Поседел. Стал суше. Строже. Всё бесцветней дни и сны. Под моей тяжёлой кожей – Залежи из тишины. Не вскипают горем вены – Под рукой валокордин. От побудки и до смены – Заповедь: иди один. Шаг – чеканней. Голос – твёрже. Стынет вакуумом речь. С болью, как с железом, смёрзшись, Грех на сердце уберечь. Жизнь, подобно древней ткани, Истончилась до прорех… Детка, лама азавтани? Тишина. Гора. И крест. 11.12.2010. |