*** Тридцать один год, далее – более… Рано терять смысл, поздно – искать, издалека свет – это река… Мне бы влюбиться в Иванушку-дурака, вторгнуться на лягушкинскую территорию… Тридцать один час скорым до Чёрного, Можно на бис петь тысячу раз, Из-под колес – пыль, из-под пера – Жалобы на неустроенность, на «вчера», на вечера, на «пора бы» стать порабощённою… *** Если с неба глядеть на мост, Он - парабола, вросшая в землю, Если верить, что я приемлю Все твои недостатки в целом, И не лезть от тоски на стену, И освоить анабиоз Можно жить без привычных схем, Без мотивов первостепенных, По утрам выходить из пены, Аки самая Афродита, И любить тебя, паразита, Обленившегося совсем… *** Живи, наслаждайся хвоинственным видом елей, Ступая по телу лужайки лунообразной. Ты знаешь, любовь – это, в сущности, верх маразма. Мы впали в маразм: друг за другом недоглядели. На впалых щеках облаков не осталось грима. Крадучись, осенняя серость проникла всюду. Я буду тебя обожать, непременно буду… На всём промежутке безвременья обозримом. *** В декабре, двадцатого дня сотвори, придумай меня заново: из снега и льда, чтоб ни сердца мне, ни стыда, чтоб ни крыльев мне, ни души – вот такой меня напиши: ветреной, неверной, чужой (красен долг… ага, платежом!) Вот такой придумай и брось! Все равно разлюбишь, небось… |