Густая чернота на дне стакана, И пепельница, полная раздумий. Бумага жадно мысли поглощала, Не отдохнув за вечер ни минуты. Я ломано, по детски восторгался Холодной кровью раннего рассвета. Как паровоз пыхтел--писал, старался. Красиво. Но фальшиво. Нет, не Чехов. И в утренней туманной полудреме Рука выводит чистые слова: Постичь рассвет во всем его объеме Нам не дано, поверьте, господа. |