Украина как предчувствие

 

Краткая повесть

1. Встреча.

 

В начале весны доктор Берг навсегда уезжал с севера в теплые края. До отхода поезда он, с купленным билетом и смешанным чувством радости и тревоги неспешно ходил по перрону небольшой североуральской станции. Погруженный в себя, он то рассеянно смотрел на холодные нити рельсов, уходящие в голубую даль, то прислушивался к сварливому гомону птиц, разбиравшихся на постой деревья в жиденькой роще вблизи вокзала. В кронах уже напряглись почки и старую ветошь травы прошивали молодые побеги. Черные шпалы притягивали солнце и между ними подрагивали радужные пленки нефти. Птицы, обретая виды на жительство, кричали громко и неугомонно, будто вызывали заточенный в глубине земли дух весны. Зима в этих краях была суровая, многомесячная, весна приходила как избавление от долгого обморока.

 

-- Дяденька! Купите собачку! Ну, пожалуйста! Вот она... В корзинке,- услышал он чей-то сиплый голосок.

Владимир Фридрихович обернулся. У тумбы с объявлениями стояла веснушчатая, бедно одетая девочка лет десяти.

-- Ее убить хотят... Дяденька, спасите щеночка. Он хороший!- добавила она и простуженно закашлялась.

 

Он пристально оглядел девчушку, по докторской привычке определяя ее болезни. Худенькая фигурка , рваная кофта с взрослых плеч, бледный, северный цвет лица. Негнущиеся башмаки, полученные обрезкой голенищ взрослых кирзачей. Не обувь , а ступы.

 

На земле ивовая корзинка с желтым осоковым сеном. А в корзине- щенок, предлагаемый к продаже. Хилое тельце, несоразмерно большие голова и лапы. Звереныш уставился на доктора желтыми глазами, и не спускал сурово-настороженного взгляда.

--Ишь! Серьезная зверушка ты!- сказал Берг и поставил на перрон свой багаж - рюкзак и докторский чемоданчик.

 

Потом вытащил щенка из корзины. Тот поначалу грозно заурчал, а затем, с кряхтением, вытянувшись в живую струнку, по-приятельски лизнул Берга в нос.

В глазах его тотчас потухла злоба, и вовсю проступила младенческая глупость. "Зачем, мол, родился, люди добрые, не разумею ничуть, но мир этот мне нравится, и я считаю всех друзьями!"

 

Спасенный кобелек, заполошно суча широкими лапами,свидетельствовавшими о мощной породе, испустил струйку мочи, и смешно чихнул, будто не в силах удержать восторг от завязавшегося знакомства. Седой, высокий, и по большей части суровый доктор не сдержал улыбки.

 

Следом из прокуренных недр вокзала выскочил вприпрыжку и бочком, наподобие юродивого батянька девочки, худой, тонконогий , как весенний комар мужичок ! Тотчас заговорил, будто загавкал:

-- Бери щенка, товарищ! Он, вишь, сопля этакая, сразу тебя признал за хозяина. Даже обмочился от радости,- Верный пес завсегда хорошему человеку нужен! И обережет, и душу смягчит. Натурственно говорю

При этом мужичок, скобочив шею, неестественно изгибался. Вероятно, его мучил застуженный радикулит.

-- Откуда кобелек ?- спросил Берг, и, проверяя обоняние, легонько дунул малышу в нос. Собачий щеня зашелся в радостном потявкивании.

-- Настоящая овчарка из лагерей,- затараторил дальше мужичок.- Его мать именем Найда зэков горемычных, как кроликов рвала. Ей богу не вру! Чуть зазевается конвойный, не успеет командой отозвать ,и считай- хана человеку! За горло брала. Исполняла знатно свое дело, зверюга!

-- Как же ты щенка служебной собаки похитил?

-- Даром досталась!

--Даром угощают в бане угаром...

-- Скажу на голубом глазу! Племяшек мой службу в зоне несет. Пять щенков принесла сука. Троих на дальнейшую службу определили. Двух забраковали. Один рахит был, а этот здоровый вроде,а видишь- белые пятнышки беловатые по спине пошли, будто дробь каленую просыпали. Всего то! Присмотрись к уроду .

-- Вижу! Альбинос он. Шкура, как у снежного барса будет. Редкий окрас.

-- И признали негодным к охранным делам. Если бы Колюня-то мой шустрый не выхватил у офицера- давно порубили бы на корм.У них правила зверские.

-- Что за него просишь?

--- Всего-то ничего! Презентуй на белоголовку, уважаемый. Такая фактическая цена будет за щенка. На чекушку не согласен. Этот малый крюк меня не оживит, а только туману в башку напустит. А мне надо, чтоб и спину отпустило. Опять же дочку,- он кивнул на девочку,- обещал конфетами подсластить. Люблю я ее...

-- Почему она такая изможденная у тебя? Война давно кончилась. Разве голодали зимой?- спросил Берг.

-- Известное дело. Двенадцать месяцев зима, остальное лето. Все к Новому году уже подмели. На мороженной картошке еле дотянули до весны... Да еще клюквы мешка три было. Так от нее только скулы сводит, а жрать еще сильнее позывает. Натурственно говорю! Два года уже горе терплю без женки... В прошлую зиму померла. В больнице сказали, все равно не жиличка была. Рак у нее на вскрытии обнаружили. Оттого, видно и пила...Чтобы боль унять. А я дурак ее бил за пьянку,- он натурально, уже без юродства всхлипнул и передернулся весь в рваной, дурно пахнущей телогрейке.

-- Мои тебе соболезнования, друг,- сочувственно сказал Берг,- У меня прошлой осенью тоже жена умерла. Хоть я и врач, а спасти не мог.Вот тебе деньги за щенка. Беру я его. Хотя и не ведаю зачем? Жалко живую душу...

-- Я выпью за твое здоровье! И хозяйку твою помяну!- ударив кулаком по впалой груди клятвенно заверил мужичок.- Как имя хозяйки будет?

-- Фрида!

-- Нерусская что-ли?

-- Получается так!

--А дочке ты не конфет купи, а зайди в аптеку , да витаминов потребуй. Или гематогену, на худой конец. На солнышке пусть чаще бывает. Оно тоже питает организм...

-- Все сделаю, уважаемый!- торопливо согласился мужичок.- Поимей в виду- у щенка клички на сей момент никакой нет, сам обзови как захочется.

-- Я Барсом его и назову.

-- А хоть бы и так по твоему разуму.

И отец, прикрыв девочку полой рваной фуфайки, потащил дочку к вокзальному буфету. Та, грохоча ботинками, обернулась, и распрощалась со щенком, пошевелив из рукава кофты тоненькими бледными пальчиками.

-- Дяденька! Не обижайте собачку!

-- Хорошо! Не волнуйся маленькая. Мы будем друзьями. Обещаю тебе! Прощай!

