Где-то очень далеко до сих пор существует лес, куда не ступала нога человека. Животные и поныне живут там по своим лесным законам, не зная, что уже очень давно царем природы провозгласил себя человек.

Этот лес так велик, что не хватит и недели, чтоб обойти его от края до края. Да никто и не обходит, предпочитая жить там, где родился. В верхней его части, что повыше на холме, течет веселый ручеек с холодной горной водицей. По одну сторону живут одни зверушки, по другую их соседи. И редко когда кто-то случайно встретится. И вот однажды по правую сторону ручейка произошла такая история.

Жил там страшный зубастый серый волк. Он был настолько зол, что все боялись его даже, когда он спал. Стоило волку отправиться куда-нибудь, как все в страхе разбегались. Не удивительно, что волк всегда оставался один и привык к тому, что в лесу он живет будто в полном одиночестве. Но на самом-то деле он был совсем не один. Множество зверей, коротая дни от одной перебежки к другой, делили дом свой родной со страшным хищником. Среди них был и бедный зайчишка, запуганный настолько, что стоило ему только вылезти из норки, как его носик начинал дрожать как осенний листок.

И именно к нему-то и решил приехать погостить дальний родственник из той части леса, что по другую сторону ручейка. Зайчишка был не в сравнение нашему серому: толстенький, упитанный, уверенный в себе и такой до ужаса разговорчивый, что малыш попросту испугался, как бы волк не услышал этой болтовни.

Заяц рассказывал братцу такие вещи, что не каждый заяц вообще смог бы поверить в правдивость подобных историй. Что в их лесу волка никто не боится, что у них волка все уважают и ходят к нему за советом, а звери живут дружно, словно одна большая семья. Вскоре зайчишка пришел к окончательному выводу: врун серый и пустомеля!

Но разговорами сыт не будешь, а гостя надо чем-то перед сном и попотчевать. Вот и отправился малыш на свой страх и риск на зеленую поляну, где всегда можно нащипать вдоволь вкусных листьев, если, конечно, волка не встретишь. Братцу своему, уходя, наказывал: никуда не выходить, нос из норы не высовывать.

Куда там! Разве послушается самодовольный заяц слов испуганного родича. Не прошло и получаса, как одолеваемый жаждой, он решил сбегать к ручейку испить водицы.

 

Идет по лесу серый волк. Серьезный, впрочем, как всегда, и погруженный в привычную дремотную лень. И тут слышит, словно лакает кто-то неподалеку. Что за дела?! Что за наглость? Волк идет, а он спокойненько себе жажду утоляет! На волка такое любопытство нашло, что он даже злость свою забыл. Выходит к ручейку, а там заяц сидит, в водичке плещется. Да такой кругленький аппетитный, голодный не был бы съел, а волку страсть как есть хотелось.

Подкрался он тихонько и как лязгнет челюстями своими. Заяц еле отпрыгнуть успел. И кинулся наутек? Если б так. Нет, он по-хозяйски встал на задние лапы и прямо в морду волку засунул свой нос. Волк даже оторопел от неожиданности.

- Ай-яй-яй, нехорошо! Очень нехорошо, этак вы долго не протяните.

- Что? Что случилось? – не понял волк.

- И он еще спрашивает, - не унимался заяц, - зубы-то какие! Вы зубы свои видели? – и заяц вальяжно уселся на омываемый водами валун, деловито закинув ногу на ногу.

- Это кариес, - важно декларировал он.

- Какой кариес? Я тебе покажу кариес! – взбесился волк и, наверное, уж съел бы зазнайку, если бы тот вовремя не вставил палку поперек зубов, продолжая все так же невозмутимо сидеть ногу на ногу.

- Кариес, мой друг, это дырки в ваших зубах. Вы только посмотрите, какие у Вас желтые, гнилые зубы. А что Вы будете делать, когда этак через год-два останетесь совсем без зубов. Деснами всех пугать станете?

Волк озадаченно смотрел на зайца.

- А вы взгляните на свое отражение, - заяц указал на ручеек. - Вот у нашего волка зубы белые, блестящие. Да и фигурой не под стать вам – богатырь, атлет. А все дело в здоровом питании. Мы его всем лесом кормим, здоровье своего хозяина бережем.

- Кормите, говоришь, - задумчиво повторил волк, вспоминая как на днях полдня шерсть заячью из зубов выковыривал. – И чем таким вы его кормите?

- О, он у нас гурман. Любит разную еду. Так это и не проблема, все мы с радостью делимся своей добычей. Выдры рыбу наловят, да ухи сварят. Ох, какая уха у выдры. А что за жаркое получается у енота, пальчики оближешь, ума не приложу, что за живность он туда напихивает.

У волка даже слюнки потекли от голода, а заяц неумолимо продолжал.

- И за нами не постоит. Мы, зайцы, чудо как салаты умеем готовить. Между прочим, для зубов очень полезно. Да и бобры мастера такие чудо зубочистки из древесины изготовить, что во всем лесу о зубной боли никто и не слышал.

- Да, неплохо живет ваш волк.

- И не пугает никого к вашему сведенью, - вставил заяц. – У нас от волка не прячутся. Напротив, его все ищут и ждут. Ведь без него, жизнь не жизнь.

- Это почему?

- Так ведь он же самый умный и мудрый в лесу. Кто ж еще на любой вопрос ответ сможет найти? Кто поссорившихся помирит, да спор грамотно рассудит? Волк у нас главный судья, а без судьи тяжело бы зверям стало между собой договариваться.

- Ладно, серый, убедил. Собирай зверей, речь буду говорить.

Вернулся братец в нору, а зайка по нему уж плачет. Все, думал, съел хвастуна страшный хищник. А тот вдруг явился, живой-невредимый, так еще и с новостями хорошими. Нелегко оказалось всех запуганных зверей собрать, ну да справились братья. И был совет, и решено было жить по-новому.

 

Год прошел. Решил толстый братец заново навестить беднягу-соседа. Приехал, аж не узнать. Жаль, не было весов, чтоб их упитанность-то соизмерить. Довольный да круглощекий встретил зайчишка своего братца. К волку отвел, и того уж не узнать стало. Да ладно упитанный, вроде, как и грусть, и тоска в глазах исчезли. Волку-то ведь и самому одиночество не в радость было. А теперь он и вправду хозяином себя почувствовал. Не тираном каким-то, а нужным полезным лесу.

Каждая зверушка, каждая козявочка то и дело к волку, да к волку. «Волк, помоги!» «Волк, рассуди!» А волк и вправду мудрым судьей оказался. Многим помог, многих помирил. Так что и питание свое разнообразное не из страха, а от благодарности получал. К слову сказать, и зубы окрепли – белыми да блестящими стали. И прожил волк долго, до глубокой старости, а когда помирать собрался, плакали всем лесом.