Душа литературы. Фольклор – это голос прошедших столетий, Их эхо, чарующий шёпот времён, Преданья уже не живущих на свете, Их памятник речи и быта племён. Фольклор – сохранённые песни и толки, Донёсшие прошлых веков колорит: Бредут бурлаки – тащат баржу по Волге… Берёзка кудрявая в поле стоит. В фольклоре нам слышен тот говор особый, Который пленяет нас бытом эпох: Вот ухарь-купец соблазняет зазнобу… Вот ярмарки шум, свист и пляс выпивох… Поход аргонавтов за шкурою овна, Былины нашли в моём сердце приют: Во мне, перехожие калики, словно, На гусельках, струны лаская, поют. Фольклор для меня – это райская пища, Нектар и амброзия (яства богов). Я без него – голодающий нищий, А им, напитавшись, Парнас взять готов. Библиотека. Волшебный мир всех стран и всех времён! В него вхожу всегда благоговейно, Ведь в нём слепец Гомер и гений Гейне, И рядом с ними тысячи имён. Из них готов заговорить любой, Лишь только книгу бережно открой. Здесь смотрят с полок мудрецы на нас И нипочём им времена седые: Их нет давно, а тут они живые ─ За переплётом сохранён их глас. Любой услышать можешь ты из них, Лишь только руку протяни до книг. Здесь книжные сокровища кругом: Античности, эпохи Ренессанса, На этом стеллаже все сказки Ганса, Шекспировские страсти ─ на другом. Чтоб насладилась чтением душа, Ты книгу лишь сними со стеллажа. Храм тишины, высоких дум чтецов И кладезь мудрости народов многих… Здесь «Рамаяна» и трактаты йоги, Советы Авиценна дать готов. Заговорит Хайям и Низами, Лишь книгу с полки нужную сними. Чудесней книги нету ни чего: Касаясь взглядом текста на странице, По буквам знаем, что в нём говорится. Изобретенье книги ─ колдовство! Не диво разве ─ через сотни лет Глазами слышать, что сказал поэт?! Когда ищу на книжных стеллажах Где прячется Светлов, а где Багрицкий, То попадаю в лабиринт я Критский ─ Как в катакомбах лазаю впотьмах… Библиотекарь в книжном мире гид ─ Он проведёт сквозь сложный лабиринт. Здесь запах приключений, старины, Витает в воздухе тепло уюта, Причастности к высокому чему-то, Что к подвигу зовёт нас для страны. Здесь есть ответ на всё, что нас вокруг… Библиотека ─ лучший в мире друг! Мир полуреальный. Мир фэнтэзи, как сон, полуреален. Туда нас манит гоблин за собой, С Яло мы попадаем в зазеркалье, И Ихтиандра видим под водой. В тот мир нас манит вовсе не случайно – Туда зовёт нас в будущее взгляд И прошлое скрывающая тайна, И то, что с нами звёзды говорят. Там чудо предстаёт пред нашим взором – Профессора живая голова. Там Ариэль летает без мотора, Там мумия смердящая жива. В астральном мире Лемма и Желязны Фантастики бьёт свежая струя: Материя и время не подвластны Физическим законам бытия. Душа, свою, теряя оболочку, По коридору мчится на простор. Вселенная сжимается до точки… А мир наш расширяет кругозор. О романе «Евгений Онегин». Прочитан нами знаменитый Труд знаменитого певца. Роман – звезда его зенита, Достойный высшего венца! Казалось, строки, будто сами, Писались первыми словами, Пришедшему ему на ум, – В том сам король ему не кум: Талант дала ему природа! В восторг всегда ввергает нас Непринужденность чтимых фраз – Какая легкость и свобода! Отделан стих, как бриллиант – В нем так и светится талант! Прочтен друг Эос златокудрой, Который с новою строфой Нам подарил мечтатель мудрый, Вложив в них яркий гений свой. И, как