На той войне я не был, слава Богу, Всевышний милостью меня не обделил, Кровавой сечи страшную дорогу Не я домучил из последних сил. Блюсти присягу – тяжело и страшно, С любых щедрот статистики потерь, А брызги крови первой рукопашной Что в сорок первом – ужас, что – теперь. Вот только участь пушечного мяса Принять душой, рассудку вопреки, Без Покаяния, да без Иконостаса, Вот это, право – вовсе не с руки. Хотя деды, в ком вражьего железа Поди поболе было, чем во мне, Пусть – не орали спьяну Марсельезу, Но Добротой – отметились вполне. Чего же я, предвидя Божью плаху, И, поминая всуе невпопад, Сломал тогда хребет тому вайнаху, Что пёр фугас под самый детский сад? Скрутить козла и усмирить до срока – На пять минут привычных ратных дел, С его кровей – мне никакого прока, Мог пожалеть, да, вот – не захотел. Эх, до чего же ныне в жизни скверно, Уж не гулять мне грешному в раю, И в Горних Канцеляриях, наверно, Сколь раз увижу – столь же раз убью… |