Неряха осень разбросала листья, и теперь дороги вперемешку с грязью выглядели неприглядно. Холодный ветер с редко выглядывающим солнцем и мелким дождем вызывал раздражение у тетки Оклунихи. В добрые времена, когда еще были колхозы, она не уходила с работы без оклунка - неполного мешка с зерном, который она прятала от бригадира в кустах, чтобы потом, ночью, перевезти оклунок на велосипеде домой. Так и пристало к ней прозвище Оклуниха. Это была низенькая, толстенькая женщина, еще не старая. Но тяжелая работа на воздухе огрубила черты ее лица, отчего она выглядела намного старше своих лет. Сейчас, когда на работу некуда было пойти не только ей, но и молодым, единственным ее заработком стал самогон. Если у Оклунихи затевалась стирка и во дворе висело белье, то это значило, что она варит самогон. Это был своеобразный сигнал для алкашей.

В этот неуютный осенний день Оклуниха настраивала самогонный аппарат. Возле плетня мелькнула тень, и скоро появилась худая фигура Петьки-тракториста. Заросший, мятый, со впавшими глазами и трясущимися руками, он вызывал невольную неприязнь.

- Тебе чего? Не видишь, только ставлю. Придешь позже, - пробурчала Оклуниха недовольно.

- Ну, хоть пол стопки, здоровье поправить, - сипло прохрипел Петька.

- А гроши есть?

- У меня кое-что есть такое, что больших денег стоит. Вот, смотри, ручка с золотым пером, моего дядьки. А ты знаешь, кем он был? - спросил Петька и сам же ответил, - большим человеком. Он этой ручкой писал романы и стал знаменитым. На ней даже инициалы есть, - с трудом выговорил он непривычное слово.

- На кой она мне? - возмутилась Оклуниха. - У меня уже ваших часов скоро ведро будет. Что мне, еще и ваши ручки собирать? Да я, кроме своей фамилии в ведомостях, не писала ничего уже лет двадцать.

- Да я же недорого, мне бы здоровье поправить, - мямлил Петька.

- Ну ладно, давай, - сдалась Оклуниха.

+Ночью женщина проснулась и не могла понять, то ли ее кто-то позвал, то ли ей это приснилось. Вдруг ей с неожиданной силой захотелось вновь подержать ручку. Включив свет, Оклуниха достала ручку и ученическую тетрадь, которую хранила на всякий случай. - Интересно, пишет она или нет? - подумала Оклуниха и открыла тетрадь.

Конечно, это было какое-то колдовство, другого объяснения женщина просто не могла найти. Она что-то писала в тетради. Авторучка как бы сама выводила буквы, а Оклуниха лишь поддерживала ее в вертикальном положении. Сколько прошло времени, она не заметила. Почти вся тетрадь была исписана мелким довольно симпатичным почерком. Женщина за всю жизнь не написала и половины того, что было написано за эти несколько часов. Она попыталась прочитать, но незнакомые слова и обороты речи были для нее слишком заумными.

- Что мне с этим делать, - размышляла женщина, и вдруг словно ей кто-то шепнул на ухо: "Отнеси в редакцию!"

Начинало светать. Перекрестившись, Оклуниха оделась во все самое новое, взяла тетрадку и поехала в райцентр в редакцию местной газеты. Она не знала, что ей говорить, и молча протянула тетрадку редактору. Мужчина лет пятидесяти без интереса посмотрел на женщину. Возможно, он ожидал от нее объявления или жалобы на соседку. Открыв тетрадь, он начал читать. Вскоре лицо у него вытянулось от удивления. С полчаса Оклуниха ерзала на стуле, наблюдая за редактором. Когда он окончил читать и посмотрел на нее, во взгляде его читалось восхищение и уважение.

- Это вы написали? - спросил он, приподняв очки.

- Да как вам сказать, - замялась, краснея, женщина, - вот ночью проснулась и не смогла заснуть, пока не написала.

- Большое вам спасибо, - обрадовался чему-то редактор, - пишите и приносите еще. Это мы непременно опубликуем. Гонорар сможете получить сразу после публикации.

- Какой еще гонорар? - не поняла Оклуниха.

- Деньги за ваш рассказ, - пояснил редактор.

Все последующие ночи Оклуниха добросовестно писала в тетрадях, не пытаясь даже вникнуть в смысл того, о чем она пишет. Когда был опубликован первый ее рассказ, Оклуниха собрала все исписанные тетради и отправилась в редакцию за гонораром. Редактор приветливо встретил ее, с восторгом принял всю ее писанину. Оклуниха получила деньги и, с удовольствием похрустывая новыми сторублевыми купюрами, направилась в магазин за новыми тетрадями.

После опубликования еще нескольких рассказов, ее известность перешагнула пределы района. Денег ей теперь хватало, и она полностью забросила самогонный бизнес.

+Как-то к редактору зашел солидный человек в дорогом костюме и с дипломатом в руке. Закрывшись в кабинете, они долго о чем-то беседовали. Сотрудникам редакции по обрывкам разговора приходилось только догадываться, что речь идет о рукописях Оклунихи. Собрав тетради в дипломат, неизвестный куда-то их увез. Редактор на вопросы сотрудников о цели визита незнакомца лишь пожимал плечами:

- Сам пока толком ничего не знаю.

Оклуниха же трудилась над тетрадями и днем и ночью, удивляясь, почему в ручке не кончаются чернила. Но такая жизнь ее вполне устраивала,

Однажды на улице зашуршали шины, и у двора Оклунихи остановились две иномарки. За все существование этой улицы по ней не проезжало ни одной, а тут сразу две машины посигналили. К калитке подошли двое незнакомцев. Непонятное беспокойство закралось в сердце Оклунихи.

- Нина Андреевна? - поинтересовался один из них. - Нам необходимо поговорить. Женщина как на духу рассказала незнакомцам и об авторучке, и о том, как она попала к ней, и о ненасытной тяге к письму. Незнакомцы с интересом просмотрели ее последние записи.

- Смотри, тот же почерк, - заметил один.

- Да и стиль - ни с кем не спутаешь, - заявил другой.

- Значит, я был прав, - продолжал первый. - Это неопубликованные рукописи, - и незнакомец назвал фамилию, которую Оклуниха услышала впервые.

- Чистейшей воды плагиат, - как бы подтвердил другой.

Весь этот разговор был для Оклунихи темным лесом, как, впрочем, и то, что она писала. Она с беспокойством поглядывала на ручку, которую вертел в руках один из гостей. Наконец, один из незнакомцев обратился к хозяйке:

- Вам придется поехать на некоторое время с нами.

- Я не могу, - забеспокоилась женщина, - у меня хозяйство, печь надо топить. Незнакомец, пропустив сказанное Оклунихой мимо ушей, продолжал:

- Возможно, это мировое открытие, и вас ждет большая награда.

Последний довод сильно повлиял на решение Оклунихи.

- Хорошо, - заявила она, - я только предупрежу соседку.

Больше Оклуниху никто не видел. Поговаривали, будто сдвинулась умом бывшая самогонщица и обитает теперь в соответствующем заведении.

- Вот так обычно кончают слишком уж умные, - судачили соседки. - Или руки на себя накладывают, или в психушку попадают.