В тёмном осеннем утре Кошка мяукнула. Её жалкая молитва Донеслась до уха. Она жила на чердаке, Не вышла ни мехом, ни цветом. Но разве природе её докажешь, Что должна быть монашкой при этом? Родила на крыше в жару, Подальше от глаз посторонних. Потом в кучу хлама чердачного Перенесла своё счастье котячье. И начался её крест. За что её бездомность, безместность? В пылИ чердачной пустыни Мир её принял и приютил. Ходила по местным мусорникам, Чтобы раздобыть поесть. За сухой корм и молоко Стала ласкаться очень скоро. Как циганка сидит на улице, Дитя в лохмотья спеленавши, Кошка на мировую милость Возложила свою жизнь и надобности. Котёнка несла по двору, И пёс породистый и здоровый... Ему жизни дана была полнота, Но нужно было есть котят. Как Фридрих Ницше, думал рок: Зачем умножать беспородистое?! Зачем эти страдания и бедность? Пусть лучше пёс отобедает. Потом обрушился ящик, Под которым приютилось семейство. И ещё одну жертву смерть Унесла от мучительного настоящего. И котячья тусовка опустела. Куда они делись, Бог знает. Только блохи то и дело Об этом случае напоминают, Об этой странице светлой В жизни совершенного мира. Господи, куда попали мы?! Научимся покорному вЕдению. Научимся спасительной мысли, Которая как на язву и мазь. Иначе взбунтуемся и с ума сойдём, Заключённые в плачевной юдОли. Помогут ли искусство и художество, Куда мы, как в пустыне страусы, Свои души и головы прячем? Нужно прикосновение Божие. Пусть в слабой мысли смертных, В их ограниченном уме Не вмещаются жизни загадки, Но не бросает нас Господь. 01.09.2007. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
