Звонок на «городской» раздался ровно в восемь вечера, самое время, когда работа таки отпускает и у нормальных людей возникает желание приступить к отдыху, активному или пассивному, это уж кто как…

В однушке на севере Питера, похоже, об отдыхе не подумывали. Елена плотно сидела за компом, тщательно изучая бухгалтерские отчеты. Поскольку работа была для нее муторной, но уж очень сурово необходимой, она хмурилась до морщин – которые, правда, нисколько не портили ее миловидное молодое лицо, поскольку придавали ему шарм деловитости, являющейся ее неотъемлемой частью… («Неотъемлемой частью Договора….. с мирозданьем») . Из угла комнаты доносились робкие (новорожденные) аккорды какого-то блюза, украшаемые при звучании красивым мужским басом.

Девушка нехотя, даже раздраженно, встала от компьютера и взяла трубку.

- Я слушаю – донесся ее не такой, чтобы уж радостный голос, - А!!! Это ты, старуха, блин!!! – резко сменился темп разговора, когда она услышала ответное «Але». Вслед за этим Лена совсем уж по-девчачьи запрыгала с радостной улыбкой на лице.

- Эй, крошка! – как-то жадно продолжала она, - меня сильно волнует один вопрос… Где мы с тобой завтра нажремся – в Москве или же в Питере. Какие у тебя предложения?

- Я предлагаю сделать это в Саранпауле, - неожиданно ответила подруга на другом конце провода. И готова выслушать твои предложения – КОГДА?

Вот тебе на! А ведь давно хотелось…

- Ну ты крута, Милана! – восхищенно произнесла Лена, - прямо не оставляешь пространства для маневра. Хотя… А! Ты хочешь сказать, что свободна, как ветер на плато?

- Ровно на два месяца. Труппа по загранкам идет, а я как бы не нужна пока. Так что у меня самое время….

- Нет, до Сарана я не дотерплю. После-послезавтра цепляю тебя на вокзале в Вологде, только назначь время. Когда с паровозом определишься. Напьемся, значит, в мотеле… Класс!!! И вообще, давай-ка забросимся с Европы, на хрен нам Саранпауль. Я давно планировала так прогуляться.

- Не вопрос! Боже, как я рада тебя слышать. Лен!!! Я люблю тебя!!!

- Потише, Димон услышит, - шутливо отвечала хозяйка квартиры, - Доведешь до греха...

- Димуська в Питере??

- Он не то что в Питере, он вот, в двух шагах – инструмент мучит и пивчанского глотает… А иначе, как ты думаешь, я бы так легко решила что ли?

- Привет, привет ему! Скажи, что я соскучилась по его песням, мечтаю повидаться, поиграть вместе что-либо! На Арбате даже…

- Ох уж вы мне, менестрели… - с потешным скепсисом сказала Елена, - ну, сестренка, Диму тебе на растерзание я отдам только через два месяца, не раньше. Ладно, я собираюсь, жду информации о твоем паровозе.

 

-Дим! Спой что-нибудь про войну! – семилетний Стас сидел на полу перед черноволосым парнем «под тридцать» с длинной, хипповской шевелюрой с несильной проседью, голым по пояс. Дмитрий бережно отставил гитару и, отхлебнув длинный глоток «Левебрау», повернулся к хозяйке.

- У-момент, Стас… Кто, твоя бывшая тезка из Первопрестольной? – улыбнулся он Елене, не скрывая внутренней блажи.

- Ты неприлично догадлив.

-Ха! Какой женщине ты еще можешь так радоваться. Это не я догадлив, а ты НЕПРИСТОЙНО предсказуема, радость моя, - на редкость ехидно отпарировал Дима, - да я и сам бы обрадовался…

- Ну ты, бабник, слюну подотри… Ладно, парни! Намечается большое приключение, - с места в карьер начала Лена, - СтанИслав-скальд, как ты смотришь на увлекательную прогулку по местам боевой славы, в Гиперборею, то бишь! С двумя тетками, правда…

- Мама! Да ты че!!! Я же…

- Тогда с тебя свежие висы на долгий путь… Дмитрий Борисыч, как вы отнесетесь к тому, что сие скромное жилище будет вашим, и только вашим сроком на пару месяцев. Это, то есть, хоть студия, хоть пивная, хоть флэт – мне фиолетово по причине отсутствия.

- Эх, Алененок! Такие студии я пользовал, когда еще Стаса на свете не было. Студия то у нас…

- Поняла, не дура. Ну а с народом посидеть, отдохнуть от трудов творческих… Ты как!

- Ох-хо! Но это будет очень шумно!

- Разборы с соседями – твоя головная боль!

- Знаешь, за что я тебя люблю – как всегда, с напускной доброй издевкой, заметил «Дмитрий Борисыч», - за твою постоянную вписку во все мои планы. Я вот как раз имею два-три месяца, и собирался зацепиться за Питер перед Саянами. И, признаться, при всей моей любви к Елене Станиславовне, ничего не буду иметь против ее короткого отсутствия на вверенной мне территории

- Ты солнышко мое, Димуся. Но за эту благотворительность я возьму с тебя скромненькую такую мзду, - хищно прищурясь, говорила Лена.

