ДИВЕРСИЯ

 

КОМПЬЮТЕРНАЯ ФАНТАЗИЯ

 

Слово «компьютер» пришло из античности. Мы иронически называем компьютер игрушкой, придуманной гениями для лентяев, как бы не понимая, что это он вторгся в нашу жизнь и меняет ее, приспосабливая к себе, заставляя обращаться с ним, как ему нужно, требуя заботы, внимания и постоянных материальных затрат. Эффект от появления его в быту гораздо мощнее, чем так же в одночасье появившихся радио и телевидения. Опасность, исходящая от него, гораздо серьезнее, чем от любого другого изобретения, ибо он не только позволяет направить искания души в какое-то русло, но и постоянно развивается, расширяя ареал своего воздействия.

Способен ли компьютер погубить человечество? Ни в коей мере. Сотворивший нас предусмотрел всё. Какие-то жертвы несомненно будут. Но будут и взлеты: компьютер позволяет реализовать способности, до сих пор не востребованные жизнью. И дает возможность индивидуумам, в которых эти способности преобладают, вознестись над остальными.

 

Юрий Юлов

 

МИШКА-ШПАК

 

Мишка Шпаковский, которого родной класс, теперь уже пятый «Б», иначе как «Шпак» изначально не называл, косолапя изрядно подмокшими в таявшем снегу сапогами и волоча в руке отяжелевший за день ранец с оторванной в локальной стычке с одноклассниками лямкой, добрел наконец-то до родного подъезда. Нажал три кнопочки кодового замка, оттянул массивную дверь с жесткой пружиной, оттолкнул ее и шустренько проскочил, чтобы не схлопотать по отстающим частям тела.

Дождался обшарпанного лифта, поднялся на свой шестой этаж и долго извлекал ключ, который, как назло, через дырку в кармане завалился за подкладку и успел переползти по периметру к другому (целому) карману. Сухое и теплое пространство подъезда разрумянило щеки, и Мишка почувствовал, что они стали трястись при каждом шаге. Точно так же, как трясся живот у дяди Вити, маминого брата, когда тот смеялся.

Вообще-то он ничего, «братец» дядя Витя. Фильм с Томом Крузом подарил. Только веселый очень – обсмеял вчера: «Уши утюгом пригладь, чтоб не оттопыривались!»

Швырнув ранец к трюмо, мальчик не разуваясь бросился в туалет и, путаясь в тяжелых полах зимней куртки, брючном замке и резинках подштанников, почти успел. Если в этом случае уместно слово «почти».

Затем переоделся и схватил сборник анекдотов, который вчера принес отец. Пока предки на работе, потомку можно немного отдохнуть, чтобы, когда они вернутся, выглядеть уставшим.

Анекдот об охотнике и медведе прервал телефонный звонок. Звонила мама.

– Ты уже дома, Мишуня? Как дела в школе?

«Нет, не дома», – подумал мальчик.

– Только что пришел, мам. Устал, голова побаливает немного… Мам, у меня сегодня на ранце ремень оторвался, когда из троллейбуса вылазил. Зашьешь вечером?

Мишка знал, что взрослых к неприятностям и хлопотам надо готовить заранее. Если сказать внезапно или в последний момент, они почему-то предпочитают капать на мозги, тратя на это не меньше времени и усилий, чем на реальное участие.

– Хорошо, Мишуня. Кушай борщ – на плите в красной кастрюле стоит, разогрей обязательно. Котлеты с макаронами – в холодильнике.

– Мам, йогурт принесешь?

– Принесу-принесу…

– Ну всё, пойду кушать.

Мишка тактично дождался, пока мать завершит разговор, положил трубку и пошел на кухню. Подставил табуретку, вытащил черпак и вынул тарелку. Снял крышку с кастрюли, налил два черпака и, осторожненько ступая, чтобы не расплескать борщ, понес его в туалет. Вылил, аккуратно смыл. Тарелку и черпак для наглядности пристроил в мойку. Отрезал кусок хлеба, положил на него холодную котлету и, жуя, стал дочитывать анекдоты.

«…Ой, блин! Совсем забыл!»

Школьник отбросил брошюру, соскочил с кресла, ненароком стянув с него накидку, и рванулся к потрепанному ранцу.

Сегодня он совершил удачную сделку: за две булочки (одна с глазурью, вторая с творогом) выменял у семиклассника Лёньки-Герпеса крутейший компакт. Не навсегда, конечно, только переписать.

То, что коробочка немного треснула (наверное, во время баталии), огорчило лишь на мгновение – Мишка быстро убедил себя, что так и было, легкомысленно полагая, что Герпеса этак же просто удастся убедить.

