ГЛАВА 17

 

ТОТ ЖЕ ВЕЧЕР, ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВОГО ДНЯ, НА «ЭТОЙ» СТОРОНЕ

 

Дед, сидя в своём кабинете, ждал важного звонка с информацией о прилёте Луки. Он немного сомневался в том, что Лука, всё же появится в Москве после их вчерашней встречи на «той» стороне. Но напрасно... Лука прилетел, как и обещал.

- Дед, всё нормально,- через несколько минут выслушивал он, доклад своего помощника, Ильи.- Луку встретили. Он под нашим контролем... Сейчас сидят в японском ресторане, отеля «Арарт Хаят», с командой Лизы Лати... Понял, завтра с утра отчёт по его сегодняшнему вечеру отправим на ваш комп. Второе. Опер, который вёл дело по ограблению Коврова, готов встретиться с вами. Куда вести?.. Понял... Ждём в Сокольниках. Информацию о Лизе Лати Дед получил три дня тому назад когда Илья принёс ему аудио запись разговора исполнительного директора компании «Арго» с Тасунидисом-Лукой находящегося в Греции. Звонок подтверждался Центральной Московской телефонной службой и никаких сомнений в реальности не вызывал. Тасунидиса извещали, что переговоры с фирмой «Апекс» проходят успешно, обговорили детали контракта, свои внутренние вопросы и перспективы новых деловых контактов уже с компанией «Антик-Арт», с которой установились твёрдые намерения о совместном сотрудничестве и, приглашении его, господина Тасунидиса на выставку презентацию художественной галереи «Антик-Арт», лично от президента компании госпожи Лизы Лати. Службы Деда о Лизе Лати и её фирме, узнали всё! Но, самым главным откровением для Деда, стала её трагическая судьба - налёт и ограбление, убийство отца, пропажа младшей сестры, её немота, удочерение, воспитание её дядей. Он достаточно знал, и о её нынешней жизни, бизнесе и многое другое, но никак не мог понять связь с Лукой это действительно деловой контакт или что-то другое и если другое, то что!? Что могло связывать её с Лукой!? Для Деда это была уже вторая загадка... Вторая женщина, после Козиной Екатерины, с которой у Луки выявляется какая то загадочная связь. А загадок дед не любил... Вернее очень любил... Любил разгадывать их. Дед не сомневался, что судьбы этих трёх людей тесно связаны. Но, каким образом! Это интересовало его до зуда и, дело было даже не в Луке, он просто всегда любил разгадывать людские тайны.

И он чувствовал, что самым загадочным и важным в разгадке этой истории, был именно тот раковой, трагический день в жизни Елизаветы Латыниной, день ограбления и убийство её отца Коврова. Дед был уверен, что покопавшись в этой истории, он, сможет пролить свет не только на непонятную её связь с Лукой, но и выяснить что-то очень тайное о жизни интересующих его людей.... И, сейчас выкуривая свою уже третью за день сигарету, после 11-ти летнего перерыва он, ещё и ещё раз прокручивал в голове, все возможные версии, могущие хоть как то объяснить, связать Луку, Лизу и Катю. Он глубоко вздохнул, посмотрел на часы, они показывали девять вечера. Пора было ехать в Сокольники на свидание к оперу.

Вскоре Дед входил в одну из своих конспиративных квартир, нанятых для тайных встреч. Не обжитая она отдавала сыростью, и он не раздеваясь, в пальто, прошёл к обшарпанному столу, за которым уже, рядом, сидели Илья и «опер».

- Тебе нормально заплатили?- присев и, не затягивая время, начал он.

- Спасибо, всё нормально! - часто, часто закивал «опер».

«Амёба»! - брезгливо подумал Дед и, зная, что его из органов попёрли год тому назад и сейчас перебивается случайными заработками, предложил:

- Дам столько же, если расскажешь и разъяснишь мне одно давнее дело. Ты вёл его в 92-ом... Ограбление и убийство Коврова Александра Николаевича.

- Знаю, ваши люди вчера у меня уже выпрашивали, - с готовностью ответил опер.

- Я читал отчёт моих людей о твоём рассказе. Меня кое-какие подробности интересуют. Поэтому, я буду задавать вопросы, а ты на них поподробнее отвечать... Можно со своими догадками и соображениями. Хорошо, милок?.. Вот и ладнушки! Вопрос первый. Почему Ковров вдруг так спешно вернулся домой от Латынина, и как проверялись факты и версии?

- При опросе свидетели показали, что он, с дочерью... э-э-э Елизаветой, -заглядывая в блокнот, начал «опер», - пришли к Латынину на юбилей где-то минут пятнадцать девятого и, почти сразу же ему позвонила домработница Коврова, и сообщила, что квартиру заливает. Ну он и рванул обратно к себе... Кстати, все гости, которые были у Латынина, это подтвердили.