Так Берг, без ясного отчета себе купил пегого щенка, и поехал с ним в поезде в намеченную им сторону.

 

2. Донецкие шахтеры

 

Мерно постукивал состав. Стыки рельсов клацали зубами, будто пытались удержать вагоны, бегущие вон из этих мест.

За окном веером разворачивалась тайга. К полотну дороги подступали яркие , выплеснувшиеся из земли поляны с подснежниками. Первоцветы распускались так яростно, будто до них прежде никто не зацветал .

На очередной станции, маленькой, грустной, с облупившимся сарайчиком вместо вокзала, поезд с бодрым галдением взяла кучка беспечных цыганок.

Едва рассевшись, яркие смуглые женщины, принялись за излюбленное свое, веками обкатанное занятие- предсказание судеб людских. Припев из поколения в поколение не менялся. " Знаю, яхонтовый ты мой, что было у тебя в прошлой жизни, вижу- что есть сегодня, а не хочешь ли узнать будущее? Позолоти ручку, бриллиантовый!" Вот и весь мотивчик! Ты им сей час подай на пропитание, а они о завтрашнем хлебе насущном поведают.

Спасенный щенок через короткое время проголодался, и взнялся в истошном вое. Берг уже стравил ему все свои запасы: хлеб, сушеную рыбу, уральские картофельные и творожные шанежки, испеченные в дорогу старшей медсестрой больницы, куриную грудку, даже скормил с ладони малиновое варенье, подаренное уборщицей стационара. Больше еды не было. Щенок выл все требовательнее и маленькие глазенки его посверкивали злобой неукротимого хищника.

Старая цыганка с волосатой бородавкой на скуле, прищуренным черным глазом посмотрела на отчаянно вопившего крикуна и сказала, будто изрекла:

-- Напрасно ты,мужчина, добрая душа, приголубил этого звереныша. Он, по всему видать, сатаной меченный. Беду принесет! Избавься от него- такой совет тебе дам.

Берг только усмехнулся. Это походило на предсказание вещему пушкинскому Олегу. Старый опытный врач- материалист, прочно стоявший на земле, не верил в мистические догадки. Оказалось зря!

Бергу недавно исполнилось пятьдесят лет, но он был еще крепким, подвижным человеком. Только голова не просто седая, а ослепительно белая, как у глубокого старца.

Щенок выл, не умолкая, и разбудил пассажиров вагона .

Дождавшись очередной станции Берг вышел со щенком на перрон, и, держа малыша под мышкой стал добывать еду. К счастью, на перроне торговала с лотка краснощекая, здоровая молодуха, шустро заворачивая в газету пирожки с ливером. Горячие, обкипевшие до румяности в пахучем растительном масле, дерзновенно пахнущие жаренным мясом.

Он сразу купил их пять штук. Один неторопливо сжевал сам, ибо щенок обрек его на голодовку в пути, остальные махом поместил в свою утробу голодный звереныш. Легко, не разжевывая, как большеротая лягушка глотает комаров. Щенок расправился с пирожками непосредственно на перроне, у ног хозяина, и даже облизал шершавую бетонную поверхность. К счастью голодный блеск в глазах потух.

-- Эва, брат! По рождению ты собака, однако аппетит у тебя волчий,- сказал он, беря его на руки, и щупая раздувшийся живот приемыша.- Тот опять благодарно лизнул хозяина в нос, и закряхтел от сытости.- А пятна твои белые не все проявились.Любопытно! Какой же это альбинос был в роду у вас. Обесцвечивание кожи всегда считались шуткой дьявола. В этом права цыганка. Одно знаю- на твое собачье здоровье это никак не повлияет, и судя по твоим лапам будешь ты крупным псом. Но людей кусать я тебе не позволю.

Доктор, зная что через два-три часа, растущий щенок опять завоет от голода, купил еще пирожков про запас. Продавщица ловко завернула их в газету с парадным ликом Брежнева при многочисленных орденах. Густые брови вождя промаслились и стали еще шире.

Берг,молча усмехнулся , вспомнив свою спец-поселенческую жизнь. При Сталине такое возмутительное обращение с портретом вождя каралось тюрьмой. Дело доходило до абсурдов. Одного истинного трепетного, можно сказать, пролетария, смирного работягу- каменщика, члена партии упекли в "цугундер" за то, что он, живя в коммуналке, давил на стене огненно-кусачих клопов, оставляя кровавые следы казни. Обвинение звучало так: " Клоп пьет кровь пролетариата! А ты ее, драгоценную, как смеешь подлец, по стенке размазываешь! Да ты не иначе злобствуешь на трудовой народ, вражина! " Скорее всего каменщик этот крайне был нужен ГУЛАГу. Гениальное изобретение сталинщины работать за миску баланды. Идеал воспитания- каждый человек должен посидеть в тюрьме. Он сам помнил, как в тридцать седьмом, когда втихаря практиковались ночные аресты, его отец, бухгалтер часовой артели, перешептывался в темноте с матерью:

-- Может мне пойти и признаться в чем-нибудь...Сдаться самому. Не ждать когда за мной органы припожалуют. Меньше срок будет. Ну, скажем пять лет. Володьке двенадцать к моему выходу исполнится. Можно жить с чистой совестью. А, мать-корова?

-- Какую вину разве за собой чувствуешь?- спрашивала та

-- Отчетность приписал. Трое часов с кукушками фальшивое время пели, а я скрыл брак этот. Так что приклепают срок. Собирай котомку. Раньше сядешь- раньше выйдешь.

--Гадючка тебе в глаз. Ишь тараканы в голову налезли.

-- Эх, баба, ноздри с дырками. Отвянь!

Зря беспокоился отец. За ним не пришли ночью. Зато в начале войны выслали со всей семьей на север. И стали все бойцами трудового фронта.

Неожиданно сбоку появился, как бы ниоткуда, массивный, с вислыми усами мужчина в сером плаще, похожий на картинного репинского запорожца.

-- Куда путь держишь, товарищ?- вполне миролюбиво спросил он, и с готовностью протянул широкую мягкую ладонь.Затем протянул руку к щенку,чтобы погладить его по голове, но тот молниеносно клацнул зубами. Как будто ему не понравилось прикосновение чужого человека к хозяину. Незнакомец едва успел отдернуть руку.

--Ого!- изумленно протянул он.- Микроб какой... Хваточка еще та! С норовом, глист! В рот пальцев не клади такой cволочи! Он же вас обороняет. Точно говорю! Це дивно!

Берг беспечно пропустил замечание мимо ушей, еще не подозревая, что началось предсказание цыганки. И прозвучал первый сигнал от вещего Олега.

-- Здравствуйте! Вы спрашиваете куда я еду? Туда!- Берг махнул рукой по направлению движения своего, готовящегося к отходу поезда. По составу уже разносился скрип и продавщица ливерных пирожков вычищала тележку. Воробьи-голь птичья, прыгали рядом и клевали промасленную бумагу, выщипывая аппетитные брови генсека.

