Прощёное воскресенье, Сретенье и далее по всем остановкам.

 

/часть первая*/

 

Евдокия Ивановна второй год оплакивала погибшего мужа, изо дня в день разговаривая с его портретом с доски почёта.

Портрет был выполнен самым лучшим фотографом министерства, пожилым опытным мастером, снимавшим в своё время самого Сталина.

Иван Иванович выглядел настолько правдоподобно, словно смотрел через стекло. Казалось, что настроение его постоянно меняется. То он улыбается, то хмурится. Вдова порой забывала о времени, жалуясь на одиночество, ругая мужа за преждевременную смерть.

Так и проводила она около портрета дни и ночи, пока однажды в дверь её не позвонили. На пороге стояла пожилая женщина. Говорила что-то совсем невразумительное для Евдокии. Не сразу услышала она гостью.

А та между тем пришла просить какую-нибудь фотографию для внука.

Чью фотографию? Зачем? Для какого внука?

Гостья сказала, что Иван перед гибелью решал для себя вопрос, остаться с бездетной женой или уйти к дочери этой дамы, которая родила от него сына.

 

Когда до Евдокии дошёл смысл сказанного, она молча сняла со стены портрет мужа и протянула женщине, и молча вышла из комнаты.

 

Вскоре Евдокия нашла покупателей на квартиру, в которой прошла вся её жизнь с Иваном. Вместе с жильём она продала всё, абсолютно всё, что было нажито, что напоминало бы ей мужа.

 

Прошло несколько месяцев. Наступило прощёное воскресенье. Евдокия шла из храма. На автобусной остановке она увидела ту самую гостью. Та кинулась к ней, словно давно ждала этой встречи и, не обращая внимания на посторонних, стала просить прощение за то, что тогда, давно, произошла ошибка. Её дочь посмотрела на принесённый матерью портрет, не узнала в нём того человека, с кем прижила сына. Вероятно, тот человек, попросту обманул её, представляясь Иваном Ивановичем, и что потом они собирались возвратить портрет, но каждый раз никто не открывал им дверь.

 

— Бог простит, и я прощаю, — ответила Евдокия и поторопилась прочь.

 

Поверила ей или не поверила Евдокия, сказать трудно. Ей хотелось верить, что Иван Иванович всю жизнь был ей верен. Столько времени она плакала и мысленно упрекала мужа в предательстве! А оно вон как!

 

Но мысль, что Иван Иванович предал её, укоренилась в ней намертво. И чтобы она теперь ни делала, в мыслях она перечеркнула всё своё прошлое.

 

— Вы простили меня? — спрашивала при случайных встречах с ней бабушка неизвестно чьего внука.

— Бог простит, и я прощаю, — неизменно отвечала Евдокия и опять торопилась прочь.

 

(с) Наталья Алексеевна Исаева

* Часть вторая здесь: