Эти события произошли в середине семидесятых голов прошлого столетия, когда очередной руководитель Страны Советов решил внести свою «скромную» лепту в дело усовершенствования сельского хозяйства горячо любимой Родины. Не зря же одна из книг его знаменитой и изучаемой во всех учебных заведения и партячейках страны трилогии называлась «Целина». Но там он был исполнителем инициативы своего предшественника. Не удобно как-то носить имя Дорогого Ильича и не совершить никакой революции…

 

Небольшой областной центр Казахстана, Семипалатинск, расположился в живописных местах на обоих берегах седого Иртыша. Не известно почему выбор пал на него. Толи из-за крупнейшего мясоконсервного комбината, сырьевая база которого должна была значительно вырасти за счет собственного воспроизводства мелкого рогатого после проведения этого мероприятия, предложенного Кремлем. Толи… нет, тут я явно ошибаюсь. Наличие в области крупнейшего ядерного полигона, сделавшего жителей прилегающих сел и аулов невольными подопытными существами, на которых определялась мощь оружия, явно не вписывалось в эту тему…

 

Однажды утром на здании партийно-советских органов области и на растяжке поперек единственного в то время проспекта, Комсомольского, появились «пламенные» строки:

 

«Приветствуем делегатов Первого Всесоюзного слета участников овцеводческих бригад!

 

Слава новому делу!». А спустя несколько часов все руководители партийно-советских и правоохранительных органов были приглашены в конференцзал обкома партии. Оказалось, что Кремль поддержал инициативу какой-то комсомольско-молодежной бригады молодых овцеводов и рекомендовал сделать это движение общесоюзным. А опыт чабанов-кочевников, наработанный веками и единственно плодотворный в засушливых казахских степях, должен был быть посланным…

 

- Делегаты со всего союза должны заезжать с завтрашнего дня! – Констатировал курирующий секретарь обкома. – Общими усилиями мы должны будем обеспечить во всем образцовый порядок! Всем понятно?!

 

Поскольку в те времена все приглашаемые руководители всегда были понятливы, как приучил их к тому Великий Вождь Всех Времен и Народов, то зал одобрительно загудел и ответил выступавшему несколькими репликами о том, что наше дело всегда правое.

 

Обычное утро обычного рабочего дня. Неожиданное сообщение застало вашего покорного слугу в служебном кабинете, когда он проводил очередную утреннюю планерку. Голос дежурного по отделу дрожал и он с трудом выдавливал из себя короткие фразы доклада:

 

- Тут такое, товарищ старший лейтенант! Тут такое…

 

- Да говори же ты, наконец, что там у тебя! – Возмутился я.

 

- Звезда Героя Соцтруда и два ордена Ленина…

 

- Что случилось с этими наградами?!

 

- Украли… У чабана украли… Он тут, у меня…

 

Так быстро спринтерские дистанции я не бегал никогда в жизни ни до, ни после того случая. На с трудом понимаемом русском, который от волнения густо сдабривался казахским языком, пожилой человек в национальной одежде сообщал о том, что чапан его с наградами на груди был уложен женой в дорожный чемодан. Когда же поезд подошел к вокзалу, то он извлек одежду из чемодана и надел на себя. Хотел, чтобы все в городе видели, какого заслуженного человека молодежь на свой слет пригласила. Ему предложено место в президиуме. Рядом с секретарем ЦК ВЛКСМ и другими членами президиума. Теперь как? И он смотрел на нас доверчивыми, почти детскими глазами и ждал, что мы моментально решим его проблему.

 

- Вагон осмотрели? – Пытал я дежурного ненужными фразами, зная, что это опытный человек не хуже меня знает что нужно делать.

 

- Ни в вагоне, ни на перроне ничего не обнаружено. Это не потеря, это – кража! Вы сами доложите по инстанциям? – Дежурный с надеждой глядел на меня, зная, как оборачивается доклад о подобных случаях.

 

- Регистрируй заявление. Сейчас пришлю «уголовку». Начинайте розыскные мероприятия. А я в обком…

 

Заведующий административным отделом обкома когда-то, до своей партийной карьеры, был следователем нашего отдела милиции. По этой причине он всегда вел беседы с сотрудниками на несколько дружественной волне.

 

- Как же так, Володя? – Задал он свой обязательный в начале разговора вопрос.

 

- Не знали мы, Ахмеджан Сакенович, что в этом поезде делегат едет. Он подсел на какой-то маленькой станции, никого не предупредив. – Изрек я в свое оправдание.

 

- Этим ничего не поправишь… Второй уже дал команду собирать весь актив. Держись. Не вздумай оправдываться. Он этого не любит. И ничего несбыточного не обещай. Твоя карьера на волоске…

 

В разрез всем правовым нормам и с согласия непреклонного законника, прокурора города, было выработано решение подключить к поиску всех: милицию, добровольные дружины и какую-то общественность.

 

- Если к восемнадцати часам не получим никаких сведений, то начинайте задерживать всех тех уголовников, на которых есть хоть какие компроматы. Поднадзорных тоже. Кого куда! Я вам места подыскивать не буду! В приемники, в ЛТП, куда хотите! Добывайте сведения! Завтра, ровно в десять ноль-ноль, слет будет открыт. И, если у члена президиума на груди не будет наград, в ваших рядах появятся вакансии. Ясно?!