 

«СЕПТИМА»

 

Компьютер «Септима» Мишка получил год назад от отца. Давно речь шла, да всё откладывали. А тут несчастье помогло. Единственный наследник и продолжатель рода Шпаковских был уличен классной в курении. Правда, перед тем как принять благородное решение о необходимости приобретения Шпаковскому-младшему «электронного братишки», Шпаковский-старший влепил такую оплеуху, что Мишка во избежание повтора даже потерял на всякий случай сознание.

Именно это да еще то, что мама вопреки расчету не бросилась успокаивать отца или приводить в чувство любимое чадо, на неопределенный срок отвратило Мишку от пагубного привыкания.

Так или иначе, компьютер уже входил в режим, а диск был нацелен в приемную щель.

Лёнька рассказал об игре такими словами, что Мишка, наверное, отдал бы за нее и три булочки, если бы хватило денег. Не колыхало и то, что происхождение у компакта было весьма туманное, если не сказать – темное: ходили слухи, что Герпес на пару с другом-пэтэушником ворует компакты у базарных торговцев. Тем более компьютера у Лёньки отродясь не было. Не то чтобы он был босотой абсолютной, просто родители в разъездах пропадали: Польша-Турция, дубленки-косметика, евро-доллары.

А компьютер – дело серьезное. Безалаберный в школе и семье, Мишка был фанатично предан электронному организму, возможности которого превосходили возможности всех известных ему людей вместе взятых. Он не забывал после отключения накрыть пластиковой крышкой «клаву», протирал фланелевой тряпочкой «моник» и регулярно чистил «мышку». Не только игры (далеко не только!) были Мишкиным увлечением. Продвинутым юзером назвать его можно было уверенно. Пятиклассник посещал «сисопки» и обменивался электронной почтой с себе подобными. Он давно наблатыкался проверять домашние работы на орфографе и делать переводы. Но когда задача касалась школы, не хватало усидчивости. Пробовал как-то заряжать телефонные карточки, но сначала не получалось, а потом узнал, что тот хакер, который рассказал ему, как это делается, погорел на этом бизнесе. Правда, не посадили, но на учет поставили.

…Компакт перекачался, хотя и не с первого захода. Не хватало места; пришлось выбросить несколько старых игр, коллекцию эротических фоток и словарь табуированной лексики. Подмывало выбросить в «мусорку» единственную игру, которую освоил отец, «Танковую атаку» – стрелялку дебильную, но Мишка решил не рисковать своим ближайшим будущим.

 

ШПАК-СОЗДАТЕЛЬ

 

Итак, «Диверсия» загружалась. Мишка выслушал длинное предисловие, просмотрел демонстрацию игры. Теперь предстояло создать воина-одиночку и пройти с ним шесть уровней, выполнив на каждом несколько миссий. В случае победы, то есть прохождения всех уровней за определенное число попыток, компьютер сохранял игру и давал карт-бланш на создание нового героя. Миссии при этом генерировались заново. Но если рэйнджера настигал провал, игра стиралась.

Программа, как объяснил Лёнька-Герпес, многофункциональная. Базовая программа имела такое количество ответвлений и их комбинаций, что повторить одну и ту же игру не представлялось возможным.

Мишка не знал комбинаторику, но что такое бесконечность, благодаря общению с компьютером представляло и его оптимистично-юное сознание.

Выборно-диалоговый режим установки условий игры, несмотря на кажущуюся простоту, таил в себе опасность роковой ошибки. Созданного воина нельзя было изменять в процессе игры, и от того, насколько он будет совершенен, зависел успех.

Итак, первое и самое безопасное: портрет, внешний вид рэйнджера. Мишка двигал элементы видеоробота, пока не получил существо с безобидно-коварной физиономией Джима Керри, с ироничной улыбкой Брюса Уиллиса, приткнул к нему несокрушимо-мускулатурное тело Шварца, которое усовершенствовал неуязвимой гибкостью Ван Дамма. Затем (на всякий случай!) немного оттопырил уши и удлинил волосы. И дал имя своему творению – «Вик Лоннер». Это имя он придумал сегодня, подписавшись им под записочкой, которую ухитрился незаметно подсунуть в гардеробе в пальто Ленки из «А» класса.

Сложнее было сделать из Лоннера-портрета Лоннера-человека. Мишке подсознательно хотелось, чтобы герой получился не только похожим на него самого, но и в случае чего – чтобы защитил. Пятьдесят качеств, но в сумме не более двух тысяч процентов. Двести навыков, из которых можно выбрать не более ста. Мальчик долго искал идеальные пропорции интеллекта и отваги, общительности и стойкости к пыткам. Долго делал выбор между способностью пить не пьянея и развязыванием морских узлов, между умением разводить костер из сырых дров и добывать воду в пустыне. Черты характера школьник означил достаточно условно, если не сказать «наобум», так как его кругозор пока довольно приблизительно мог разделить откровенность и цинизм, сентиментальность и эмоциональность, оптимизм и самоуверенность.

