Стоптанный ботинок – «прощай,молодость», как дорожный знак, пристроившийся на обочине, просигнализировал: хозяин рядом, не замерз. И впрямь, после недолгих поисков рядовой член строительной бригады - Емельяныч – почти в бессознательном состоянии извлечен из кювета и доставлен на первое сиденье дежурного автобуса, а примостившуюся было там старушенцию как ветром сдуло на задний ряд вместе с мешочками круп и сахара, отоваренными ей районной администрацией в счет пенсии.

«Опять получку дали… а может, и стройматериалы пропили», - завистливо закряхтел Славка Акимов, слесарь с машзавода, не державший в руках зарплаты с лета. Разговор охотно поддержала кладовщица с завода металлоконструкций, она в этот день отхватила «чернобыльские» за май прошлого года и пребывала в настроении: «Для колхозного руководства мужики стараются... какие коттеджи отгрохали… и начальство их не забывает – денежки вовремя подкидывает». Окончательно прояснил ситуацию простуженный пенсионер Михалыч, он с утра проторчал на базаре с двумя кочанами капусты, но продать удалось только один, за трояк… «Емельяныч – молоток, - вещал Михалыч, - вишь, добрался до своих, а дружки - тово… таперича их до понедельника разыскивать будут…»

Емельяныч между тем открыл один глаз и грозно вопросил: «Кто такие?» - «Емельяныч, своих не узнаешь?.. Чай, который год в одном транспорте мотаемся… тебя домой везем, на Партизанку… баиньки», - раздались голоса поддержки и участия. «А меня спросили? – вскипел было Емельяныч, - в душу глянули… я может, с юных лет…» О том, что случилось с Емельянычем в далекой юности, узнать не удалось, непонятый «обществом» объект заснул, медленно сползая на пол. Но впасть в «отключку» достойному гражданину не удалось. Общими усилиями Емельяныча водрузили на прежнее место, сунув ногу в найденный башмак, а чтобы не заснул раньше времени и не пришлось его переть до дома на руках, решили развлекать пьяного разговорами. Но Емельяныч на вопросы реагировал вяло и оживился только при слове «начальство»: он вдруг вскинулся, как пассажир, проспавший свою остановку, и, потрясая кулаком, заревел: «Все они у меня вот тут!»

Емельяныч стал темой номер один в разговоре. Вспомнили, сколько и за что он отсидел в тюрьме, кому и сколько должен. Добрались до жен, детей и внуков Емельяныча, а также, кто из них, где живет и чем занимается.

Автобус между тем прибыл к месту назначения. Емельяныча со всеми предосторожностями препроводили до дома и сдали на руки не удивляющейся жене, а может, дочери, говорили, что третья по счету жена Емельяныча по годам ровесница его старшей дочери от первого брака.

До конечной остановки в автобусе витала хмельная аура Емельяныча. Наконец, про него рассказали все.

Я же сидел, удивлялся и даже завидовал Емельянычу: «Вот, поди ж ты, человек всегда в «залете», а какой почет, участие находит среди окружающих». А я, трезвый как стеклышко, в своем деле разбираюсь не хуже Емельяныча, а про меня ни слова. Что значит непьющий? Хочется, чтобы и мне оказали внимание, посочувствовали. Да где там... Все досталось Емельянычу. Э-э-эх, нарезаться что ли хоть раз на старый Новый год! Чтобы и обо мне поговорили люди, поухаживали, обласкали. Тоже хочу быть в центре внимания.