакомства, ещё до свадьбы, Владимир не целовал её так страстно, не заставлял так трепетать всё её тело. Правда, она быстро опомнилась и мягко отстранила Илью. Тот быстро согласился и сел за стол в состоянии эйфории. На протяжении года и всего лета он мечтал поцеловать эту женщину. И, наконец, всё сбылось.

В тот вечер Владимир Геннадьевич пришёл домой раньше обычного, около семи часов, и сразу же стал собираться в дорогу. На этот раз Татьяна Павловна, уже осмелевшая от собственного падения, зашла к нему в комнату и спросила:

- Куда ты собираешься?

Как ни странно, но этот невинный вопрос застал уважаемого мэра врасплох. Он привык, что жена ни о чём не спрашивает, что не нужно придумывать легенды, поздно задерживаясь с любовницей на работе или уезжая на выходные. Он даже друзьям хвалил свою молчаливую жену. А тут раз – придумай на ходу объяснение. Ведь он никогда не говорил ей, что у него есть любовница. Жена просто знала об этом и молча мирилась со своей судьбой.

- Э-э… в командировку, поеду по региону.

- Сегодня уезжаешь?

- Да. А что?

- И даже галстуки не берёшь? Только шорты и джинсы?

- Какое тебе дело? – разговор затягивался, и мэр начинал нервничать.

- А я завтра уеду, - сказала Татьяна Павловна и даже улыбнулась.

- Это куда? К Лере, что ли?

- Нет. Воспользовалась твоим советом завести любовника. – сказала и вышла, прикрыв дверь. Надо сказать, что эффект был сильнее, чем она ожидала. Владимир Геннадьевич Свинцов бросился вслед за женой, схватил её за плечи и развернул к себе лицом.

- Это кто ж на тебя позарился? – спросил он своим страшным гневным шёпотом.

- Соседский дворник. Ты меня не хочешь, так он захотел! Пусти!

И мэр опустил руки, хотя очень хотелось ударить непослушную женщину по лицу. Но следы побоев были бы видны, а такой роскоши он себе позволить не мог.

Уехал он через пол часа в отвратительном настроении. Первое время Юлечка даже боялась с ним заговорить. Лишь при подъезде к санаторию он решил, что жена всё придумала, лишь бы его позлить, и успокоился.

Около десяти вечера Татьяне Павловне позвонила мама. Стоит сказать, что жена мэра ожидала этого звонка, так как мама имела способность слишком тонко чувствовать все настроения дочери, даже на расстоянии.

- Танечка, что бы ни происходило, не делай глупостей, - так начала свой разговор с дочерью мать.

- Почему я должна делать глупости, - ответила Татьяна Павловна несколько напряжённо, и тем самым выдала себя.

- Я так и думала. Кто он?

- Не важно.

- Володя знает?

- Мама! А нельзя поговорить о моём здоровье, например? И откуда ты знаешь, что у меня кто-то есть?

- Я всегда всё знаю, - авторитетно заявила семидесяти пяти летняя женщина, и добавила. – Между прочим, этот разговор касается твоего здоровья.

- Мама! Я скоро стану бабушкой, а ты продолжаешь контролировать каждый мой шаг.

Далее разговор разворачивался по обычному сценарию взаимных обвинений и закончился тем, что мама Татьяны Павловны бросила трубку.

Около одиннадцати вечера жена мэра открыла комод и стала перебирать нижнее бельё. Бюстгальтеры и трусики были сплошь кружевные, очень высокого качества и очень дорогие. Татьяна Павловна не жалела денег ни на бельё, ни на одежду, считая, что преподавательница, к тому же супруга мэра, должна выглядеть хорошо. Только вот показывать шикарную грудь, заключённую в кружева розового цвета, давно было не кому. Перебрав всё, что было в комоде, женщина остановила свой выбор на лиловом комплекте и на белом шёлковом пеньюаре. Она даже и позабыла, когда надевала его. Джинсы и обтягивающая кофточка с глубоким декольте уже лежали приготовленными для завтрашней поездки на кресле. Татьяна Павловна сложила с собой небольшую сумочку с косметикой и сменным бельём, платьем и туфельками на каблуке (исключительно на всякий случай), а потом совершенно спокойная легла спать. Она всё решила для себя. Она поедет с Ильёй, куда бы он её не позвал.

В девять утра, как и было условлено, раздался звонок в дверь. Татьяна Павловна, уже одетая и подкрашенная, открыла и увидела на пороге Илью. Он был одет в джинсы, обтягивающую рубашку и кофту в расстёжку, подбородок зарос светлой щетиной, что, по его мнению, придавало мужественности, солидности, и несколько лет возраста. Юноша немного нервничал, скорее от радости, что она согласилась, чем от робости, но улыбался.

- Я готова, - сказала жена мэра и протянула Илье небольшую сумку. Он тут же взял её и пошёл к машине, оставив Татьяну Павловну закрывать квартиру.

Уже на улице она вдруг обернулась на окна, словно почувствовала, что кто-то смотрит. И не ошиблась. Припав к стеклу лицом, за ней наблюдала соседка со второго этажа. Та самая вахтёрша с призванием сплетницы.