-- Ясно!- бодро констатировал незнакомец.- Из лагерей вышел? Политический? Пятьдесят восьмая ? Как у всех нормальных людей...По лицу определяю!

--Не отгадали! Я, действительно, возвращаюсь с севера, но уголовной статьи у меня нет!- не стал вдаваться в подробности Владимир Фридрихович, чувствуя к тому же , что запорожец не проявляет настойчивости.

--Долго кости там морозил?- с располагающей улыбкой спросил упитанный запорожец.

-- Долго, знаете! Больше двадцати лет!

--Ого! Не по собственной воле, наверное!

-- Я немец! До войны определили семью на спецпоселение. Это не лагеря, но хорошего мало. Под конвоем не ходили, но уезжать никуда не дозволялось. Комедантский режим!

-- Теперь, выходит, воля?

--Да! Разрешено жить, где захочешь. Вот и уезжаю на прежнюю родину.

-- Где прежде жил?

-- В Саратове! Слышали про Республику немцев? Лениным была создана. А Сталин разогнал. Жителей по всему Союзу расшвыряли.

-- Как же! Знаю! Сталин этот много зверства натворил. Украина моя родная тоже от него пострадала. Раскулаченных за Полярный круг услал. Все там перемерзли. Сочувствую, дорогой товарищ!

-- Благодарю- сказал Берг.

-- А ждут тебя там?- мужчина тоже махнул по направлению скрипящих вагонов, в точности скопировав предыдущий жест собеседника.

К пирующим воробьям спланировала крыльях наглая ворона и бесцеремонно унесла ввысь вкусную газету. Барс грозно посмотрел на ворону,уходящую в солнечную высь и зевнул так широко, что в пасти стало видно его ребристое небо.

-- А кто его знает? Может и не ждут!- выдал себя Берг, растерянно и даже беспомощно пожав плечами

-- Я так и понял!- мгновенно, с радостными нотками в мягком, сочном голосе отозвался картинный запорожец.- Вот что, товарищ дорогой! Сшибайся из вагона на этой станции. Выгружай скарб и оставайся со мной... Работа будет, деньги хорошие зашибешь .Гроши такие, что здесь не каждый видел их живьем.

-- Вы, собственно, кто?- улыбнулся общительному человеку Берг.

-- Я нездешний ! С Украины! Из Донецка! Приходько моя фамилия. Заместитель директора шахты. Древесину для крепежа и срубов в этих краях заготавливаем. Я рабочую силу набираю. Вроде агента... Особенно ищу тех людин, которые имеет опыт лесоваления. Мои-то ребята тайги сроду не видели, не знают, с какой стороны к дереву подступится... Они же в степях выросли. А ты, угадываю, в этом деле собаку съел. Здесь вам не тут!

-- Нет, товарищ Приходько! Лес я не валил. Профессия моя- врач!- рассмеялся Берг и с готовностью, точно ему приказали , раскрыл, ладони,показывая, что привычных для лесорубов мозолей на них нет.

Щенка он при этом он зажал под левой мышкой, наподобие банного веника. Тот, ущемленный, беспомощно разевая пасть, легонько прискуливал, и пытался ухватится зубами за одежду хозяина. Приходько спрятал руки за спину.

-- Хирург будешь?- спросил шахтер.

-- Не совсем! Я врач общей практики. В тех местах, где я работал, узкой специализации медиков не было. Так что, иногда, приходилось браться и за скальпель. Простейшие, разумеется операции...

По одутловатому лицу Приходько скользнула тень надежды.

-- Грыжи оперировал?

-- Да! Приходилось. Вы знаете, в большинстве случаев это вовсе несложная операция. Если есть необходимые инструменты, оборудование. А у вас что, дорогой товарищ Приходько - грыжа появилась?

-- Раньше не было, а теперь, доктор, появилась -родилась!- досадливо сморщил большой нос Приходько.- Извольте вот теперь радоваться...

-- На лесных работах это часто бывает,- успокоил его Берг.- От перенапряжения мышц передней стенки брюшной полости.

--Лесоповал тут ни при чем,доктор!- ухмыльнулся Приходько

-- А какая первопричина?

--Бабы! От них пострадал.Здесь Вам не тут!

-- Вы это серьезно? - опуская на платформу щенка усмехнулся Владимир Фридрихович.

Барс сделал несколько неуверенных движений и завалился на спину. Ворона с промасленной газетой уже сидела на семафоре и яростно рвала газету, закусывая генсеком.

Приходько, испуганно озирнувшись, доверительно зашептал Бергу на ухо:

-- Вдов тут пропасть. А мужчин нехватка. Кого на войне поубивало, кто в тюрьмах сидит. На родине, в Донецке не погуляешь, я у всех на виду, должность солидная...А здесь меня ни одна душа живая не знает. Я вообще человек семейный, а тут на волю вырвался. Житя, что мармелад! Вот и догулялся до грыжи... Доктор! Оставайтесь с нами. Пока я вас табельщиком в бригаду определю, гроши позволяют, а потом со мной в Донецк махнем. Нам опытные врачи позарез нужны.Соглашайтесь! Это же, мать честная, Украина, а не дебри ваши прежние. Хватит вам по северам кости студить. На солнышке погреетесь, фруктов вволю поедите. Как вернемся- в разрез врачом устрою. Места у нас дефицитные, зарплата- самая высокая по Союзу. Квартиру от шахты со временем получите. Шахтеры же- это первосортная сила. А вы мне поможете с моей грыжей. Несите за мной вещички! Бодрись, товарищ!

Берг тотчас оживился. Украина- это же здорово! Чего тут раздумывать! Благодать да и только. Возвращался он в прежние края, но что-то не срасталось в душе, саднило неосознанной тревогой. Кому он нужен на прежней родине? Теперь он был один. На Севере осталось два десятка могил близких людей. А после того, как умерла жена, жить одной памятью стало и вовсе тягостно. Может начать жизнь, не смотря на возраст, с белого листа. Пойти наперекор всему...

-- А что, товарищ Приходько ,в самом деле- неплохая мысль! По душе мне ваше предложение,- согласился Берг.- Тем более щенок вот связал меня по рукам. Решено, заканчиваю свою поездку. И сегодня же вечером я вам тщательный медицинский осмотр. Надо убедится, насколько вы пострадали в любовных приключениях... А скарба у меня немного. Медицинский чемоданчик , и сумка с личными вещами.

Пятнистый собачонок поднялся на младенческие кривые ножки и приглушенно заурчал, будто всецело одобряя решение своего повелителя. А Берг посмотрел на него, и понял- не случись встречи с этим щенком, не изменилась бы его жизнь.

Так Берг, повинуясь судьбе,сложенной, как мозаика, из случайностей, не долго раздумывая, с внутренней радостью даже, осветившей его мрачную душу, остался на этой маленькой станции .

