«Кто вынудил меня на жесткое пари… Неблагородный в споре и расчетах!»

Конечно, вынудил. Совсем не хотелось ТАК заканчивать только, считай, начатое. Конечно, если бы появилась хоть какая возможность остаться ЗДЕСЬ, Елена бы за нее уцепилась всеми конечностями. Но – «приказ есть приказ», этого зверя (какой он есть СЕЙЧАС) нельзя оставить в живых никоим образом. Если б можно было умертвить его дух, оставив целым тело, и, соответственно, вариант, (в простонародьи – НАДЕЖДУ)…

На это не хватало совершенства.

Если Волкодав сеял на своем пути трупы мерзавцев, то его Учительница страшным образом корила «нерадивого» - у нее все мерзавцы оставались живы, здоровы, каялись и до конца дней благодарили эту пожилую женщину. – драгоценная Мария Семенова.

Не хватает совершенства, духа быть матушкой Кан-Кендарат, а Волкодавом быть она не может по другим причинам. Так что средство – одно, справедливое, к тому же. По всем параметрам справедливое.

Колыванов даже не «мерзавец», у него работа. У всех в государственной системе начала двадцать первого века – работа. Эта война не с человеком – с государством.

И что бы стоили все ее слова о воинской доблести, все идеи, коими она привлекала, приближала к себе, ценила и боготворила, если ТАК не поступить самой. Бандитское слово «фуфлогон» - что может быть страшнее для личности. Разве только «ЧМО».

 

Она глубинно улыбнулась, взглянув на «батарею» мобильников в бардачке. Коммивояжерша, что ли? Прорвался смешок – если человек в дороге думает либо о деньгах на счету, либо о зарядке аккумулятора, то ей приходится думать куда более «объемно» - о количестве обреченных на уничтожение несчастных трубок. «Бедненькие мои» - промелькнуло задушевное. На всякий случай, может, конечно, уже и зря все так. С трассы надобно также отъехать на параллельную.

 

- Иван! Добрый день…

- Елена!!! Боже мой, где вы, Елена!!! – завопил, как подорванный главбух, - У вас все, все в порядке!!!! Я тут…

Колобок-колобок, закатился за ло…, - черт, и «Нетленки от Ленки» теперь выйдут ли?

- Вань, слушай… Да, я жива-здорова… Что там у нас с этими…

- Елена! Лен!!! Господи, какое счастье. Я… Я… Есть, короче, одно место, так сказать, открыл банк такую тему – перебросить все, что можно, буквально без основания! Вот я и успел. Только слушайте – там деньги не могут быть больше двух банковских недель! Слышите!!!! Я жду вашего…

- Ванька! – совершенно неожиданно тепло по отношению к этому человеку воскликнула Лена, - какой ты молодец!!! Стоп, стоп, милый… Нельзя сейчас.

-Можно, я проверял! – уверенно и даже с радостной гордостью сказал Коробов, - было установлено, теперь сняли. С утра.

УФФФФ! А ведь он реально боится с ней не встретиться. Во дает – до такой степени! А Колобок! Господи, откуда это у него все???

- Иван! Солнышко! Слушай, всем выдай двухмесячное, слышишь!!! Всем ребятам… Я не могу ни в чем вас утешить или обнадежить, скажи, пусть ищут работу.

- Лена, Лена!- главбух задыхался от волнения, - Как это… Я не хочу искать ничего, может, вам, деньги сейчас нужны??? Много денег? Вряд ли кто…

Боже мой! Вот уж где познается все.

«Не хочу ничего искать»! Да зачем он с ней связался-то!! Колобок. Такой смешной, такой, казалось бы, нелепый… Ему бы устроиться в торговую организацию, «Билайн» какой-нибудь, или банк - знания-то солидные. И зарабатывать нехило, и жениться бы на курочке домашней, что в рот ему смотрела бы и боготворила. Нет же, связался с… Хороший человек-то! Не всем же быть такими сумасшедшими.

- … Двухмесячное выдаю… Слушайте, Елена! Представляете, я уже подогнал все, организовал адвокатов Полинке, а ее вдруг выпустили!...

Он! Позаботился о Полинке!!!

-…Две недели только деньги могут лежать. Больше – нет! Пропадают государству! Слышите!!!! Надо срочно думать!

- Ванька! Милый Ванька!! – Шокальская почувствовала уже который раз за эту поездку предательскую резь в глазах. – Я… Я через Димона решу, что делать… Либо я, либо он скажем… А пока – ищи работу, не дури. Свидимся. Кстати, в этом баблохранилище «Северянка» как-нибудь фигурирует?

- Конечно, нет, что вы???

- Ладно, Вань, время. Знаешь, если что выйдет нормально – я обязательно выстрелю, прорасту крапивой, ты ж знаешь… И буду рада с тобой работать. Пока – не думай, не рассчитывай на это, Трудоустраивайся! Ты очень хороший! – совершенно не в тему неожиданно добавила она.

- Елена! Два месяца я ничего не ищу, жду ВАС! Знайте, я очень вас люблю, и… если что – я никогда не забуду вас, Елена…

- Я тоже НИКОГДА не забуду тебя, Иван. Ну все, «долгие слезы». Про…. До свиданья, Вань!

