Фотография уходящей истории. Держу в руках старую, пожелтевшую фотографию, с погнутыми уголками… и вновь, как в первый день нашей встречи, волнение тёплой волной окутывает меня. С фотографии мужчина, в крестьянской одежде, улыбается мне, и я вспоминаю наши беседы, как будто это было вчера. С первых же дней знакомства с моим будущим тестем, Байдиком Василием Ивановичем, мы подружились, и я сразу же стал называть его папой. Иногда он посмеивался надо мной: - Надо же, никогда бы не подумал, что моим зятем будет немец. Кто бы сказал на фронте, обидел бы на всю жизнь. В последние годы жизни отец вечерами садился под вишенку и , закуривая сигарету, вспоминал военные годы. Мы всей семьей садились вокруг него и слушали его рассказы. Раньше он не любил вспоминать о войне, а вот состарившись, захотел. Как- будто хотел, наконец,, выговориться. Один из его рассказов я и решил записать в память о нем. КОМУ ВАСЬКА, А КОМУ ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ На войну Василия Байдика забрали, вероятнее всего, из-за наличия высшего образования. Какой из него солдат? Ростом, как говорят, от горшка два вершка, щуплый, да еще и косолапый. - Такого одной взрывной волной убить может, - посмеялись в военкомате. Но на войне любому занятие найдется. Поставили Василия командиром артиллерийского расчета. В первом же бою, снаряд угодил в его орудие. Весь расчет погиб, только Василия подбросило взрывной волной и, перевернув в воздухе, шмякнуло о дуб, росший метрах в десяти от пушки. Очнулся Василий в санчасти от голосов санитаров. - Смотри - ка, такой дохленький, а очухался. Говорят, о дерево долбануло его и ни царапины, только спина черная. - Да что с ним случится! - заметил другой голос. - Он же, как сопля, другому бы все ноги переломало... Санчасть располагалась неподалеку от линии фронта и часто подвергалась бомбардировкам. Этот день не отличался от остальных: слышны были разрывы бомб и снарядов. Привычные к ним солдаты не обращали на эти звуки внимания. Рядом с Василием положили разведчика с тяжелым ранением. Огромного, под два метра ростом и весом не менее 120 килограммов, его с трудом занесли в палату санитары. Разведчик не мог двигаться, так как у него был поврежден позвоночник. Раз в день в санчасть приезжала машина и забирала тяжелобольных в тыловой госпиталь. Налет вражеской авиации, как всегда, явился неожиданным и жестоким. Одна из авиабомб попала в емкости для горючего, находящиеся неподалеку от санчасти. Емкости взорвались и загорелись. Огонь перекинулся на здание, где находились раненые. Санитары, в основном это были женщины, бросились выводить раненых бойцов из помещения. Каждое движение Василию доставляло боль. Всё время пребывания в санчасти он пролежал на животе, боясь пошевелиться. Когда здание занялось пламенем, у Василия мелькнула мысль: "Как же этот разведчик? Он же сгорит живьём!" Превозмогая боль, Василий взвалил солдата на спину и почти волоком потащил его к выходу. Откуда у него хватило сил нести на себе солдата, который весил в три раза больше него, он и сам потом не мог понять. Кровь стучала в виски. Он ничего не видел и лишь упорно двигался вперёд с одной мыслью: "Я должен дойти!". Как он вышел из горящего здания, кто ему помог, Василий не помнил. Единственное, что он почувствовал, как чьи-то руки подхватили его и дальше… провал в памяти. После госпиталя определили Василия писарем при штабе. Хотя, кроме писанины, приходилось делать уйму всякой работы. Из-за плоскостопия не мог Василий подобрать себе нормальную обувь. Да и одежда для его роста была не предусмотрена. Так и ходил он горе - воином: ноги враскорячку, шинель на несколько размеров больше, шапка всё время на глаза сползает. Когда начальство приезжало, его старались спрятать с глаз долой. Однако, хоть и посмеивались над ним солдаты, но любили за честность и доброту. Никогда Василий никому не нагрубил и ни в чём не отказал. Кому письма писал, кому и перечитывал. Сослуживцы знали, что вырос он сиротой. Всем Василий письма писал, а самому и написать некому было. В 33-м семья умерла от голода, а его выкормили чужие люди. Так что всего в жизни он сам добивался. Особенно хорошо к Василию относился один солдат, по национальности еврей. Он был завхозом и частенько кусок хлеба или сахара перепадало от него Василию. Так у них завязалась дружба. Как-то вызвал командир завхоза и приказывает: - Бери машину, денег, сколько надо и кого нибудь из бойцов, и чтобы через трое суток привёз мне двух индюков, ящик апельсинов и ящик коньяка. Как известно, на все приказы в армии положено отвечать "Есть!", а как ты умудришься исполнить его, никого не интересует. Почесал Абрам, так звали того завхоза, затылок и говорит: - Разрешите взять Василия - писаря? - Не волнуйся,- посмеиваясь, говорил Абрам Василию, когда они на машине подъезжали к окраине города,- всё достанем, ещё и погуляем. Запомни - там, где живёт хоть один еврей, другому найдётся и еда, и постель, и помощь в нужную минуту. Так всё и получилось. Загнали они машину в чей-то двор и загуляли. И с девушками танцевали под граммофон, и ели такое, о чём Василий только в книжках читал. Очнулся он уже в машине и не мог понять: вечер сейчас или утро, сам он сел в машину или его погрузили с ящиком коньяка, апельсинами и двумя индюками? С этого дня, куда бы ни посылали завхоза, он всегда брал с собой Василия. И не было случая, чтобы они приехали, не выполнив задания. Фронт быстро продвигался и, что бы ни отстать от него, приходилось постоянно менять дислокацию. При виде сожжённых деревень и жестокости фашистов, даже у бывалых бойцов на глаза наворачивались слёзы и яростно сжимались кулаки. Василий дошёл до самого Берлина. Званий не заслужил, но наград полная грудь. Радовалось сердце, что, наконец, закончилась война и можно отправляться домой. Но не суждено было Василию, сразу после Победы, возвратиться на Родину. Пришлось повоевать и с Японией. Когда вернулся в родной район, с медалями на груди, никто уже не смел, называть его, как прежде, Васькой, а только уважительно - Василием Ивановичем. Держу в руках старую пожелтевшую фотографию и понимаю, что в ней не только судьба одного человека, а целый пласт истории заложен. И мы только краешек увидели этой истории. Возможно, скоро последние очевидцы этих событий уйдут… и лишь старые фотографии останутся нам от них. |
Положение о Клубе
Сделать стартовой