- Диктуй, хозяйка! Луну с неба?...

- Скорее самоцветы из ядра. «Северянку» полностью берешь на себя.

Дима задумчиво нахмурился, «профессиональным» движением зажигалки открыл новую бутылку, сделал глоток.

- Завтра мы с тобой поедем в контору, все нужные бумазеты я подошью, «ИО» будешь… Дела передаю, клиентов, и все прочее. Сложностей не должно быть, там планировка на два месяца составлена. Только текучка и непредвиденности. Коллектив тебе, вроде как, знаком. Ты же обаятельный.

- Ну ты сильна, Валькирия! Знаю я твои непредвиденности, ха-ха… - было видно, что Дмитрий вполне доволен услышанным, - Братва, менты, налоговая, кредиторы… Так?

- Солнышко, ты живешь еще прошлым веком. Я уже и слов-то таких не знаю, и тебе не советую. Ну так что?

- Могу ли я расценивать это предложение, как предложение нашинковать «капусты» перед Саянами и отправиться туда бизнес-классом. – весело проговорил парень, - да так нашинковать, чтоб еще и по возвращении осталось. А? Олигархиня моя?

- Ну… Тут уж сколько насобираешь с текучки, столько и нагребешь. Плюс мой штатный оклад. Доехать ТУДА в плацкарте точно хватит…. Шучу! Все о-кей, у меня «ИО» не бедствуют. Сам понимаешь, не маленький. Ну так ты как?

- Ну… Выбора у меня и так немного. Завтра снимаю камуфляж и облачаюсь в джинсы. Или костюм нужен, как у вас в «Северянке» форма одежды-то…- смеялся Димон.

Лена взяла пиво у него из рук, глотнула и отдала ему обратно.

- Придется, как мне, всегда иметь в офисе сменку… Гости оттуда – девушка ткнула пальцем в потолок, - спешно, по-солдатски, выпрыгиваешь из топика и во фрак кутаешься.. Селяви, такая доля наша, коммерсовская. Камуфляжем, конечно, не стремай девушек, за охранника принимать будут. Скажи, это единственное неудобство, которое тебя угнетает?

- А если я ошибусь, - открыто веселился Димон, - из джинсов выпрыгну, а вместо сюртука в камуфляж влезу! Ну, это если хорошо посидим перед рабочим днем.

Елену это тоже развеселило.

- Тогда … Тогда придется завтра Колобку дела передавать. Ты на это намекаешь?

- Ой, нет! – парень уже хорошо разогрелся пивом и был в том своем состоянии, когда все услышанное или сказанное смешило, - этого уже «не вынесет душа поэта»… Ладно, я камуфляж сдам в камеру и код забуду до твоего возвращения. Ну, Алененок, начнем передачу дел!

- Сейчас мы быстрее кончим, - двусмысленно пошутила Лена, - какие дела, ты уже «наблюзовался», - она опять отпила «Левебрау» - на все дела у нас завтра полдня. А сейчас давай, гони «за еще».

 

Действительно, складывалось все удачно. Собственно, как и должно было сложиться при здоровом отношении к жизни. Димон, ее душевная зазноба, приехал «зацепиться» за Питер с какими-то новыми рокерами, писал тесты, создавал музыку, готовил проекты движения музыкального коллектива. И, главное, это был человек, которому, несмотря на его одиозную внешность и стиль жизни, спокойно можно было доверить турфирму… правда, на определенное и очень короткое время. Не дай бог, на долгое! А долгого то и нет, поставлен вполне резонный срок. Всегда так – определенность и осознанность задачи позволяет решить ее оптимальным способом, который всегда ловится одним движением руки. Это Елена Шокальская усвоила за четырехлетнюю практику руководства, как единую аксиому любого дела. Димуся был несказанно работоспособным, тонким и четко думающим человеком, его инициативы и решения всегда были здравы и чудовищно своевременны… Это виделось по жизни с ним. «Выпускник» и апологет московского (опять Москва!) юннатского кружка, данный человек больше всего на свете любил дорогу и полевую жизнь и более всего боялся увязнуть в какой-то определенности и бытовухе. Но при этом, если он где-то работал в перерывах между своими экспедициями (а работал он во многих сферах), то делал это до конца грамотно. А уж если перед Димоном замаячит призрак дальней дороги или нового приключения, то «туши свет»! Все дела летят в тар-тарары… Это, пожалуй, было одним из немногих отличий в стилях жизни его и Лены.

А дальняя дорога Дмитрия уже была намечена к осени, поэтому опасаться за брошенные дела нет резона!