- А кто их залил, установили?

- Да никто! Облили для отвода глаз. Входные двери снаружи и кусок стены. Мы долго гадали, зачем!? А потом выяснилось... Ну, дойду ещё до этого.

- Хорошо. Вопрос второй. Кто из гостей пришёл последним?

- Секретарь Коврова, типа его помощница - Сытникова Александра Петровна. Минут через десять, как он с дочерью выбежал, она и пришла

- Сколько там ходу, от Коврова до Латынина? Они вроде б соседи?

- Да, минут пятнадцать, спокойным шагом.

- Вопрос третий. Выходил ли кто-нибудь между девятью и десятью вечера из

квартиры Латынина? И если выходил, когда вернулся?

- Хороший вопрос. Он нас тоже сильно заинтересовал. В это время выходил только хозяин дома Латынин, спиртное кончилось... И отсутствовал он почти пол часа... В принципе, гибель Коврова была выгодна только ему. Поэтому трясли мы его долго и тщательно, но все свидетельские показания, включая продавщиц и следственные эксперименты показали, что не мог он этого сделать. Просто не успел бы! - «опер» отпил минералки и закурил.

Дед второпях забыл свои сигареты дома и, одолжив у Ильи, тоже закурил.

- Как же так, только сели и водка закончилась, что ж это за юбилей такой? Ладно. Ну, хоть какие-то мало-мальски реальные версии у вас были?

- То, что налётчикам двери открыл кто-то из своих, в этом сомнений нет, при-том, кто-то очень близкий. Картина вырисовывалась такая. Как только Ковров с дочерью пошли к Латынину, домработница впустила в квартиру кого-то очень близкого к их семье, никого другого она бы не впустила. А без ведома хозяев хрен войдёшь снаружи. Двери у них постоянно была под сигнализацией! И впустив кого-то в квартиру, они тут же включали её снова. Идём дальше... Открыв двери этому неизвестному «близкому», домработница впускает в квартиру его с налётчиками. Тут могут быть два варианта: или этот кто-то был с ними в сговоре, или же бандиты ворвались, как говорится «на плечах входящего». Логичнее - сговор, иначе там был бы ещё труп этого «близкого». Потом они заставляют домработницу звонить Коврову, что мол квартиру затапливает, для того, чтобы он вернулся... Вот тут вопрос... Зачем!? Раз уж вошёл - собирай всё и уходи! И вот ответ,- докурив, он загасил сигарету и продолжил. - Ковров и домработница, которых обнаружили убитыми, были привязаны к креслу, а его ещё и пытали, правда, не очень сильно, но патологоанатомы подтвердили. Зачем? Что-то спрятанное искали! И я уверен - приходили именно за этим. Только вот на кой ляд им четырёхлетняя девочка, до сих пор не соображу. Может «киднэппинг»?.. Но вряд ли... А всё остальное, что взяли, так, между прочим. Дело в том, что у Ковровых это не первый случай кражи... В 88-ом, их уже обкрадывали, я поднял архивные материалы, того старого дела, между прочим, тоже не совсем понятного и, раскопал весьма любопытные вещи... - «опер», интригуя Деда, стал «выдерживать» театральную паузу, но перетянул.

- Не «выёживайся»! Рассказывай давай!... - подстегнул тот его.

- У Ковровых, по тому делу, была украдена шкатулка с очень ценными старинными драгоценностями, следствие как-то очень быстро установило виновника кражи, - соседа Ковровых, Сытникова Петра Ильича... Родного отца той самой Сытниковой Александры Петровны - дражайшей помощницы Коврова! Ну, как вам!?..

- Опаньки!.. Вот это уже «тёпленько»! Ну, ну! - заёрзал Дед.

- По материалам того дела, Ковров, сам же и являлся инициатором первых подозрений на Сытникова. При опросе его, как свидетеля, он высказал свои подозрения именно в адрес Сытникова. Ну, а всё остальное, как по нотам - обыск, шкатулку нашли, притом, как в кино, с его отпечатками... но пустую!.. Сытникова посадили. Там, на зоне он и умер, а побрякушки так и не нашлись! - замолк «опер», глядя на Деда.

- Илья, быстро звони Кроту! Всю подноготную мне по этой Сытниковой! Быстро! - разволновался Дед и, снова обратившись к «оперу», бросил, - Давай, дальше!

