Отрывок из рассказа "За детство счастливое наше - спасибо, родная страна"

 

Площадь Миллионеров оказалась на месте бывшей площади Ленина. И эту довольно известную школу Чугунов с Терпелкиной знали с детства. Она всегда считалась «блатной», потому что именно там учились дети всех ответственных партийных работников, руководителей торгов, директоров магазинов и все законные - незаконные дети директора продуктового рынка их маленького города.

Парадная дверь была закрыта. Чугунов нажал на кнопку звонка. Послышалась слащавая, притворно-ласковая, картавая речь: «Одну минуточку! Ключ никак не могу найти! Куда то охганник отошел. Степан Потапыч? Где Вы? Пгишел кто-то».

Скрипнул замок, дверь отворилась. Перед Чугуновыми - Терпелкиными предстала во всей своей необъятной красе, не кто-нибудь, а самая настоящая,…….. большая, ……розовая…………………….…. свинья с человеческими чертами и речью. Встречающая то поправляла крупные красные бусы, то жабо ярко -зеленой крепдешиновой блузки. На ее остро подточенных копытцах красовался модный маникюр. Белобрысые барашки волос были аккуратно уложены на непропорционально большой и круглой, как шар, голове. Она внимательно рассматривала Чугунова, Терпелкину и Митрофанушку.

- Добгый день, дгужочек! Ты, навегное, пгишел в нашу школу учиться? – спросила свинья.

Уже успевший адаптироваться к русским чудесам Митрофанушка все же очень удивился и, не вымолвив ни слова, с интересом разглядывал встречающую. В русских- то сказках учителями чаще бывают совы или медведи! А тут вдруг свинья!

Терпелкина повернула голову к мужу и сыну и очень тихо сказала: «Я же говорю вам! Это сон! Мы спим»! Глядя на «мадам», она тихонько захихикала и едва сдержалась, чтобы не рассмеяться во весь голос. Терпелкина пыталась заставить поверить себя и всех, что все происходящее нереально.

Для большей убедительности она зевнула и, будто про между прочим, сказала:

-Мы пришли к вам в школу, потому что все другие закрыты.

Свинья насторожилась, недовольно чмокнула.

-Так вы что? В пегвый газ у нас? А в списках значитесь?

-Нет. Не значимся, - честно ответила Терпелкина. - Мы собирались идти в школу №3251479, но она не работает, как и школа №7891332. Ваша - одна-единственная осталась в городе. Вы позволите нам пройти к директору?

Свинья сделала паузу и, убедившись в том, что владеет ситуацией, сказала:

-Во-пегвых, дигектора нет. Во-втогых, почему вы не позаботились обо всем ганьше? Как это можно! Все дети уже давно за пагтами сидят, а вы до сих пог по гогоду гуляете!

-Так пропустите нас, пожалуйста! Мы пройдем, напишем заявление, и ребенок сядет за парту! – протараторила Терпелкина.

Свинья не спешила никого пропускать. Ее настораживало, что эта семья была явно не похожа на то большинство образцовых элитных семей, детей которых она привыкла учить. Ни пятачка у зевающей мамы, ни хвостика и волосатых рук у папы, ни больших ушей у ребенка! Недовольно зачмокав, свинья твердо решила отказать, тем более был прекрасный повод.

-Как же я могу вас посадить за пагту, если вы не значитесь в списках? Ганьше надо было пгиходить! Ничем помочь не могу!

И встречающая уже было собралась закрыть перед носом Чугуновых-Терпелкиных дверь. Но Чугунов, быстро сообразив, опередил события и надавил на дверь с другой стороны. Таким образом, Чугуновы-Терпелкины буквально ввалились в школу.

-Поостогожнее! Любезный!- недовольно хрюкнула свинья. - Ваш вопгос еще не гешен и не известно, будет ли ваш гебенок к нам зачислен. А вы уже так опгометчиво педагогами гаскидываетесь!

Возмущенный таким поведением представителя администрации школы, Чугунов воскликнул: «А вы педагог!»

-Да! И самый настоящий! – самовлюбленно хрюкнула свинья, поправляя своими красными подточенными копытцами жабо.

-И какой же предмет ведете? – ехидничал Чугунов.

Свинья высоко подняла подбородок. Так, что ее большая, круглая, как тыква, голова придала всему образу гордый самовлюбленный вид.

- Психологию и кулинагное дело.

