Ко дню первого пятнадцатилетнего юбилея, накануне нового учебного года мама, по большой моей просьбе, сшила мне узкие зеленые брюки с прямыми поперечными карманами В комплект к ним были приобретены у спекулянтов модные капроновые носки жгуче-изумрудного цвета. А в завершение всего, из бывшей блузки жены старшего брата был пошит шейный платок, тоже зеленого цвета. Нам, провинциальным подросткам туманно представлялось, кто такие «стиляги», ради которых были внесены некоторые поправки в административный кодекс. Просто по городу пошла мода на узкие цветные брюки и рубашки. А если к ним в комплекте удавались и носки подходящего цвета, то гордости мальчишек не было конца. Три модных цвета: желтый, зеленый, красный. А девчата резко укоротили свои юбчонки. Насколько это напоминало столичных «стиляг», твердо сказать не могу. Очевидно, сходство дополняло и вошедшая в моду прическа «канадка».

В каком же виде я должен был явиться в первый учебный день в родной политехникум? Естественно в самом праздничном. Мы были уже второкурсниками и смотрели на «первачей», как на представителей недавно обнаруженного в джунглях дикого племени. На площадке перед зданием техникума было очень многолюдно. Старшекурсники знали строгое указание директора о том, что двери техникума должны открываться ровно в семь сорок пять. В любое время года и при любых погодных условиях.

Тяжелая дверь построенного в тридцатые годы здания, наконец-таки, распахнулась. На верху лестничной площадки возник наш директор в сопровождении завучей и еще каких-то незнакомых нам мужчин в фетровых шляпах и галстуках-селедках на рубашках с короткими рукавами.

Товарищ директор был в чесучовой «сталинке» белого цвета и ярко сверкавших хромовых сапогах. При этом, из-за очень высокой температуры на дворе, он позволил себе расстегнуть две верхние пуговицы френча. Полувоенного образца фуражку он нес в левой руке, а в правой руке держал старенький рупор.

- Товарищи учащиеся! – Обратилась к собравшимся завуч Матрехина, которую все в техникуме звали «шпонкой». Она вела теоретическую механику. – Слово для приветствия предоставляется директору техникума, товарищу Чумарному!

На этот призыв толпа ответила жидкими хлопками. Директор поднес рупор ко рту и произнес:

- Дорогие товарищи учащиеся! Мы начинаем новый учебный год! И я от вашего имени хочу заверить присутствующих товарищей из облОНО, - он указал рукой на двух мужчин в шляпах, - что мы будем достойно осваивать весь учебный план и бороться за высокую успеваемость и культуру!

После пламенной речи, директор потряс руки представителей и снова взялся за рупор.

- Товарищи из облОНО прибыли к нам с вами убедиться, что наш внешний вид соответствует нормам молодых строителей коммунизма! Прошу всех в здание! Не торопитесь! Не мешайте работать членам комиссии. Сегодня мы начнем лекции на пятнадцать минут позже!

Вот тут и началось самое интересное. На входе, отгороженном от вестибюля решетчатой оградкой с узкой дверкой, встали оба члена комиссии и весь преподавательский состав техникума, образуя своеобразный коридор, по которому могли идти одновременно не более двух человек Коридор упирался в директора.. Сначала все дружно повалили вперед. Когда же обратным ходом из дверей техникума выбежала группа девочек в коротких юбочках, очень чем-то взволнованных и со слезами на глазах, а также ребят в узких брюках, штанины у которых по какой-то причине оказались распоротыми снизу, стали возникать взволнованные вопросы.

- Что там творится? – Интересовались старшекурсники. – Наш «Чумарик» опять какие-то сталинские приемы проводит? Большую «культличность» осудили, а маленькая все в своей роли!

- Не пускает на занятия девчонок в коротких юбках. Обзывает всех «стилягами».

- Кто такие «стиляги»?.

- Я их сам только в журнале «Крокодил» видел.

- Парням вообще брюки пороть начал. Орет, что не позволит позорить комсомол и партию. Отправляет переодеваться, а время отсутствия считать прогулом. Нас тут половина под его мерки попадает.

- А как же стипендия? Он сам лишит нас ее за прогулы? – Завозмущались те, кто готовился войти в здание.

- А очень просто! – Вдруг заявил Оскар Жакупов. Он поступил в техникум после сверхсрочной службы в армии и был председателем студенческого профкома. – Уйдем все в парк.! Пусть перебесится.. А я на партбюро техникума вопрос подниму. Двадцать второй съезд прошел, а они все не меняются! Ты как, комсорг, со мной?

- А чего? – Уверенно заявил наш комсорг. – Считай, что у тебя на бюро уже два голоса твердых!

Мы столпились вокруг своих лидеров на центральной аллее парка, когда к нам подлетела Шпонка.

-Ребята, вы что! Демонстрацию устраиваете?! Лекции срываете?! По какому праву?!

- По праву советского гражданина! – Ответил Оскар. – Или мы все идем на занятия, или этим же составом в райком партии. Кто дал право лишать возможности учиться?! Мы этого так не оставим!

- Уже все… - Растерянно заговорила Шпонка. – Можете идти… Кто-то позвонил в райком… Директора туда вызвали. Он перед отъездом дал указание снять препятствия для входа.

Толпа студентов дружно повалила в техникум.

Что там было в райкоме мы тогда в подробностях так и не узнали. Только Чумарный срочно оформился на заслуженный отдых и снялся с партийного и профсоюзного учетов.

Страна жила в эпоху казусов и перемен. Шел 1962-й. Мы готовились жить при коммунизме.