( Эта притча, целиком и полностью, является плодом фантазии данного Автора. Посему убедительная просьба к особо одаренным личностям, а также непревзойденным мастерам поэзии и прозы - не выдвигать никаких аналогий, параллелей и версий, связанных с какими-либо другими Авторами, в связи и по поводу...) … И невдомек было людям – отчего это, ни с того, кажется, ни с сего, такой талантливый Писатель – и вдруг бросил писать. Более того, Искусители перестали подъезжать к его двору на своих шикарных лимузинах – исчезли просто, как и не было их… И страдал народ от нехватки информации, и горели синим пламенем умы самых заядлых кляузников и сплетников, а сами они терялись в догадках – за что бы зацепиться? Ибо народная пословица :»Огня без дыма не бывает» подразумевает наличие хотя бы «дыма»-повода…а его-то как раз и не было. Писатель жил скромно, честно, экономно проедая подкопленные творческие гонорары. Лишь время от времени выходил он в люди, бродя с котомкой по городам и весям и задавал встречным-поперечным людям один и тот же вопрос: - Вот скажите, если вы Читатель, как воспринимаете произведения такого-то Писателя? А что спрашивать-то, если слава о его лирически-жизненных сочинениях донеслась, в конце-концов, до таких отдаленных уголков страны, куда ему и дойти-то не под силу уже. Большинство ответов, конечно, были положительными. И, тогда, у старого уже, Писателя, исчезала одна из нажитых за годы поисков Мудрой Истины, бесчисленных, казалось, морщинок. Попадались и такие из Читателей, кто, так и не испытав в своей жизни счастья большой любви, проклинали романы писателя: - Мы думали, это пособие, руководство, как научиться красиво любить! Плохо же ты пишешь, старик, если в жизни не выходит так, как написано в твоих книгах! И от этих слов у Писателя добавлялась морщинка старости на коже. Но, так как хвалили его творения большинство народа, он постепенно молодел, распрямляя согбенную до этого спину, и все дальше от своего села уходил на сбор мнений о своем таланте – силушки в теле тоже прибавлялось... А вот почему Писатель прекратил писать, и куда вдруг подевались постоянно донимавшие его Искусители - чтобы это узнать, нам с тобой, уважаемый Читатель, придется отмотать пленку нашей истории немного назад. … В последний раз ко двору Писателя Искусители подкатили всем скопом, на шести суперавтомобилях – поразить, подавить и подчинить его сознание показной роскошью, частица которой, конечно же, была обещана ему в случае, если он бросит свою писательскую деятельность и перейдет жить в один из предложенных ему взамен дворцов – на выбор. Причем с полным пожизненным пансионом и целой вереницей дорогих иномарок в гараже. - Зачем тебе ходить - трудить свои и так уже избитые в кровь ноги,- уговаривали Писателя.- Мы тебе и личного водителя наймем – катайся по всему миру в свое удовольствие. Увидишь, сколько красоты не разглядел ты еще из окошек своей хибары. И рецензентов наймем на твои уже изданные романы – будут писать только положительные отзывы. Глядишь, через год-два помолодеешь, словно в сказке. А зачем тебе писать о красивой любви – мы тебе за деньги достанем любую суперкрасивую, такая только во сне присниться может. Мы же, видишь, не пишем романов, а все, что захотим, у нас имеется: и молодость, и деньги, и дифирамбы нам поют такие ж писаки, вроде тебя – целые тома на полках, в красивых переплетах. И любви продажной для нас в любом городе - сколь пожелаешь. Бросай писать, упрямец, иди к нам. - Не-а,- качал головой Писатель,- все, что вы имеете, куплено за деньги. К чему мне признание в лицо, если за моей спиной оно тут же превращается в насмешки. Зачем мне купленная любовь, у которой нет красивых слов признаний и пылких чувств? Не нужны мне дорогие авто, которые проскакивают мимо стоящих у обочины, с протянутой рукой, простых людей. И ваши нанятые рецензенты, славословию которых – грош цена в базарный день. Мудрая Истина не приемлет фальши, она дает силу и молодость только тем, кто пишет для народа, и кого любит народ. Посмотрите на меня – и в старости я выгляжу намного здоровее вас, погрязших в сплетнях, интригах, зависти и черной злобе. Потому что души у нас разные. Моя наполнена любовью к народу, для которого и о котором я пишу. И эта любовь возвращается народом мне стократ, очищая душу и оставляя ее вечно молодой. А ваши, снедаемые желчью, злобой, и в молодости выглядят, как столетние. Я в своих книгах учу людей Вечной Истине, которая