Да. Давид под колоннами, Под ноги упал псалтирь. А на голове его - корона. Он только что встал с постели. Наверное, он там разнежился. Прогуливался по кровле, И охватили его блажи На вид красивости. Говорят ему: "Это Вирсавия, Жена Хеттеянина". На голове его корона, Но голова странно склонённая. Он смотрит на женщину, Какой её создал Бог. Забыт инструмент его струнный И высшая любовь. Позабыл Давид свои строки: "Жертва Богу дух сокрушен". Не Божьей он занят горой, А чужой женщиной. И согнулась его шея, Будто хотел сесть в иномарку. Образ и подобие души Застелила тьма. Но как же Господь милостив! При виде толикой тьмы Простит, слегка лишь накажет - Ведь Давид раскаялся! Всё-таки диво дивное! Подлинно широк человек, Говаривал Достоевский. Как он разделен надвое! Здесь псалтирион и книга - Всё это Ангелам сродни, Атрибуты жителей Небес. А здесь - Мать и мёртвый ребёнок. 1997 г. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
