* * * Ночью скрипнул диван. Кто-то тронул слегка За плечо и назвал моё имя. Торопливо шепнул: - Не включай ночника, Потому что при свете незрим я… Я ладонью пространство наотмашь мазнул. Может, с вечера выпил я лишку? Я глаза приоткрыл, осторожно взглянул И увидел напротив парнишку. Он в изножье моём неуклюже сидел, В полутьме пожелал быть не признан. Он глядел не в глаза, он мне в душу глядел И качал головой с укоризной. Но узнал я его. И от ужаса взмок… Что за бред! Быть такого не может. Потому что явившийся мне паренёк – Это ж я, но намного моложе. Он смотрел и смотрел. И умнО, и всерьёз. Силуэтом своим был спокоен. И вшепнул он в меня этот горький вопрос: «Как с тобою случилось такое?» - Что случилось? - спросил я. А голос подвёл – Хрипотцой надломился на слоге. И вскричал он во мне: «Ты полвека прошёл, Только шёл не по той ты дороге!» - Но ведь Я – это Ты… - Нет, - сказал он, - смотри! И рванул свою грудь он ногтями… Удивительный свет полыхнул изнутри, Он слепил, он искрился огнями. По пространству из рваной груди чистота Растекалась под звон колокольный. Звон врывался в меня, он во мне нарастал… - Перестань! – закричал я. – Мне больно! Ты – не Я. Ты – видение… Чур, меня, чур! И в сиянье метнув статуэтку, Силу воли напряг я – схватился за шнур, Вилку с силою вбил я в розетку. …С этой ночи всё жду я: вот-вот по плечу Он погладит меня, сядет рядом… Приходи, паренёк, я ночник не включу. Нам обоим с тобой это надо. |