Дюны пересыпали песок с одного места на другое уже много-много веков подряд. Ровными чуть волнистыми грядами лежали они между морем и землей. Их определили на это место в незапамятные времена после ссоры моря и земли – никак не могли эти гиганты решить, кто из них важнее, ссорились постоянно, и то море огромные волны обрушивало на землю, с корнем вырывая все любовно выращенное, то земля камнями и оползнями пыталась соперника засыпать. И никакого мира меж ними не предвиделось. Поэтому и насыпали полосу песка ровно посередине между спорщиками, а чтобы неповадно было им друг за дружкой подглядывать, то добавили песок кое-где с горкой – так образовались дюны.

Скучно дюнам лежать немыми сторожами: общаться не с кем, разве только ящерка зеленая чиркнет хвостом по песку, пробегая с одного песчаного холма на другой, или змея затейливой росписью украсит желтый холст, проползая месту своего обитания. Лишь ветер дружил с дюнам. Он единственный вносил оживление в это раскаленное царство песка своими неожиданными визитами. Ветер менял, подправляя постоянно, пейзаж – то волнами песок разложит, то буранчиками взовьет. Но все одно - скучно! Бывало, конечно, что шторм на море сильнейший приключался, и тогда дюнам приходилось выстраивать защиту от бушующих волн, которые так и норовили допрыгнуть и слизать у них верхушку. Или земля от щедрот своих передавала с ветром несколько зернышек и тогда дюны могли выпестовать для себя дитятку – слабенький, чахлый росток. Но все одно – скучно!

А однажды в дюны забрел рыбак Петро. Рыбаком его, правда, больше по привычке звали, потому как давно не рыбачил Петро, даже и к морю не приближался без особой надобности. Баркас его разбился кода-то о скалы во время большого шторма, да и сам Петро едва тогда не утонул – предупредил его Нептун, что если он еще раз в море сунется, то останется на дне морском навсегда. Так что путь в море рыбаку был заказан. Перебивался он случайными заработками и отчаянно тосковал по морским просторам – чтобы ветер рвал паруса, волна набегала на борт, чтобы чайки кричали над головой и везде, куда не кинется взгляд, везде была морская гладь. И так однажды тоскливо стало Петро сидеть в каменном мешке, как он именовал свое пристанище на суше, что пошел бывший рыбак куда глаза глядят, да ноги несут. Вот и привели они Петро в дюны, потому что через них до моря рукой подать – уже и шум прибоя слышится, хотя самого грозного хозяина еще не видать.

«Куда же я пришел?» - опомнился Петро. «Зачем мне такая жизнь – без плаваний, без баркаса, без друзей-моряков? Лучше пойду сам к морскому царю, пущай он меня навеки вечные забирает! Хоть погибну как моряк!». На том и порешил.

Солнце в дюнах палило жарко, раскалило песок добела – так и сверкает кварц на солнышке. Петро присел отдохнуть в тени сухого дерева, его и сморило. То спит, то ли нет – не понять, но вдруг слышит как прямо в ухо ему кто-то шепчет:

-Ты одинок, Петро, одинок…

-Кто здесь? – испугался бывший рыбак. Огляделся вокруг – только песок вокруг. Рядом маленькая ящерка застыла, глазками-бусинками сверкает в его сторону. «Неужто это ящерица со мной разговаривает?» - подумал Петро.

Но ящерка уже потеряла интерес к человеку и прошмыгнула дальше. Петро снова прикрыл глаза, снова углубился в свои мысли.

-Ты одинок, Петро, одинок…

-Кто со мной говорит? – вскинулся Петро. Открыл глаза и увидел прямо перед собой змею, что вытянула шею и внимательно его разглядывала. Обмер Петро –не дай бог укусит, тварь!

Но и змея потеряла интерес к путнику и прошуршала своею дорогою – подумаешь, человек!