Чугунов расхохотался:

-Я так и думал! Именно о кулинарии дома на кухне часто веду беседы со свиньями! Особенно часто спорим, с каким гарниром подавать.

-Да как вы смеете!- возмутилась свинья. - На что вы вообще намекаете! Это пгосто возмутительно! Пгойдите в мой кабинет! А то чего добгого дети услышат! Побеседуем и пготестируем вашего гебенка!

Оскорбленная и злая, свинья направилась по школьному коридору в сторону кабинетов. За ней проследовали и Чугуновы-Терпелкины.

…В школе было очень тихо. Шли уроки. Митрофанушка осматривался и рассуждал: «Это – моя школа! Она лучше, чем школы в Брадфорд-на- Эйвоне, потому что здесь меня научат разводить костер, ставить походную палатку. Я вступлю в октябрята, пионеры, комсомол и выучу множество красивых песен о дружбе»!

-Не хватало еще, чтобы свиньи детей тестировали!» - тихо сказал Чугунов Терпелкиной.

-Да ладно тебе! Это всего лишь сон! Интересно ведь! Когда еще такое увидим!

-Слушай! А может, у них эпидемия какая была, и она вирус заразный подхватила и поэтому в свинью превратилась?- все еще пытался объяснить русские чудеса с научной точки зрения Чугунов.

Встречающая пошевелила розовыми ушами. Кажется, кое-что из сказанного она сумела расслышать и неожиданно для Чугунова остановилась, развернулась резко, так что Чугунов своим острым носом уткнулся в ее мягкий пятачок.

-Вы чем- то недовольны? – не отходя ни на шаг, спросила свинья. - Вас здесь никто не дегжит! Более того, никто и не пгиглашал! Можете пгямо сейчас идти домой! Но в школе существуют пгавила! Пгежде чем офогмлять документы и принять заявление с пгосьбой зачислить к нам вашего гебенка, мы должны выяснить все обстоятельства! Познакомиться с годителями! Пготестиговать мальчика на пгедмет его готовности к обучению.

Чугунов, не смутившись от столь близкого контакта с представителем администрации гимназии, не отступал ни на шаг и выдыхал и вдыхал одновременно со свинячьим пятачком.

-А разве существуют обстоятельства, в связи с которыми моему ребенку могут отказать в зачислении в школу? – спросил он.

-Конечно, существуют! – также, не сдвинувшись, подтвердила свинья. - И если вы считаете, что мы всех подгяд бегем, то сильно ошибаетесь! Если гебенок не пгойдет тестигование - вы пойдете назад! Домой! А впгочем, может и ганьше, благодагя вашему безобгазному поведению.

Забыв о том, что это всего лишь сон, Чугунов возмутился:

-Но ведь право на образование гарантировано детям Конституцией и государством!

Свинья громко хрюкнула, развернулась, зашагала по коридору в сторону кабинетов и, не оглядываясь, сказала:

-А у нас в уставе школы гагантиговано пгаво каждого гебенка не пгосто на обгазование, а на качественное обгазование. И мы не собигаемся пгинимать в школу детей, не умеющих читать, писать, считать. Такие дети потянут вниз все наши высокие показатели!

-Вы, может быть, и правы, но как - то по- своему,- попыталась возразить Терпелкина.- Разве не для того, чтобы научиться читать, писать и считать приходят дети в школу? И что же делать тем, кого до школы этому не научили? Как быть им? Или что? Детям можно совсем в школу не ходить?

-Этот вопгос не ко мне, - сказала свинья. - Моя задача - отсеивать негодных. Кстати, пговегяем мы не только навыки гебенка, но и психологическую готовность.

-То есть что вы хотите сказать? – удивилась Терпелкина. – В зачислении в школу нам все равно могут отказать, если сочтут сына неготовым психологически?

-Вы все пгавильно поняли. Именно так.

Для Чугуновых-Терпелкиных это было ударом. Смириться с тем, что Митрофанушка по чьей-то воле вообще, возможно, не будет учиться и ходить в школу, было хуже, чем состояние после потери партбилета. И, если бы такое происходило не во сне, а наяву, - Чугунов вступил бы в непримиримый, жесткий спор и с легкостью разгромил бы оппонента, как он блестяще умел это делать! Он помнил ст. 45 Конституции СССР 1977 года, гласящую: «Граждане СССР имеют право на образование. Это право гарантировано бесплатностью всех видов образования, осуществлением всеобщего среднего образования молодежи…» Но представить себе, что он будет цитировать Конституцию свинье! Бороться с ней за свои права и права своего ребенка! - было просто смешно! «Это всего лишь сон! Не трепыхайся!» - успокаивал себя Чугунов.

