Люблю я белую дорогу, когда, усталый от людей, я, доверяясь только Богу, иду по ней в печать Смертей. Берёзок восковые свечи, в ручье – блистающий песок, и ласковых голубок речи, глядящих жадно на Восток. Их нежный взор подобен лире, упавшей в ноги певуна, поскрипывает ночь в зефире, лицом в ручье отражена. И пламя алого заката, его последнее тепло, ещё хранят два камня брата, укрывшие дальнее село. В селе – колдун, он помнит, знает, когда ударит в нас гроза, он календарь с небес листает, и щурит узкие глаза. И колдуна того я встретил в заимке как-то по весне, он ничего мне не ответил, шепнув, что прожил я во сне. … |