 

3. Местный доктор Левин

 

С работой табельщика и фельдшера Берг освоился скоро. Здесь куда он случайно приехал, была середина России, с пашнями и лугами, и лес уже не назывался тайгой " или "чернью", как говорили под полярным кругом , а просто лесом.

Дни он проводил в лесу, вдыхая вместо больничных запахов ароматы иного мира- древесной смолы, березового сока, незнакомых трав. Сбоку рыскал Барс. Он был еще мал и часто от спешки и усердия перед хозяином кувыркался на бегу через голову. Споткнется о корягу и пегим комочком катится по мху. Потом сконфуженно смотрел на Берга, и видя, что тот не осуждает его неловкость, взвизгивал от радости.

-- Ничего Барс,-говорил он ему.- Скоро будешь прыгать, как настоящий хищник. Волка брать за горло..

Круглосуточно на окраине городка сипела паровая лесопильня, грузились на Украину вагоны с лесом.

И тепловозы, с трудом разгоняя себя под тяжеленными составами, прощально прогудев, брали путь на родной юг.

Приходько лично провожал каждую партию леса, всякий раз непонятно зачем грозил составу вослед тяжелым кулаком, шептал что-то , и заметно грустнел. Скучал по родине. Берг с улыбкой смотрел на него и тоже радовался Украине как доброму предчувствию.

В первый же день, как и было им обещано, он подверг тщательному осмотру блудолюбивого заместителя директора донецкой шахты

-- В операции пока необходимости не вижу,- уверенно сказал он ему.- Дождемся возвращения домой,- и еще, как человек старой закалки, не воспринимающий распущенность нравов, строго-наставительно добавил,- но посещение вдов прекратите... Вы хоть и в командировке, но не теряйте авторитет руководителя перед своими товарищами. К тому же у вас жена есть.

--Ленин тоже Крупской изменял!- выдвигал контраргумент потомок запорожцев .- С революционеркой одной шашли- башли имел. Фамилию забыл.

-- Ленин? Да вы что в самом деле несете! К тому же партии ничего об этом неизвестно.

-- Я секретные документы читал... Когда на партийных курсах в Киеве учился. В библиотеке архивариус за горилку показал. У вождей тоже рыльце в пушку.Здесь Вам не тут!

-- С грыжей шутить нельзя! Вы не совсем отчетливо представляете, какая это серьезная болезнь. Не выполните моих рекомендаций- помрете раньше времени.

Рыхлый, многопудовый Приходько багровел, как провинившийся школяр,но скрепя сердце, подчинился высокоморальным нравоучениям доктора, и чтобы задавить в себе греховные плотские томления, организовал в своем маленьком коллективе вечерние курсы по изучению основ диалектики и марксизма - ленинизма.

Теперь лесорубы по вечерам, откушав украинского борща, собирались в прокуренном вагончике и выслушивали занудные беседы Приходько о начатках Платона, Сократа, всепобеждающего революционного миропознания, и даже эволюционной теории Дарвина. Шахтеры колупали присохшую смолу на спецовках, терпеливо выслушивали до одури скучные лекции. Берг от этих калений духа был освобожден.

В тесном пространстве бытовки, где возвышались в идейной убежденности лесорубы, крепчал запах горилки, сала и чеснока. Шахтеры клевали носами , и, засыпая от скуки, падали с боковых лавок, точно куры с насестов. Мухи вились над ними то сцепляясь в летучие супружеские пары, то распадаясь на отдельные свободные личности.

--Кто сей мощный Маркс был? По нации? Установлено ли это досконально наукой? А?- с тупой яростью спрашивал сам у себя Приходько, тоже подверженный после салопоедания острому припадку сна.

-- Известно кто? Засранец мирового капитала,- зазеванно отвечали ему из сизого, задымленного пространства вагончика.- Два сына было у него. И оба ребята хоть куда. Лихие, мать их в душу! Одного Гитлером прозывали, другого батька Махно... Академики досконально разведали это. Пошто воду мутишь?

-- Чей вражеский голос слышу?- грозно вопрошал Приходько, которому по должности всюду мерещились искривления линии и оппортунизм.

--Нелюд! Коли вже скинчишь знушатися з нас? Краше б ти по бабам шлявся!

-- Молчать! А то стихи Шевченко заставлю наизусть учить.Здесь Вам не тут!

-- Вот поскаражимо вдома твоей жинке! Вона тоби вуса причеше...

-- Занятия на сегодня закончены! Всем спать. Завтра отгрузка крепежа для шахты 6-бис 13. Там недавно авария была. Какой-то дурень партию осины поставил,- закруглялся руководитель кружка.- Следующее занятие про Интернационал"

--Спивать будем?

--Да!

--Это ж колыбельная песенка людоедов!

Щенок коллективе шахтных подземельцев рос, как говорится, не по дням, а по часам.

Уже через несколько месяцев он превратился, реализовав материнские гены в громадного мускулистого пса. Белые, как у снежного барса пятна, в темноте сливались и бегущая восточно-европейская овчарка напоминала стремительно передвигающий призрак.

Приходько зауважал пса и положил ему отдельный кошт. Ежедневно из кухни-вагончика выдавалась трехлитровая кастрюля с мясными отходами.

На пропитание работников Приходько денег не жалел, закупая в округе скотину. Немало свиней, овец и птицы прошло через общий котел, обратившись в сытный украинский борщ.Барс уже не набрасывался на пищу с тем голодным ожесточением, как в первые недели жизни, но ужинал долго и с неторопливой мужской обстоятельностью. Он бережно, заголив клыки, вынимал из кастрюли каждое, обглоданное свиное ребрышко, любовно клал его на траву , тщательно обнюхивал и уже потом, улегшись рядом и зажав в когтях лакомство принимался неторопливо закусывать. Так он проделывал он с каждым кусочком. Пустую кастрюлю вылизывал изнутри до идеальной чистоты, ходя вокруг нее бесконечными кругами. Кастрюля покачивалась и гудела, шлифуемая ловким языком.

 

Пес ненавидел наглых мух , кружащих над его питательным богатством. Барс рычал и кидался на них с яростью оскорбленного собственника, защищая клыками трапезу.

 

Берг жил с псом в отдельном вагончике. Неподалеку пела кукушка. Ушлая приживалка ежедневно заводила лесные часы, причем куковала всегда щедро , насчитывая мафусаиловы века, и Берг неосознанно, с детским почти восторгом, принимался, сам не зная зачем, считать ее монотонные, гулко отдававшиеся в лесу выкрики, и радовался, как язычник предстоящей долгой жизни. Он в силу своей профессии знавший как никто другой пределы человеческой жизни ,вопреки рассудку, все равно верил в негаданное глупой птицей бессмертие.

И если могущественная наука, все же изобретет аппарат, исчисляющийся пределы жизни, и ученому присудят Нобелевскую премию, то думается к этому жестокому прибору никогда не будет очереди. Этак можно заранее надгробную плиту с датами заказывать.