Свинья подошла к кабинету с табличкой «Завуч по воспитательной работе» и предложила Чугуновым-Терпелкиным зайти внутрь. Довольно просторное и светлое помещение с пышной геранью на окне, в желтых тонах не походило на учительские кабинеты прошлого. Мебель необычных форм, выполненная из неизвестных материалов, сверкала от яркого освещения бесчисленных, словно звездочки на небе, потолочных светильников. Свинья села за стол, на котором в громадной тарелке лежали пять желудей.

-Видите, какая у нас кгасивая, догогая мебель?!- спросила свинья у родителей.- Это все спонсогская помощь.

И она многозначительно посмотрела на Чугуновых-Терпелкиных, выжидая реакцию.

Чугунов никак не мог сообразить, что означает словосочетание «спонсорская помощь». Слово «помощь» он, конечно же, понимал, но в сочетании со словом «спонсорская» слышал впервые. Свинья потянула паузу еще немного, а потом, поняв, что реакции не дождется, продолжила:

-Меня зовут Евфгосинья Апполинагьевна. Повтоги, мой милый мальчик!- обратилась она к Митрофанушке.

-Вас зовут Евфросинья Апполинарьевна. А меня зовут Чугунов-Терпелкин Митрофан.

- Очень хогошо, - сказала свинья.- А тепегь, скажи-ка мне, любезный дгуг, сколько желудей в моей тагелке?

-Пять, – уверенно ответил Митрофанушка, так как там действительно лежало ровно пять желудей.

-А вот и непгавильный ответ, -смешно зачмокала губами свинья. - Пгавильный ответ – МАЛО.

-Вы на что-то намекаете? -спросил Чугунов у свиньи.

-Именно.

-А если мы не поняли? Тогда что? - уточнял Чугунов.

-А тогда вы нам не подходите! Каковы годители - таковы и дети. Непонятливые нам не нужны.

Чугунов внутри закипел и забурлил. Его тренированные выносливые уши вновь запылали партийным огнем. Документ жег в самое сердце и рвался изнутри. Очень хотелось ткнуть красной корочкой в розовый свинячий пятачок, а потом посмотреть на жалкие бегающие испуганные глазки! Это же надо!? Не фашисты, не иностранные шпионы пытали, истязали Чугунова! А самая обыкновенная! Своя! Отечественная! Русская свинья! Она давила психологически и шантажировала Чугунова его же собственным ребенком! Отцовская душа извилась немыслимым зигзагом, сделав крюк от народовольческого террора до элегантного черного воронка. Нахлынули противоречивые желания! С одной стороны – напомнить о принципах советской педагогики и социалистической морали и навести порядок в этой физико-математической гимназии! С другой стороны - так хотелось благополучия сыну! Митрофанушке! Ведь все дети уже давно за партами сидят, а его Митрофанушка до сих пор по городу из школы в школу бродит! Версии с «адаптацией к новым условиям жизнедеятельности» и «акклиматизацией к непривычным условиям существования» Чугунов уже исключил, так как если придерживаться их, то пришлось бы еще очень долго ждать, когда он, жена и сын смогут без ущерба для организма войти в непривычную среду. У Чугунова оставался один- единственный выход – поверить и согласиться, что все происходящее – действительно сон, и полностью принять явившийся из глубин подсознания сюжет. И вот тут коммунист Чугунов, быть может, впервые в жизни испугался! «Ведь если это сон, – опасливо рассуждал он, - ……….мало ли как оно…во сне…… обернуться может?! И сколько еще спать придется? А вдруг ночь только началась?! И будут все дети в школе учиться, а мой Митрофанушка дома сидеть! Любящий отец не хотел причинять неприятностей сыну даже во сне. И, заткнув все свои социалистические принципы и коммунистические идеалы вместе с постулатами советской педагогики куда подальше, он решил вдруг во сне превратиться ненадолго в пойманного партизана, чтобы уж наверняка и под любыми пытками, молчать во имя сына!

-Терпелкина! – тихо и смиренно сказал Чугунов. - Ты не против, если я прямо сейчас отправлюсь за желудями?

