Ангелина Марковна, тёща моя, проживает в городе Липове. Городок этот небольшой, работящий, со своими устоями и как все провинциальные города России Липов - довольно тоскливый городишко. В драмтеатре дают "Погибшую силу" Куприна, "Дорогу никуда" Александра Грина, "Похоронный марш" Серафимовича. Филармония тоже имеется, но репертуар с местным настроением. В городском парке духовой оркестр извергает забытые мелодии. В магазинах просроченный товар, развешаны липкие ленты с дохлыми мухами. На рынке лица кавказской национальности группируются плотными рядами и по-хорошему предлагают купить только у них астраханские арбузы и молдавский виноград. Первые этажи большинства зданий занимают пивные, магазины, прачечные, парикмахерские. На каждом шагу вас готовы по дешёвке оболванить, напоить тёплым пивом, подсунуть несвежие сосиски или чудо-пицу.

Когда смеркается, на главной улице загораются фонари и тогда кажется, будто в Липове праздник. На променад выходят девочки-подростки, одетые в стиле "гранж а ля-Липов". От "гранж" отличает кофточка. В Липове не модны растянутые свитера. Здесь модна одежда из тканей под шелк, парчу, бархат.Словом, город маленький, провинциальный. Жизнь привычно устаканена, надежно укатана и с незапамятных времен опробована многими поколениями липовцев. Тут тебе ни московских многочасовых пробок на дорогах, ни громких происшествий, ни глобальных катаклизмов. Вот, так живи себе тихо и спокойно на старости лет! Ан, нет! Ангелина Марковна,тёща моя, спокойно жить не может! И моментально после покупки дачи, решила она произвести ремонт в квартире, а для начала - купить новую газовую плиту. Такую же, как видела у подруги в Москве.

"Светлана, приезжайте как можно быстрее. Ноги не ходют, глаза не видют, а помочь акромя вас некому", -оттелеграфировала Ангелина Марковна и мы с женой, взяв на работе отгула, отразив испепеляющие взгляды сослуживцев по случаю внеочередного "холидейз", на следующий же день, первым рейсом, вылетели из Москвы в Липов.

- Родныя моя! Ненаглядныя! Соскучилась, прям сил нет!- лобызала тёща и заглядывала во внутренности чемодана.

- Мамулечка, родненькая, - причитала жена, живенько разбрасывая в коридоре мои носки, трусы и рубашки, дабы найти в чемодане подарок. - Вот!- и жена развернула во всю ширину платье-парашют, купленное для тёщи.

- Ой! Ой! Ой! Зачем тратились-то!- радовалась тёща. - Ведь хотела телеграфировать, чтоб ничего не покупали, да забылася. Плиту-то я присмотрела вчера. Пятнадцать тышщ! Ох, и деньжишща! Ох, и проклятыя! И где ж такие люди берут?

- Не волнуйся мамууулечка,- протянула жена,- всё купим.

Квартира у тёщи небольшая. Две смежные комнаты, кухня, коридор и небольшой санузел.

- Как укладываться - то будем? - спросила тёща после ужина. - Ложитесь уж на моей кровати, а я на диване в зале.

Жена стелила постель.

- Ой, не усну, ой, не усну,- причитала тёща по случаю своего переезда на диван.

- Мама, ну ложитесь на кровати. Вы же привыкли. А мы - на диване, - ответила жена.

- Да что ж, вы целый месяц не были у меня, а я вас на жёстком,- сомневалась тёща.

- Мама, нам всё равно, а вы мучиться будете. Ложитесь уж, где привыкли.

Жена перестлала постель.

- Окно-то на ночь закрываю. Дует. Сквозняки кругом. Комнаты проходныя. Вон, Нине дочка квартирку купила улучшенной планировки, а я-то мучаюся.

Жена прожевала претензию.

- Мама, закроем, конечно, если дует. Но ведь духота. Дышать нечем.

