Оттепель Летний полдень, ясная погода, В маечке- соколочке на плечиках Гордый я, в свои четыре года, Выйду на охоту за кузнечихой. Я ее, пугливую и робкую, Детской не замучаю игрою, А накрою спичечной коробкою, Под панамку белую пристрою. В банку поллитровую с любовью Заселю. И в гордом одиночестве Пусть себе стрекочет на здоровье. А не в кулаке моем щекочется. Пусть случайно встреченные люди Про меня рассудят непредвзято: Этот лысый с волосатой грудью- Вечное дитя шестидесятых. Так было Во дворе, на участке горбатом, Ручка- лезвие, пятка- носок... Я работал евреем с лопатой, Ковыряя набухший песок. Я, упрямец, бунтарь и задира, Не ленив по сей час, а тогда Полагал все сокровища мира Результатом ручного труда, Все еще разговаривал в прозе (Где вы были, властители дум?) И нерусское слово "бульдозер" Не взбредало на девственный ум. Я спешил: волновался- а то не Докопаю? И немудрено- Натирал молодые ладони Неудалый, кривой черенок. И когда закруглялся уже я, За собой оставляя прямой Гордый профиль реальной траншеи, Мама крикнула:"Лёня, домой!" Ретро По зыбкой плоскости, вдоль края На крюк надетого ремня, Мне все казалось, что- звеня, Сверкала бритва, кувыркаясь. Взбивался мыльный порошок С водой в щербатой серой чашке, В открытом вороте рубашки Компресс кадык нещадно жег. Забрызгав пеною картинно Лицо, от горла и к вискам Тряслась щетина помазка- Барсучья, пестрая щетина. Придирчиво окинув взглядом Направленное острие, Сбривал он волос на своем Запьястье, с синей жилкой рядом, Неторопливо (не аврал), Сплошной опасной полосою, Широкой линией косою На бритву пену собирал… Тепла спокойная река Текла от стен зеленых ванной, От труб, гудящих постояннно, Окошка и змеевика И разливалась вдалеке, По ходу всплесками балуя На неколючем поцелуе, На ободряющем шлепке... Замри, мгновение! Постой На месте, где распахнут ворот, Где папа мускулист и молод, Где вечный шестьдесят шестой! Заговор Мышка, мышка, на тебе зубчик... Я, когда был деткой, шепелявил шибко: Бабушка мне зубки вырывала ниткой. Вырастали чтобы новые вдоль линий, А врачей и скобок не было впомине. Маленькие ручки, мальчиковый ум… Опускались зубки в дырочки в полу. А как я, парнишка, запинался слишком, За меня старушка торговалась с мышкой. Чтоб брала норушка зуб из детских ручек, А взамен давала новый и грызучий. И с тех пор уже я жил, прошедши школу Личных отношений с мышкой из-под пола. Овсянка Завтра снова спозаранку, Мама, разбуди меня: По утрам поет Овсянка- Птичик с женским именем. Ото всех, кто б ни летел, Прыгал или ползал Охраняет свой надел Желтый малорослый. Запрокинутой главы Судорогой страстной Песнь разносится. И вы, Птичики, напрасно Задираете носы: Сердцу он любезней С женским именем, но с Мужественной песней! Солдатики "Славно, братцы, славно, братцы, Славно, братцы- егеря..." Александр Аркадьевич Галич Пули мглою небо кроют Над царицею полей. Ограничен мир героя: На полу и на столе. Посмотри, какой я ловкий- Не угонишься за мной По капроновой веревке, С автоматом за спиной! Славно, братцы, славно, братцы, Славно, братцы-егеря! Нужно только окопаться, Чтобы стало все в поря… - Все в порядке,- шепчут губы, Спи, наряды на посту: Мама убирает трупы, Папа снова чинит стул. Я б убежал... Я б убежал туда из настоящего, в уютное и доброе тогда, где телевизор называли ящиком, и не текла горячая вода неделями во время профилактики, где папиросы вместо сигарет, где дети в землю зарывали фантики под стеклышком. И это был секрет. Где на углу мерзавчик было можно и- позавчерашний пирожок при нем, где громыхали кости доминошные, и жарко обсуждался ход конем. Где точно знали: есть такая партия, а господи- еси на небеси. И были не законы, а понятия, и кто себе позволить мог, носил спортивные костюмы из эластика, и где у всех районных королей предел мечтаний- шерстяная мастерка, за семьдесят, по-моему, рублей. Где постоянно не хватало третьего, а два вторых- увы, не все могли... Где суммою трехмесячной стипендии оказывался Wrangler или Lee, где из Союзпечати глазки строили