-Давай, Чугунок! Вперед! Да гляди! Поспелее и побольше! А то в школу не примут!

Евфросинья Апполинарьевна поняла, что этим бодатым родителям, рога она маленько посбивала. И теперь было самое время перейти к следующему этапу воспитательного процесса.

-Пгочитай-ка мне вот этот текст!- попросила она Митрофанушку.

Митрофан выполнил задание. Евфросинья Апполинарьевна недовольно кривила накрашенные красной помадой губки, чмокала,стучала остро заточенными копытцами по столу. Плохого сказать было нечего. А надо бы! Ведь следующий этап воспитательной работы с детьми и родителями сводился к внушению последним, что у их ребенка неплохой, но все же недостаточный уровень подготовки к школе, что, в свою очередь, давало возможность ковать ситуацию под себя и создавать выгодные инциденты с целью перманентного получения «спонсорских помощей».

- Ну что ж! Пгодолжим, - с надеждой сказала «тестирующая». - Следующее задание будет таким. Слушай меня внимательно, мальчик:

когова-2, овца-2, свинья-3, собака-3, кошка-3, утка-3, кукушка-4, петух-8,ослик-?

-Здесь нет логики, - ответил Митрофанушка. - Я бы начал этот ряд заново. То есть мой ответ - ослик-2.

-А вот и непгавильно! - обрадовалась Евфросинья Апполинарьевна. - Пгавильный ответ-то два! Но только потому, что эти цифгы, отгажают количество букв в кгиках названных животных!

Терпелкина и сын жалобно посмотрели друг на друга. А Евфросинья Апполинарьевна продолжала:

-Следующий вопгос такой. Скажи, пожалуйста, где живет лиса?

-В Северной Америке, в Европе, в Азии, - отвечал Митрофанушка.

-Ой! Опять непгавильно! - обрадовалась тестирующая. - Пгавильный ответ-лиса живет в ноге.

-Где-где? - переспросил Митрофанушка.

-В ноге. В но-ге, - повторила тестирующая.

-В норе! - пояснила Митрофанушке мать.

Тут Евфросинья Апполинарьевна положила на стол какой-то листочек.

-Посмотги!- попросила она Митрофанушку. – И скажи. Какое животное, изобгаженное на кагтинке, лишнее?

Митрофанушка принялся в уме рассуждать: «Собачка, белка, кролик, ежик. Если исключать по принципу, что среди них есть домашние и дикие животные, то собачка может быть также дикой, как, например, в Австралии дикая собака динго. Ежиков, белок часто держат дома, кролик - тоже домашнее животное».

-Я не знаю ответ! - сказал Митрофанушка.

Евфросинья Апполинарьевна удовлетворенно зачмокала:

-Пгавильный ответ-собачка, потому что она - домашнее животное.

-А как же кролик?! Он ведь тоже домашнее животное! - возразил Митрофанушка.

-А это был не кголик, а заяц, - засмеялась тестирующая.

У Терпелкиной не было больше сил терпеть.

- Как долго мы должны еще отвечать на ваши вопросы? Сколько их еще? – нетерпеливо спросила она.

-Еще 123 вопгоса, но, думается мне, что и так уже все понятно, и вам лучше сгазу встгетиться с Аггиппиной Семеновной. С ней вы пгойдете самый главный тест…. . В банке.

Терпелкина наконец-то поняла, что над ней и сыном просто издеваются, чтобы выманить взятку. Ей хотелось возмущаться, обвинять, требовать соблюдения законов и принципов советской педагогики, но, испугавшись, что из-за этих принципов она может испортить отношения с представителем администрации одной единственной, работающей во сне школы, любящая мать сдержала себя.

-Дождемся супруга и пойдем к вашей Аггиппине, - сказала Терпелкина, соглашаясь с любыми условиями, лишь бы прекратить это вымогательство в форме психологического тестирования.

 

7.

 

Тем временем Чугунов отправился искать желуди.

В школьном дворе дубы не росли. И Чугунов растерянно слонялся, не соображая во сне, что предпринять. У подъезда одной из пятиэтажек собралась компания взрослых, примерно того же возраста, что и он с Терпелкиной. Рядом с каждым стоял наполненный чем-то мешок. Чугунов рассуждал:

"Может, у них про желуди порасспросить?....Где их набрать можно? Вот бред - то, а! Ведь посмеются и примут за сумасшедшего! Но с другой стороны, …ведь это всего лишь сон! А во сне может происходить все что угодно! Спрошу все-таки! Посмотрю на реакцию! А вдруг и они окажутся в курсе таких учительских проделок?! Тогда пойдем во сне все вместе! Соберем родителей и устроим революцию!

