В проветренность открытого окна, влетали сны – предвестники пред-знанья. В конце небес – всегда начало дна на приграничье хрупкого сознанья. Казалось, что держал мечту в руке, но распрямляла боль излом ладони. Не много смысла в сжатом кулаке, когда в нём пустота былых агоний. Со дна не разглядеть беспечность звёзд, и даже тени выглядят иначе. Но каждый шаг из бездны в сотню вёрст, ведёт наружу, приближая к зрячим. Тринадцать раз успела заржаветь незыблемость гвоздей потусторонних. Я понял, в кулаке таилась смерть. Спасибо, боль, что смог разжать ладони. |