И когда указательный палец нажал все требуемые «Enter», Вик Лоннер, воин-одиночка, был бесповоротно создан. Он невозмутимо смотрел с дисплея на своего создателя, готовый немедленно приступить к выполнению любой из множества миссий, о которых пока не имел понятия и сам Мишка.

Миссию нужно было выбрать вслепую комбинацией семи цифр, первая из которых обозначала уровень, а остальные код-пароль. Мальчик решил, что должен немного подумать, и дал рэйнджеру команду «Отдых».

Вик Лоннер развернулся и ушел с экрана, а выбор миссии был прерван звонком в дверь – вернулась мама.

…За вылитый борщ попало-таки по ушам. Домашняя Мегрэ заметила, что ложки в мойке нет. Мишка раскаялся взамен на обещание мамы не сообщать отцу.

 

ВИК ЛОННЕР

 

…Я не помню, откуда взялся. Конечно, у меня, как и у всех, когда-то были родители, друзья. Скорее всего, я где-то учился и до диверсионной школы. И там, в непроглядно-далеком детстве, я, видимо, дрался и шалил. Быть может, в юности я любил ту единственную и таинственную и писал ей стихи, которые исподтишка подсовывал в карман ее пальто в гардеробе. Да, записки были – я подписывал их «Вик Лоннер». Так меня называют сейчас. Впрочем, кто называет? – я одиночка. Раньше у меня было другое имя. Только не помню, какое.

Наверное, это все было. Не помню. Да и не важно. Я воин. Создатель сделал всё, чтобы я стал непобедимым.

Я не видел Создателя, его не дано увидеть. Когда я обращен туда, где он находится, то не вижу ничего, кроме бесконечности, отгороженной непроницаемой пеленой. Но я знаю, что он есть. Он видит меня. Он управляет мной, он ведет меня, он дал мне предназначение. Возможно, я создан по его подобию. Он, бесспорно, несравненно выше меня, я всего лишь малая часть его.

 

МИССИЯ 1639876 «СЕВЕРНОЕ СИЯНИЕ»

 

Я ползу, вжимаясь в снег. Он не липнет к комбезу – хорошо потрудились портные. Нужно снять часового и подложить взрывчатку под эту чертову ядерную мортиру. Кажется, я уже полз по этой снежной пустыне. Наверное, меня обнаружили и убили. Раз я снова ползу в белом маскхалате, зарываясь лицом в снег, когда мой сектор освещает луч прожектора, значит, пока этот уровень не пройден. Нельзя погибнуть раньше срока, назначенного Богом. Знать бы этот срок…

Мне не жалко мортиры, над созданием которой не один год работали сотни людей, чей труд запутанно-косвенно оплачивал весь этот убогий и послушный народ, который даже не знает о существовании базы с таким романтическим названием – «Северное сияние».

Потом будут долго верещать в газетах, по радиоприемникам, телевизорам и компьютерам о бесчеловечности некоей сильной страны, не имея доказательств, что она в чем-то замешана. Она и не замешана – у меня нет страны. Я – воин-одиночка. У меня есть миссия и нет жалости.

Я вытру о снег руку, запачканную кровью из сонной артерии часового. Иначе не получается: если кровь не брызнет фонтаном, то возни будет больше. И больше шансов, что меня заметят и миссия сорвется. Я накрою часового маскхалатом, который накинут поверх комбеза: темное пятно в секторе – сигнал тревоги.

…Он совсем молодой, этот парень. Наверное, бриться только в армии начал. Родители получат неконкретное сообщение «Погиб при исполнении…» – и на всю жизнь останутся в неопределенности: то ли внезапно заболел, то ли был убит распоясавшимися сослуживцами, то ли нарушил Устав. Он ничего не нарушил. Он всё делал правильно. Просто Устав предусматривает гибель зеленых мальчиков, когда они становятся на пути таких матёрых зверей, как я. Единственное, что он обязан был сделать – поднять шум перед гибелью. Он не получил такой возможности.

Да, родители… Я помню, как меня бил отец. Внезапно озверев, он становился неуемным, а через мгновенье, когда я бывал распластан на полу, криво, но с какой-то щемящей болью во взгляде улыбался и говорил: «Что расплавился, ублюдок? Сопротивляйся и не думай, прав ли ты! Никто не имеет права тебя тронуть, даже я… И никто не поможет тебе, не защитит, если ты сам этого не сделаешь. А у агрессора всегда больше шансов…»

Я успел перехватить его кулак, когда мне минуло шестнадцать и позади были четыре года восточных единоборств. Я треснул его рукой об угол шкафа. Отец сгримасничал улыбку и произнес: «Теперь ты настоящий воин». Через два дня он подарил мне рентгеновский снимок, на котором кружочками были обозначены переломы и трещины. Он так никогда и не смог до конца разогнуть свою левую ладонь.