-Простите! Вы не подскажете, где здесь можно желудей набрать?- осторожно и провокационно спросил Чугунов, ожидая в ответ услышать смех.

-Ой! Это сложно, - с пониманием, загалдела компания.

Не было никаких сомнений, что все понимают, о чем идет речь. Наперебой каждый сочувственно старался разъяснить Чугунову, что сегодня уже 1 сентября - день начала школьных занятий. И вряд ли он уже сумеет где-нибудь найти желуди! Но в магазине за соседним домом, оказывается, продается……. комбикорм!

- Не тратьте время на поиск желудей! Лучше сразу идите за комбикормом! – посоветовала Чугунову, с виду вроде бы вполне разумная дама.

Она лихо, как не в первый раз, взвалила на спину мешок. Ее примеру последовали остальные. Гуськом, сгибаясь под тяжестью, компания побрела в сторону школы. Чугунов понял: «Революцию производить не с кем».

Явившееся во сне откровение поразило Чугунова. Он не ожидал, что во сне живет так много идиотов, готовых собственными руками сделать из своих детей приманку для шантажистов.

«А может, и я никакой не партизан, а такой же, как они все, идиот!? – размышлял Чугунов.

Но называть себя таким грубым словом ему очень не хотелось, и решил Чугунов все- таки остаться партизаном, который просто случайно, на время, под давлением обстоятельств встал в общие ряды с идиотами. Чугунов сходил в магазин, выбрал самый большой мешок комбикорма и, шатаясь и спотыкаясь под тяжестью ноши, заспешил в школу решать вопрос с поступлением.

Всю дорогу любящий отец ругал себя за этот ужасный сон.

-Неужели все происходит нереально? Я всего лишь сплю? Спина же сейчас пополам переломится! Утром – срочно на больничный! Грыжей обеспечился! Да! Что только не сделаешь ради единственного сына!Интересно, а если бы не во сне, а наяву такое произошло? Да ну! Ерунда какая! Быть ничего такого не может! Но почему же я во сне- то молчу? Чего боюсь, если это всего лишь сон!? Если не я, коммунист,то кто же?! Нет! Все молчат, и я промолчу! А то, правда, неизвестно, сколько еще спать придется! Вдруг, ночь только началась?! И будут все дети в школе учиться, а мой Митрофанушка один-единственный дома сидеть!

 

8.

 

Надрываясь под тяжестью непривычной ноши и теряя остатки коммунистических идеалов и принципов, Чугунов дотащился до школы. Из мешка на чугуновский серый костюм сыпалась мелкая комбикормовая пыль. На улице моросил дождь и превращал эти сухие, желтоватого цвета ручейки в жиденькую кашицу, стекающую по спине и рукавам солидного чугуновского пиджака.

Евфросинья Апполинарьевна, увидев мешок и «преображенного» родителя, хрюкнула от удовольствия, но высказала:

-Я вам намекала по поводу желудей. А вы пгинесли несколько иное. Не знаю, что тепегь скажет Аггиппина Семеновна?

Чугунов, пытаясь привести в порядок свое перевернутое сознание и собрать в кулак растрепанные чувства, нервно отряхивал серый костюм. На плечах пиджака слева и справа лежали две жиденькие желтоватые горки. Этот цвет и консистенцию Чугунов не любил. Партизан почувствовал, как его партизанскому терпению приходит совсем не жиденький, а крутой, героический конец и решил, что теперь он не партизан, а следователь! Товарищ Чугунов!

-Кто такая Аггиппина Семеновна? – как на допросе спросил он у Евфросиньи Апполинарьевны.

-Директор школы, - шепотом пояснила жена, предчувствуя надвигающуюся бурю. - И мы должны сдать ей главный тест -….. в банке.

-В какой еще банке? - уточнил Чугунов.

-Ну, это деньги имеются в виду,- тихо ответила Терпелкина.

Следователь Чугунов строго посмотрел на Евфросинью Апполинарьевну.

-Так, значит директриса тоже из вашей бандитской шайки, – обличительным тоном произнес он.