 

Все органы города перешли «на казарму». С вечера и до утра оперативно-поисковые группы привозили в переполненные спецучереждения, все новых и новых «временных постояльцев». Как всегда бывает при таких операциях, у кого-то нашли оружие, у кого-то наркотики и похищенные вещи. Прокурор, также оставшийся в своем кабинете на всю ночь, тут же выдавал санкции. И преступный мир города дрогнул…

 

Около семи часов утра, после того, как меня в очередной раз «разнесло» по телефону вышестоящее начальство, аппарат снова разлился звонкой трелью.

 

- Начальник? – Задал вопрос на другом конце мягкий мужской голос.

 

- Да! – Откликнулся я. – Слушаю!

 

- Сколько времени у тебя, молодой человек, в распоряжении осталось.

 

- О чем это Вы? И кто вы такой?

 

- Профессор я. – Охотно отозвался голос в трубке.

 

- Из какого ВУЗа?

 

- Я свою учебу в зоне прошел. Кличка у меня такая. Или не знаком с моими данными?

 

Тут до меня дошло. Это звонил единственный проживавший в то время в городе вор в законе.

 

- Какое время Вас интересует?

 

- То, которое осталось, чтобы затереть все вопросы с орденами…

 

- Два с половиной часа максимум.

 

- Нам нужно встретиться. В скверике у вокзала. Я иду туда.- Трубка загудела.

 

На скамейке под густым тополем сидел небольшого роста старичок, одетый в белый чесучовый костюм, белую рубашку. На ногах у него были обуты белые полотняные туфли. Белая же соломенная шляпа, была надета на ручку резной трости, которую он держал перед собой обеими руками. Интеллигентская седая бородка завершала впечатление того, что предо мной сидел как минимум директор школы или преподаватель института. Все соответствовало прилипшей к нему воровской кличке.

 

- Присаживайся молодой человек. Не удивляйся, что тебе, а не кому другому встречу назначил. «Крестники» твои говорят, что ты человек правильный. Сейчас доверять никому нельзя. Каждый на этой пене постарается в рай въехать, славу себе заслужить. Я бы им со своим разговором очень кстати оказался . Слово даешь, что миром разойдемся? Верну я тебе ордена. Вы и так уже столько намолотили, что ребят жалко. Налепите им все грехи в нагрузку. Только зазря. Я уже нашел вашу пропажу.

 

- И что?

 

- Не было кражи. Выронил аксакал побрякушки свои…

 

- Вы это бросьте! Это – государственные награды!

 

- Извини, начальник. Оговорился. Потерял он эти награды, а пацаны маленькие нашли. Обрадовались блестяшкам, да и уперли их. Дети! Теперь родители их вразумили. Вернут они все. Ты здесь посиди. Только не вставай со скамейки. Если попытаешься кого-то вызвать, не будет орденов твоих. А так… начальству доложить успеешь, что дело раскрыто. В покое оставят. И я ребяткам чем-то помогу. Закончится ваша облава…

 

Собеседник поднялся и медленной походкой покинул сквер. А меня терзали мысли Об этом соглашении. Правильно ли я поступаю, принимая условия уголовника, на борьбу с которыми поставлен по своей доброй воле? Я должен поймать преступников и подвести их к ответу. Но… Судьбы моих товарищей, так же, как и моя, решались в эти последние минуты. Сколько людей пострадают, не понимая даже своей вины за случившееся! А. черт с ним! Буду ждать!

 

- Дяденька, это Вам? – Неожиданно у меня за спиной раздался детский голосок и из-за тополя вышел мальчишка лет пяти-шести. Он протянул мне что-то завязанное в не первой свежести носовой платок. – Это Вы потеряли?

 

Я невольно протянул к нему свою открытую ладонь. Мальчонка бросил в нее сверточек и тут же убежал назад за дерево. По звякнувшему металлу я понял, что мне принесли. Я быстро развязал не тугой узел и на ладони у меня засверкали высшие награды Страны Советов.

 

- Ты, Володя, конечно же правды мне не расскажешь. – Хлопал меня по плечу Ахмеджан Сакенович. – Но я рад за тебя, что успел все сделать вовремя. Секретарь поручил представление о поощрении на тебя в министерство направить. А что писать я не знаю. Выходит, нашел какой-то пацан на вокзале, домой унес, чтобы друзьям похвалиться, а мы тут такую кашу заварили… Лучше напиши рапорт, что преследовал неизвестного, но задержать не удалось. Нас тогда не подставишь перед нашим руководством. А один «висяк» тебе не помеха в работе. Главное – награды на месте. Да представление обкома вещь не маловажная. Договорились?

 

Странно все сложилось: и вор в законе, и партработник по одному и тому же случаю склоняли меня сказать неправду, чтобы к кому-то не постучалась беда. Мог ли я отклонить второе предложение, когда согласился на первое?

 

Спустя месяц мне позвонил начальник кадров нашего управления:

 

- Верти дырку в кителе. Тут на тебя из обкома такое представление пришло за проведенную сложнейшую операцию, что генерал дал команду представить тебя к медали и выписать денежно вознаграждение. С тебя «магарыч»! И как ты такое за одну ночь наворотил?. Пока….

 

С Профессором встретиться мне больше не довелось.

 

Август 2009 г.