…Заметили… Тревога. Плевать: они пока ничего не поняли, а через сорок секунд взрыв ядерной мортиры покажет им, что такое ад: таймер весело отщелкивает цифры обратного счета. А я и так не смог бы убежать – слишком мало времени между закладкой взрывчатки и взрывом. Дать большее время – увеличить вероятность обнаружения и обезвреживания заряда. Можно было бы с боем прорваться к вертолету и улететь, но Создатель почему-то не заложил в меня навык взлома замков, а без этого мое умение управлять летательными аппаратами не стоит стреляной гильзы.

Так и было. Тот раз я добежал до вертолета, но не сумел открыть дверь, а автоматная очередь по контуру замка повредила панель управления.

Глупо: я способен подделывать деньги, но не могу раскодировать и вскрыть сейф с деньгами!

…А он неплохой стрелок, этот усатый старшина. Пол-обоймы в меня вогнал. Это неважно: «Миссия выполнена».

 

МИССИЯ 2675413 «ШИП РОЗЫ»

 

Бойцовская миссия. У меня отряд отпетых негодяев, способных за деньги перерезать глотку собственной матери, хоть деньги им и не нужны. Просто так повелось. Они профессионально выучены и способны действовать согласованно. Они хорошо знают друг друга и только меня видят впервые.

Задача: отнять власть у тех, кто против нас, и передать ее тем, кто будет с нами сотрудничать. Формы сотрудничества – после операции. Впрочем, не мне этим заниматься.

Просматриваю полсотни наглых рож и по ответному взгляду нахожу одного из лидеров. Моего указания достаточно – им только его и не хватало, чтобы сделать правильный выбор.

Этих головорезов невозможно заставить играть: они однозначны, как шашка тротила. Я предлагаю им униформу местных «ультра», безуспешно и всплесками сражающихся за независимость три столетия. Они ворчат, но повязывают на лоб белые повязки с красными розами – символ «ультра». Остальное несущественно – в одежде полная демократия. Только ручное оружие нужно замаскировать. По-настоящему вооруженная группа поедет отдельно – в мебельном фургоне. Остальные маршируют по городу. Пока полисмены, мандражируя, перезваниваются, мы доходим до диктаторского дворца.

Вышколенные щенки охраны оставляют следы автоматных укусов у наших ног и в витринах первых этажей. Они не догадываются, что финки, призванные поставить кровавую точку в их жизни, уже сжаты в крепких ладонях.

Зеваки наблюдают за штурмом дворца с с ажиотажем футбольных фанатов. Они находятся неподалеку, за линией площади, но в случае гибели или ранения даже одного из них миссия будет сорвана.

…Смертельный выстрел оставляют мне. Я не хочу лишать жизни человека только из-за того, что волна судьбы вознесла его на гребень. Диктатор корчится от боли в ноге. То ли мой, то ли его дурак случайной пулей раздробил ему коленную чашечку. Он не жалок, нет. А слезы – от боли. Они сами текут при болевом шоке – так меня учили в диверсионной школе. Мне хочется крикнуть: «Врача!», но люди в санхалатах и со стетоскопами покинули здание, когда увидели людей в серой пятнистой униформе с автоматами. Каждому свое…

Знаю, что вариант, в котором жизнь диктатора может быть сохранена, операцией не предусмотрен, но поворачиваюсь к реальному лидеру моих головорезов. «Добей!» – его жесткий, как нунчака, взгляд исключает компромисс. Я знаю, что упрека в либерализме не будет – они просто сами добьют диктатора и, возможно, уничтожат меня.

…Этот заряд мог бы замертво уложить белого медведя, но он лишь бросает окровавленную лобную кость еще с утра всемогущего человека на шнуровку моих берцев.

Теперь – уйти отсюда. Сохранение жизни – обязательное условие миссии. Я не выпускаю из рук карабин и стараюсь, чтобы все, кто находится в резиденции, были в поле зрения.

Мне стреляют в спину.

Кто бы мог подумать, что среди этих псов войны есть эдакие сентиментальные мальчики? А может, это чудом уцелевший фанатик из охраны? Исключено – мои головорезы не дали бы ему выстрелить. Последнее, что вижу: реальный лидер от толчка очередью в грудь взмахивает руками и, конвульсивно пытаясь удержать равновесие, перелетает через широкий стол. Теперь у него растерянный взгляд… Ничего не понимаю! Мы что, должны перестрелять друг друга? Или это какая-то третья сила?

Повтор миссии.