Тёща поджала губки.

- Ну, открывайте, - вдруг согласилась она. - Пуховым одеялом укроюся.И вновь запричитала: "Ой, не усну, ой, не усну".

Жена наглухо закрыла окно. В квартире запахло старыми одеялами, половиками и старьем, что тёща бережно хранила в каждом углу.

- Подушками привыкла обкладываться.

- Мама, ну обложитесь подушками, как привыкли!

- Да где ж обложиться-то, ежели все вам отдала!

Жена взяла мою подушку и отнесла тёще.

Приготовления ко сну были окончены. Мы включили телевизор. По местному каналу доказывали преимущество масла "Рада" перед просто маслом, уговаривали купить прокладки "Макси" и настоятельно рекомендовали посетить кафе "У дяди Васи", потому как кухня там - европейская. Приняв позывные, мы переключились на песню "В каком неведомо краю", задремали, как опять раздался голос тёщи: "Ой, не усну, ой не усну. Выключайте телевизор. Спать пора. Поздно. Вставать рано, за плитой в магазин ехать".

Сон как рукой сняло. Обозначились проблемы грядущего дня. Снова мы в заложниках. И на этот раз цена освобождения - новая плита. В прошлом месяце, купив дачу, мы решили озвученную Ангелиной Марковной проблему загрязнения окружающей среды. Пару месяцев назад, купив тёще шубу из кусочков норки, доказали соседям Ангелины Марковны правдивость всех её рассказов о материальном благополучии дочери. Год за годом с тещиными блинами мы постигали секреты взаимоотношений престарелых родителей и взрослых детей, так и не вставших на ноги. Радовало одно - у нас детей - двое, а, значит, заложников будет четверо. Наши дела пойдут быстрее, чем у Ангелины Марковны. Только пусть дети

подрастут!

Пока я рассуждал, жена уснула, и тёщу не слышно. Я успокоился, простил себя, жену, тещу, Президента,Родину и наконец-то окончательно расслабился.

Вижу небо. Голубое-голубое. Стройные березки у реки. Стою я с удочкой. Один - одинёшенек. В рюкзачке - солёный огурчик, водочка. В ведёрке - три карасика с ладошку. На голове моей, лысой, почему-то шляпа с пером. И конь вороной у дороги дожидается. Не пойму. То ли я Дартаньян из "Трех мушкетеров", то ли мужик русский простой? То ли в том я веке, то ли в этом? Интересно мне стало. Раздумываю над этим обстоятельством, а сам за поплавком слежу.

Вдруг, слышу - гул резкий.

"Мотоцикл должно быть по полю едет", - подумал я. Да громко так! Вовсю пыхтит.

Обернулся я и вижу - то и не мотоцикл вовсе, а машина легковая. А гул всё нарастает. Страшно даже стало. Пригляделся, а то и не легковая машина вовсе, а, скорее всего, КАМАЗ мчится на полном ходу.

- ГР-ГР-ГР (забуксовал что ли?)

- ХР-ХР-ХР (на кочки должно быть наскочил!)

И вдруг как жахнет! Как громыхнет! Словно взрыв на военном складе.

Очнулся я от такого страшного сна и понимаю, что не на рыбалке я один-одинёшенек. Не с рюкзачком, где солёный огурчик и водочка. И нет ведёрочка с карасиками в ладошку. А нахожусь я у бедной тёщи моей,страдающей бессонницей. И храпит она в крепком сне своём на все лады.

Жена тоже проснулась. Крутится, вертится, а сказать боится. Часа полтора слушали мы тёщин репертуар. Грозные канонады переходили в тихое урчание. Подражание ансамблю народных инструментов превращалось в соловьиную трель, а в финале раздавалось громкое бульканье, как при смыве воды в унитазе.

Помучился я так примерно с час, а потом понял, что и при таких звуках заснуть можно. Под телевизор же сплю иногда! И вижу я во сне своём следующую картину.