«И пусть, пускай все узнают. Мне всё равно, я еду отдыхать», - подумала Татьяна Павловна, и сердце её радостно забилось быстрее.

Илья стоял возле открытой двери пассажирского сидения. Как только женщина села в машину, он закрыл дверь, обошёл вокруг и сел за руль.

- Поехали, - сказал Илья и завёл двигатель.

Погода стояла чудесная. Небо было ясным и каким-то особенно тёплым: не ярко голубым или серым, а с каким-то желтым оттенком, и солнце светило, словно сквозь дымку.

Первые двадцать минут они ехали молча. Проехав через город, Илья свернул на шоссе, ведущее на юг. Татьяна Павловна тут же догадалась, куда они едут: на озере Белом стоял гостиничный комплекс с говорящим названием «Приозёрный». Когда-то там была типичная советская база отдыха – с пятиэтажными блочными корпусами, заасфальтированными дорожками, ромбовидными клумбами. Но в конце девяностых всё изменилось. Заброшенную базу выкупил предприниматель по фамилии Салов, нанял ландшафтных дизайнеров, строителей, и через восемь месяцев на старом месте открыл новый чудесный комплекс с отдельными коттеджами, рестораном, ночным клубом и сауной. По желанию клиента еда могла доставляться прямо в домик, так что совсем не обязательно было появляться на людях в столовой или ресторане. Это очень устраивало владельцев крупных фирм, выезжавших на выходные расслабиться. Коттеджи находились на достаточном отдалении друг от друга, так что никто никому не мешал. Татьяна Павловна знала о существовании этого санатория лишь понаслышке – рассказывал кто-то из коллег. А вот уважаемый мэр Свинцов был там частым гостем.

Через четверть часа Илья сказал:

- Может быть, хочешь, чтобы я включил музыку?

- Нет, спасибо, в тишине хорошо.

- Может быть, остановимся и попьём кофе? Я взял с собой термос, – он улыбнулся и даже подмигнул. Татьяна Павловна не смогла устоять.

- Если ты хочешь – то конечно остановимся. Если водителю нужно подкрепиться – пассажир согласен.

Он кивнул и уже через пять минут свернул на специально оборудованную стоянку. Она была спрятана от дороги елями. Там стоял деревянный домик с прорезанными окошками, столом и скамейками внутри. Неподалёку на заасфальтированной площадке пристроился огромный мусорный бак, а в кустах виднелся деревянный туалет.

- Я как-то не подумала ничего с собой взять, - в некотором замешательстве сказала Татьяна Павловна, глядя на то, как Илья извлекает из багажника пакет с едой и термосом.

- Не беспокойся. Я бы тоже, наверное, не взял, но мама думает, что я уехал с друзьями, а большие мальчики обычно много кушают.

Он улыбнулся, но у Татьяны Павловны болезненно сжалось сердце. Этот юноша ещё настолько зависим от мамы, но хочет казаться взрослым, даже щетину отрастил. Он хочет любить женщину старше себя, но не может позаботиться о собственном комфорте.

В целлофановом пакете оказались бутерброды, помидоры, термос и несколько кружек. Но женщина ни к чему не смогла притронуться, сделав для приличия несколько глотков очень сладкого кофе со сгущённым молоком. Илья заметил, что Татьяне Павловне не по себе и тоже не стал есть. К тому же обстановка в домике была настолько интимной, воздух так свеж, что мысли юноши моментально заполнились другим. Ему захотелось непременно обнять свою любимую женщину, поцеловать, пожалеть: так она была несчастна в своей внутренней борьбе. Илья поставил чашку на стол и обнял Татьяну за плечи.

- Таня, - шепнул он на ухо, - ни о чём не беспокойся, мне никто не сможет помешать любить тебя и сделать тебя счастливой. Я уже взрослый.

- Да, очень взрослый, - она погладила его по груди. Илья вздрогнул от охватившего его восторга. Он наклонился и стал целовать волосы Татьяны Павловны, затем лицо, губы, шею. Первое время она боролась с собой, а потом сдалась и стала гладить его затылок, притягивая лицо юноши всё ближе к себе. Еда, кофе, то, что нужно куда-то ехать – всё позабылось и отошло на задний план. На несколько минут Татьяна Павловна позволила себе забыться. Существовал только Илья, его страсть и её безумное желание прижиматься к нему как можно сильнее.

Насладившись объятиями и поцелуями, Илья и Татьяна Павловна благополучно водворили нетронутую пищу обратно в багажник и двинулись дальше. В течение всего оставшегося времени юноша постоянно гладил свою любимую по коленке или по руке, отрываясь лишь для того, чтобы на поворотах было удобнее управлять машиной.

Через сорок пять минут Илья свернул по указателю направо и въехал на гладкую заасфальтированную дорожку, петляющую между деревьями. Несколько поворотов, и глазам путников предстали высокие кованые ворота с замысловатым плетением. Из сооружения около боковой дверцы тут же выскочил улыбающийся мужчина и трусцой подбежал к машине, посекундно, тем не менее, оглядываясь на свой почти кукольный домик, разукрашенный в сине-белую полоску.

Илья открыл окно, и в салон тут же просунулась голова мужчины.

- Здравствуйте! Сачковский Вячеслав Станиславович, чем могу быть вам полезен? Вы кто?

- Здравствуйте. Ивановы. Забронирован коттедж.

Мужчина высунул голову обратно и принялся листать какие-то списки. Тем временем Илья вышел из машины, и дальнейший разговор Татьяна Павловна слушала через открытое окно, краснея и сгорая от стыда.

- Ммм… Простите, а не могли бы вы назвать свои инициалы?

- Зачем?

- Тут такое дело, - доверительным полушёпотом сообщил Сачковский. – У меня на сегодня зарегистрировано три пары Ивановых. Ещё ни одна не приехала. Вы первые.

- Т.П. и И.В. Подробности знать необязательно.

- Всё-всё! Нашел! Проезжайте! Сначала в административный корпус – это прямо по дороге. А дальше вам всё покажут.

Как только Илья сел в машину, ворота тут же распахнулись. Мужчина остался стоять за ними. Когда первые Ивановы въехали на территорию санатория, он засмеялся в голос и нажал кнопку на большом пульте. Ворота плавно закрылись, и человек зашагал к своему весёлому домику.

- Надо было другую фамилию придумать, - сказал Илья и улыбнулся.

- Да, всем любовникам в голову приходит одна и та же фамилия. Хоть бы кто Петровыми назвался.

- Я думаю, их там тоже не меньше трёх.

Корпус администрации оказался двухэтажным кирпичным домом с резным деревянным крыльцом. Внутри всё оказалось современно и уютно. Никаких пластиковых панелей, только дерево, но в то же время дорогая мебель, плазменный телевизор, стойка администратора из морёного дуба. А за ней – женщина лет пятидесяти с идеально уложенной причёской и не менее идеальной улыбкой. По выходным, когда обычно был самый большой наплыв клиентов, на регистрации стояла сама супруга господина Салова.

- Здравствуйте. Ивановы? И.В. и Т.П.?

- Да, - бесстрастно ответил Илья.

- Распишитесь, пожалуйста, здесь, затем расплатитесь в кассе, она за углом, и приходите за ключом.

Илья расписался и в душе поблагодарил Бога за то, что в этом санатории не требуются паспорта.

Получив ключ, супруги Ивановы сели в машину и поехали в указанном администратором направлении. Вскоре на пути стали попадаться двухэтажные коттеджи с собственными стоянками на две машины. Каждый домик был окружён хвойными деревьями, так что рассмотреть, что делается внутри, не было никакой возможности.

Оплачивая проживание, Илья сразу заказал в коттедж завтрак, обед, а также ужин с шампанским. Их домик оказался одним из самых отдалённых, зато с видом на озеро. Чтобы не возвращаться к машине, супруги выходного дня прихватили все вещи, и пошли открывать дом. Вначале они ступили на широкую, пустую веранду. Летом, вероятно, здесь стоял стол и шезлонги, но сейчас она пустовала. Илья открыл дверь и пропусти вперёд Татьяну Павловну.

На первом этаже располагалась гостиная и маленькая кухня с плитой на две конфорки, электрочайником и посудой. Также там был большой платяной шкаф, ванная комната и туалет. Стены были обиты деревом. Перед мягким диваном зелёного цвета лежал пушистый ковёр. Напротив – широкоформатный телевизор и стеклянный столик.

На второй этаж вела широкая деревянная лестница. Поднявшись по ней, Илья и Татьяна Павловна оказались в маленьком коридорчике, который заканчивался двумя дверями. Первая вела в шикарную спальню, оклеенную кремовыми мерцающими обоями. В комнате стояла огромная кровать с мягкими подушками и лёгким, как пух, одеялом, напротив – туалетный столик с большим зеркалом. Окно выходило на озеро, и было занавешено лишь нежно-сиреневыми занавесками. Вторая дверь вела во вторую ванную комнату. Там стояло джакузи, душевая кабина, а также имелось зеркало от пола до потолка и мягкий коврик перед ним. Немного задыхаясь от восторга, Илья сказал:

- Я думал, что будет уютно, но что так… Тебе нравится?

Татьяна Павловна ошеломлённо кивнула головой и вздохнула. Никогда в жизни она не отдыхала в таком шикарном месте. Несколько раз она с мужем и дочкой ездила в Крым. Но там они жили в съёмных деревянных домиках, больше похожих на сараи, чем на человеческое жильё. Зато теперь её супруг отдыхал в подобных санаториях почти каждые выходные, в то время как она коротала вечера за книгой или перед телевизором.

- Поцелуй меня, - сказала она Илье и обняла за шею. Второй раз юношу просить не пришлось. Он поднял Татьяну на руки и, целуя, понёс в спальню. Правда, на кровать опустить так и не успел, потому что раздался звонок в дверь. Принесли завтрак. Илья аккуратно поставил Татьяну Павловну на ноги и быстро сбежал по лестнице. Женщина медленно спустилась следом. Когда она дошла до холла, курьер уже ушёл, а Илья выкладывал из контейнеров еду на тарелки.