всегда, нам жаль немного, Что наша кончилась дорога С Татьяной Лариной к Москве По зимнику в ее возке; Со «странным спутником» по свету В эпоху чести и стыда В угоду нашему поэту. Но мы спешим заверить вас – Туда вернемся и не раз! Закрыт роман – образчик слова. Нам жаль, что с ним окончен путь, Но знаем – пригласит он снова, Немного дав нам отдохнуть. И вновь пойдем путем знакомым, Окидывая взглядом новым, То тот, то этот уголок – И нам порою невдомек: Как был он ране незамечен? То этот штрих, то тот намек Свой необычный кажут бок, Чаруя нас при каждой встрече. Вновь возвращаемся к строфам, Когда досуг случится нам! День Защиты детей. В День Защиты детей я всегда вспоминаю Эпизод всем известный военных времён: Прорывался наш танк сквозь фашистскую стаю В самом логове зверя. Он был обречён. А когда замаячила искра успеха – За немецким посёлком простор впереди (Автоматчиков взвод для брони не помеха), Вдруг пред танком возникло дитё лет пяти. Ахнув, замерли немцы: народ и солдаты – На девчушку летела железная смерть. «Танк её не объедет – здесь путь узковатый»… Эта мысль заставляла на тракт не смотреть. А с другой стороны на малютку глядели, К щели танка прильнувши, танкиста глаза. Вспомнив дочку свою до войны на качелях, Он услышал, как в сердце скрипят тормоза. В сантиметрах от метхен застыла махина. Пыль давно улеглась на дорогу опять, Все стояли столбом, рот от страха разинув, Не решаясь с дороги малышку убрать. Гулко звякнула, вдруг, в тишине наступившей, Крышка люка, открывшись, и тут же над ней Показался танкист. Он, на землю спустившись, Подошёл осторожно к преграде своей. И малышка пошла в распростёртые руки, Шею крепко обняв, лопоча на своём, К сердцу вОйна прижалась в неясном испуге… (Изваял, уж не их ли, Вучетич потом)? В тишине напряжённой, сознанию внемля, Нёс ребёнка танкист. Тот момент был тяжёл. Драгоценную ношу, поставив на землю, По головке погладил и к танку пошёл. Автоматная очередь, как-то нелепо, Тишину разорвав, испустила струю. Шлемофон ткнулся в землю, накренилось небо, Синеву разливая в ромашки свою… Навсегда он остался у этой дороги. Немцы сами могилу одели в гранит. Этот русский герой прототип очень многих, На посту в Трептов-парке бессменно стоит. В жизнь из детства вступают потомки за нами. День Защиты детей – праздник тех, кто юны. Наше будущее, наша честь, наше знамя Уберечь, мы от грязи и скверны должны! Цветочек аленький мечты. Канат, обрезав, будней скучных, Покинув бухту суеты, Лечу туда, где брезжит лучик Большой надежды и мечты. Швыряет пусть меня куда-то, Пират-гуляка Посейдон. Челн, презирая вал девятый, Скользит по гребням пьяных волн. Но вот стихает ветер шквальный, Меняя резко моря вид – Оно тихО, как пруд зеркальный И зорька остров золотит. Поют сирены в этом царстве, Но зов колдуний очень тих – Зовущий в дали ветер странствий, Как мягкий воск в ушах моих. И снова я, под крики чаек, Спешу туда (за рифы, льды), Где свет чудесный источает Цветочек аленький мечты! Снежный барс. Ирбис или снежный барс - Это царственная кошка. Серо-дымчатый окрас, В пятнах, что крупней горошка Модниц красотой дивит. Ценный мех - соблазн великий; Он прекрасный этот вид И довёл до "Красной книги". Красота спасает мир; Барс красив, все это знают. Ирбиса спасая, мы Этим самым мир спасаем! Блистательный Санкт-Петербург. О, град Петра, мне