одни и те же мордочки актрис, где верили в сквозняк и санатории, и что от кед бывает ревматизм... Когда б они там стали дурью маяться и взяли интервью на злобу дня, я бы сказал, что времена- меняются... А то они не знали без меня! Корова Иви и Игорю Есть в глубинной России такие края, Где от скуки и спиться недолго. Как-то бражки набрался машинный дояр И с гармошкой пошел по поселку. А потом- огородами и по стерне, И вздыхала гармоника тяжко, И в сельпо заглянул, и спросил Каберне- Видно, в голову стукнула бражка. Он кричал: “За культуру спиртного, жлобы! Отречемся от старого мира!” И ответил дояру директор сельпы, Разбавляя сметану кефиром: “Молодой человек, здесь сельпо, не отель, То-то бабы на лавках судачут, Что студентов пришлют. Если Вам- Ркацитель, Вы не местный у нас, не иначе.” И дояр, просвещенного века дитя, Посмотрел на директора косо, Потому что и не был студентом хотя, Но глаголы спрягал без вопросов. Как сложил он гармонь, как прошел на большак, Как побрел по ухабам, насупясь, Как с рифленых подошв кирзачей, что ни шаг, Злыми комьями падала супесь! Вот ведь, снятся годами далекому мне Закоулочки Старого Света, Где душевную осень на голой стерне Запивают Осенним Букетом, Где смешалось в воде неширокой реки Небо с темперой осени яркой, Где промасленный ватник- нормальный прикид, И горбушка воняет соляркой, Где, как прежде, телега скрипит колесом: Я ж не смазал проклятые оси! А когда я уехал, был самый сезон Завалить по лицензии лося... Здесь другая земля, здесь другие цвета, Здесь по-русски никто ни полслова, Здесь из теплого хлева уже никогда Мне не выйдет навстречу корова! Мне... Мне за морями снится часто, Что на свидание к тебе Иду, и гродненская "Астра" Повисла на моей губе... Вот я затягиваюсь сладко В последний- препоследний раз... Сгорела "Астра" без остатка: Взяла пример с беспутных нас! И я с губы сдуваю пепел, Дым направляя в высоту, Где в невозможно синем небе Похожий след оставил "Ту"! Но тут ко мне подходит немочь В числе примерно четырех, И немочь громко просит мелочь, Как будто я уже оглох... Моя ушная перепонка Звенеть не любит задарма, И руку с цепью от "Орленка" Я вынимаю из карма... Студенческое Такая невинная с виду: Стройна, но тиха и нежна, Хорошая девочка Лида В общаге ко мне подошла. И села в ногах на кровати, И пальцы подол загребли: "Ты знаешь, мне Фрейд непонятен, А завтра коллоквиум, блин! Давай углубимся в детали!" И я согласился: "Давай"... На лекцию мы опоздали, Сказав, что сломался трамвай. Вагонное Я сел в вагон! Как не волнуюсь больше я И как легко, смотрите, кореша, Одним прыжком кидаю тело тощее На полку для ручного багажа... И все внизу- я сверху, просто классика! Здесь дефицит с постелями, и пусть: Я обойдусь без грязного матрасика И без подушки тоже обойдусь! Народ кишит и суетится туточки, И только я один, как деловой, Разлегся на брезентовой на курточке, Лежу, и рюкзачок под головой... У нас не заведение питейное, Не то что через тамбур: гляньте, вон Несут чаёк в плацкартные- купейные, Под ложечек хрустальный перезвон. Там только что арбуз вспороли хачики, Сам не видал- сужу по сквозняку, Им сахарок, по два кусочка в пачечке, И подстаканник как-то не в строку, И там звучат последние известия Про Польшу на "Спидоле" у вояк; Их проводник, бессовестная бестия, Продаст им водку с чаем за коньяк, А мне плевать излишества на всякие, А мне вполне довольно кипятку, Мы с молодой соседкой покалякаем, И поутру проснемся по гудку... Ах, вы, мои давнишние скитания, Колес стучащих заунывный зов, Цыганки с картами, дороги дальние, Кондуктора, и я без торомозов! И И знали кому куда, и- Вовсю утыкались килем, Рыдали, и хохотали, И пели, и морды били, И хлопали по плечу, и Пускали бычки по кругу, И рукописи вручную Писали, и друг на друга, И слали, и сами шли, и Начальство ругали устно, И все, что горело, пили, И реки меняли русла, И в печке пылал огонь, и На стенках плясали блики, И дрыхнул Илья спокойно… Пока не пришли калики. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