- Давай, я помогу, - предложила Татьяна Павловна, но Илья запротестовал. Он сказал, что всё сделает самостоятельно, что она должна чувствовать себя королевой, так что пусть опускается на мягкий диван и ожидает, когда он подаст завтрак.

Татьяна Павловна не привыкла так сидеть. Все двадцать пять лет замужества супруг понукал ей, указывая, что подать, убрать, как положить, и, в конце концов, прислуживание за столом стало частью её жизни.

Через десять минут на тарелках красовался омлет, запеченный хлеб с маслом, булочки, дымился ароматный кофе. Илья сиял от радости, наблюдая проделанную работу. А Татьяне Павловне пришлось сильно заломить себе пальцы и незаметно прикусить губу, чтобы не заплакать от умиления и отчаяния одновременно. Вся эта сказка будет длиться два дня. А потом наступит момент расставания и раскаяния, и долгих разговоров с собственной совестью.

- Спасибо. Ты просто гений!

Но к омлету они едва притронулись, а кофе так и остался не выпитым, потому что стоило Илье опуститься рядом с Татьяной Павловной на диван, голод пропал совершенно. А его место заняла страсть, требующая немедленного удовлетворения. На этот раз они добрались до кровати, и занялись любовью. Илья был настолько нежен и предупредителен, что Татьяна Павловна не выдержала и после рыдала у юноши на груди долгих пол часа. Он гладил её плечи, целовал волосы и всё шептал, что они не расстанутся, что жизнь свела их не напрасно, и что он обязательно придумает, как им остаться вместе и жить с постоянным ощущением счастья.

- Я сделаю для тебя что угодно, - шептал он, - я так люблю тебя.

Татьяна Павловна гладила его по редким волосам на мускулистой груди, и всё кусала губы, уже начиная расплачиваться за час удовольствия и счастья, держа ответ перед собственной совестью. Она жила на свете более чем в два раза дольше и знала, что им придётся расстаться, что найдётся не менее десяти причин для того, чтобы им не быть вместе – юноше и зрелой женщине, позабывшей на время, сколько ей лет и где она находится.

Они всё ещё лежали в постели, когда раздался звонок в дверь. Привезли обед. Илья быстро соскочил с кровати, натянул джинсы прямо на голые бёдра и босиком сбежал вниз. За дверью уже стояла другая официантка-курьер. Она ничуть не удивилась полуобнаженному, босому мужчине, бесстрастно протянула пластмассовые контейнеры и уже собралась уходить, как Илья вдруг спросил:

- Послушайте! Ведь здесь есть дискотека и ресторан, так?

Девушка повернулась и, глядя куда-то мимо на стену, ответила:

- Ресторан работает с пяти часов вечера до одиннадцати. Дискотека и бар работают с восьми вечера и до пяти утра.

Илья поблагодарил курьера и закрыл дверь.

Когда он поднялся на второй этаж, Татьяна Павловна уже собрала разбросанную одежду, надела белый шёлковый пеньюар, села на краю кровати, обхватив себя руками, и глядела в окно. Илья тихо подошёл, опустился рядом на пол и опустил голову ей на колени.

- Давай отменим заказной ужин, а сходим в ресторан, а потом на ночную дискотеку.

Татьяна Павловна рассеянно перебирала его мягкие волосы, а потом вдруг остановилась и засмеялась:

- Ты шутишь? Я и ты на ночной дискотеке?

- Там ещё есть бар. Выпьем Мартини, потанцуем.

- Я так люблю танцевать… - она уже не улыбалась, а снова грустила.

- Тем более. И я неплохо с этим делом справляюсь. Соглашайся.

Татьяна Павловна несколько минут молча смотрела на озеро за окном, а потом ответила:

- Хорошо. Только давай пообедаем и прогуляемся к воде.

Илья снова накрыл на стол, а когда они поели, помог Татьяне Павловне убрать и помыть посуду (она никак не соглашалась и это дело доверить ему). Затем Илья позвонил по местному телефону и отменил заказ на ужин, попутно оставив заявку на завтрашний завтрак и обед.

На улице стоял всё такой же тёплый день. Татьяна Павловна и Илья вышли из домика, держась за руки, и направились по дорожке к озеру. Оказалось, что их коттедж был не самым близкорасположенным к воде и максимально удалённым от основной инфраструктуры комплекса. В ста метрах от берега стоял ещё один домик. Но он пока пустовал, на стоянке не было машин, а в окнах не горел свет. Озеро оказалось небольшим, порядка пятисот метров в диаметре, и абсолютно круглым. Со всех сторон его окружал лес, и лишь вдоль территории санатория шла полоска пляжа с белым песком и грибочками, призванными защищать от зноя. Илья и Татьяна Павловна присели на скамейке, спрятанной под плакучей ивой. Вокруг царила тишина, сильно пахло хвоей и смолой. Покой нарушали лишь редкие крики чаек и совсем далёкий, с территории санатория, детский смех.

- Вот не поверишь, сидела бы так и сидела, и никуда мне не хочется, и ничего мне не интересно, - она уютнее устроилась в его объятиях и закрыла глаза.

- Почему же не поверю? Я чувствую то же самое. А ещё мне хочется, чтобы эти выходные никогда не заканчивались.