включает в себя целый ряд качеств, неподвластных пока вашим умам. Она никогда не даст умереть моему образу в сердцах и душах людей, даже после моей кончины. А это значит – я буду жить Вечно. Выслушав Писателя, закачали Искусители головами удрученно, зашушукались меж собой. Ведь, как ни крути - прав он кругом оказался, нет у них того единственного, которое окрыляет, зовет на подвиги, и молодит душу и сердце – любви народной. А есть у них, в отличие от Писателя, всего лишь купленное Лицемерие. Когда в глаза тебя превозносят до небес, а за спиной твоей говорят совершенно другие слова. Которые никак не способствуют омоложению. Посовещались Искусители, и решили зайти с другой стороны. - Хорошо,- сказали они Писателю,- хочешь продолжать писать – пиши, мы препятствовать боле не будем. Однако, если твоя жизненная цель – научить как можно больше людей познанию Вечной Истины – чем мы хуже других смертных? Открой нам формулу ее и мы научимся выдумывать такие же красивые и душевные романы, как ты. - А для чего вам это? – спросил, лукаво улыбаясь, Писатель. - Как это, для чего? – возмущенно загалдели Искусители. – Хотим приобрести то, чего не купишь – любовь народную. А вместе с ней и бессмертие, глядишь, обломится впоследствии. Понял тут наш Писатель, что попался в свои же сети, да отступать-то некуда. Но он ведь был умный Писатель, иначе не написал бы столько хороших книг. - Нет у меня никакой формулы. Зато есть правило, которому я следую неукоснительно. Одно условие: как только я вам его сообщу, я замолчу. И больше вы от меня ни слова не добьетесь. - Да говори уже скорей!- теребили его Искусители «Нужно вести Дневник полноценной жизни. В уме и сердце. Затем показать его своему Читателю» - А мы, по-твоему, живем неполноценной?- саркастично ухмыльнулся главный Искуситель. Ответа не было – Писатель замолчал. - Хорошо, да будет так! Пошли, ребята, окунемся в эту самую полноценную жизнь, с головой. Посмотрим затем, что мы из нее вынесем. Ведь мы и так жили ею. А теперь гульнем на полную катушку! И гульнули! Да так, что через год от всей компании Искусителей один только и остался – самый главный и самый хитрый. Остальные кто от водки сгорел, кто в сумасшедший дом попал, а кого и вовсе убили в пьяных драках. Спохватился, наконец, главный Искуситель, когда пропил последний рубль и понял – если дальше будет продолжаться такая вот «полноценная жизнь» - не уцелеть и ему. Значит, пора браться за перо и выносить на суд людской пережитое. Сел он за стол и смаху накатал целый том пьяных мемуаров – страниц на полтыщи. Подписался псевдонимом и – бегом в первое попавшееся крупное издательство. Главред, лишь прочитав первые две главы повествования Искусителя, вскочил из кресла. - Да это же бомба! Бестселлер! Так никто еще не писал до этого – сплошные пьянки, шляние по бабам, к тому же весь набор ненормативной лексики – как на ладони. Нет, это прорыв в литературе, новое направление русского романа !Читатель на куски порвет вас, да на сувениры растащит! - Вы думаете?- ежась, поинтересовался Искуситель, заметно раздуваясь при этом от едва сдерживаемой гордости. - Я не думаю, я знаю! В набор, немедленно в набор – без правки!... Еще через год Искуситель издавался уже миллионными тиражами. Гонорары проливались на него золотым дождем, который вскоре перерос в ливень. Все, что он желал, исполнялось в мгновение ока. Но… какое-то чувство неудовлетворенности не давало ему покоя по ночам. Что-то ему мешало. Или кто-то... Наконец, он понял, кто – Писатель, слава которого разрослась до такой степени, что уже препятствовала Искусителю в полной мере насладиться своей. … И вновь у подворья Писателя бесшумно затормозил шикарный автомобиль. Из которого вышел последний Искуситель. - Послушай,- обратился он к Писателю. – Нам двоим уже тесно стало на этой земле. - Почему?- искренне удивился Писатель. - Твоя известность мешает мне расширить сферу моей деятельности на умы простого народа. Мне уже мало этих мегаполисов и областей, которые мои романы завоевали своей популярностью. Пора переходить в народ, завоевывать его любовь, а то я что-то стареть стал не по годам. - А ты что, и вправду настолько известен?- вновь спросил Писатель. - Да ты издеваешься? Тиражи моих книг давно перевалили рекордную отметку. Да меня каждая собака в каждом городе знает… - А может, проверим?- предложил Писатель, хитро улыбнувшись. - Проверим?