Оп! Эту трубку можно не выбрасывать, Колобку можно верить. На этом разговоре ее не отметили.

 

«Восьмерка» остановилась на боковой, плохонькой и нелюдимой трассе. Она не могла вести машину – душили даже уже не слезы, а откровенные рыдания, как Везувий за много лет накопления этого вещества. Слезы умиления, радости, раскаяния за отношение, слезы вырвавшегося понимания, Веры и любви.

 

Ветер, несущий водяную пыль, время от времени выхлестывающую гонимые атмосферой волны, бушевал над трассой.

 

Сибиряк. Все телефоны недоступны… Оно и понятно. Только если сам каким чудом прорвется на связь, как-либо найдет ее номера.

Димон. После недолгих разговоров куда и что раздавать, если через пару дней не поступит никакого сигнала…

- Т-ты где там есть? – когда он волновался, начинал слегка заикаться, - Тут этот Степан сбежал… Без объяснения! Ил..ил-ли увели. Нельзя ж его было н-на поводке водить.

- Сбежал, да?.. – как то растерянно произнесла Лена, - Ну..Ну что ж попишешь.

- Н-на тебя ж охота объявлена, сечешь?! Ты, блин, р-раздолбайка! – в этом он был весь. Даже в состоянии внутренней тревоги сыпал прикольными эпитетами, от которых легчало, - Я д-думаю, куда за тобой гнать то!

- Ой, Димочка, спасибо за ценную информацию. Тебя самого там еще не подпрягли по линии МЧС?

- Да когда я там работал-то… Уж не помню. Так куда ехать-то, скинхэдка ты хренова?

- Скажи, Дим, а как ты сам то там?

- Не боись, хату твою за пятьсот миль обхожу.

- Умница. Слушай, у тебя ж концерт через неделю!! – внезапно вспомнила она, - сможешь его дать-то? При новых, так сказать, условиях, - тут она внутренне улыбнулась.

- К-какой концерт, блин! Я повторяю вопрос – где тебя можно встретить?? В какие края тебя уже забросило???

В каких краях?? Хочется верить, что в Валгалле, но там видно будет…

- Дим, ты мне друг? Только очень серьезно?!

- Н-ну! Чего там еще придумаешь??

- Тогда так. То, что сделаешь ты, на много порядков важнее всего моего, ты понял! – горячо заговорила она. Не дай Бог сорвется внушение, - Со своим дерьмом я сама разбираюсь, это – точка! Ты ОБЯЗАН дать концерт… Если, конечно, тебе позволят. И… и, ну, может, прийдет в голову что-то такое сказать или даже спеть на ЭТИ разные темы. Во! Это будет твоя помощь. Давай, Дим! Не посрамим рок-н-ролл, А!

- Д-да пошла ты… Знаешь куда со своим к-концертом! – гневно заговорил Димон.

- Я, кстати, под Интой встретила кореша твоего, Серегу, из КЮБЗа вашего. Отшельником, на кордоне. Привет шлет и в гости зовет. Вот там, глялишь, и встретимся. Но – только после твоего концерта. Иначе ты меня…

- Да ты чё!!! Серегу?? Беркина, что ли??? Во, блин, я его потерял! Как, где он?

- Димуль, я или Миланка позвоним. После концерта, ты слышишь. Извини, мне нельзя долго трендеть. «В связи с…». До связи.

 

Теперь трубку необходимо выбросить. Черт! Забыла ему порекомендовать то же самое. Ладно, чему бывать, того не миновать. Телефон вылетел в открытую форточку и сгинул в придорожной карликовой березке.

 

Стелется трасса, приближает момент истины с каждым километром. Через несколько часов Семен Палыч затопит баньку – у начальницы, у хозяйки, важная встреча. Как он обрадовался ее звонку! Как, наверное, гордится этот славный мужичок, что Елена Станиславовна выбрала для своего рандеву именно его базу, а не какую другую. Милые, милые вы мои! Хорошо, что до вас еще не докатилась волна из Санкт-Петербурга. Хотя… Вдруг там телек кто и посмотрит. О! что-то она об этом не подумала!!1 Только надеяться, что по фигу этим людям всякие столичные новости, как казалось. Им куда приятнее на свежем воздухе попьянствовать от души

Да на охоту-рыбалку с национальными особенностями выползти. Утром звонила – тишина, а сейчас, по всем признакам, этот тип выполняет договоренности, должно утихнуть… Скоро – навсегда!

Изредка мелькают деревеньки, или отдельные хуторочки, затерянные в сих бескрайних просторах. Попадаются уже и матерые лесины, густые древесные заросли, смотрящиеся на фоне общей свободы пространства этакими дряхлыми колдунами над чахлой, чахоточной, по Городницкому, целиной. Впереди, на горизонте, две серые человеческие тени. Как силуэты – не различишь под рубищем ни рук, ни ног. Движения несуразные, нескладные. Машут руками. А! Мужик таскает за одежду старуху, пытается нанести удары, промахивается, трясет за грудки, как грушу…

Та-ак! Вот, кажется, и есть первое поле для выхода эмоций. Да, надо, по ощущениям, как можно больше себя раздать. Выйти, наконец, наружу, оставить последние следы пребывания… «Восьмерка» резко остановилась перед размахивающими руками силуэтами, которые даже тузить друг друга перестали, завидев транспортное средство.