-Из какой еще шайки? – гневно переспросила обвиняемая, и ее пятачок раскраснелся. Она громко, возмущенно хрюкнула, выскочила из-за стола. Кудряшки на ее голове заволновались.

-Что это вы себе позволяете!? Хамство какое! Ну-ка, давайте, собигайтесь…. и домой! Ишь! Не успел зайти, так уже шайки успел обнагужить! А как свиньей меня пытался пгедставить?! Ну вот что! Здесь вам не звегинец и не что-нибудь еще, а элитная физико-математическая гимназия! Если вы реальность по -дгугому видите, не так, как все остальные - это ваши пгоблемы! Нечего собственные личностные деггадации у дгухих выискивать! Обличитель нашелся! Свинью во мне газглядел! Газ мы тут, по-вашему, свиньи - так и учить будем погосят! А такие ягко выгаженные человеки, гебенки и их годители нам не нужны! Мешок этот свой забегите и ….. домой! У нас таких мешков, кстати, целый сагай! Ставить некуда!

И разъяренная она подошла к Митрофанушке, взяла за руку и повела мальчика к двери.

Отец попытался освободить сына, но Апполинарьевна не отпускала руку ребенка и еще крепче впилась своим остро подточенным копытцем в детскую ладошку. Митрофану было больно. Он пытался вырваться. Тогда Апполинарьевна схватила мальчика за ворот белой наглаженной рубашки, открыла дверь и принялась за шиворот выволакивать из кабинета.

-Что вы делаете?!- закричала Терпелкина и подбежала к свинье, желая освободить сына. – Отпустите ребенка! Мы сами сейчас уйдем! Без вашей помощи!

Чугунов, с ног до головы в «детской неожиданности» и нитках от мешковины, скрюченный от боли в спине, увидев собственными глазами, что делают с его единственным, его дорогим Митрофанушкой, лишился терпения не только партизанского, но и всякого другого.

-Будь что будет! – решил Чугунов. – В конце концов это всего лишь сон! Никто ничего никогда не узнает!

Вспомнив все, чему учили в Академии и чему учил сам, он,вдруг, сам того не ожидая, схватил Апполинарьевну за розовый пятачок.

Апполинарьевна завизжала, захрюкала. Чугунов замер в ужасе. Уж очень реальным казалось все! Пятачок был такой теплый! Чугунов осмотрелся и попытался вновь проанализировать ситуацию.

В кабинете находился: он,коммунист Чугунов, испуганная жена, страдающий от боли сын Митрофанушка и виновница всех этих сумасшествий – обыкновенная большая розовая свинья.

«Нельзя мучить животных!»- вспомнил Чугунов. «Но ведь она своим свинячьим рылом подрывает устои советской педагогики! Нарушает Конституцию! Плюет на правила социалистического общежития! Издевается над нашим человеческим обществом! Над моим Митрофанушкой!»- рассуждал отец.

Лучше бы Чугунов не рассуждал. От этих дум он рассвирепел еще больше и сжал пятачок крепче! До свинячьих соплей! Апполинарьевна еще громче завизжала, громко захрюкала, а Чугунов приговаривал:

-Будешь, будешь знать,свинья такая, как детей и родителей мучить! Шантажистка! Антисоветчица! Враг народа! Вымогательница! Конституцию сейчас наизусть, при мне выучишь! Навсегда отвыкнешь от привычки людей на годных и негодных и по сортам делить!

-Отпусти! Неногмальный! Вон из школы! Навсегда неучами будете! – орала, что есть мочи, Апполинарьевна.

Митрофанушка, не ожидая от отца такого срыва, от страха и ужаса залез под стол. Терпелкина стояла в углу, растопырив руки, как если бы кто-то ее тянул на середину кабинета, а она держалась бы за стены.

На истошный крик и свинячий визг Евфросиньи Апполинарьевны приползла Агриппина Семеновна. Это была длиннющая черная гадюка с длинными ресницами и золотой короной на голове. Увидев, как кто-то таскает по столу за пятачок подчиненную, она незаметно забралась на высокий книжный шкаф и принялась с наслаждением наблюдать за происходящим. Такого рода занятия были любимыми для «мудрой» Агриппины. Временами она так развлекалась. Оставаясь всегда «в стороне», бессменно восседала в комфортном, дорогом директорском кресле и, держа за шиворот вверенных ей детей, считала, что контролирует город. Сегодня для Аграппины был особенно счастливый день! Удача сама плыла к ней в руки! Да и за долгие годы директорствования такой великолепный, веселящий змеиную душу концерт она видела впервые!