Вечный странник, свободный музыкант. Познакомилась Шокальская с ним, когда, наконец, выехала с отцовской экспедицией на Байкал после двухгодовой заботы о малыше. Станислав «повзрослел», набрался опыта в яслях, и теперь ей представилось возможным оставить мальчика с матерью, а самой мотануть в поле, как до рождения ребенка случалось четыре летних месяца каждый год. Без этого девушка просто не могла… Там, на Байкале, в партию и поступил этот таинственный странник. Контрастные карие глаза, длиннейший черный «хайр», собранный в хвост, печальный взгляд и томный задумчивый бас, которым (как впоследствии выяснилось) он так красиво мог петь, и даже делал это профессионально в свободное от «полей» время. Дмитрий не хотел возвращаться в столицу со своей поисковой фирмой, по его выражению, за этот сезон не нагулялся, и отец Лены, Станислав Викентьевич, нашел парню работку в своей партии. Так они и познакомились с этим «маргинальным красавцем», как Лена впоследствии его определила.

Байкал он знал, как Лена Питер. В свой «пятнарик» он тут был с друзьями-юннатами, потом просто отдыхал один, шляясь вдоль берегов, потом уже с различными геологическими частными фирмами. Они плотно сдружились, и трудно было представить более подходящего ей по всем параметрам мужчину, чем Дмитрий. Романтик, странник, музыкант, поэт, больше всего на свете не терпящий обыденности и постоянства чего-либо. Философ, предпочитающий чередование одиночества, парности и шумного социума. Опытный полевик, таежник, горец, как мальчишка влюбленный в живую природу и много знающий о ней, чего не прочтешь в книжках. При этом харизматическая «печоринская» мрачность, бесившая и раздражавшая Елену в людях, как тупая мода на «ум» и «скепсис», Дмитрию была донельзя к лицу – песни, которые он исполнял своим необыкновенным голосом, могли оправдать любую подобную «харизму». А репертуар!... Он был тождественно равен Ленкиным музыкальным пристрастиям – от тихих бардовских «трех блатных» до сумасшедшего, визжащего навзрыд «хэви» или «панка». Первый всплеск влюбленности «приплавил» ее, когда он спел про ее родной город песню известного автора на порядок проникновеннее, чем сам этот автор. «Высоко, над отоплением земным // Над покорностью других периферий // Он к себе суров и к жителям своим // Он не злой, но так уставший от мессий..»

И самое главное, что «возбуждало» Елену, по ее любимому выражению, в этом парне, было их одинаковое с точки зрения общества, «моральное уродство». Оба – одиночные волки! Ни Дима, ни Ленка не могли привязаться к чему-либо, предпочитали двигаться по волнам жизненного моря в одиночку, при этом временами сталкиваясь и доставляя друг другу нечеловеческое наслаждение. Работать, путешествовать – это предпочтительно отдельно, как раз, чтоб успеть соскучиться и набраться впечатлений для дележа ими. Новыми людьми, новыми темами, открытыми местами и приключениями. Всегда есть возможность не ведать и не думать, что там творит человек, когда ты его не видишь по полгода порой. От этого не теряется та «волшебная невидимая нить» влюбленности и, главное, уважения к личности и делам ее, а, наоборот, крепнет. Так было приятнее для них обоих. Их костер на двоих вспыхивал либо в Карелии, либо на беломорских заливах-фьордах, либо на подмосковных становищах юннатских коммун, где провел лесное детство Дмитрий. А во всякие Саяны, Камчатки и прочее они ездили не вместе – так интереснее, и все тут. «Чтобы не давать поводов для ревности» - как они смеялись.

 

…При первой встрече с Димой Ленка отшатнулась и словила лютое сердцебиение, перед глазами запрыгали зайчики. Аура, исходящая от этого человека так резко напомнила ей события такого, по ряду причин, НЕДАВНЕГО девяноста четвертого года на Приполярном Урале… Когда, казалось, странным, необъяснимым безумием был охвачен весь мир, и она сама в первую очередь. Даже горы были обеспокоены. Теперь позитивная, жизнетворящая часть этой ауры неотступно сопровождает девушку в образе бесподобного маленького Стаса, резвящегося и познающего нелегкий большой мир, радующего маму буквально всем – смышленостью, оптимизмом, красотой, смешной поэзией (СтанИслав-скальд). А неразрешенная тайна висит над Еленой мутным облаком, неотступно обволакивает при каждом моменте воспоминания, требует разрешения и ответа на вопрос – что же это за силища такая цепанула мир четыре года назад, в пору ее шестнадцатилетия? ЧТО ЭТО БЫЛО!!! А было, как вчера. Помнится, тот человек при первой встрече с Ленкой так же отшатнулся от нее, как она после от Димона. И также жаловался на сердцебиение…

 

Теперь уже восемь лет назад. И вот, она едет…

 

Ранним утром по прошествии суток с небольшим серебристый «Вольво» Шокальской прошуршал шинами по пробуждающемуся в белой ночи Петербургу и взял направление на юго-восток. При выезде из города совершенно неожиданно на посту ГИБДД Лена узрела огромный синий джип, который мигнул ей три раза фарами. Девушка в ответ просигналила на клаксоне легкомысленную мелодию на манер «SOS», не боясь привлечь внимание стражей дороги – когда они терзают подобный джип, кому может быть дело до изящной скромной «шведочки». «Знак, что ли, какой» - непроизвольно подумалось ей. «Сибиряк!! Столь ранним утром и у ментов!!!»