сердцу милый, Ты царской прихоти каприз. Ты прозван Северной Пальмирой, Петром любимый Парадиз! Твой облик ублажает око. Знаком и мил здесь каждый штрих, Витиеватый стиль барокко Апартаментов дорогих. Град позолоченных соборов, Дворцов изящных и палат, Работ скульптурных без укора… Виват, Санкт-Петербург, виват! Ты красотой подобен раю, На свете града лучше нет. Тебя нисколько не пугают Ни наводнения, ни швед. Здесь Петропавловская крепость И знаменитый порт Кронштадт С врага сбивают всю свирепость – Руси не страшен супостат. Врата России на щеколде – Их охраняет стольный град. Здесь отмечает пушка полдень. Здесь ночи белые стоят. Здесь имена всплывают чинно, Те, что любой назвать готов: Великий Пётр, Екатерина, Потёмкин, Меншиков, Орлов… Здесь, на Сенатской, виден взору, Царь Пётр работы Фальконе. Он свой осматривает город Верхом на вздыбленном коне. Нет на «окне Европы» ставен. Зефир всегда здесь свеж и юрк… Да здравствует в веках и славен Блистательный Санкт-Петербург! Златоосень. Покоритель зелёных угодий, Продвигаясь смелей и смелей, Триумфатором гордо проходит Под ажурные арки аллей. Победителю оду курлыча, Журавли поднимаются вверх. Осень с помпою чествует нынче Георгинов и астр фейерверк. Шум листвы, гомон птичьего клина… Поступь осени всюду слышна. Бабье лето поры той вершина, Как мудра и прекрасна она! Лепестки усыпают дорогу, Листья стелют ковёр золотой… Златоосень – подарок от Бога: Дорожите её красотой! Лесное лето. Пахнет лето ягодою спелой. Пахнет лето скошенной травой… Вот в лесочке иволга запела, Дятел дробно бьет над головой. Весело трещит в ветвях сорока, Сообщая лесу наш приход. Очень в нём загадочного много, Только загляни под дивный свод: Блещет на листочках бриллиантом Утренняя, чистая роса. Рядом с ней ажурным ярким бантом Бабочка бросается в глаза. Сосны высоко вздымают кроны И стройны, как южный кипарис; Ствол покрыт у корня мхом зелёным. Ели выгибают ветви вниз. Даже в жаркий день в лесу прохладно – Листики осины все дрожат. У корней сосут ежиху жадно Несколько малюсеньких ежат. Белка, пышнохвостая хозяйка, Надевает гриб на острый сук, Прошмыгнул в чащобу серый зайка, Юркнул полосатый бурундук. Разбрелась клубника по опушке – Прячется от нас, то тут, то там И ведёт бездомная кукушка, Счёт моим оставшимся годам. Океан. Сын Неба и Земли (Урана с Геей) Голубоглаз, огромен в ширь и в рост – Весь в папу Океан, но чуть добрее: Приют прекрасных зорь, уставших звёзд… Глубин стихия мглистых и течений, Нептуна и китов родимый кров. Великая стихия приключений На дно ушедших древних городов. То громче океана шум, то тише, То ласков, то пугающе суров – Манящая мечта для всех мальчишек, Художников, поэтов, моряков. Пространство океана так огромно, Что с небом он сливается вдали, Фантазии рождая неуёмно, Пленяя взоры волшебством зари. Стихия, где всегда царит прохлада, Стихия волн огромной высоты, Хранитель многих тайн, пиратских кладов, И юношеской страсти и мечты! Приход зимы. Застигнув землю в серебре, И, сдвинув брови-тучи хмуро, Зимеет осень в ноябре, Всю растерявши шевелюру. Зима играет увертюру Своей серебряной поре. Снежком припудрена трава, Ледком покрылась лужа в яме, В вороньих гнездах дерева Качают голыми ветвями… Так с первой стужей и ветрами Вступает зимушка в права. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