Решил было Петро, что примерещилось ему все, но тут сыпануло ему в глаза песком:

-Это я, Петро, с тобой говорю! Я – Повелитель Песков и Пустынь, Хранитель равновесия между морем и землей, Покровитель ящериц и змей. Имя мне – Дюны. Я могу все. Могу засыпать море песком, а могу и землю, могу помочь путнику в дороге не умереть от жажды, указав дорогу в оазис, а могу сбить с пути и запорошить песком выбеленные беспощадным солнцем косточки… Но при своем могуществе я одинок… Как и ты, Петро!

-Ну, мое одиночество не от могущества, - усмехнулся бывший рыбак. – Какое уж там могущество, ежели я даже в море не могу выйти после предупреждения морского царя Нептуна? Я слабый человек. Слабый против вас, стихий. Что тебе от моей компании?

-Но и мое могущество как песок зыбкое. Могу все, но не могу ничего, что нарушит равновесие природы. Так и лежу инвалидом безногим, разделяя море и землю. В море водятся рыбины диковинные, существа невиданные. Корабли по нему плавают, моряки ему песни поют… Чайки кружат. Земля тем более не в обиде – сколько растений вырастила, сколько зверья развела…. Люди ее обрабатывают, удобряют… Там везде жизнь! А у меня что? Только ящерицы да змеи. Но они существа неприхотливые, молчаливые, что мой песок. Люди моих песков боятся, деревья не растут… Птицы и те предпочитают быстрее пролететь, если уж по крайней нужде их ко мне занесло… ветер вот только со мной приятельствует… Но ты же знаешь, какой он изменник – сегодня прилетит, назавтра позабудет. Вот и выходит, что я такой же одинокий, неприкаянный, как и ты, Петро.

Жалко, конечно, после такого рассказа стало бывшему рыбаку Дюны.

-Что ж, - говорит, - давай вместе век доживать! Помоги мне построить корабль, чтобы по песку мог точно по морю плыть. И буду я бороздить твои песчаные просторы вместо морских! И все-все, что увижу записывать, а потом и людям рассказывать – наверняка и у тебя в песках найдется то, что может поразить не меньше, чем в морях и на землях разных!

Понравились Дюнам речи Петро. Прошелестел одобрительно песок, блеснул озорно кварц. А бывший рыбак, не медля, принялся за строительство песчаного баркаса. Позаимствовал у земли несколько сухих деревьев на остов лодки, у моря – крепких водорослей на веревки. Из дома принес парус от старого разбитого баркаса… Новая лодка вышла на загляденье! От той, которая по морю ходит, ее лишь одно отличало – на днище полозья Петро приделал, какие он видал на санях в одной далекой северной стране.

Тут в самый раз и друг ветер прилетел проведать Дюны, поворошить песок. Подивился он на чудо чудное – песчаный корабль, надул парус что было мочи и погнал его через пески. Петро стоит у руля, глядит в бескрайнюю желтую даль… Умелым он рулевым оказался – все опасности дюн заранее видел: где травы ползучие скопились - могут на полозья намотаться, где камни песком присыпаны – могут днище пробить. Дюны тоже рады-горды, что и по ним, не хуже, чем по морю, корабль гуляет!

Так и повелось с тех пор. Петро каждое утро корабль на песчаные просторы выводит, бороздит их до заката. Уловом служат ему редкости: коряги солнцем выжженные, шары перекати-поля, да то, что шторма на край дюн выбросили. А ночами бывший рыбак мастерил из собранного разные поделки – людям на диво и потеху, себе для заработка. И в каждой его работе был кусочек Дюн – песок. Песок перетекал из сосуда в сосуд, из песка собирались картины, песок создавал неповторимые узоры на тканях… Песок был везде! Люди покупали поделки Петро и дивились, как это они раньше не замечали, какой удивительной красоты песок в дюнах? И принялись часто ходить к Дюнам в гости: любовались закатами и восходами, лечили песком болезни и строили из песка жилища и лепили разные фигуры для забавы. Дюны перестали быть одинокими. Они теперь чувствовали себя мостом, соединяющим море и землю. И Петро перестал быть одиноким. Он чувствовал себя путешественником и капитаном настоящего корабля! А что еще нужно для счастья?

Еще много-много лет в дюнах можно было встретить корабль, несущийся на всех парусах через пески и исчезающий среди обагренных закатом холмов…

 

Витязево 2010