Вечерами они вдвоем сидели на ступеньках вагончика. Берг вспоминал прошлую жизнь, а пес, молчаливо сопереживая, поднимал голову, благодарно смотрел на хозяина, который выдернул его из лап смерти.

Пса отличало фанатическое повиновение хозяину. Он, казалось, понимал даже оттенки настроения. Преданность его вскоре сменилась ревностью. Он ненавидел всех, кто любил хозяина менее, чем он. Кто видел в докторе человека, а не божество.

Каждый знал, что разговаривая с доктором, нельзя повышать голос, здороваться за руку, или даже дружески прикасаться к собеседнику.Это воспринималось псом за опасность хозяину.

В любое мгновение он мог превратится в живую смертельную пружину, и не на шутку вцепится в обидчика. Его мать в далеких северных лагерях хорошо знала, как расправляются с хрупким человеком.

Цвет его глаз менялся в зависимости от настроения хозяина. Если тот был весел- глаза пса отливали добродушной желтизной , если сердился - сурово, по-звериному чернели, а в темноте полыхали фиолетовой яростью.

-- Да его на свои курсы капитала запишу,- кричал Приходько, одуревший в своем вагончике от чтения Карла Маркса.- Он, видать, в собачьем мире новым Энгельсом родился.

--Чего мелешь, бабник? Хочешь , чтобы я на тебя в органы цидулю правильную сочинил?- грозился местный хохол- пилорамщик, коммунист по фамилии Кретищенко, которого Приходько нанял по самой высокой в бригаде цене- Как ты смеешь собаку безмозглую с гениальным бородачом мирового учения сравнивать? Зовсим с глузду зъехав!

-- Извини Степан Никтоферыч! Но уж больно умен этот пес! Видгодував на свою голову! Какой там безмозглый? Вчера доктор в табелях ошибок до черта наделал. Стал я его поругивать на делянке за неправильную писанину, все ж порядок должен быть в учете, а пес сзади и вцепился с лету в мой плащ. Прямо , зараза, тигром на загривке повис... Он же мог мне и горло перегрызть. Представляешь, видать он мысли человеческие читать умеет. Не всякий бородач передового учения ум подобный имел. Це дивно украй!

-- Мистика все это! Су мнительные смущения разума.- отвечал тоже усатый Никтоферыч,- и безо всякого перехода от политики к жизни, добавлял с ухмылкой,- Вчера соседка моя, вдова Ульяна Шушерова насчет тебя душевно интересовалась. Чего мол, в гости не заходит? Уж не защемило ли его штанами в развилке какой деревянной, спрашивает. Присмирел ты в последнее время.

-- Язва ты, Никтоферыч! Эта Ульяна- баба русская, видать на печке горячей была делана! Сокрушила она мое здоровье.

Одно было плохо у Берга - сдавало немолодое уже, изношенное сердце. Долгие годы он жил в постоянном напряжении, а теперь, освободившись от перегрузок, сердце отказывалось работать нормально.

Его клиентами на севере являлись люди нелегкой судьбы.Советская власть, неустанно твердившая, что все граждане друг другу братья, отличалась необыкновенной изобретательностью в делении народа на неугодные категории, которых нужно было перевоспитывать.

Но он видел в них не статьи, параграфы, или пункты, ни национальности, ни социальное происхождение, а обыкновенных пациентов, часто обремененных весьма тяжелыми заболеваниями.

Лишь это понуждало его класть их в стационар, освобождать от работ, ставить на учет по хроническим заболеваниям, выдавать справки для оформления инвалидности .

А в ответ, Берг, естественно, испытывал раздражение властей, потому что эти больные срывали их производственные планы.

Каких только отдельных проверяющих и целых комиссий на него не насыпалось? Бдительные граждане, приученные наблюдать друг за другом, и вовремя сигнализировать куда надо, извели немало бумаги против Берга.

Уже перед отъездом доктора срочно вызвали домой к начальнику районной милиции полковнику Яшину.

Их пятнадцатилетний сын,рослый, упитанный, внешне здоровый парень вдруг упал в продолжительный обморок,

Берга не составило труда определить диабетическую кому- дыхание мальчика резко отдавало специфическим ацетоновым запахом.

Сильными уколами он вытащил мальчишку на этот свет, и немедленно увез к себе в стационар.

Анализы показали, что мальчишка, действительно, заболел тяжелой формой диабета.

Несколько месяцев он возился с ним, как с родным сыном. С диабетом можно жить, но для этого нужен особенный режим.

Рядом всегда была его мать, жена полковника, образованная, красивая, русской статности, молодая еще женщина, коренная ленинградка.

Она и сообщила Бергу что у мужа в сейфе, хранится на него куча доносов бдительных граждан. Целая папка! Врача обвиняли, эти недремлющие ока, во множестве грехов- от шпионства в пользу заграницы до попыток отравить воду в местных колодцах.

Берг горько усмехнулся.

-- Я , действительно два раза в год обследую колодцы,- сказал он.- Беру из них воду для санитарно-эпидемиологического анализа. Но кому-то кажется, что я пытаюсь отравить население. Вода, кстати в этих краях не очень хорошая,хотя берется из глубинных слоев.

Мне один старый эпидемиолог шепнул на ухо, что у нас подземные слои как будто заражены радиацией... На Урале производится атомное оружие. Вероятно , была на каком-нибудь предприятии утечка... И власти тщательно скрывают последствия аварии. Но разве скажешь об этом вслух.

-- Мой муж уважает вас, как врача. Но ему рано или поздно придется как -то реагировать на эти бумаги,- сказала жена полковника.- И заводить проверку. Вы задумайтесь над этим. Он сам просил меня вас об этом предупредить.

-- Благодарен Вам, Лидия Дмитриевна! - усмехнулся Берг,- как говорится , предупрежден- значит вооружен.- Я уже подумываю о переезде- достаточно с меня испытаний. Возвращаюсь на прежнюю родину.

-- В последнее время мы с мужем не ладим друг с другом,- доверительно продолжала она.-признаюсь вам, что Юрик, наш сын, уже дважды падал в обморок, но как-то обходилось.

Дашь ему понюхать нашатырю и все. В этот раз случилось это после того, как муж наставил на меня заряженный пистолет, требуя назвать имя моего любовника. Господи, какой любовник?

Мерещится ему все! Разве я похожа на женщину, способную изменить мужу? Я из ленинградской интеллигентной семьи, и воспитана так, что если женщина вышла замуж, то она должна служит мужу. В горе и в радости, до последних дней.

Может и выстрелил бы в припадке гнева, с него станется, он совсем огрубел за годы службы в органах, но тут вбежал в комнату сын. Увидел пистолет у моего виска, побледнел, как мел, и рухнул на пол. Никак не могли привести в чувства. Вот и пришлось посылать машину за вами. Уж вы извините!