Они просидели на той скамейке, глядя на пустынный пляж и озеро, около часа, а потом отправились на поиски ресторана и дискотеки, чтобы потом в потёмках не терять времени, а сразу же пойти развлекаться. Илья и Татьяна Павловна прошли по главной дороге, по которой ехали к коттеджу, и оказались возле корпуса администрации. Дальше дорога вела прямо к воротам, и казалось, что больше двигаться некуда. Илья решил пойти расспросить администратора, а Татьяна Павловна осталась ждать на улице и дышать свежим лесным воздухом. Стоило ей остаться одной, без уверенности и поддержки её мальчика, как совесть заговорила громким голосом, а отчаяние с радостью запустило в сердце свои щупальца.

«Я зря согласилась на его уговоры. Нужно было всё пресечь неделю назад, не пришлось бы раскаиваться и мучиться. Перетерпел бы, пообижался, зато сердце осталось бы целым. А теперь страшно подумать, что нас ждёт впереди».

Илья вышел и улыбнулся.

- Администратор всё рассказала, пойдём.

Он обнял Татьяну Павловну за плечи и повлёк за собой в сторону от дороги и домика администрации, в самую чащу, как показалось сначала. Но стоило им пройти по еле заметной дорожке и зайти за первую ель, как перед ними предстала уютная площадка, обсаженная со всех сторон низкими елями и туями. В центре стояло длинное одноэтажное строение из красного кирпича с разно-уровневой, как бы ломаной, крышей. Здание имело два входа с яркими светящимися названиями над ними: «Ресторан» и «Бар. Дискотека» соответственно. По периметру площадки стояли беседки со скамейками, рядом с каждой находился невысокий фонарик, который, впрочем, ещё не работал.

Изучив местность, Татьяна Павловна и Илья отправились обратно в коттедж переодеваться. К своему удивлению, они ни разу никого не встретили, словно жили в санатории одни. Лишь однажды их обогнал электромобиль с девушкой за рулём. Илья узнал её – это была официантка, у которой он расспрашивал про ресторан.

Какой бы Татьяна Павловна не считала себя виноватой, но она всё же оставалась женщиной. Собираясь в санаторий, она прихватила чёрное платье с глубоким декольте. Оно было средней длины, до колена, и подчёркивало стройные ноги женщины. Илья переоделся в светлые брюки и чёрную обтягивающую рубашку. Он любил проводить время в тренажёрном зале, а потом с помощью одежды подчёркивать красоту своего тела. Когда Татьяна Павловна села к зеркалу, чтобы причесаться и поднять волосы наверх, Илья подошёл сзади мягко опустил ей руки.

- Тебя так идут распущенные волосы, оставь, - прошептал он и дотронулся губами до шеи. Щетины приятно защекотала кожу, и Татьяна Павловна даже засмеялась.

- Но я так буду выглядеть…

- …просто шикарно и обворожительно, - закончил за неё Илья.

Они вышли на улицу ровно в семь часов и сразу же направились в ресторан. Илья обнимал любимую женщину за талию и был так счастлив, что улыбался и говорил без остановки. Рассказывал об их общем будущем, о том, что летом они обязательно поедут на море.

- Мне почему-то кажется, в ресторане мы будем не одиноки, - сказал Илья, когда они подходили к домику администрации.

И молодой человек оказался совершенно прав. Площадка перед развлекательным центром была наводнена людьми. Все беседки были заняты, несколько пар направлялись в ресторан. Туда же и последовали Татьяна Павловна и Илья.

Ресторан был оформлен в розово-бордовых цветах, с вкраплениями золота: на тёмных стенах золотистые подсвечники, на столах - розовые скатерти и золотые приборы. Не успела очередная пара войти в ресторан, как тут же перед ними возник администратор и предложил столик у окна. Илья и Татьяна Павловна с радостью согласились. Просмотрев меню и заказав блюда, они оказались снова во власти друг друга. Илья держал Татьяну Павловну за руку, улыбался и постоянно ловил её взгляд. Она также улыбалась, но была слегка рассеяна, как бы не верила в происходящее. Женщина несколько раз оглядела зал, а потом вдруг совершенно искренне рассмеялась.

- Что случилось? – спросил Илья.

- Посмотри на их лица.

Около десяти столиков ресторана были заняты. За ними сидели мужчины и женщины со спокойными, счастливыми и умиротворёнными лицами. Все мужчины без исключения держали своих дам за руки, и говорили им какие-то нежности. Преобладали пары со значительной разницей в возрасте, вот только мужчины были такого возраста, как Татьяна Павловна, и старше, а их спутницы старше Ильи в лучшем случае на год.

- Мне кажется, тут как минимум ещё две пары Ивановых и три Петровых, - прошептала жена мэра и улыбнулась.

- Гостиничный комплекс с отдельными коттеджами. Люди приезжают отдыхать.

- С любовницами, - сказала Татьяна Павловна.

- И любовниками, - добавил Илья. И оба были совершенно правы. Со второго года открытия гостиничного комплекса «Приозёрный» сюда потянулись парочки, имевшие незаконные отношения, те, которым было, что скрывать. Постепенно Салов и его жена отказались от мысли иметь фешенебельный санаторий и смирились с существованием среднего мотельчика с отдельными коттеджами и маленькой одноэтажной гостиницей. Из развлечений тут был ресторан, дискотека, сауна с большим бассейном и, конечно, само Белое озеро.