-Отпустите мой нос!- кричала Апполинарьевна.

-Он вам больше не пригодится! – кричал в ответ разъяренный "следователь" Чугунов.

-Вы что, за нос всю жизнь меня так держать будете?- уточняла "подследственная".

-Пока не проснусь! А как проснусь, так вас и вовсе не будет!

-Вы что? Собигаетесь меня пгигезать?

-Я жду, когда вы сами исчезнете, как ужасное сновидение перед рассветом и пробуждением!

-Помогите! Спасите! Меня пытает психически больной! Охгана! Степан Потапыч!

Но Степан Потапыч не слышал, потому что сладко спал в коридоре у окошечка под фикусом.

- Да неужели же никто не поможет мне!- уже отчаялась Апполинарьевна. – Есть там, в школе кто - нибудь?! И подследственная попыталась сделать рывок освобождения, но тут же закричала от боли в пятачке. – Нахал! Хрю! Хрю! Хрю! Ты еще за это мне ответишь! Я этого так не оставлю! Хррррю! Хрррррю! Хрррррю!

Чугунову было очень тяжело удерживать брыкающуюся и рвущуюся на свободу свинью. Но он дал себе слово коммуниста, что, пока этот кошмар со сном не закончится, он не выпустит вражеского пятачка и совершит единственно посильное ему, Чугунову, справедливое возмездие. Чтобы «испытуемая» случайно не сбежала и не дождалась помощи, а прошла совершаемый Чугуновым процесс перевоспитания до конца, Чугунов отломил ножку у стула и попытался перекрыть дверь, ведущую из кабинета.

Тут- то директриса и возмутилась! Родитель портил школьную мебель, доставшуюся каждому, работающему в этой гимназии, большой ценой! Агриппина Семеновна угрожающе зашипела и с высоты своего положения на крышке шкафа набросилась на Чугунова. Гадюка извивалась, пытаясь схватить отца Митрофанушки за горло. Терпелкина очнулась от шока и бросилась на защиту мужа. Тогда Агриппина, чтобы сделать побольнее сразу обоим родителям, поползла к Митрофанушке под стол и попыталась ужалить его. Мать ринулась на защиту сына. Чугунов, не бросая пятачка Евфросиньи Апполинарьевны, изловчился и схватил за хвост Агриппину Семеновну, но злая гадюка, даже в столь не удобном положении, тянулась своим ядовитым змеиным языком к Митрофану.

Через так и не закрытую Чугуновым дверь в кабинет вбежала собака. По всему было видно, что эта дворняжка с жестким ошейником и белой кофточке в черный горошек верно служила хозяйке. На ее хвосте нервно подрагивал большой розовый бант с надписью «Классный руководитель». Увидев происходящее, собака обрадовалась возможности выслужиться, ощетинилась, залаяла и укусила Митрофанушку за ножку.

Отец и мать не смогли защитить сына. Желая мести родителям, свинья, змея и собака, стремились сделать больно именно ребенку. Митрофанушка закрыл маленькими ручками глаза. По ножке лилась алая, детская, невинная кровь. Помощи ждать было неоткуда.

Вдруг в забытьи он вспомнил таинственного незнакомца, встретившегося утром на липовой аллее и его слова о драке родителей со свиньей, змеей и собакой. «Мама! Папа! Я вернусь! Держитесь!» - прокричал родителям Митрофан и выбежал прочь из кабинета.

Звенел впервые в жизни услышанный им школьный звонок, и на перемену с шумом, гамом выбегали дети. Митрофанушка заметил, что все они - какие-то странные. Кто со свинячьим пятачком, как у Евфросиньи Апполинарьевны, кто с хвостиком, на котором привязан большой розовый бант, кто с короной на голове. Сторонясь чудовищ, Митрофанушка пробрался к выходу и, помчался, что есть мочи. Вот школа уже позади. Вот та самая дорога, через которую он с родителями утром чудесным образом переместился. Где же яблонька?

 

9.

 

Но что это? На аллее, у той самой яблони, собралась толпа людей! Милиция! Митрофанушка подошел ближе.