И внедорожник, и его хозяева были ей очень хорошо знакомы. Решив проверить связь реальности с подслойкой, Елена настроила магнитолу на 101,7 и тут же услышала щекочущий сердце голос «И спасибо всем тем, кто мигал дальним светом…». Вот тебе на! Не только вспомнившаяся песня, но еще и та самая фраза, соответствующая реалу. То есть, все путем, все работает. Да, Сибиряк, спасибо! Ты реально поприветствовал в далекое время молоденькую девочку, Ленку Шокальскую!..

 

Пробывши два года примерной мамочкой своего ребенка, Лена, разгруженная яслями, ринулась неистово устраивать себя в обществе. Эта девочка слов на ветер не бросала, и вернуть деньги отцу с матерью, содержавшим два года маму своего внука, был ее святой долг. Тут же нашлись какие-то связи среди бесчисленных знакомств Елены, имевшие богатых родителей и владеющие подаренными им фирмами. То есть сидящие на деньгах и плохо представляющие, что с ними делать. Кто лучше всех умеет вступать в контакт, общаться с людьми на их языке и свободно хвататься за любую тему? Конечно же… Так она стала управляющим менеджером одного из многих маленьких турагенств, посылающих россиян отдохнуть в Анталии или где-не-то еще. Работа накрыла ее с головой, как и все, что имело присутствие в Ленкиной жизни – она всему отдавалась до края, и по другому не умела. Даже желание поступления на вечернее или заочное в универ, что тоже входило и продолжало входить в ее планы, отошло слегка назад. Девушка умела разумно плыть по течению, в наилучшем значении этой метафоры. То есть «мое от меня не уйдет, поскольку это в принципе невозможно», но лучше просечь, что хочет от нас время ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС, какую из частей задуманного? (Основной принцип определения со – временности человека). А СЕЙЧАС время всячески ей показывало, что, чем перебиваться с хлеба на воду, нервно завершать малооплачиваемые подработки и с ребенком наперевес плестись на лекцию, куда целесообразней будет закрепиться на работе, обеспечить себе лицо, наладить, связать узелки и со спокойной душой приступить к учебе через энное количество лет. Благо, Шокальская настолько стремительно взрезала целину турбизнеса, что, казалось, это дело несет ее на крыльях и ежедневная пахота завершится через сравнительно короткий срок. Учеба, высшее образование – ей же не для диплома, не для прочих «ваучеров» надо – это такой же живой интерес и потребность в познании, как и вся ее жизнь в целом. Так всего лишь «интересней этот интерес» отложить на потом. Кроме того, кто же запретит Елене по ночам читать то, что нужно для развития… Этого она не могла прекратить ни в каком случае…

Вообще, ей все давалось ЛЕГКО! Как то так сложилось, что девушка парила на волне жизни, как опытный серфер. Несомненно, характер, внутренний стержень и безграничная, неуемная страсть к жизни… Ох! Опять этот человек из далекой теперь ранней юности, отец ее Стаса, буром вклинивался в поток мыслей и представлений, как чуть ли не единственное в своей биографии, что она не могла понять или, тем паче, объяснить себе. «О, Жизнь! Единственная из женщин, от которой я желал бы иметь ребенка!» (И вот он, Станислав Валентинович, собственной персоной…) После того знакомства она, несомненно, чуть ли не наизусть выучила «Заратустру» Ницше и по-новому много познала из этой книги. Оказалось, сильно помогает в работе и жизни! Уж никак не слабее, чем кому-то худосочный, привязанный к примитиву представленного эпохой социума, Карнеги.

Елена раньше сама не понимала, почему ей все так ЛЕГКО. Даже неловко перед обществом, ведь это аксиома – лишь тяжелейший труд с полной самоотдачей может принести плоды… Проясняться начало только недавно, год с небольшим назад. А если полная самоотдача без «тяжелейшего труда»? Ведь тяжелость каких-либо действий – это всего лишь определение, а оно, как известно, всегда дается личностью. Так дать же иное определение! «ЛЕГКО»! – и все тут. И действительно становится легко. Как в работе, так и в других сферах безграничной и прекрасной жизни…

 

Тогда учредительский состав ее «Антея» (от слова «Анталия», понятное дело) был крайне взволнован претензиями со стороны какой-то авторитетной Ангарской группировки, представленной под именем Частного Охранного Предприятия «Байк». Не суть важно, то ли кому-то что-то не доплатили, то ли клиент знатный на курорте обломался в ожиданиях… Главное, Борис Вениаминыч, папа владельца «Антея» был крайне взволнован, нервно ходил по офису, судорожно прокручивая в мозгу пути к спасению бескровным способом. Господин Мамин, директор ЧОПа, выражаясь по-простому, назначил «стрелку», результат которой был непредсказуем, как часто случалось в малом бизнесе. Все были в шоке, куда ни обратись – при имени «Байк» им только выражали сочувствие возникшим конфликтом и наотрез отказывались вникать в его суть. Да суть-то и не была ясна, по большому счету. Заинтересовался волк ягненком, вот и вся она.