Блюда в ресторане подавали быстро, а Илья и Татьяна Павловна отдавали им должное с хорошим аппетитом. Так что через час счёт был оплачен, и супруги Ивановы медленным шагом перебрались к дискотеке. Внутри обстановка была как в хорошем ночном клубе: - два больших бара, танцевальная площадка, вокруг которой стояли мягкие белые диваны и столики. Всё пространство освещалось разноцветными огнями, а латинская музыка гремела до того громко, что приходилось кричать, чтобы расслышать собеседника. Войдя в ночной клуб, Илья сразу повлёк Татьяну Павловну к бару, где заказал ей Мартини, а себе пятьдесят грамм виски.

- Я совершеннолетний, - напомнил ей Илья, когда она неодобрительно посмотрела на рюмку в его руке.

Просидев в баре около получаса, заказав ещё Мартини и ещё виски, жена мэра и её молодой любовник заметили, что на площадке появилось несколько девушек, одетых очень откровенно и призванных разогревать публику, сидящую за столиками. Илья моментально отреагировал на происходящее и за руку потянул любимую женщину танцевать. И влюбился в неё ещё больше. Татьяна Павловна оказалась очень пластичной и зажигательной, она свободно двигала бёдрами и руками, так что раздетые девушки на её фоне померкли. Молодой человек не стал дожидаться медленного танца, а схватил любимую женщину в объятия, стал кружить, поворачивать под рукой. При этом он смеялся и был абсолютно счастлив. Когда же зазвучала медленная музыка и площадка наводнилась обнимающимися парочками, он прижал её к себе и, едва покачиваясь со стороны в сторону в такт музыке, стал целовать её лицо, гладить по бёдрам и шептать нежности вперемешку с непристойностями.

Они пробыли на дискотеке не больше часа. Потом Илья понёс любимую женщину в коттедж на руках. Сначала она сопротивлялась, но когда поняла, что сил у него достаточно, прижалась головой к груди и успокоилась. Илья опустил Татьяну Павловну на ноги лишь для того, чтобы открыть дверь коттеджа. А затем снова оторвал от земли и понёс на второй этаж.

Разбудил их настойчивый звонок. Привезли завтрак, а влюблённые супруги Ивановы всё никак не могли проснуться и оторваться друг от друга. Наконец, первым в себя пришёл Илья. Он вскочил с постели, натянул брюки и сбежал по лестнице. За дверью стоял улыбающийся молодой человек. Он протянул Илье контейнеры, подмигнул и быстро зашагал к электромобилю, не дожидаясь ответа на своё хамство.

За завтраком Татьяна Павловна и Илья строили планы на оставшийся день. Они собирались снова пойти на озеро, потом снова поваляться наверху и выбраться в обратный путь лишь в шесть часов вечера. Вот во время этого разговора и раздался звонок мобильного телефона Ильи Хрусталёва. Звонила мама. Стараясь говорить как можно спокойнее, она спросила сына, где он находится и как у него дела. Илья повторил заранее сочинённую ложь, и даже кое-что добавил про весёлый вечер. И тут Светлана Хрусталёва взорвалась. Она стала кричать в трубку, что Сашка, с которым он так хорошо отдыхал весь вечер и сейчас сидит на диване, вчера попал в аварию и лежит пятнадцатый час в реанимации; что она выяснит, с кем он уехал, и по приезду домой его будет ждать «тёплый» приём от отца.

- Я уже совершеннолетний, мама, и даже если я соврал, у меня имелись на это причины.

- Он твои причины быстро выбьет металлической пряжкой на ремне.

В продолжение всего разговора Татьяна Павловна, не отрываясь, смотрела на лицо Ильи. Его мама кричала в трубку так, что женщина слышала каждое слово и потому знала, в чём дело. И просто сидела и бесстрастно наблюдала за реакцией мальчика. Повторяя ложь, он краснел и улыбался, затем побелел и стал говорить тихо, затем его щёки покрылись красными пятнами. Когда разговор закончился, он сильно сжал ладонями мобильный телефон и сказал, глядя Татьяне Павловне в глаза:

- Мне всё равно. Мы будем вместе.

Она сама позвонила и отменила заказ на обед. Затем они в полной тишине собрали вещи и покинули коттедж. Весь вчерашний день, и тем более ночь, казались им двоим какой-то второй реальностью или сказкой. Илья остановил машину возле домика администрации, сдал ключ и туту же вернулся. Он боялся, что если задержится хотя бы на одно лишнее мгновение, Татьяна Павловна исчезнет, а он сойдёт с ума.

- Расскажи маме правду, - посоветовала она, когда машина остановилась возле её подъезда. – Сколько ей лет?

- Сорок три года.

- Замечательно, - Татьяна Павловна даже улыбнулась. – Она младше меня, так что несказанно обрадуется такой опытной любовнице сына. Впрочем, я думаю, она сама всё уже знает.