-- Ясно!- сказал Берг.- А вы знаете, Лидия Дмитриевна, возможно нервный шок и спровоцировал развитие юношеского диабета у вашего сына. Такие случаи давно известны медицине.

-- Может быть. Но я думаю- это бог нас карает! Мы всегда жили благополучнее других, никогда ни в чем не нуждались. А вокруг нас было столько горя человеческого... Море страданий. А все потому что муж служит в органах. Будь они прокляты!

Несколько лет назад мы возвели в пригороде свой дом. Огромный, с фонтаном и садом. И почти бесплатно. Строили заключенные. Муж сам отбирал лучших плотников, штукатуров, маляров... Зарплату им, разумеется не платили. Только зачет срока. Рабский труд! Мне очень стыдно за нашу жизнь.

 

Работая у шахтеров Берг сошелся в городке со старым терапевтом из местной больницы Левиным. Он считался лучшим кардиологом, давно вышел на пенсию, но его продолжали вызывать для консультаций. После смерти жены старый, тучный и по определению коллег, чудаковатый еврей, жил одиноко.

Он разводил на даче маленьких цветных кур. Сам инкубировал яйца, скрещивал курочек и петушков, вел селекционные дневники. Разноцветные, с перепелов, курочки, бродили за сеткой вольеров, клевали пшено , и когда ложились отдыхать, прижимаясь друг к другу, образовывали живой декоративный ковер, узор которого постоянно менялся, стоило хоть одной курочке пошевелится. Левин был горд своими удачами в птицеводстве, и отрастил бороду, напоминая не то Дарвина, не то Мичурина.

У Левина был сын и он служил офицером- танкистом в оренбургских степях. " Письма он мне, конечно, пишет, но в них сообщает о новых типах танков,- невесело усмехался отец,- Глуп еще. Я другое бы хотел от него услышать. Как он скучает по отцу, сколько внуков собирается рожать! Что мне до этих бронированных чудовищ!"

Левин тщательнейшим образом прослушал Берга, больше прикладывая к груди хрящеватое волосатое ухо, чем стетоскоп, обескураженно развел руками:

-- Да, коллега! Спокойная жизнь вам на пользу не пошла. Парадокс! Вы, к примеру, знаете, почему Луна, и другие небесные тела не падают с орбит? Да оттого что они находятся в постоянном движении. Если остановятся, хоть на краткое время - сразу камнем на Землю.Такова селява!

-- Как же мне вернутся на орбиту, Лев Давидович?-обеспокоенно спросил Берг.- Не хочется раньше времени камнем вниз.

Левин резким движением вырвал из ноздри волосок, расправил подтяжки на животе, хмыкнул, и одышливо пояснил:

--Луна сама не может подняться выше. Это под силу лишь Богу, который сотворил ее. Станем полагаться на него. Но лекарство я вам презентую. Моего личного рецепта. Проверил на себе. Уж не побрезгуйте. Надеюсь, что вы переживете меня... Как же Вам, репрессированному немцу, удалось получить медицинское образование? Это удивительно!

-- Нелегко было- откровенно признался Берг.- Четыре года подряд поступал. Всякий раз с бумагами выходила заминка. Потом махнули рукой. Видимо решили, что врачи-вредители давно уничтожены.

Барс при этом разговоре лежал рядом, и цепко-настороженно наблюдал за Левиным, фокусируя изображение в глазах поворотом головы то налево, то направо

-- Ну что , тварь, разумом не награжденная,- сказал Лев Давидович, и подергал себя за крупный шишковатый нос.- Наблюдаешь? Не бойся, не обижу я твоего хозяина. Прими от меня кусочек сахара...

Барс, к изумлению Берга угощение из рук чужого человека принял, чего раньше с ним не случалось. Принял вежливо, аккуратно, по интеллигентски, можно сказать.

-- А ну посмотри мне в глаза, альбинос!- приказал собаке Левин, и безбоязненно взяв ее за морду, повернул к себе. Барс, инстинктивно чувствуя доброту этого человека, стойко выдержал фамильярное обращение. Но вскоре отвернулся, и отпрянул от человека.

-- Ни одно хищник на земле, даже свирепейший не выдерживает взгляда человека,- сказал Левин.- А почему? Человек- злой элемент природы. Каждый умертвил существ больше, чем хищники Земли вместе взятые. Человека страшатся все. И , безусловно, правильно делают!

 

4. Верность

 

Однажды Берг, окончив работу, привычно возвращался к себе в вагончик. Барс рыскал сбоку, не выпуская хозяина из виду. Была глубокая осень. В небе кричали отлетные птицы. Их предводители- знатоки географии уводили молодняк в теплые края. Пес тыкал нос в груды опавших листьев, фыркал.

Сердце доктора вдруг будто распухло, а потом стало уменьшаться в размерах, наподобие того, как выходит воздух из надутого мяча.

Перед глазами встала черная пелена, заколыхалась, как у пьяного под ногами осеняя, усыпанная листвой, тропинка, уходя косо в сторону. " Все! Схожу с орбиты. Бог не захотел мне помочь! Прав был Левин. Вот и не пережил я старика. Да и старая цыганка была права",- успел подумать он, и ничком упал возле старой березы"

Барс, ничуть не всполошившись странным поведением хозяина, уселся рядом с ним, и стал охранять его покой. Псу это было не внове. Хозяин и прежде редко в один прием одолевал путь от делянки до вагончика, и часто устраивал отдых именно под этим деревом.

 

Барс тоже любил эту березу.

Здесь всегда было прохладно, горячие лапы успокаивались, а после теплых летних дождей пахло распаренными банными вениками. Баню пес обожал.Парится шахтеры ходили в город, пили там пиво, и угощали пса сушеной рыбой. Лакомством были соленые огурцы и рыба.

 

Старая, корявая береза с раздувшимся комлем вызывала у пса и неприятные воспоминания.

Весной с этого дерева падали на землю майские жуки. Они злили Барса. Жуков этих, грозных, мохнатых он никогда не трогал. Из цепкие колючие лапки ранили собачий нос, а двойные крылья при взлете противно вибрировали, вызывая головную боль.

Еще Барс не переносил цветущие одуванчики, во множестве растущие вокруг дерева. Зацветая, они мазали нос желтой пудрой, едкой и жирной. Приходилось подолгу чихать,и тереться носом о землю. А потом одуванчики покрывались белым пухом, и нос тоже засургучивался. Лишь облысев, эти цветы становились безобидными.

Обычно, немного отдохнув, хозяин веселел, командовал Барсу подъем и они отправлялись дальше. Но сегодня он лежал подозрительно долго и недвижно. Видать очень устал. Даже не в силах пошевелится.

Но и это не встревожило пса. Ничего подождем! Хозяин волен распоряжаться временем как захочет. А то, что дома ждет Барса кастрюлька с костями -ничего страшного.