На самой макушке, сидит невиданная большая птица из металла, похожая на ту, про которую утром рассказывал таинственный собеседник. Она размахивает железными крыльями, и что есть мочи орет до хрипоты:

«Иди, товарищ, к нам в колхоз!»

«Колхозник! Будь физкультурником!»

«Ну что,сволочи! Не возьмете! Ага!»

«Товарищ! Снимите фуражку! Под ней давно растут рога!»

«Вчера ты рьяно рыл копытами землю – завтра не удивляйся, что они есть у каждого!»

«Внутренние качества перерождаются во внешние признаки!»

«Гражданка! Не виляйте хвостом перед руководством! Вырастет настоящий - придется в юбке на заднице отверстие прорезать!»

«Что толку орать и на макушку взгромождаться! Ори, не ори - все равно гражданам по фигу!»

Люди с недоумением рассматривали и краснели от стыда, когда птица, будто каждому, выкрикивала правду. Пожилой капитан милиции беспомощно семенил вокруг яблони, не зная, как остановить и пресечь такое безобразие. Потея от волнения из-за сложившейся нестандартной служебной ситуации, он беспомощно шумел в рупор: «Приказываю немедленно слезть с дерева! Предупреждаю в последний раз! Прекратите хулиганить, иначе будете арестованы»!

Железная красавица не унималась и продолжала вновь и вновь выкрикивать правду. Тогда милиционеры включили громкую музыку, и птицу не стало слышно. Она широко раскрывала клюв, но вместо ее правды звучала песня «Широка страна моя родная». Затем эту песню сменила «Нас утро встречает прохладой». А птица все продолжала и продолжала немо щелкать клювом. Митрофанушка подбежал к яблоне, нашел в траве серебряное блюдечко, наливное яблочко и стал приговаривать: «Катись, катись, яблочко наливное, по серебряному блюдечку! Покажи мне и города, и поля, покажи мне и леса, и моря, покажи мне гор высоту и небес красоту, всю родимую Русь-матушку».

В тот же момент все вернулось назад. Стоят рядом, как ни в чем не бывало, он, его отец и мать. Ни следов драки, ни змеиных и собачьих укусов – ничего, что свидетельствовало бы о произошедшем в будущем.

-Папа! Мама!- Митрофанушка обнимал родителей.- Вы в порядке? Я так боялся за вас! Боялся, что собака вас покусает! Змея ужалит! Свинья забьет своими копытами!

Чугунов и Терпелкина с волнением смотрели на сына.

-Что с тобой, сынок?!- спрашивала мать. - Ты опять себе что-то нафантазировал? Никаких животных здесь нет! Ты что? Перед школой волнуешься так сильно?

-Митрофан!- отец погладил сына по голове.- Ну что ты, в самом деле, как маленький!

Чудеса бывают только в сказках! Брось это блюдечко назад, под дерево и пойдем в школу. А яблочко можешь обтереть платочком и съесть! Хватит фантазий! Пора уже становиться взрослым!

-Папа! Но ведь вы только что боролись со свиньей, змеей и собакой! Неужели вы совсем ничего не помните? Посмотрите на мою окровавленную ножку! Но тут Митрофан увидел, что никакой крови - то и нет.

-Митрофанушка! Ты здоров? Мальчик мой!- забеспокоилась Терпелкина. – Мы стояли вот здесь. Под этой яблоней. Ровно одну минуту. Ты поднял блюдечко и утверждал, что произойдет сказка. Но сказки не было. Все по-настоящему! Не было ни собаки, ни свиньи, ни змеи! Где мы могли с ними встретиться? Успокойся! Ты просто слишком волнуешься! Поверь мне, что все будет хорошо и не стоит пугаться! Все дети рано или поздно идут в школу! Я и папа с тобой, рядом! Пойдем! По дороге мы расскажем тебе, что еще интересного и веселого будет, когда ты станешь учеником.

-Мама! Но ведь вы с ними встретились именно в школе! Вспомни!

-Сын! Что ты такое говоришь?!- строго сказал Чугунов. - Мы не были еще ни в какой школе!

Митрофанушка понял, что взрослым не дано вспомнить будущее, а значит, они не могут изменить и настоящее. Он решил не рассказывать больше родителям о случившемся, чтобы не волновать и не тревожить их. Ведь все равно не поверят! Но бросать, такое чудесное блюдечко и есть волшебное яблочко Митрофанушка тоже не стал. Положил он их к себе в портфель, чтобы никто не видел, и пошел в школу.