Татьяна Павловна, не таясь, поцеловала Илью в губы, погладила по волосам, потом прошептала «Прощай» и с улыбкой вышла из машины, прихватив сумку. Но стоило ей скрыться за дверью собственной квартиры, вся тяжесть горя обрушилась на неё со страшной силой. Зажимая рот, чтобы не кричать, она плакала и даже подвывала, а потом вдруг стала задыхаться и упала на пол без чувств.

Отец ждал Илью перед подъездом. Стоило сыну выйти из машины, как он схватил его за ухо и потащил домой. Если бы не детский ещё страх перед папой, Илья мог бы с лёгкостью вырваться, но оробел, а потому под таким своеобразным конвоем был доставлен в комнату и обрушен на кровать.

- Телефон, - сказал отец и протянул руку, которая только что сжимала ухо сына.

Илья достал из кармана брюк трубку и протянул отцу. Тот положил её в рубашку, а затем вышел и закрыл Илью на замок, появившийся в двери за пол часа до его приезда.

В это время Светлана Хрусталёва одевалась для встречи с женщиной, которая решила украсть её мальчика.

- Даже жаль, что он совершеннолетний, - кричала она супругу, застёгивая юбку. – Я бы привлекла её к уголовной ответственности.

Отец молча сидел на диване и качал ногой.

- А если он любит её? – спросил он вдруг, и супруга даже остановилась.

- Ты что? Как он может её любить? Она старше меня! А ещё жена мэра называется! – крикнула она в сторону комнаты сына. – Первая леди города!

Светлана Хрусталёва вышла на улицу и бодрым шагом направилась в сторону дома обидчицы. Вчера она узнала правду за пол часа. Вначале поздно вечером выяснилось, что друг попал в больницу. Светлана обзвонила остальных и выяснила, что Илья никого не приглашал отдыхать, а наоборот, отказался от всех компаний и куда-то пропал. Потом Светлане позвонила соседка Татьяны Павловны и рассказала то, что видела. К утру у матери уже была полная картина того, что произошло: жена мэра охмурила её сына и увезла в какой-то санаторий развлекаться.

Через пол часа Светлана настойчиво звонила в квартиру мэра города П.. Она даже отказалась от мысли, что кто-то есть дома и решила прийти через час, как дверь медленно открылась. На пороге стоял мэр Свинцов. Он был одет по-дорожному: в джинсах и рубашке. И был бледен, как мел. На лбу выступил пот, а руки дрожали.

- Чего вы хотите?

- Я… Здравствуйте, Владимир Геннадьевич.

- Чего вы хотите?

- Вообще-то, я мама Ильи Хрусталёва! И хотела бы поговорить с вашей женой!

- Зачем? – казалось, что ему трудно говорить. Владимир Геннадьевич почти шептал, и всё держался рукой за дверной косяк.

- Она соблазнила моего сына и поехала с ним в субботу отдыхать на озеро! – гневно выпалила женщина, и тут же закрыла рот двумя руками.

- Это не имеет уже никакого значения… - прошептал мэр.

- Почему?

- Татьяна Павловна умерла.

Такой новости Светлана Хрусталёва явно не ожидала.

- Как умерла? – спросила она. – Когда?

- Недавно, ещё тёплая… - ответил мэр и в обмороке осел на пол.

Домой она вернулась через два часа, но сыну ничего не сказала, и заточённый дома Илья ни о чём не догадывался. Находясь в комнате без компьютера и мобильного телефона, он развлекал себя чтением «Турецкого гамбита» Бориса Акунина, потом поел, то, что мама молча поставила на пороге, и лёг спать.

А наутро в его окно полетел камушек, затем ещё один. После четвёртого раза Илья, наконец, понял, что это не случайность, встал с постели и раскрыл окно. Под ним стоял друг Владик. Он единственный знал о любви преподавателя и студента, но никому ничего не сказал. То, что он узнал в училище, поразило его до глубины души. Он догадался, что запертый в своей комнате Илья ни о чём не знает, поэтому решил рассказать другу о смерти его любимой женщины.

- Эй, Илья. Ты как?

- Паршиво, друг.

- Ты только держись за что-нибудь, не выпади. Третий этаж, всё-таки. Так перегнулся…

- Ничего, не выпаду. Чего хотел?

- Держись, говорю. И слушай, что я говорю. Татьяна Павловна умерла.

- Что? Что ты прошептал? Не понял!

- Татьяна Павловна умерла, вот что! Вчера вечером! Твоя мама узнала об этом первой!

Илья с силой захлопнул окно и бросился к дверям. Он стучал и звал отца, но то ушёл на работу. Наконец, подошла Светлана и открыла комнату. Она посторонилась, чтобы выбегающий сын не сбил её с ног, а потом, когда за ним захлопнулась входная дверь, покачала головой. Ей было жаль, что всё так произошло, жаль влюблённого сына, но она радовалась, что «эта женщина» умерла, что она не сможет испортить её мальчику жизнь. А Илья переживёт, и забудет, и будет жить дальше.