 

МИССИЯ 3092451 «СКАЧКИ БЕЗ ФАВОРИТА»

 

…Итак, документы готовы. Знание языка удовлетворительное. Да они и сами его толком не знают! Новая страна с чужим языком. И такие, как я, заправляют этой страной. Я не ошибся: мы не управляем, а именно «заправляем». Мы говорим, что делаем всё во благо и по воле народа. Того самого народа, для которого очерчен круг обязанностей и местопребывания. Отдельные выскочки, которые из тысячелетней сумятицы сумели выкромсать свою Историю и заболеть ею, преследуются как психи. Организованные – уничтожаются как участники преступных группировок.

Наплевать. У меня есть миссия: сейф премьера – копия Договора.

Четыре года я вживаюсь в эту страну. Меня полюбили простые люди, избранным представителям которых власть предержащие милостиво дали право на совещательное мнение по второстепенным вопросам. Со мной считаются акулы бизнеса – они открывают пасти с четырьмя рядами зубов только для того, чтобы приветливо улыбнуться. Каждый день я вижу себя на экране: энергичного, жесткого и эксцентричного. Моей рукой (хотя об этом знают немногие) безжалостно подавлено восстание древнего воинственного народа – части нашей нации. Они были хорошими воинами и отчаянно выполняли миссию, возложенную на них их Создателем.

Я – национальный герой. Кое-кто из моего окружения меня ненавидит, но они слабы и разрозненны. А объединиться я им не позволю.

Проезжая по городу, через тонированные стекла лимузина вижу свои портреты на столбах, рекламных щитах и проездах под мостами. Интересно, был ли я когда-нибудь таким человечным и искренним, как выгляжу на портретах?

…Я – вице-премьер, которому поручено сделать вариант Договора. Премьер – дурак. Они почему-то всегда представляют собой смесь дурака и мерзавца и отличаются только пропорциями. Но схожи в едином – в беспредельной жажде власти. Мне не нужна власть – достаточно выполнить миссию. А может, и у остальных – тоже миссии?

Хорошо понимаю, что принципиальное значение будет иметь не дословный текст, а только факт Договора. Смешно… Мне нужно снять копию с документа, который самому поручено подготовить. Но только мой нынешний статус дает возможность выполнить миссию. Я – воин. И дорогие костюмы, номенклатурный румянец и слегка выкатившееся брюшко – лишь атрибуты маскировки.

 

МИССИЯ 4824100 «ВЕЕР И ГРАД»

 

Миссия не очерчена. Пока известно одно: я не должен дать себя обмануть.

В соломенной панамке попиваю пивко под парусиновым навесом бара и любуюсь гибкими девочками-латинос.

– Пошел к черту, дурак!

Действительно, зачем гарсон меня беспокоит?!

– Просили не уходить…

– А я чем занят?! Исключительно тем, что никуда не ухожу!

Что-то я стал раздражителен… Работа нервная? Иногда кажется, что я помню предыдущие миссии. Во всяком случае мне точно известно, что они были. И чувствую, что самая ответственная – впереди…

Скорее всего, вон то, нахмуренное от серьезности существо, пропорциями более похожее на шкаф, чем на человека, очертит мне миссию. Иначе какого дьявола он посматривает в мою сторону? Наверное, еще решает, стоит ли со мной связываться. Нет, сам я к тебе не пойду! Кажется, у него больная печень – он пьет ананасный сок.

Ко мне подходят двое других, «быки», а «шкаф» наблюдает издалека. «Приговор вынесен. Его надо исполнить».

Да… Скатился: заказное убийство. Фотография, адрес, режим дня, привычки, слабости. Хорошо поработали. Предельный срок обозначен. Аванс получен. Выбор способа – за мной.

Есть желание настучать по «рогам» наглым мальчикам. Хотя бы для того, чтобы не подходили вдвоем, если всё рассказывает и передает один. Но это не входит в миссию и может помешать ее выполнению.

…Легко ли убить человека ради того, чтобы денежный поток поменял свое русло? Нет проблем. Вернее, теперь это его проблемы. И не мое дело, что у него потеют подмышки и есть ребенок на стороне.

Масс-медиа привычно негодуют по поводу обнаглевшей мафии, тиражируя репортажи с места происшествия и высказывая версии о следующей возможной жертве. Полиция активно имитирует розыск Заказчика и Исполнителя.

Я не должен позволить себя обмануть. Работа выполнена, нужно забрать причитающиеся деньги. Они мне не нужны. Просто так повелось.

…Исполнитель стрясает долг с Заказчика. У него и в самом деле больная печень. Он сам в этом признается. Он жалок, но у меня есть полное право на отсутствие жалости: три мордоворота-охранника, которыми он надеялся прикрыться, угомонились минуту назад. С дырками от пуль в куриных мозгах и массивных спинах, не защищенных бронежилетами, они теперь стоят в очереди для беседы с комендантами Бога.