- взревел разъяренный Искуситель. – Хорошо, проверим. Но если то, что я говорю, окажется правдой – ты немедленно уедешь за рубеж, с глаз моих долой. Иначе мне просто убить тебя придется, чтоб не путался под ногами. Садись в мою машину, мы выезжаем немедленно. - Идет, - согласился Писатель, покорно загружаясь в комфортабельное нутро лимузина. На выезде из села они заметили стоящую на обочине девушку с поднятой рукой. - Подвезем? – спросил Писатель. - Конечно, подвезем,- жизнерадостно заржал Искуситель.- Она явно городская, смотри, как шикарно одета. Кстати, эта девушка и будет первой свидетельницей моей суперпопулярности у Читателя. - Ну-ну,- сказал Писатель, загадочно улыбаясь за его спиной. Девушка села впереди. - Кто ты, прекрасная незнакомка? – спросил Искуситель, не трогаясь с места. - А ты?- девушка повернула в его сторону красивое лицо и из ее широко раскрытых глаз плеснуло волной холодного презрения, от которой он невольно съежился. – Ты-то сам, кто будешь? - Я-а-а-а?!- изумился он. - Известный писатель. А вот кто ты такая, наглая до беспредела? Ну-ка, представься! - Вдохновение,- просто сказала девушка, неизвестно как вдруг переместившись с переднего сиденья автомобиля на заднее – рядом с Писателем. – Его вот Вдохновение. И просто обязана идти рядом с ним, по жизни - А…а где же мое Вдохновение, в таком случае? – тупо спросил Искуситель.- Ведь я, как-никак, знаменитый писатель… - Ты никто, - прервала его Вдохновение.- Тебя нет, потому что нет смысла и красоты в твоих произведениях. Тебя выпускают миллионными тиражами, в зазывной многоцветной упаковке, чтобы Читатель, купив твой роман и прочтя его, вышвырнул затем из памяти, как ненужный балласт. Потому что пишешь ты не для него, а для Издателей, под заказ. - Ну, это мы еще посмотрим, кто останется в памяти народной, а кто умрет здесь же, не сходя с места, - Искуситель, выйдя из машины, достал пистолет.- Вот прихлопну сейчас и тебя, Писатель, и твою покровительницу. А слава вся достанется мне. Девушка, выйдя из машины, рассмеялась ему в лицо. - Дважды не убивают. Меня ты уже убил однажды в своих произведениях – раз и навсегда. А, убив Писателя, ты прославишься всего лишь на день или два – пока имя презренного убийцы будет мелькать на страницах печати. Зато твоя жертва уж точно будет жить в памяти народной. Да и не сможешь ты убивать. Потому что ты – Ничто. И последний Искуситель, под взглядом Вдохновения начал таять, превратившись, в конце-концов, в легкое облачко пара, тут же унесенное ветерком… А Писатель жив поныне - он молодеет год от года. И все так же бродит по миру, с котомкой за плечами, в которой собрано все выстраданное им, то, что он хочет показать людям, для которых и написал свои произведения. Только это уже другой, ЕГО мир. Имя которому – Интернет. Что касается ТАЙНЫ Писателя…Он однажды шепнул мне ее. А я передаю вам. Всего два слова. Два коротких слова: «ПИШИ СЕРДЦЕМ» P.S. И еще: перед тем, как мы расстались, он сунул мне в руку сложенный вчетверо тетрадный листок, исписанный с одной стороны крупным размашистым почерком: - На досуге...как-нибудь...может, пригодится. Дома я развернул листок, прочел первые три слова :" Рецепт приготовления блюда..." и, сразу же поскучнев, сунул его в первый попавшийся ящик стола. Ну, спрашивается, зачем я тогда женился, если придется самому готовить? Вспомнил я о нем за много дней до написания этого вот рассказа. Полдня искал, перевернул все вверх дном в доме...нашел, наконец, развернул, разгладил, прочел: Рецепт приготовления блюда под названием " Писатель". - Берешь лучшие годы своей жизни и опускаешь их в запой, иногда разбавляя варево очередными поисками нового места работы, или места проживания с более подходящим климатом и соседями. Варить не менее двадцати лет. Затем постепенно выходишь из запоя и, наконец, категорически "завязываешь" с этим неблагодарным занятием. Все, блюдо готово. Садишься за стол, обложившись прредварительно словарями, энциклопедиями и справочниками на различные темы, и начинаешь стряпать гарнир - свои мемуары о прожитом и пережитом. Компонуешь это все и подаешь его уже под своим, приготовленным тобой, соусом - поэтичным названием. Оценит приготовленную тобой стряпню Великий Дегустатор - Читатель... - Хм-м, однако! Только тогда я понял, почему мы с Писателем расстались "всухую" - без обычного в таких случаях пьяного застолья. И слова его последние вспомнил: "Может, пригодится..." Пригодилось, однако! | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