Елена Шокальская, ведущий менеджер «Антея» двадцати с небольшим лет, вдруг спросила:

- Как фамилия? Мамин???

- Да-да, Мамин… Кличка его – «Сибиряк», или «Ангарский»…

- Не трогайте его, он - мой! – улыбнулась девчушка.

Возникло удивленное молчание, тревожные глаза полных дядечек вонзились в худощавую, по-юношески трепетную фигурку ведущего менеджера.

- Да ты что, Леночка, - засюсюкал «главный», - и думать забудь!... Это же «беспредельщики»!! Ты так дорога нам, ты незаменимый сотрудник…

- Знаете, если вы меня сейчас не послушаете, я боюсь, что «незаменимый сотрудник» останется безработным..

«Дядечки» пошушукались, почесали головы.

-Ну, Ленусик, охрану тебе мы обеспечим, не волнуйся только. Ребята засядут…

-… «Ребята засядут..» или, вернее, даже залягут… кое-где в Караганде!... Борис свет Вениаминыч, храни вас господь, никакой охраны! – вдруг неожиданно резко выпалила Елена. Она абсолютно не терпела подобного сюсюканья в свой адрес от кого-либо. Тем более от этих. – Если будет видно, что меня пасут, я вам такую «стрелку» могу устроить… Вернее, понимаете, не я, конечно… У фирмы что? Пробле-мы! – как детям начала она вещать, - Что я? Беру их на себя. С гарантией. Что треба от вас? Самую малость, не вмешиваться!

Притихшие учредители и весь руководящий персонал внимательно вникали в слова хрупкой на вид девочки.

- Это вам не Европа, Борис Вениаминыч. И не Израиль. Сибирь – она моя! Вроде бы, я не давала оснований мне не доверять…

Вот тебе и на! Конечно, все знали, что девочка непроста, ох, непроста! Даже предусмотрительно побаивались, но очень уж сильно зависели от ее кипучей энергии, выраженной в успехе и благосостоянии турагенства. Но чтоб так!! Сама Шокальская тоже понимала, что этакая врожденная наглость может порой натолкнуть ее на ствол, не говоря уж о более мелких неприятностях, но она прекрасно чувствовала собеседника, что также являлось ее врожденной чертой. С этими робкими толстячками, учредившими мелкую фирмочку на исторической родине, МОЖНО! Даже нужно… Ведь в ее планы не входило пока по-новой искать работу.

- И сообщите, пожалуйста, Мамину, что представитель «Антея» настаивает,.. да-да, именно так, «настаивает», на проведении переговоров в …. (уютный ресторан с аквариумами и фонтаном на Каменноостровском). Расходы на кабак – мои.

 

Когда она вошла в этот ресторан, все ее предположения насчет Мамина сразу же подтвердились. Ну да, конечно, это он, ее заочный знакомый. Аккуратный костюм на красивом атлетическом теле, богатырская стать и… наивные, слегка печальные глаза юноши-романтика, вынужденного носить маску крутизны в чужом и недобром городе. С двумя «быками» на взводе по двум сторонам. Когда девушка напрямую подошла к столику, села, закурила, резво закинула ногу на ногу, Сибиряк вежливо заметил:

- Девочка, ты тут не заказана… Поищи счастья вон там…

- Это у вас вопросы к «Антею»? – притворно наивно сказала на это Лена.

Парни переглянулись. Удивление на лице у Мамина сменилось неприкрытым возмущением на грани ярости. Он резким движением выхватил трубку из нагрудного кармана и застучал по клавишам

- Охренели совсем они, что ли… Сикуху какую-то прислали, б….

- Не торопись звонить, Володь! – спокойно заметила Лена, - Скажи лучше, когда ты последний раз дома был?

«Директор ЧОПа» в изумлении приостановил набор номера и ошарашено уставился на девушку

- Скажи, крошка, а тебя это сильно е… э-э-э.. волнует? Шла б ты домой, с козлами твоими без тебя разберутся…

Елена оценила, что «клиент» воздерживается от нецензурной лексики, хотя, как видно, она его переполняет

- А то бы передал привет отцу своему от Аленки Шокальской. От Русалки, так ему легче вспомнится!

Конечно, Мамин! Тот самый сынок дяди Сережи.

