Преподаватель музыкального лицея по классу вокала Тырыпырин за день до начала Нового года решил наведаться в гости к коллеге учителю сольфеджио Ломозубову.

- Заходи! – дыхнув густым перегаром в лицо, радостно воскликнул приятель. – Вовремя пришел.

Спотыкаясь в коридоре о мебель, приятели в обнимку вошли в комнату, где за большим столом, плотно уставленным бутылками и закуской, сидели гости.

- Штрафную! - закричали все. Хозяйка налила водку в фужер для шампанского. Тырыпырин, кокетливо подергивая плечами, не торопливо выпил.

- Тост! – опять загалдели кругом.

Тырыпырин взял опять наполнившийся фужер и, стараясь говорить торжественно, начал:

- Друзья! Позвольте мне, скромному работнику музыкальной культуры, поздравить вас всех с наступающим Новым…

Поднявшийся свист и улюлюканье заглушили речь говорившего, и он оторопело уставился на освиставших его.

- Опоздал! – смеясь, объяснил ему хозяин, опять наливая бокал. – Мы сейчас не встречу Нового года празднуем, а репетируем восьмое марта.

- Как восьмое марта, - удивился Тырыпырин. – Новый год же послезавтра…

- Да ну его! – ответил Ломозубов закуривая. – Надоел. Мы его уже месяц встречаем. А Старый Новый год два месяца назад начали…или наоборот? Чего первым идет? Короче, сегодня восьмое марта.

Тырыпырин молча выпил водку и ткнул вилкой в кусок свинины. Кусок взвизгнул и, хихикая, протянул на встречу рюмку…

Проснувшись, Тырыпырин открыл глаза и увидел над собой раскинувшийся полог из еловых ветвей. Он тупо взирал на ветви, стараясь понять: как его угораздило в лесу оказаться. Но так ничего и не поняв он стал выбираться наружу. Ветки задрожали, зашатались и стали валиться на бок. Раздался звон битого стекла и Тырыпырин, увешанный мишурой и гирляндами предстал посреди своей квартиры. У ног его лежала поверженная елка, которую он еще вчера так заботливо украшал. А в зеркале, напротив, на него взирала всклоченная физиономия. Под левым глазом у физиономии ярко светился здоровенный фонарь.

Зазвонил телефон.

- Ну, ты как? – услышал он в трубке жизнерадостный голос Ломозубова. – Давай подкатывай. Поправимся после вчерашнего и будем День пионерии репетировать.

- Какая пионерия? Какая репетиция? У нас же сегодня в лицее Новогодний концерт. Я два романса пою: «Не пей красавица при мне» и…

- Ух, ты! – воскликнул Ломозубов. –А я и забыл! Да. Надо идти. Слушай, а чего ты шепелявишь и картавишь?

- Кайтавлю? – удивился Тырыпырин.

Он приблизил лицо к зеркалу и открыл рот. Всклоченная физиономия, в зеркале, подсвечивая фонарем скалила беззубый рот.

- Опаньки! – прошептала она. – Сдластвуй, Новый год!