 

- Дочка! Дочка, милая!! Нам недалече, килОметров семь, довези!! – жалостливо застонала старуха в открытую дверцу, - самогон у ирода кончился!... В соседнюю деревню…

Перегарище – хоть закусывай. Да, видать мама неслабо помогала сынку в деле ликвидации продукта. Грязный детина, лет на вид сорок-пятьдесят, с утробным хрипом оттолкнул старуху и пытается, по мере возможности, сесть на сидение.

- Давай, Клавка, без нее поедем, ну ее на …. Пое-едем! – то ли это его обозначение женщины вообще, то ли какая знакомая примерещилась

- Дочка! Не-е-е-т! – блажит старуха, - куда я его одного, пропадет там!

- Я кому сказал, пала! – алкаш, не успевший засесть в машину, выполз обратно, размахнулся и попал-таки старухе по лицу. Та неуклюже завалилась на обочину. – давай, Марусь, едем!!! – выкатил он бешеные, красные глаза на девушку.

Елена медленно вышла, обошла машину. Ох, не повезло тебе, мужик! Воистину не ведаешь, где нарваться придется… Но тем лучше. Бушующий адреналин обязан найти выход.

Взяв мужика за одежду, резким рывком выволокла его на улицу. Во всех жилах тела чувствовалось электричество, мышщы играли в предвкушении действия. Тело само подсказывало порядок продолжения того самого действия., ничего не изучать, ни помнить не надо.

Отведя мужика на пять шагов от воющей на обочине матери, Шокальская ребром ладони двинула пьянице по шее и подставила коленку под рвущееся вниз мурло. Шмяк! Грязная физиономия как будто хрустнула, после чего девушка откинула тушу от себя – не дай бог кровищей из носа испачкает одежду. Уже почти затошнило от омерзения одной этой мысли. Алкаш взвыл на земле, юшка стремительно ринулась, ручьями заполняя морщины и трещины лица, натыкаясь на разводы грязи. Ооо! Как ЭТОГО хотелось!

-У-у-у! Б……!!!! Ты че, марух, УЙЙЙЙ! Ты кто?????

- Твоя белая горячка, - спокойно ответила Ленка и с невиданной злостью пнула мужика ногой. – Ты как, козлина, с матерью обращаешься! – и еще раз носком кроссовка, с размаху, по валяющейся под ней грязной туше.

- Ааааа! – раздался за спиной ее хриплый рев, в волосы пребольно вцепилась старуха. Ой! Больно то как, елки-палки! – Тиииичёёёё! Мразь!!! Ти чёёёёёё сынка мово бьешь! А ну пошлаааа!

Еще немного, и прическу изуродует. Ленка ухватила старуху за кисть, до хруста сжала большой с указательным. Когда хватка ослабла, оттолкнула нежданную спасительницу и сама отпрыгнула.

На нее со страхом и ненавистью смотрели два гуманоида. Лица серо-коричневые, затхлые, с неизбежной и нескрываемой печатью разложения. То ли коми-зыряне, то ли славяне – какой хрен ТЕПЕРЬ уже их разберет.

- Тыыы! Мразь! – хрипло вопила мамаша, - Сыночку мово!!! Кормильца! – в ее голосе преобладали как хриплые, так и плачущие ноты, - Про-стен-тутка! Тварь! Блядь!!! Тьфу на тебя, шоб тя чертяки закопали!!! Ишшшшь ты! Новая русская!! Тьфу на тебя, тьфу!

Поверженный сынок лежал, подвывая, истекая кровищей по грязной морде.

Елена брезгливо потерла поврежденные, горящие болью волосы и не торопясь направилась к открытой дверце.

- Храни вас Господь, - спокойным голосом произнесла девушка, готовясь отъехать. Ее не услышали – мужик стонал, мать его изрыгала плевки и проклятья, все более и более распаляя фантазию в добрых пожеланиях.

Боже мой! Ну зачем??? Чему тебя в школе учили, езжай, дура, мимо, не останавливайся! Ну ладно, просто сегодня это надо было. Господи, не дай ослабеть духом, не дай растоптать все хорошее, что есть! Дальше. Дальше едем, полпути уж позади…

 

…Сквозь облажные тучи внезапно процедился, прорвался один-единственный робкий лучик тресветлого, радостно ошарашил своим выходом украшенное капелью лобовое стекло. И – то ли в голове, то ли действительно, в широком астрале лесотундры разнеслось

«…Душу сбитую ухватами да хватами,

Душу, стертую перекатами.

Если до крови лоскут истончал!

Залатаю золотыми я заплатами,

Чтобы чаще Господь замечал!!!»

 

До скорой встречи, Владимир Семенович! – проговорила про себя Елена очередной раз.