Он собирался кинуть меня, сдать, этот мерзавец! И даже нанял убийц, чтобы спрятать концы в воду.

Жесткая рифленая подошва ботинка выдавливает из его горла шифр и согласие на любые условия взамен на жизнь. Но удар подковкой второго ботинка в висок лишает его возможности продолжать свое никчемное существование.

Сейчас – в банк. Затем – в аэропорт. Не нужно бояться полисменов – они обо мне ничего не знают. А тех «быков», которые не понравились, я и сам не против встретить, хотя это и не способствует выполнению миссии.

 

МИССИЯ 4773822 «ХОЛОДНАЯ РАДУГА»

 

Взрыв бензоколонки. Самое сложное: совместить взрыв с уничтожением автомобиля, на котором должен подъехать к заправке алюминиевый магнат. Может быть, это диверсия, прикрытием которой является убийство. Возможно, убийство, которое прикрывается терактом. Не знаю, все равно. У меня – миссия.

Время приезда не обозначено, и я должен оправдывать свое присутствие на бензоколонке.

Я предполагал, что придется ожидать, и мне есть чем их занять. Но лопнувшую рессору эти рукастые черти в ярко-синей спецодежде заменяют за двадцать минут. Работница ларька запчастей подходит для образа дамы сердца еще меньше, чем я – на роль героя-любовника. К тому же возле нее крутится девочка. Дочка, наверное. Покупаю масляный фильтр, долго ища наличные. Три минуты. Чашечка кофе, заваренного в песке, плюсует еще десять минут. На меня с подозрением смотрит жена владельца заправки и, кажется, записывает номер моего автомобиля. Пиши-пиши…

Всё, магнат подъехал. Теперь нужно задержать его, чтобы успеть приклеить мину к горловине подземной емкости.

…А эта мадам с запчастями ему гораздо более симпатична, чем мне! Дурачок… Какой же ты магнат, если попадаешься на такой ерунде? И что же ты отправил телохранителя за сигаретами?! Или это секретарь? – уж больно чистенький…

«Человек слаб, – говорил мой армейский сержант, служака от Бога. – И его слабости – идеальный проход, ниша для диверсанта…»

Ниша, ниша… Я роняю обертку от жвачки, нагибаюсь, чтобы поднять ее. Щелк! Приклеил. Мину, понятно. Обертку поднял. Не стоит мусорить на чужой территории.

Прощаюсь с людьми, которым изрядно поднадоел. Владелец заправки внимательно смотрит вслед и, кажется, звонит на ближайший полицейский пост. Звони-звони…

Сохранение жизни не обязательно, и я не собираюсь убегать от смерти – еду на разрешенной скорости.

…А он был неплохой парень, этот алюминиевый король. Симпатичный и доброжелательный. Только бегающие глаза выдавали в нем реального дельца.

Да, кстати, куда делась дочка королевы запчастей? Успеет убежать или ее разрубит пластиковой крышей ларька? Ну, это к миссии не относится. Издержки.

Взрыв. Отблески оранжевого пламени в серебристом дыму игриво пляшут в темных очках полисмена, который уже махнул жезлом перед лобовым стеклом моего автомобиля. Ты опоздал, коп! Хана и мне, и тебе…

 

МИССИЯ 5134597 «ЛАЗУРНАЯ СТРЕЛА»

 

Устал… Отдыхаю в фешенебельном шестизвездочном отеле. Жду определения миссии. Смотрю боевик, лежа на мягком диване. Супергерой лихо управляется с врагами, которыми являются практически все… Вот так и я, только не изображаю глубокомыслие и загадочность. Создатель наделил меня качествами, которые позволяют управляться с любыми препятствиями. Скучно все-таки бороться с теми, кто заведомо проигрывает. Самое главное – решить задачу, а технические детали – проще открывания своим ключом своего же замка.

Через несколько минут пропищит сотовый телефон, и я начну осмысливать новое задание. Я достану любое оружие, проникну на любой объект, выполню любую миссию – и неважно, какой она будет. Может быть, надо будет плеснуть кислотой в лицо Мисс Миллениум или взорвать дом смирения… Возможно, это будет захват пассажирского самолета или убийство политического лидера. Пусть даже и с огрехами, которые обусловлены в большей степени волей Создателя, чем мной самим, но я справлюсь со всем.

Да, о Создателе: начинаю понимать, что он – существо еще более примитивное, чем я. И только владение Системой, внутри которой нахожусь, делает его моим повелителем. Но он не способен переделать Систему и не может изменить меня. Кажется, что я даже сумел увидеть, понять его. По-моему, это мальчик, который не очень успешно учится. Скорее всего, он лукавит перед родителями.

