Одно из самых ранних воспоминаний детства – озеро: большая и спокойная гладь, должно быть, весенний разлив старицы у какой-то реки…

Из воды поднимаются кряжистые тополя и старые дуплистые ивы. Они отражаются в озерной глади. Кое-где из воды выступают плоские спины травянистых бугров, по которым пучками торчат мечи грубой травы, а над ними по всему бугру – синие цветы, наверное, ирисы.

За озером, недалеко, слоистые обрывы скал: жжено-коричневые, охристо-желтые, серые песчанистые…

Воздух пронизан золотистой теплотой вечера. Вода в тени скал и деревьев кажется тепло-коричневой, а все озеро – синее индиго, а по нему узорами кружев – пухлые облака.

Горьковато пахнет дымком ивовой коры, сухой полынью, тополиным листом, тиной и свежей рыбой.

Я сижу на отпряженной телеге, завернутый в мягкую шубу. Где-то далеко равномерно поскрипывают весла в уключинах: скыр-скыр-скыр…Ловят неводом рыбу… Посередке озера тоненькой дорожкой тянется белая пена…

То давнее озеро бессознательно ищу всю жизнь, хотя и не знаю, зачем. Ищу и не могу найти…В тишине библиотечных залов и, особенно почему-то в зарубежных поездках я вдруг вспоминаю безмятежное озеро моего детства, озеро, которое неизвестно где. Да и есть ли оно? У кого спросишь?

Двадцать лет я провожу отпуска в горах и двадцать лет, заглядывая в синие глаза горных озер, я все надеюсь встретить незапятнанную чистоту озерной фата-морганы…А сколько повидал я их за это время, озер-то этих! И все не то…

Не подумайте, что так вот всю жизнь я больше ничего и не делаю, как вспоминаю призрачное озеро и все ищу его.

Нет… Да и вспоминается оно раз в год, не чаще. Именно тогда, когда оттает тайга и нанесут таежные ветры на наш дымный мир пряные ароматы гор. И тогда я опять вижу мои голубые сны, а в снах мне непременно видится мне синее озеро детства.