Барс уже был мудрой, терпеливой собакой, и не поднимал вой, как в молодости, при малейшем приступе голода.

Следом возвращались домой шахтеры. Гомонили на весь лес, ломали грибы, хотя никто в них по южному происхождению не разбирался.

--Стоп, ребята! Вон доктор наш лежит,- крикнул кто-то, заметив под деревом человека и собаку.

-- Кажется спит! Глаза закрыты!

-- Владимир Фридрихович! Кончай перекур. Чего на сырой земле лежишь. Застудится можно.

-- Не слышит однако! Видать, давненько лежит.

-- Барс! Зверюга лютая! Буди хозяина. На ужин время... Повар к борщу пампушки напек.

-- Хлопцы, неладное чую.- Поглядите, доктора уже листья засыпали. Будто покойника. А он вроде и чует.

-- Хлопцы! Будить надо человика.

Но едва первый человек приблизился к Бергу, как пес оскалил клыки и глухо зарычал. Он давал понять, что к отдыхающему хозяину никого не допустит.

-- Ого, братцы! Дело-то нешуточное!

Люди тревожно переглянулись между собой. Стало ясно- этот пегий зверюга скорее погубит своего хозяина, но не даст пальцем прикоснутся к нему.

-- Он собаку эту из лагерей вывез. Немецкая овчарка. А там все псы лютые,- испуганно прошептал кто-то.

-- Сам он тоже немец. Ссылку на севере отбывал. Как враг народа.

-- Вот и погубят друг друга. Доктору , видать, совсем плохо! Где Приходько наш? Опять по бабам шляется.

-- Завязал он с этим. Последние вагоны с лесом отправляет на станции.

-- Пущай шевелит мозгой. Так и скажите- доктор без памяти, а собака на страже...

-- Уже побежали за ним ребята-откатчики.

Начальник прискакал верхом на какой-то кляче, взятой у пилорамщиков. Расхристанный, тучный, больше похожий на лесного партизана, чем на картинного запорожца, он ударил плетью измученного конька, пытаясь наступить копытами на пса. Тот сделал прыжок в сторону нападающих. Лошадь отпрянула и Приходько, восседавший без седла, свалился на землю. Грузно и беспомощно. Аж земля задрожала и вспорхнули желтые листья.

-- Ах ты, ушлепок!- пробормотал он, и схватив камень, подвернувшийся под руку, швырнул в собаку.

Камень попал точно в Барса. Он жалобно пискнул и гибким прыжком переместился чуть в сторону. Но через мгновение вернулся на сторожевой пост.

-- Мы его дубиной отгоняли,- сказали шахтеры.- В щепы разнес. Хлеб кидали... Все без толку.

Приходько, матерясь на смеси русского и украинского, ускакал. Вскоре к месту трагедии подкатила " Скорая помощь" и милицейская машина.

От больницы приехал сам Левин. Он за эти месяцы сдружился с Бергом, и не мог оставаться безучастным к его судьбе. Левин был крайне взволнован,и не ожидая ничего хорошего, передергивал на животе подтяжки, и ущипывал себя за кончик носа.

Милиционер, звонко отстегнув на боку кнопки, вытянул из кобуры пистолет, направил его на пса. Озлобленный Барс смотрел в дуло с прежним ожесточением.

Он готов был умереть за хозяина.

-- Дяденька! Не убивайте собачку! - пропищала в тишине какая-то девчушка, прибежавшая из соседней деревни.

Крякнув, Левин выставил вперед ладони.

-- Молодой человек!- обратился он к милиционеру.- Погодите стрелять. Дайте мне еще минуту времени.

--Хорошо, Лев Давидович!- сказал милиционер, бывший пациент Левина. Тот спас его ногу после огнестрельного ранения, полученного при задержании преступника. Озверевший рецедивист разрядил в " мента" ружье, а потом застрелился сам.

Старый врач осторожно, все время поглядывая на пса, стал мелкими шагами приближаться к Бергу. Затем опустился на корточки рядом. Барс мгновенно обнажил , клыки, но потом, потупляя глаза, как бы осознавая свою вину, спрятал их, и слизнул злобную пену по краям брыл.

-- Дурачок! Помнишь меня?- ласково, но требовательно, заговорил с ним старый Левин.- Мы с тобой в гляделки играли. Давай еще раз попробуем.- Он уставился на пса, и тот покорно поднял глаза. Они были измученными и растерянными. Барс уже тревожился происходящим , но понять ничего не мог. Почему хозяин так долго лежит на земле, почему его покрывают опадающие листья? Такого прежде не было. Что произошло? Кто эти люди вокруг? Враги или друзья?

Но вот появился человек, которого, пес чувствовал это, хозяин любил.Это хорошо! Как бы прочитать в его глазах объяснение происходящему. И пес не увиливал от человеческого взгляда.

Этого времени хватило, чтобы опытный Левин ощупал запястье Берга.

-- Он живой!- крикнул шахтерам старый кардиолог.- Но пульс тонкий и рвется... Надо его срочно ко мне в больницу.

Но едва парни опять сделали шаг вперед, как Барс, успокоившийся было под гипнотическим взглядом Левина, снова превратился в разъяренного хищника.

--Делать нечего! - помрачнев, констатировал Левин, и повернулся к милиционеру.- Носов?

-- А, Лев Давидович?

--Подстрели его! Только чуток! Лучше бы в заднюю лапу. Залижет потом рану. У них это ничего...

-- Ага! Понимаю!

--Убивать не смей мне такую собаку,- с неосознанной злостью выкрикнул Левин,- Слышишь? Разумеешь ли, в самом деле, о чем прошу тебя?

-- Сделаем , Лев Давидович. Я стрелок не из последних! Не волнуйтесь! Я тоже псов люблю. У меня их три штуки, сами знаете...

-- Ну, валяй! Полагаюсь на тебя, Костя!

Грохнул одиночный выстрел. По всему лесу взгалдели потревоженные птицы. Пес взвыл и кубарем откатился в овраг.

В горячке он пытался вскочить, но острая боль в прострелянной лапе уложила его в бессилии на землю.

Крепкие шахтеры, во главе с Приходько, споро и бережно затащили Берга в машину. Народ стал расходиться. Барс отчаянно заскулил, требуя взять его с собой, но пса обвели презрительным взглядом и оставили в лесу.

 

5. И долгий век ,и краткий миг.

 

Умер Берг на вторые сутки. По мнению Левина, именно те часы , которые пес, перекрывая доступ к человеку, неосознанно, по собачьей верности, украл у медицины, имели роковое значение.

Собаку в эти дни никто не видел.Только смотрителю морга, в котором лежал Берг, однажды привиделись ночью чьи-то горящие в кустах глаза.

Смотритель очумело потряс головой, перекрестился, справил малую нужду, и пошел пить неразведенный спирт, при помощи которого он сохранял ясность ума на своей проклятой работе.