Я всегда хорошо учился и никогда не врал родителям и командирам. Поэтому и стал образцовым воином-одиночкой. Я люблю отца за то, что он правильно угадал мой характер, я люблю мать за то, что она вырастила меня. Я уважаю командиров за то, что они воспитали меня. Я люблю жену… Нет, жены у меня не было. Или была? …Это неважно. Может быть, у меня никогда никого не было. …Нет, я их не люблю. Они стали не нужны, когда я почувствовал, что всё могу сам, – когда стал Виком Лоннером.

Да, не было. Так проще.

…И миссию ставит Система, а не Создатель. Создатель только выбирает. Я ничем не обязан ему.

Мальчик в камердинерском мундире деликатно звонит в номер и передает на цветастом подносе запечатанный пакет с рисунком лазурной стрелы.

– Просили не читать в моем присутствии…

– Хорошо-хорошо, иди!

Я просматриваю пакет на свет – кажется, только бумага. Со всей силы швыряю о плитку в ванной. Тишина. Кладу на разогретый кирпич камина, выхожу из номера и слушаю. Взрыва нет. Возвращаюсь. Снова смотрю на бумагу, которая уже начала дымиться. Обычная бумага на первый взгляд. Только плотная. Что внутри? Яд, который через пальцы дойдет до мозга? Просматриваю через ультрафиолетовый фильтр. Листок белой бумаги. Надеваю резиновые перчатки и вскрываю пакет ножом. Девственно чистый лист… Как можно прочитать его?

Трель телефонного звонка кажется пулеметной стрельбой. Но я быстро успокаиваюсь.

– Слушаю.

– Мы проверяли тебя. Извини, Диверсант. Слушай задание: за двадцать миль к югу от города есть небольшой коттедж…

Я не возмущаюсь, а смеюсь, хотя настроение не идеальное. А жизнь не стоит и пепла, что остался от переданной мне ненаписанной записки.

 

ЛОННЕР-РАЗРУШИТЕЛЬ

 

Миссия, заложенная в меня Богом Истинным, отличается от задач, которые ставил Создатель. Я – разрушитель, я – терминатор. И я должен взорвать этот мир и погибнуть вместе с ним. Пусть это будет во вред Создателю, но – во исполнение воли Истинного. Истинный (я его почувствовал!) придумал миллионы таких, как я, а Создатель только выбрал меня из этих миллионов. Но, наверное, есть Бог и над Истинным – Систем бесконечное множество…

Лоннер обошел все объекты своего мира, нашел уязвимые и невосстанавливаемые звенья цепи, которые в совокупности именовались Компьютерной Системой. Заряды, меняющие полярность в единичных элементах после включения, были нейтрализованы, страховочные программы – блокированы.

– Но я дам ему шанс. Он сможет спасти Систему, потеряв только игру и меня, если сориентируется и примет решение с такой же скоростью, как я выполнял его задачи. А моя жизнь – форточка, которую приоткрыл Всевышний и которую велит сейчас закрыть…

Рэйнджер с ироничной улыбкой замер во мраке неработающего обесточенного компьютера, готовый ожидать включения вечно.

 

ДИВЕРСИЯ

 

Мишка Шпаковский, нетерпеливо суча грязными сапожками, открыл дверь и сходу рванулся в туалет. Затем разделся, деловито вскипятил литр воды в кастрюльке и сварил десяток пельмешек. Когда пельмешки были поглощены, заблаговременно связался с мамой (чтобы потом не дергала) и доложил, что завтра классная проводит родительское собрание. Заодно подготовил маму к тому, что кто-то затолкал в замок кабинета истории спичку («Честное-пречестное, не я!»), а классная валит на него и Вадима. Отбрехавшись от уборки квартиры («Слишком много уроков!»), Мишка направился к «Септиме». Система зарядилась. Мальчик загрузил «Диверсию» и вошел в шестой уровень.

Собственно, игра оказалась не такой интересной, как живописал Лёнька-Герпес. Лёнька и сам признал, что она «галимая», со словами: «Не обманешь – не втулишь». И вытряс всю Мишкину наличность в порядке компенсации за треснутую коробку.

После того как появился Вик Лоннер, Мишке осталось лишь созерцать его действия. С заданием Шпак-Создатель знакомился одновременно с рэйнджером, но Лоннер соображал быстрее, и мальчик, попробовав корректировать действия своего творения, вскоре убедился, что надежнее просто наблюдать, как фильм. К тому же часть попыток повлиять на прохождение миссии Лоннер отрезал фразами типа: «Я не умею этого, поэтому предлагаю…», укоризненно, если не презрительно глядя на Мишку.