Он не помнил, как добежал до её дома, о чём думал. Просто вдруг обнаружил себя около её подъезда. Дверь почему-то была распахнута. Илья вбежал по лестнице и обнаружил, что дверь в квартиру приоткрыта. Внутри толпились люди. И если кто-то разговаривал, то исключительно шёпотом. Илья прошёл по коридору, заглянул в комнату и вдруг осознал, что всё, о чём он боялся думать по дороге, сущая правда. По центру комнаты стоял гроб. У изголовья к окну кто-то прислонил несколько венков, на диване сидела беременная дочь в объятиях мужа и постоянно подносила к заплаканным глазам платок. Рядом с закрытыми глазами, в чёрном платье и платке, сидела пожилая женщина – мать Татьяны Павловны. На стуле возле гроба сидел мэр Свинцов. Он был одет в чёрный костюм, чёрную рубашку и такого же цвета матовый галстук. Его бледное лицо выделялось на фоне костюма ещё больше. Он не плакал, а просто молча глядел прямо перед собой. Когда в комнату вошёл Илья, мэр оживился, поднялся с места и подошёл к молодому человеку, лицо которого заросло щетиной, волосы слегка спутались, а красивые серые глаза выражали такой ужас и боль, что Владимиру Геннадьевичу стало его жаль. Он вдруг подумал, что Юлечка так не убивалась бы из-за его смерти.

- Выйдем, - шепнул он Илье и повлёк за собой, взяв за локоть.

- Но я хочу видеть её…

- После. Сейчас выйдем.

В коридоре их встретила Юлечка. Стройная девушка двадцати лет была одета в чёрную мини-юбку и чёрную маечку с глубоким декольте. Секретарша даже не пыталась изобразить скорбь. Увидев начальника, она улыбнулась и спросила:

- Чем-нибудь помочь?

- Уйди с дороги.

Мэр и студент вышли на улицу. Владимир Геннадьевич закурил и пристально глянул на Илью.

- Так это ты был её любовником.

- Всего одну ночь, - машинально ответил Илья и тут же спросил. – Что произошло? Вы убили её?

- Аккуратнее с предположениями, мальчик. Я вернулся домой, а она мёртвая лежит на полу. Даже слёзы на глазах не высохли.

- Слёзы… - повторил Илья.

- Да. Ты, наверное, её здорово чем-то огорчил.

- Не я, а скорее уж моя мама… Так что с ней произошло?

- Вскрытие показало – разрыв сердца.

- Господи! – Илья закрыл глаза рукой, а потом вдруг присел на корточки, как будто ему сильно заболел живот. Тем временем мэр заговорил.

- Да, я не любил её, мы не ладили. Но видит Бог, я не желал её смерти. Она родила и воспитала прекрасную дочь. И что скрывать, хоть я и не хотел её, но Таня была красивой женщиной.

Илья поднялся на ноги, когда мэр докурил. Они вместе вошли в квартиру, и ничто теперь не препятствовало юноше подойти к гробу. Татьяна Павловна лежала в сером костюме, в котором её часто видели студенты. Её волосы рассыпались по двум сторонам лица, посиневшие губы были плотно сжаты, но воскового цвета лицо, тем не менее, не утратило своей привлекательности. Смерть не изуродовала эту женщину.

- Таня, - прошептал Илья и провёл пальцем по ледяной щеке. – Зачем же ты так быстро оставила меня…

Он сидел возле гроба, смотрел на Татьяну Павловну и не мог поверить, что всего два дня назад она была тёплой, даже пылающей, её жаждущее тело извивалось в его объятиях, а нежные губы шептали страстные признания. Сейчас её сердце перестало биться, а маска смерти навеки запечатлела её прекрасные черты.

Илья пробыл около гроба около пяти минут, потом резко встал и вышел. Вслед ему недоумённо смотрели несколько пар глаз, и даже послышался шёпот. Все догадались, что это и был тот самый молодой любовник, с которым падшая покойная жена мэра отправилась развлекаться на озеро.

Возле дома уже толпились горожане. Их было не меньше ста человек. Даже удивительно, как быстро они явились, ведь Ильи не было около десяти минут. Несколько молодых людей имели при себе фотоаппараты и готовились снять процесс выноса гроба и самих похорон, чтобы потом поместить некрологи в двух местных газетах. Никто не обратил внимания на высокого симпатичного мужчину с красными припухшими глазами и густой светлой щетиной на щеках. Он быстро пошагал прочь от дома.

В тот день его заметили на похоронах Татьяны Павловны. С ней прощались на местном кладбище не менее пятисот человек, и кто-то вспоминал потом, что видел Илью неподалёку от гроба. Он был не в себе, заламывал руки и, казалось, боролся с собой, чтобы не броситься к гробу и не остановить весь процесс погребения.

Вечером того же дня он молча собрал сумку, забрал документы из училища и пошёл на электричку, которая ехала в столицу. Больше его никто не видел.

Лишь ровно через год, шестнадцатого сентября, он приехал в родной город и с букетом из двадцати роз направился прямиком на кладбище. Его видел сторож, и потом рассказывал всем знакомым, как красивый молодой человек, с трёхдневной щетиной на лице, плакал на могиле жены мэра и гладил установленный за день до его приезда шикарный гранитный памятник с фотографией улыбающейся Татьяны Павловны.