В кустах неподалеку от мертвого хозяина таился живой Барс. От теперь избегал встреч с людьми, жестоко страдал от полученной раны, но неустанно следил за новой судьбой хозяина, отмечая странные его перемещения. Из леса его привезли в большое каменное здание,освещенное и наполненное живыми людьми, потом в этот мрачный склеп. А через сутки увезли за город , но в странном продолговатом ящике.

Хоронили Берга одни шахтеры. Кладбище располагалось пригородном лесу.

У южан истекал срок командировки, и они готовились к отъезду на свою теплую родину.

С тусклого неба навязчивый кропил липкий, холодный дождь, обвисшие края облаков касались леса. Осень, обдирая деревья, завершала свою жестокую работу.

Печальные лица, плачущая погода, скорбная процедура! Здесь на кладбище , где были зарыты целые миры, вовсю тешилась смерть, собирая богатый урожай. Человек незримо меняется на погосте. Заходит одним человеком, а уходит всегда другим.

Приходько, угрюмый, постаревший, чувствуя вину перед этим человеком, хотел сказать что-то душевное , но даже у него, бывалого оратора, слова комом застряли в горле.

Он махнул рукой, пригладил свои вислые усы, и отошел в сторону.

Был на похоронах и старый Левин.

-- Если поймаете эту собаку- приведите ее ко мне.-коротко сказал он.- Я одинокий человек, и хочу чтобы рядом билось хоть одно преданное сердце.

-- Ну ты даешь, Лев Давидович!- недоверчиво буркнул Приходько,- Совсем из ума выжил. Она же погубила хозяина... Сам диагноз поставил...В башку ему надо было стрелять, а не в лапу. Такой человек из-за него погиб.Здесь Вам не тут!

-- Вы не правы!- назидательно отозвался Левин.- Если в реке утонул близкий вам человек, то, согласитесь, глупо наказывать эту речку, засыпая ее песком.Такова селява!

С тем и разошлись.

Вечером к могиле хозяина приполз Барс. Он еще не зализал до конца рану и очень страдал. Пес ткнулся в мордой в свежую глину и облегченно затих, едва поймал носом родной запах.

За эти дни, отыскивая повелителя, он обследовал все места, где они бывали прежде. Тропинки в лесу, магазины, библиотеку, где хозяин брал книги, дом Левина. Напрасно! Всюду следы хозяина терялись.

На всей земле оставался лишь холмик земли, где он еще чувствовал связь со своим божеством.

И он стал охранять эту могилу. Одно беспокоило пса- с каждым днем запах ослабевал, хозяин точно уходил куда-то, сливаясь с окружающим миром... Пес , тоскуя, изнывал от горя.

Осенью в эти края забежала большая, хорошо организованная , удачливая стая волков.

Под водительством опытного вожака они быстро очистили округу от зайцев, лис, бродячих собак и кошек. Больше дичи не было, и вожак решил кормится в другом районе.

Один молодой волк из стаи, претендующий на лидерство, обнаружил на кладбище крупную пятнистую собаку, скорбно прильнувшую к свежей могиле.

Он, утверждаясь, дерзко бросился на нее, желая испытать волчье честолюбие, но получив жестокий отпор, сконфуженно отступил... Барс еще был достаточно силен, чтобы постоять за себя и покой хозяина.

В следующую ночь, глухую, до жути непроницаемую, сам вожак, извещенный о поживе подвел к погосту всю стаю. Его вынудили продемонстрировать, что не зря он ходит в главарях...

Пес, изнывая от тоски, и непонятной разлуки со своим божеством, продолжал лежать у могилы. Из-под земли просачивались родные запахи. Они были уже почти неосязаемые даже для собачьего носа.

Пес недоумевал. Если хозяин совсем уйдет от него - какой смысл оставаться в этом одиноком мире.. Единственное, что он умел, к чему был рожден, приспособлен, и что считал главным - служить человеку.

Вожак стаи, облизнувшись, изготовился к смертельному броску. Никто не умел прыгать так искусно. Обычно, преследуя жертву все волки, молодые, сильные, но глупые работали на главаря. Они гнали лося к намеченной точке, гнали весело, азартно, безумно, зная, что вожак надежно завершит дело, после которого будет много теплого кровавого мяса...

Здесь на кладбище неожиданно вышла краткая заминка. Днем кто-то посещал могилу, и оставил зажженную свечу. Желтый язычок пламени, защищенный от ветра, испуганно вздрагивал в стеклянной баночке, слабо потрескивая, и отбрасывая вокруг причудливые тени от крестов. Тени не тревожили хищников, а вот маленькая свечка внушала страх.

Волки, да и вообще все хищники боятся открытого огня, поэтому вожак, подчиняясь древнему инстинкту,с бесконечным терпением, присущим лишь ему, ждал пока враждебный, пульсирующий огонек утонет в ночи...

Барс, усталый, отчаявшийся, давно различил притаившуюся стаю. Звериным чутьем понял он- перед ним существа более жестокие, чем люди и ему не выжить.

И он решил умереть не покорной жалкой тявкой, поджимающей хвост при виде опасности, а как гордый , презирающий смерть зверь.

Он хотел одного- пусть его хозяин, покидая этот мир, увидит в последний миг его отвагу и преданность.

Он тщательно собрал в один комок оставшиеся в мускулах силы и, опережая главаря, первым бросился на обнаженные клыки...

Пусть его жизнь, в сравнении с человеческой, была лишь кратким мигом на земле, и он явился на свет собакой- но он прожил ее достойно, и как подобает всем существам под солнцем- по извечным законам любви.

В эту ночь дряно спал и старый врач Левин.То он видел танки сына, то живого коллегу Берга, к которому успел привязаться, то стаю собак, рыскающих по его двору... Вставая проверять своих цветных кур, впервые за много лет закурил. Смотрел в небо, откуда падали изгнанные звезды, маялся. Насилу дождавшись рассвета, он, больной и встревоженный, погнал свою машину- клячу на загородное кладбище.

Могила Берга желтела свежей, еще не обветренной глиной. Какая-то пичужка шустро бегала по могиле, склевывая мелких насекомых. Подползал густой, как прокисшее молоко, туман, пахло то ли сушеными грибами, то ли хозяйственным мылом. Осень уводила последних птиц.

Кладбищенская трава была окрашена в розовое, виднелись отпечатки волчьих лап. Растоптанная листва пахла свежей кровью. Ее запах остро почувствовал старый врач.

Сердце его томительно сжалось. Среди обагренной травы он различил клочки темной, с белыми крапинками шерсти...

-- Прости, звереныш!- тихо сказал Левин, объятый новым приступом одиночества. - Моя вина! Не успел я тебя выручить. Мне бы, идиоту старому, догадаться сразу... Эх, дорогие мои! Как теперь жить?

Он обнажил седую голову и низко поклонился. Холмику друга и месту гибели пса.