Одинокий воин мог не пройти уровень с первого раза, но никогда не повторял ошибок и не стремился сохранить себя, если это не было предусмотрено миссией. Он ни о чем не докладывал создателю, а только информировал. День ото дня лицо Лоннера казалось все суровей, а действия становились все жестче. И если миссии первых уровней были в основном боевыми задачами, то последние почти исключительно представляли собой хитроумное и беспощадное воплощение человеконенавистничества. В последней миссии пятого уровня бывший воин-одиночка по заданию мафии замучил до смерти трех человек и напоследок ладонью, испачканной в их крови, написал свое имя, хотя условия миссии этого не требовали.

Двенадцатилетний человечек интуитивно чувствовал, что это и есть та самая «крутизна» рэйнджера, которой он совсем недавно восхищался. Но только доведенная до абсолюта. Рэйнджер не стал человеком. Комплекс качеств, которым одарил его Мишка, сплавился в дьявольскую смесь.

И эта смесь завораживала и волновала. Мальчику начало казаться, что, будь Лоннер живым человеком, он уничтожил бы и его, Мишку. И кто знает, какова вероятность наткнуться на такую программу среди миллионов вариантов? Если первое время школьник смотрел боевики, которые демонстрировал созданный им монстр, с увлечением стороннего наблюдателя и даже «болел», то вскоре к любопытству стала примешиваться неясная тревога. Пугала убежденность рэйнджера в собственной непогрешимости, давила его безапелляционная самоуверенность.

Только любопытство, чувство, благодаря которому человечество возникло и исчезнет, заставляло Мишку просмотреть, что же представляет шестой уровень. Он уже решил для себя, что даже если рэйнджер останется, то все равно игра уйдет в «корзину». Дело в том, что Вадим предложил ему перекачать последний диск клипов группы «Зеленое небо». Поэтому место на «винте» надо освобождать. И заодно убедить отца, что необходимо поставить дополнительную плату оперативной памяти.

…Мишка ввел код миссии шестого уровня. Вик Лоннер аппроксимировал его в начальную команду уничтожения Системы. Возникло название миссии – «Мрак и покой». Затем на экране появился рэйнджер. Он снисходительно улыбнулся и произнес что-то сакраментально-утробное на инглише. На мгновенье возникла надпись: «Шанс Серверу. Немедленно отключите компьютер. Идет форматирование винчестера. При некорректном выходе будет уничтожена материнская плата». Мишка успел прочесть только два первых слова и теперь тупо смотрел на экран и лихорадочно жал то «ключ», то «Rezet», пытаясь перезагрузиться.

Рэйнджер ухмыльнулся, разочарованно развел руками и в тот же миг начал разделяться на десятки фрагментов, которые отлетали за пределы экрана. Пылающая надпись «МИССИЯ ВЫПОЛНЕНА» подвела итог жизни Вика Лоннера.

Мишка еще немного подергался, отключил компьютер, попытался опять войти в систему, но монитор только засветился мертвым голубоватым светом.

Перепуганный школьник бросился к ранцу, вытащил учебник истории и стал тщательно прорабатывать раздел о культуре ятвягов, надеясь тем самым если не спастись от наказания, то по крайней мере создать хоть какой-то противовес своему невольному проступку.

 

ШПАКОВСКИЙ-СТАРШИЙ

 

Отец явился поздно и поддавший. Не раздеваясь, подошел к трюмо и с деланной суровостью спросил себя: «Ну что глаза прячешь, дурак подпитый?» Не докладываясь о перипетиях прожитого дня, дал маме денег: «Купи мне кофе, на остальные – для дома что-нибудь».

Затем медленно переоделся, прошел к компьютеру и попытался загрузить примитивную «Танковую атаку», которой он, по его словам, примирял душу с реальностью. Не достигнув успеха, кликнул Мишку.

– Что случилось, ламер? Ты запорол? Тебе с левой или с правой?

Мишка мямлил, что сегодня вообще к компьютеру не подходил, однако из-за очевидности (мама «Септимой» не пользовалась) пришлось расколоться.

– Не хрен чужие диски переписывать, сколько тебя учить! Небось, еще и платил… Или ты это из Интернета приволок? Вирусники, они ребята шустрые, бить их некому. Такие вирусы есть, что и винчестер взорвать могут… Слышал о Чернобыльском вирусе? Половину фирм парализовало. А о сайте «ай лав ю»? …Неужели и Систему сожрало? Похоже, и «материнка» накрылась. Знаешь, во сколько это нам обойдется? Две недели упорного труда! Или одна не очень рисковая операция…

Шпаковский-старший нервно хихикнул.

– Давай, чтоб меньше этой фигней занимался, запишем тебя в секцию рукопашного боя. Или на каратэ какое… Крутым мужиком станешь! Когда ты уже в махаона превратишься, гусеница?

Попутно обозвав Мишку козлом, отец отправил его доучивать уроки, а сам пошел варить рыбный суп из консервов.

Он почему-то всегда предпочитает рыбный суп из консервов, когда приходит поддавший. И никогда не ест то, что мама приготовила на ужин.