Машенька последний раз взглянула в окно своего купе. Поезд тронулся. Когда она еще увидит маму не известно, поэтому хотелось запомнить родное лицо с вот такими сияющими любовью глазами. Анна Петровна по праву гордилась дочерью, ведь та была всегда примером для всех: отличница, красавица, умница. Никто в их городке и не удивился, когда Маша собралась ехать в Москву, поступать в МГУ. Анна Ивановна на каждом углу, всем знакомым и даже мало знакомым прохожим рассказывала, как хорошо будет жить ее доченька в Москве: получит диплом юриста, устроится на хорошую работу и будет приезжать к матери на новенькой иномарке. У самой Анны Ивановна нельзя сказать, что жизнь удалась, рано выскочила замуж по большой любви, и так же рано овдовела. Чтобы вырастить дочь Анна Ивановна пахала сразу на двух работах, поставив крест на личной жизни. Все это ее дочь Машенька, конечно, видела, и была благодарна маме, стараясь радовать ее своими оценками. И вот теперь у Машеньки впереди маячила счастливая столичная жизнь, а у Анны Ивановны – одиночество. Провожая единственную дочь, которая была смыслом ее жизни на протяжении последних семнадцати лет, женщина не могла сдержать слез тревоги, не за Машу - за себя. Но дочка была слишком погружена в свои переживания, поэтому одиночества в глазах матери не заметила. Под мерный стук колес Машины мысли унеслись в Москву. Она видела себя в окружении поклонников, красивых, уверенных в себе богачей. Девушка мечтала, как к ее ногам будут сыпаться букеты бордовых роз, а сама она будет обласкана вниманием. Мечтала она и о блестящей карьере адвоката, о том, как она будет спасть невиновных людей от тюрьмы и разоблачать преступников. Ей даже в голову не могло прийти, что поступить не удастся, что придется возвращаться в родной город с низко опущенной головой. Маша мечтала, а мечтать, как известно, не вредно! Эдуард блаженно закатил глаза. По телу растекался огонь, в носу слегка першило. Волшебный порошок еще метался где-то в носоглотке. Тут же захотелось двигаться быстро, яростно. Эдик чувствовал каждую клетку своего тела, столько энергии было в нем, что, казалось, если не встать и не начать танцевать, все взорвется, разлетится на молекулы. Стало приятно тянуть внизу живота. Захотелось секса. Эдик уже не разбирал кто эти люди вокруг него и что они говорят. Но окружающие были прекрасны, глаза их горели, тела были полны движения. Женщины красиво извивались в такт ритмичной музыки. Дорогие модные одежды плотно облегали их упругие формы. Эдик был счастлив. Он вдруг сравнил себя с паровозом, который стремительно несется сквозь туннель времени, наполненный яркими огнями ощущений... Где-то над ухом затрезвонил телефон. Настойчиво. Отрывисто. Голова не болела, но чувствовал Эдик себя паршиво. Мир казался серым и скучным, уже ничего не радовало. Даже нежные теплые округлости, прижимающиеся к его обнаженной груди, не волновали. Заставив себя сесть на кровати, Эдуард раздраженно ответил: - Да… - Сыночек, наконец-то, я до тебя дозвонилась. Надеюсь, ты не забыл, что в четыре часа у тебя экзамен. Владислав Петрович не сможет поставить тебе пять, если тебя не будет. А если ты не поступишь в МГУ, отец выгонит тебя из дома. Я этого не переживу… - на другом конце раздались немного наигранные всхлипы. Эдика они оставили равнодушным. Он только почувствовал некоторую досаду, ведь придется вставать, принимать душ, приводить себя в порядок. До экзамена еще два часа, можно не торопиться, но будущий студент МГУ предпочел бы еще поваляться в постели, посмотреть какой-нибудь фильм, и только ближе к восьми отправиться на встречу с друзьями, поужинать где-нибудь, а потом как пойдет… Подходя к стенду со списками студентов, Маша не боялась, она была в радостном предвкушении. У нее было все прекрасно. Пять по английскому, достойный балл по ЕГЭ. Пробегая глазами по фамилиям счастливчиков, она была готова в любой момент увидеть и свою. Но изучив весь список, себя Маша так и не нашла. В ее душе закралась тревога, разум еще сдержал ее леденящий натиск, не давая возможности захватить все сознание девушки, но доводы рассудка уже теряли свою силу. Простояв минут десять у стенда, выучив наизусть все фамилии, она решила, что здесь какая-то ошибка. Но в деканате вежливая девушка объяснила, что ошибки нет. Маше не хватило полбалла… - Эдуард, ты ездил в университет? Ты поступил? - Нет, мама, мне некогда. Зачем куда-то ехать, ведь ты знаешь, что Владислав Петрович обещал, значит, я уже студент, - голос Эдика был раздраженным, его утомила материнская забота о «его счастливом будущем». Эдик вовсе не мечтал стать «блестящим юристом», он вообще не мечтал, ему и так было хорошо! Эдик вошел в маленький уютный ресторанчик, свет был приглушенным, музыка тихая и не навязчивая, но самое большое преимущество этого заведения было в том, что оно располагалось совсем близко от МГУ, где Эдуарду предстояло учиться ближайшие пять лет. Разглядев за угловым столиком своих новых приятелей, юноша направился к ним. Он даже не посмотрел на официантку, проносящую мимо поднос с грязными пепельницами и пустым пивным стаканом. Девушка, на груди которой красовался новенький бейджик с именем: «Мария», по неопытности слишком резко отступила, пропуская нового посетителя. Поднос в ее руке, потеряв равновесие, с грохотом опрокинулся прямо под ноги юноши. Девушка испуганно уставилась на Эдика, он ободряюще похлопал ее по плечу и пошел дальше к своему светлому будущему с успешной адвокатской практикой и беззаботными ночами, бросив через плечо: - Ничего, еще научишься обращаться с подносами! Маша действительно научится обращаться, и не только с подносами, но и с посетителями. На одни только чаевые она сможет позволить себе взять в кредит симпатичную маленькую иномарочку. А еще она будет мечтать о том, что ее дочь обязательно поступит в МГУ… | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