В свои четырнадцать лет Лена отрабатывала свою первую «тайную» зарплату в геопартии отца, на разработках приисков в Иркутской области. Славное было времечко! И проводником, местным «лозоходцем» выступал в партии дядя Сережа (как все его звали) Мамин. Суровый сибирский дядька, типичный этакий самородок-топтыгин, как сошедший с фарсовых зарисовок или из анкедотов о «сибирских мужиках». Изумительный персонаж! Он уже не первый раз работал с отцом, не только в родной ему Иркутской, но и в других уголках Евроазии. Землю и все, содержащееся в ее недрах, он как будто видел насквозь, недоступным другим чутьем. Дядя Сережа по отечески проникся к славной, лихой девчонке, постоянно что-то ей вещал – байки, легенды, правдивые истории из своей таежной жизни… Как с любимой дочерью обращался. И с уст его не сходило: «Викентьич! Вот есть же счастье в жизни! Вот господь наградил тебя дочурой, не то что мой…» И жаловался, что его балбес такой какой-то чужой стал, уже двадцать пять с хвостиком, а все не пойми что, и как быть с ним – уже не знает. С какой-то шпаной общается, какие-то дела мутит непонятные… Тяжело вздыхал дядя Сережа от своей беспомощности перед воспитанием сына. «С тайгой проще договориться…». Будучи уже в то время романтиком-максималистом, Ленка просекла, что таким вот «суровым мужикам» часто не достает куража и легкости отношения к чему или кому-либо, и, что может быть, не так уж плох его Вовка, просто отец не умеет «поднырнуть» в его личину, чтобы почувствовать сынка. К тому же девчонка почему-то (интуитивно) свято верила в сибирскую силу, не плодящую «уродов», как европейский перенаселенный муравейник. Даже заинтересовалась, искренне захотела познакомиться и, даст бог, сблизить с сыном также полюбившегося ей дядю Сережу. Взаимные симпатии девочки и Сергея Мамина закалялись и крепли в суровых краях севера области – под Бодайбо. И – вот она – неожиданная возможность этого знакомства на ее территории, в новую эпоху, в новой, даже, стране. «Балбес» со своей «шпаной» приехал пятилетку назад покорять северную столицу понятным способом.

«Стрелка» шла полным ходом, обсуждались важнейшие вопросы бизнеса и политики… . Лена Шокальская и Володя Мамин долго вспоминали, как выглядит далекая Ангара на рассвете в сухое лето, как звенят водопады чистейшей воды в окрестных лесах, как звучит шаманский бубен над гладью величайшего озера земли на фоне красного заката, в штиль… И воздушный древнерусский город, материализуемый над Байкалом тем самым бубном с примесью заклинаний. И шторма на озере… И теплоходы, дающие отходной гудок, разносящийся долгим эхом над окрестной тайгой. Мамин долго рассказывал о своем бывшем увлечении охотой, встречах с медведями, как бросил охотиться, после того, как мишка его свалил, обезоружил, но только «лапой потрепал» - воспитал, так сказать… Ленке тоже было что вспомнить из своей с малолетства полевой жизни. Дошло и до заказа живой музыки, посвящаемой друг другу, и до караоке… Кабацкое руководство все извертелось на шарнирах- чем бы еще ублажить столь интересных клиентов, которые, казалось, и не думают покидать этого заведения. Елена не зря выбрала именно его – здесь, кроме экзотических аквариумов и фонтанов, были еще и профессионально отделанные стены с изображением диких гор и лесов, соответствующих антуражу Восточной Сибири. В конце концов напились они, по народному определению, «до поросячьего визга», и, обычно непьющий Мамин, не доверяющий никому руль своего джипа, был вынужден воспользоваться услугами одного из своих «горилл», терпеливо поглощавших минералку за другим столиком. Незадолго до ухода из ресторана Елена, уже придерживающая голову облокоченной на столе рукой, спросила нетвердым голосом:

- Вов! Так че у нас с этим… С «Антеем» то?! Какие там у вас.. проблемки, - и пьяно хихикнула. Действительно, смешно – какие-то проблемки у каких-то людей еще существуют…

- Да нужна мне твоя лавка тыщу лет… Все одно она на ладан дышит. Пусть отдыхают спокойно… Только чтоб клиентам ОТ НАС тоже отдыхать иногда давали. Уяснила? – Да! В среде этих «ребятишек» темы не исчезают даже при таком кураже. Закон их бизнеса. – Это недорого… И не так часто, есть и поперспективнее агентства…

Они оба рассмеялись, Елена полезла в сумочку за мобильником. Он оказался отключен – вот почему никто им не мешал отдыхать душой. Вау! На табло высветилось 1.30. Ничего себе посидели. «Стрелка», блин! Она неверной рукой набрала номер Вениаминыча, настоявшего, чтоб она звонила в любое время по результатам встречи.

Але! – всеми силами она старалась придать голосу трезвость и деловитость, - Борис свет Вениаминыч! Не разбудила? Ну… Все в порядке! Сейчас – десяток путевок на «Байк» заготовьте, и примерно так же раз-два в лето. Правильно, Сибиряк? – она совершенно не по-деловому повернулась к Мамину за подтверждением верности понятого. Тот, улыбаясь, кивнул.

