Россия - это страна, которая граничит с Богом.

(Райнер Мария Рильке)

 

Санька ушла хорошо, по-тихому. Мне так ни в жисть не суметь. Не дадут. Ей-то что, ей паука только через полгода должны были врастить, а нательные датчики обмануть - раз плюнуть. Ну, не раз, это я загнул. Будь все так легко, все сопляки с соплюхами моложе двенадцати ломанулись бы отсюда нахрен. Почти все. Должны же быть те, кому жизнь здесь - в кайф. По закону, не государственному, конечно, по тому-то в кайф должно быть всем, а по природному - если кому-то херово, то кому-то другому - застолбись. Причем, раз херово - очень, то и застолбись должно быть по полной программе. Только не встречал я что-то таких - довольных. Прячутся, поди. Боятся, как бы им херово не сделали, чтоб, значит, кому другому застолбись стало. Понесло меня, мля, на философию. Ща по мозгам треснет. Пауки страсть умствований не любят…

 

А Санька - молодец. Ее теперь не скоро хватятся. По телеметрии-то здесь она, со мною рядом. На мне, буквально. Датчикам-то по барабану, с кого данные гнать. Тут весь фокус в том, чтоб перецепить их незаметно. И дело тут не в быстроте даже, а в том, чтоб показания до и после различались не сильно. Не настолько, чтоб машина - а мы не такие важные птицы, чтобы нас отслеживал персональный медик - смогла усечь разницу в пульсе, частоте дыхания, давлении, содержании токсинов в крови и еще в туевой хуче параметров.

 

Но Санька - голова. Сама все придумала и провернула.

 

С утреца протягивает мне баттл вискаря. Не сивухи опилочной, не водяры нашей нефтяной, а натурального Джонни Уокера!

 

– Кирнем? - говорит.

 

– Не мала ты, - спрашиваю, - кирять-то?

 

А она уж по стаканчикам разлила. Опрокинули.

 

– Между первой и второй наливай стакан другой, - выдает. Где нахваталась, ума не приложу.

 

На четвертом стопаре я поплыл конкретно.

 

– Хорош, - говорю. - Ща мигалки приедут, откачивать нас будут!...

 

– Я и сама откачаю, не хуже мигалки. - А сама рукой в штаны мне лезет. Одиннадцатилетка. Не хило, да?…

 

…Поскакали мы знатно. Когда она липучки перецепила, точно не скажу. Но моторы наши, видно, бухали в унисон, а алкоголя в крови было поровну, но не сверх меры, раз мигалки так и не приехали.

 

Отрубился я. А очнулся - Саньки ушла, датчики ее - на мне. Прикрываю, стало быть…

 

 

По тихому уйти не выйдет. Будем линять со скандалом.

 

Телефон ЧээСников не менялся лет пятьдесят. 01 - не забудешь.

 

– Дежурная часть.

 

Уокера осталось на донышке. Отхлебываю.

 

- Засекай адрес, мля. У меня девчонка тут. Будете мудрить - грохну ее нах..!!! - Бросаю трубку. Засекли, не сумлевайся. Сейчас оператор, поди, в монитор глядит: точно так, мужик и девочка-подросток. Оба под газом. У девчонки - адреналин выше нормы. (Это, правда, мой адреналин, но оператор верит датчикам). …Уй-я!!! - паук по мозгам шарахнул… ЧээСник, наверняка, сверяет данные по адресу: проживает такой-то такой-то, тридцати пяти лет, хелс-монитор - так официально паука называют - ЉH67A789, сожительствует с сякой-то одинадцати лет, (это по-ихнему - сожительствует, на самом деле до вчерашнего у нас с Санькой ничего такого не было), хелс-монитор не вживлен…

 

Звонок.

 

– Успокойтесь. Не делайте глупостей.

 

– Я, мля, ща успокоюсь! Еще раз по башке шарахнете - столбец девчонке!!!

 

– Успокойтесь. Мы тут не при чем. Хелс-монитор автоматически реагирует на вредные для вашего здоровья эмоции. Успокойтесь, и импульсы прекратятся.

 

– Я, мля… О, е! - опять садануло, - я спокоен!!!

 

– Чего вы хотите?

 

– Мира во всем мире, мля!!!

 

За окном стрекочет вертолет. Крыша дома напротив щерится стволами. Ценят, мля, у нас человечью жизнь. Только жить по-человечьи не дают!!!

 

– Значит так, записывай. Мне нужен самолет…

 

– Угу…

 

– И вызовите посла какой-нибудь нейтральной страны… Пусть предоставят воздушный корридор…

 

– Угу…

 

– И еще. Миллион крузейро мелкими купюрами. В самолет погрузите.

 

– Крузейро?

 

– …Ну или чего там в ходу в Бананасии…

 

– Какая, нах, Бананасия?!! - не выдерживает оператор. Бросаю трубку…

 

 

…Я все-таки ушел. Вырвался. Поставил всех на уши - и ушел. Уполз. Самолетами оттуда уже давно не улетают, это я так приплел, ЧээСников поморочить. Беззвучно дергающий ствол, сноп огня и темный узкий лаз - единственная дорога для таких, как я. Сбивая колени, обдирая локти, ползу вперед и вперед, навстречу уже заметному пятнышку света…

 

 

Ушел!!! Распрямился наконец после туннеля-шкуродера и… растерялся. Застыл на месте. Куда идти? Или, наоборот, нужно стоять и ждать, пока к тебе придут сами?.. Что это?.. Или кто это?! Санька?! Санька! Ждет меня!

 

– Санька! Стой, куда же ты? - Убегает почему-то. Лечу за ней. Мне наперерез несутся темные фигуры… Сбивают с ног… Погранцы?.. Слава тебя яйца, вроде не наши…

 

Трое. Наряд. И в секрете, наверняка, сидит еще парочка. Молчат… Почему молчат?.. В памяти всплывает:

 

- Драндулетка…

 

Видимо, главный, вздохнул тяжело. Повернул, оглядываясь, голову… Что за чертовщина? Кожа на виске его бугрится, будто вскипает, обнажая аккуратную дырочку. Поворачивается обратно… Еханый бабуин! Половины черепа - как не бывало!.. Мотаю, не веря глазам, башкой. Все на месте... Перенапрягся… Глюки…

 

А-А-А!!! - молния обжигает мозг. Паук!!! И здесь достали! А-А-А!!!…

 

 

…Трясет. Пелена перед глазами меняет цвет с черного на красный. Гудит мотор. Я в машине? Сквозь багровый туман мир проступает размытыми пятнами. Медленно обретая очертания, они становятся человеком в синей медицинской шапочке и такого же цвета халате. Возникший откуда-то извне поля зрения тампон промокнул пот с его лба.

 

– Пульс стабильный. Дыхание стабильное. Будете жить.

 

Глаза над марлевой повязкой сосредоточено глядят на меня. Изучают.

 

– Сань… Ка… - еле ворочаю языком.

 

– Увы, девочку вернуть не удалось.

 

…Улыбаюсь. Ушла. Значит, все-таки можно! Можно сбежать из этой сраной звездатой страны! Пусть раскинулась она на шести шестых частях суши, и даже пингвины в Антарктиде, признавая ее величие, рожают двухголовых пингвинят! Пусть нет на карте мира иного цвета. Значит, все-таки можно… Можно…