Весеннее солнце жарко припекало землю. Сквозь пожухлую прошлогоднюю траву пробивалась сочная зелень. Высоко в небе носились птицы, радуясь первым погожим денькам. Журчал ручей, щедро напоенный талой водой. Возле ручья, обсыхая на солнышке, стоял только что вымытый автомобиль. Отец расстилал на бугре резиновые коврики, а дочь старательно натирала стёкла сухой тканью. - Ох, и сусликов нынче развилось, - крикнул отец, - вон, сколько норок нарыли. Девочка с любопытством подбежала к отцу, и тоже склонилась над маленькой дыркой, глубоко уходящей в землю. - А они большие, эти суслики? – спросила дочь, разглядывая норку. - Да нет. Такие же как крысы, только без хвоста. - А что они едят? Червяков? - Да вон с полей зерно таскают. А ну-ка, неси ведро с водой, будим сусликов выливать. - Как это «выливать»? - Воду в нору будим лить, станет ему нечем дышать, он и выскочит. Неси воду, а я пока палку крепкую поищу. Выскочит – а мы его по башке. - Зачем? - Сварим. Знаешь, вкуснятина какая? О-го-го, тебя за уши потом не оттянешь. Охваченная азартом девочка, стремглав побежала за водой. Отец, взяв на себя непосильный труд главнокомандующего, кричал: «Шустрее бегай, а то вода в землю впитается, и не видать нам тогда суслика». Дочка подносила наполненное ведро, отец тут же вручал опустевшее, и она опять бежала к ручью. Отец взял очередное наполненное ведро и сказал: - Сейчас он у нас вылезет, как миленький. На, держи палку. Выскочит суслик не упусти, бей со всей дури. Девочка, почувствовав себя настоящей охотницей, крепко схватила палку и насторожилась. Сердце учащенно билось, толи от беготни, толи от азарта. Отец ещё продолжал лить воду, как вдруг из норки показался маленький зверёк. Он выскочил на поверхность, испуганный, худющий, мокрый. -Бей! – закричал отец. Но девочка, увидев, как маленькое беззащитное измученное существо, вжимаясь в землю, мечется возле норки, почувствовала к нему непреодолимую жалость. Отец, видя нерешительность дочки, выхватил у неё палку и стал бить зверька. Девочка упала на колени, пытаясь как-то защитить суслика, и закричала: «Папа, не надо! Не бей! Пусть он убежит! Отпусти его, папа!». Но отец не слушал, он добил суслика и победно стоял над своим трофеем. Дочь сидела на коленях и буквально рыдала, глядя на маленькое растерзанное животное. Ужас и отчаяние переполняли её сердце. Отец, не разделяя её скорби, стал ругать: «Чего ты воешь, дурочка, это же вредитель полей. Он, знаешь, сколько зерна съедает? Их надо уничтожать, а ты жалеешь. Замолчи сейчас же!». Дочка постепенно перешла с плача на вой, а потом на всхлипывание. «Сначала сама воду таскала, а потом устроила истерику…» - ворчал отец, укладывая в машину просохшие резиновые коврики. Всю дорогу ехали молча. Бесполезно пыталось ласковое солнце заглядывать в чистые окна. От весеннего настроения не осталось и следа. Дочь сидела на заднем сидении автомобиля, шмыгала носом и никак не могла вытащить застрявшую в ладошке от берёзовой палки занозу. |