-Леночка, Ленусик!!! Ты как? – забеспокоилась трубка, - все у тебя хорошо?

- Да я и сама х-хорошая!!! – уже не в силах сдержать пьяного куража засмеялась Ленка, - а Сибиряк – ну просто само очарование!!!!! – с глумливым хохотом нажала на «сброс».

Елену также не могло не впечатлить, что со стороны Сибиряка не было и намека на сексуальные претензии к ней. Она ведь была «очень даже ничего», да и противиться не планировала… Самец был что надо – ее порода! Но нет. В далеком Ангарске Владимира ждала Единственная. И двое ребятишек. Это для них он покорял северную столицу, им пересылал много-много из того, что «наколбашивалось» на ниве нелегкого и опасного труда. Однолюб! Это тоже было нечто чистодушное, сибирское. Питерчанка Елена и близко таковой не числилась.

 

На следующее утро Шокальская неистово растягивала мышцы тела, шеи, ног, с остервенением терлась мочалкой под контрастным душем, все равно не имея возможности разогнать похмельную дурноту. И, как обычно такие моменты, ненавидела свою «слабость» перед богом Дионисом и жестокость мироздания, так беспощадно наказывающего грешников за «окаянное». Слава богу, на работе она обеспечила себе заранее «спокойный день», перенеся все возможные контракты и встречи на другие дни. Как запиликал ее мобильный. Девушка спешно завернулась в полотенце, выскочила из ванной.

- Госпожа Шокальская? – раздался в трубке елейный голос живого «автоответчика», - Светлана, частное охранное предприятие «Байк», Владимир Сергеевич Мамин интересуется, в какое удобное для вас время он сможет подъехать в ваш офис для переговоров.

- Послушай, Свет… Давай чисто по женски… У меня критические дни, так что ни в какое время не удобно, не сегодня, то есть… Можешь это тактично донести до своего босса??

На другой стороне трубки послышался девчоночий смех, перемежающийся с мужским голосом

- Алло! Елена Станиславовна! Послушайте, пожалуйста! – девушка уже говорила живым голосом, с трудом скрывающим смех, - Владимир Сергеевич утверждает, что это предложение, от которого вы не в силах будете отказаться… Подождите, даю ему трубку…

- Алло, Аленка! – бодрым голосом, несмотря на ранний час, он назвал ее любимым ей именем, - ты как там! Слушай, ты реально не откажешься… При встрече все… Ну так когда?

- Послушай, Вов! Ты так вчера меня «сделал», что мне, признаться, ни до «мамина», ни до «папина» сейчас… Давай не сегодня. Или, нет… лучше сегодня вечером, там же.

- Идет! Вечером даже лучше! Я за тобой заеду в «Антей».Во сколько?

- Ты, кажется, вчера что-то говорила о своих мечтах насчет неординарной турфирмы? – говорил он ей вечером в том же ресторане, правда, уже под свежевыжатый сок.

 

-Ну да… Только что, это пока проекты. Надо ж денег наколбасить под это.

- Тебе, небось, до смерти надоело продавать путевки в дурацкую Турцию, разводить толстых лохов на «пять звезд»…

- Во-ов! Ну ты же сам вчера говорил, что договору с клиентом всегда предшествует наш личный «договор с мирозданием», по статье которого мы «сдаем себя в аренду» и получаем дивиденды…

Володя обошел ресторанный столик и обнял Лену за плечи.

- «Мироздание» в лице менеджера Владимира Мамина предлагает расторгнуть морально устаревший договор и заключить новый, на более выгодных условиях аренды, - с улыбкой заговорил он, - «Байк» готов выступить соучредителем туристической фирмы, организующей доставку и проживание, обеспечение программы удовлетворения интересов клиентов на Европейском Севере страны и Сибирском регионе.

-Да ты что, солнышко?! Это же деньги в трубу! – поморщилась Лена, - У меня это – понятно - мечта, хобби, можно сказать. Но где прибыль-то? Сама как настригу «капусты»… Если, конечно, это когда-нибудь случится… Ну и займусь благотворительностью этой. Тебе то… Вам то это зачем!

- Какие у тебя средства? – как бы прослушав ее, спросил Мамин.

-Ну, блин, не прибедняйся! Перед вчерашней «стрелой» твои люди все счета «Антея» изучили, как…

- Меня интересуют ТВОИ счета, а не твоей лавки.

Елена была крайне ошарашена этакой неожиданностью. Что-то конечно, откладывалось… Все-таки руководящая должность. Но так чтобы, прямо сейчас, вкладываться в свой бизнес. Пока отложенного могло хватить на года три жизни с ребенком, на случай «непредвиденности». Конечно, у «детей лихих девяностых» были привычки, как у героя Джека Лондона из «Любви к жизни» - прятать еду, причем не в одну корзину, как метафорические яйца. Хотя, если бы с небольшим кредитом со стороны и с мало-мальской гарантией, защитой от первичных рисков… Черт! А почему бы и нет? «Что я сплю-то!» - вдруг резво проросла мечта в душе девушки.

