Она взяла в руки скальпель и провела им ровно по середине моей нижней губы. Как только из свежей раны появилась первая струйка крови, она тут же начала целовать меня. Так страстно мы никогда еще не целовались. Это было одно из лучших мгновений моей жизни. Я чувствовал слишком много, чтобы просто описать это на бумаге, словами. Я тогда говорил себе: «Господи, если ей нужно изрезать меня всего ради того, чтобы этот миг повторился – я готов». Я и вправду был готов.

 

Но на следующий день, когда она вновь пришла, ничего подобного не случилось. Мы разговаривали об одежде, пили кофе, который отдавал горечью у меня во рту, занимались сексом, а потом снова пили кофе, но уже обладавший более приятным вкусом. Может быть, она просто привыкла к моей кофеварке и освоила оптимальный способ приготовления, а может просто пить кофе гораздо приятнее после секса. Наверное, если бы мы курили, то сейчас сладкий дым заполнил бы все пространство кухни, а мы сами до предела расслабились бы, держа сигарету в руках. Но мы с ней не курим…Она даже бегает по утрам… Я сказал ей об этом, а она засмеялась, причем смеялась она только губами и ртом, глаза же её, напротив, в этот момент стали до невозможности грустными. Я что-то почувствовал, но не знал, как объяснить ей это. А потом мне вдруг захотелось пожалеть её.

 

Следующие наши несколько месяцев прошли очень спокойно. Я и сейчас вспоминаю многие вещи из того времени. Она приходила ко мне вечером, а я читал под слабым светом лампы. Её лицо в этом освещении смотрелось особенно красиво. Падающие тени лишний раз подчеркивали ту тонкость линий, с которой было соткано это прекрасное лицо. Я восхищался ей и очень любил смотреть на неё, хоть это и сильно отвлекало меня от чтения. А она любила смотреть на обои в моей комнате. Мне сложно сказать, что в этих обоях так привлекало её. Обычная красная материя из советского прошлого. Совершенно банальный узор. А она смотрела на них, часто с грустью и не могла оторвать взгляд.

 

Она ушла от меня две недели назад. Мне не хотелось бы вдаваться в подробности…Просто моё время вышло, вот и всё. Я не виню её больше, у меня слишком много недостатков, чтобы постоянно быть верной мне. К тому же на свете слишком много людей и нельзя выбирать только одного. Я все это понял теперь очень чётко. А тогда я кричал, плакал, бился о стену. Все происходящее казалось мне жутко несправедливым. А она лишь повторяла много раз, что уже нельзя вернуть те чувства, которые были между нами в самом начале всего. В нашем начале…

 

Теперь каждый день я беру в руки скальпель и медленно провожу им по своей губе. Через доли секунд образуется тонкая красная линия. Моя нижняя губа слишком сильно распухла от подобного обращения, так что с этого дня я буду резать верхнюю. Мне нужны эти моменты. Когда я стою над раковиной, наблюдая как стекает вниз моя кровь, я вспоминаю тот день. И я думаю…Может она и вправду пыталась? Пыталась быть со мной. Старалась, делала что-то для этого. Хотела сделать существование со мной ярче. Пусть и таким странным способом.

 

На самом деле ей удалось. Я буду помнить это всегда.

 

Когда из меня выйдет достаточно крови и начнет кружится голова, я беру из самой нижней полки письменного стола пачку сигарет. Да, я начал курить, но это вынужденная мера. Так я избавляюсь от головокружения. Как только сладкий дым наполняет всё пространство кухни мне приходят мысли о вечности. Я думаю, что в этом мире нет ничего вечного. Даже памяти есть срок. Я нахожу себе оправдание в этом. Каждый божий день, когда я режу себя, я не даю себе возможности забыть единственную любовь моей жизни.

 

Глупо на это надеяться, но, может быть, когда она окажется в комнате с такими же обоями как у меня, она вспомнит что-нибудь приятное, что было между нами.