Олег

 

- Ты труса праздновал, Олег! Поджилки до сих пор трясутся!

- Я трусом выглядел?.. Пожалуй, ты рассуждать был вправе так. Тем более, ты возбужден, соображать при этом трудно…

А, знаешь ли, порой бывает, что б «труса праздновать» как я - и мужества немало надо, и далеко не всякий сможет.

- Чего ты вдруг остолбенел? Иль гордости в тебе ни капли!

- Про гордость ты уж здесь неправ. Я очень гордый по натуре; но рассудителен при этом. Я не могу себе представить, как вдруг, рванулся бы на подвиг! Чтоб совершенно без оглядки и…, не достигнув результата - простился с жизнью «смертью храбрых».

- Ты – храбрых?! Не смеши людей!

- Ты возбужден сейчас сверх меры, поэтому не обижаюсь. Раз рассуждать ты не способен, то нет и смысла разговору…

- Да знаю я твои слова! Чего, чего – уж тут ты мастер!

- Ну, вот, представь хотя бы так: ты – Данко, что сжигает сердце, а я – тот осторожный некто. Ты сердце сжег тогда свое; а я лишь притушил остаток, во избежание пожара… Ты вникни в смысл этих слов: - «во избежание пожара»… Или, пускай уж все горит? Пусть – «синим пламенем» сгорает?

А если б были все как Данко? Сгорели бы сердца у всех – что было бы тогда с детьми? А с женщинами, что бы стало? Не убегали бы тогда – и полегли бы все героем? Конец пришел бы роду, значит. Пусть, героическому роду…. А кто бы оценил геройство?

А род-то, сохранить бы надо! Род новых породит героев, а вот погибшие герои не породят уж новый род.

В роду не все герои будут. Да это, собственно, не нужно. В разнообразии великом, геройство рода человека! Конечно же, нужны герои, но нужно и благоразумие…

- Так рассуждал бы ты в войну – тебя я пристрелил бы первый!

- Да, были случаи такие! И, к сожалению, немало… Легче всего пороть горячку и все, потом списать на трусость, оправдывая тем себя. Это ж истерика! Пойми, хоть. Так можно выиграть сраженье, но выиграть войну нельзя. Случись со мной тогда такое – казнил бы я себя всю жизнь!

- Чего, чего – болтать ты мастер. А как опасность – то в кусты…

- Ну, что бы мы им доказали? Их было много, нас же – двое! Ну, помахали бы руками, если б, конечно же, успели…. А в результате все равно, валялись бы в грязи, в канаве…. Не удержи тебя я там, кому б адресовал попреки?

- Лучше свалюсь я весь избитый, чем выносить такой позор! Я честь хоть сохраню свою!

- Честь защищать! Какую честь? Не дорого ж ее ты ценишь! Размениваешь в мелких драках… «Безумство храбрых – мудрость жизни»? А если здесь простая глупость? А вдруг останешься калекой по результатам этих драк? Как с гордостью своею будешь? Ну, хорошо, раз есть свидетель – то есть, кому хоть оценить. Знать, есть и восхищенный зритель. А завтра как тебе, калеке – тех зрителей же восхищать?

Рассказами?.. Они поверят. Но, могут не поверить тоже! И будешь в их глазах лжецом! И снова нужно будет драться, свою, отстаивая честь…

- Я не пойму тебя, Олег! Ты ж трусил, трепетал как лист – тут философию разводишь…. Хоть, что ли, постыдился малость!

- Ты понимай меня, как знаешь, я в драку ринусь лишь тогда, когда уверен сам в победе…

- Против овец ты волк, конечно.

- Или, хотя бы быть на равных. Заведомые пораженья меня, увы, не вдохновляют. Какой, ты объясни мне смысл, бросаться с вилами на танки?

- Сегодня же, не танки были! Или со страху все ты спутал?

- Да, танков не было, согласен. Но согласись и ты со мной. У нас ведь не было ни шанса. Угомонили б хулиганов? На что рассчитывать могли мы? Лежали б оба мы в канаве; как оскорбляли нас они, так продолжали бы и дальше…. Не лучше было б их запомнить, при случае – и отыграться!

- Ну, ты, Олег, еще и варвар! Ведь это ж было бы нечестно!

- Нечестно? Ты ли это, слушай? А это честно было, значит – большой ватагой на двоих?

- Нечестно. Знаю, что нечестно. Зачем уподобляться им? Мы же имеем честь и совесть!

- Знать, мы хорошие с тобой. А остальные – все плохие… Вернее, нет – и я плохой. Выходит, ты один хороший; пощупай-ка над головой – как будто что-то там сверкает. Не нимб ли это, у тебя… Может, почувствуешь на ощупь…

А ведь отыгрываться тоже, тебе, только тебе придется. Я непригоден – знаешь, сам; я повода не подберу, не сохраню и злости тоже…

- Однако, ведь нечестно это…

- Тогда прости. Какой вопрос! Да мало ль в жизни мы встречаем того, что нам не по душе? Случаются, причем нередко и безответные обиды…

Олег, Олег…. Всегда он так. Благоразумен и расчетлив. Вроде его и понимаешь, но вот нельзя понять никак! Он трусит. Вижу я, что трусит; потом же слабости свои, так повернет, так объяснит – что ты послушаешь его, и выводы – хоть стой, хоть падай…

Он не достоин уваженья – я, как дурак, люблю его.

Конечно, ясно мне одно – с ним не пошел бы я в атаку. А вот, в разведку…, я не знаю, пошел ли бы Олег со мной…

 

1968 г. Таджикистан.