Война. Немцы наступают. Скрежет. Танки ползут, а за ними пехота и слышится визг артиллерии. Я в окопе сижу. На голове моей лысой каска надета и, странно как-то, но каска эта зачем-то на кастрюлю тёщину в цветочек похожа. В руках не винтовка, а отчего-то швабра тещина, и развивается на ней тёщино платье-парашют.

Встал я из окопа, поднял этот стяг над головой и не страшно мне вовсе без оружия только с тёщиной шваброй против танков в наступление идти. Думаю: "Порву как тузиков, фашистов проклятых, изувечу". Пули свистят надо мной да от тёщиного парашюта как от брони отскакивают. Взрывы гремят, дружки один за другим замертво падают, а я под тёщиным флагом, как заговорённый. Цел и невредим. Думаю: "Вот хорошо, что жена тёще платье такое волшебное купила! Живой я, значит, благодаря нему". И тут фриц один отобрал у меня мой стяг, повалил и давай душить. Я его по голове, по голове кулачищем. Гляжу, а то и не фриц вовсе, а тёща моя. Тут я и проснулся.

Как всегда на завтрак Ангелина Марковна угостила блинами со сметаной. Я вызвал такси, и мчимся мы с ветерком по Липову на старых Жигулях.

Магазин "Новая техника", слепленный на скорую руку из стекла и металла, чудно смотрелся в гуще полуразвалившихся домиков прошлого и позапрошлого веков.

- Красота!- сказала тёща и принялась с таким восторгом разглядывать здание магазина, как впервые приехавшие во Францию восторгаются Версалем.

- Вот она, красавица,- сказала тёща, поглаживая газовую плиту.- Сразу не берём. Сторговаться нужно. -Молодой человек! Скидку нам сделайте! У плиты боковые панели

ходуном ходют. Возможны утечки газа.

- Другие дороже, - ответил продавец.

- Так скидка будет?- не унималась тёща.

- Вряд ли.

- Ну, хоть тышщёнку.

- Ну, интересная вы, однако, гражданка. Я ж из своего кармана эту тысячу не выложу.

Тёща поджала губки.

- Не волнуйтесь, мама,- утешала жена. - Купим и за пятнадцать.

Но Ангелина Марковна вошла в кураж, и тормозить её было поздно.

- А как же опробовать? - спросила она у продавца.

- Что опробовать? - не понял тот.

- Ну, как это, что? Плиту, конечно.

- Что вы имеете в виду? - переспросил консультант.

Тёща ухмыльнулась.

- К газу подключить, конфорки зажечь. Вот так привезу, а она не фунциклирует.

- Вы что хотите сказать? Мы должны к залу газ подвести и блины зажарить?

Тёща прищурилась и поджала губки.

- Ну, хотя бы баллон газовый, ежели газ для вас дорого,- удумала она.

- Извините,- ответил продавец,- но газа в магазине нет.

- Ангелина Марковна,- тихо сказал я, - плита хорошая, если что, мы её назад по гарантии вернём. Не волнуйтесь. Думаю, можно смело брать.

- Уверен? - строго спросила тёща.

- Совершеннейшим образом.

- До машины сами донесём,- сказала тёща продавцу и скомандовала взглядом.

И вот, наконец, плита установлена и подключена.

- Теперь не хуже, чем у людей,- подытожила тёща.

Она натерла до зеркального блеска панели и дверцу духового шкафа, несколько раз протерла конфорки. Улыбалась по-детски, словно ребенок, получивший долгожданную игрушку. Затем, присела на табуретку в задумчивости. В глазах появились грусть, тоска. Ангелина Марковна долго рассматривала старенький кухонный гарнитур, такой же видавший виды холодильник и изрекла: " У соседки со второго подъезда больно хороши. А у меня-то! Сегодня вечером летите домой, а чуть погодя, телеграфирую".