- Офис уже имеется, - говорил меж тем Сибиряк, средства на эту «благотворительность»… да-да, именно так, не обижайся, уже найдены, еще вчера ночью. Короче, ты смело можешь предложить мне соучредительство. На одном условии – работаешь ты одна , «Байк» только бабки соскребает. Ведь это единственное, на что способны бандиты, - он, как ей показалось, горько улыбнулся.

- Не пойму, где ты меня кидаешь? – вполне серьезно спросила Елена фразой из расхожего анекдота об ангеле и новом русском.

- Потом поймешь, пока тебе это сложно… «НИГДЕ»!

- Ага, - осклабилась уже вполне опытная в бизнесе девушка, - «нигде»! Сказки в милиции будешь рассказывать. Мы в тайге, что ли, чтоб ты говорил мне об альтруизме? Тут Питер, а не Байкал!

- Вся эта наша жизнь – тайга, - спокойно подметил Владимир, - такая же таинственная, страшная и непредсказуемая. И по-девственному красивая. А вОлки, или волкИ – как тебе привычнее – вспомни зоологию седьмого класса – это ее санитары. Они и должны украшать эту тайгу своей работой, давать почву для проростков экзотических трав и диковинных животных.

- Да-да-да! – продолжала ехидничать, уже больше для юмора Елена, - и стая волков решила приютить и обласкать маленького олененка, Бемби! Уж так он им приглянулся, только вот непонятно чем?

- Это и есть ответ на твой вопрос. Ничем! Девочка, проект твой неприбыльный, только на текучке и возможно прожить… Ну, слегка лишь моей братве отстегивая… Так, развлечение, хобби. – Мамин твердил задумчиво, даже печально, - Но я же Сибиряк! И по имени, и по природе. Не могу я просто тупо выламывать бабки из грешного бизнеса с непонятной целью, кроме личного ожирения. Мы же русские, Ленка! Аленка! Ты не олененок, ты А-лененок. И на Бемби, правда, чем-то похожа. Такая маленькая девочка в огромном мире…

- Не буди зверя, Мамин-Сибиряк! – уже почти серьезно сказала Шокальская. Блин! И этот сюсюкает, козлище! Ничего не остается, как расправить «девочку» в полный рост, продемонстрировать волчий оскал породистой арийки… «АГА! – мелькнуло озарение у нее резко и безошибочно, - Так он же к этому и клонит! Вот, «где кидает»-то. Ну, все ясно.»

- Хорошо, Володь, вперед и с песней! – Елена даже непроизвольно встала со стула и радостно улыбнулась, - завтра я расстаюсь с «Антеем» и переезжаю в наш офис… Где это?

Метродотель ресторана, по выражению Высоцкого, «извертелся на пупе», но остался на сегодня без сверхприбылей. Эти вчерашние посетители – криминальный авторитет из Сибири с какой-то крутой «красавой» - на вчерашней «стрелке» устроившие немыслимую попойку с бесконтрольными выбросами денежной массы, сегодня пили свежевыжатые соки «без закуски», и лишь трендели полночи о чем-то.

Так и родилась «Северянка», детище Елены Шокальской. Турфирма, помогающая отдельным, пока не особо многим, людям, приобщиться к красотам русского севера и огромных пространств чудной страны Сибири. Никаких отелей, никаких «звездочек» - «Девятка» Станислава Викентьевича, управляемая дочурой, появлялась в глухих заповедниках, в экзотических маленьких городках, в самых-самых местах, где действительно, было что увидеть или узнать. Что-то из того, что не написано в учебниках истории или естествознания. Основные точки, конечно же – Соловки, Карелия, Ладожское и Онежское озера… Также лечебные гейзеры и грязи Камчатки, Байкальские круизы, Курилы… Это, главным образом, для прибыли от текучки. Но, кроме этого, молодая руководительница торила дорогу для страждущих на самые глухие кордоны самых богом забытых заповедников истории и природы. Охотхозяйства, богатые рыбой бескрайние водоемы севера – для любителей этих дел.

Чтобы «не обсявкаться» перед Сибиряком, взявшим откровенно «на слабО», она зарядила и отдел, который звала «Попса» - тупая торговля турами на известные курорты, что собственно, она и делала в «Антее». К великой досаде, это и был самый прибыльный участок «Северянки». Непроизвольно возникала аналогия с проституткой, которая для души занимается рукоделием, например, даже приторговывает на рынках этим… Только тут уже делала это не она, у нее родилось уйма более интересных дел и проектов.

И самая интересная сфера турфирмы, куда уж никто допущен не был, только она сама – это то, за что принципиально не брались деньги. Это- люди севера, их знания и практики. Сие направление вела только хозяйка, сама набираясь опыта, информации и отвечая на многие собственные вопросы.