- Стал я эту ниточку помаленьку разматывать, а тут как по заказу, наши соседи берут банду рецидивиста Козина,- кличка у него Клюка... фигура у него такая была, вся скрюченная,

Дед чуть встрепенулся, услышав про «Клюку» и заёрзал,

-... Попался на инкассаторской машине. А у его подельника находят одну из украденных у Коврова вещей!.. Старинный кофейный сервиз. Ну, и как водится, пошло, поехало, - «давай, давай, все ясно, план по раскрываемости»! Времена-то, какие были! Вот всё и скомкали. Клюке ничего доказать не смогли, его подельник всё по Коврову взял на себя, а Клюка пошёл только по ограблению инкассаторской. И это мне до сих пор покоя не даёт... Я и стал докапываться по Сытниковой, после увольнения... Они-то сейчас с Латыниным, чуть ли не муж с женой. Сразу после окончания дела Коврова она продала материнскую квартиру за хорошие бабки, а Латынин, прибрав к рукам Лизу, прибрал и всё добро Коврова... Ну, я к ним и сунулся, мол есть подозрение, что Сытникова мстила за отца, а он, Латынин, помог... Думал его на испуг взять, и по лёгкому немного бабок срубить. Да куда там, тёртым калачом оказался, даже бровью не повёл! - с сожалением закончил «опер».

- Ну, а этот подельник Клюки, который взял на себя всё, объяснил, как попал в квартиру, что оттуда взял, куда младшую дочь Коврова дел? - повеселевшим голосом спросил Дед.

- Всё просто, облили входные двери и примыкающие стены водой из канистры, которую сами же принесли и под видом сантехников, позвонили в двери, мол, квартиру затапливает. Старушка и испугалась, что опять зальёт ценности, такое уже было у них, вот она и быстренько открыла им, а потом и Коврову позвонила... Так стройненько он и показал. А с этой младшенькой - полная загадка... Уверял, что никакой девчонки там не было... Не было и всё! Мы всех родственников на уши поставили, думали, может у кого-то из них гостит? Нет, так и не нашли.

- Вот, первые данные о Сытниковой, адрес, телефон. Всё остальное ребята выясняют, - протянул Деду листок бумаги тихо подошедший Илья.

- Д-а-а! Забавный клубок получается!? Тут тебе и Лиза, и Латынин, и Клюка, только Луки не хватает... Кстати тебе по этим двум "ковровским" делам... или по "клюковскому", инкассаторскому, такой - Луканов Захар не проходил? - снова обратился Дед к «оперу».

Тщательно перелистав блокнот, он чуть задумался и уверенно ответил:

- Нет, такого не было!

- Так! Кажется, кое-что проясняется! - хлопнул об колени Дед,

- Илюша, расплатись-ка с ним и, позвони нашим, чтоб быстро по адресу Сытниковой «спеца» по дверным замкам подогнали... И мы с тобой туда же. Она нам, сука, всё расскажет!.. - он пододвинул к себе стоящий на столе телефон и, глядя в листок бумаги с данными Сытниковой, набрал номер.

- Доброй ночи доченька! - ласково поздоровался Дед, - Маму к телефону можно?.. Ага. А папу?.. Из взрослых, есть кто-нибудь? Ладно, мама скоро вернётся?.. Завтра? Передай, - дядя Стёпа звонил, пусть перезвонит мне, номер она знает, до свидания дочка, - он, положив трубку, вновь обратился к Илье, - Вот так вот. Дома никого нет. Оно может даже и к лучшему! Завтра, с утра, эту квартиру сдай, тут уже делать нечего - телефон засвечен и, найми другую, а теперь поехали за девочкой.

...Замки были простыми и двери открыли быстро и почти бесшумно. Первым вошёл Илья, освещая фонариком, темноту прихожей. Вскоре он вернулся, тихо позвал Деда и, оставив на карауле «спеца», закрыл за собой двери. Они вошли в гостиную. На диване, в задранном до пупа халатике, с перетянутыми скотчем руками и ногами, валялась, довольно упитанная девчушка лет 16-17-ти, жалобно мыча сквозь заляпанный тем же скотчем рот. Дед, стараясь окончательно не испугать её, тихо подошёл к ней, и осторожно сдирая клейкий скотч со рта, ласково стал успокаивать её, до смерти перепуганную.

- Чи-чи-чи... Тихо, успокойся. Мы не бандиты, мы друзья твоей мамы. Она попала в беду, и мы вместе должны помочь ей.

От тихого спокойного тона она чуть успокоилась, всё ещё вздрагивая и судорожно всхлипывая.

- Воды принеси ребёнку! Зверь! Т....мать! - весьма артистично «рассвирепел» Дед на Илью и вновь ласково проворковал, - Так, где наша мама?

- У...у...дя...ди Игоря...яя. Она.. та...м живёт, - всё ещё всхлипывая и вздрагивая медленно заговорила она.

- А ты что же, одна здесь живёшь?- полюбопытствовал он.

- Нет... Мама в два дня... раз приезжает, ну... и я у них, почти каждый де...ень бываю.

- И давно они вместе живут?

- Уже десять лет... Кто вы такииеее-е... - опять заголосила девушка.

- Да, успокойся ты! - уже не церемонясь, прикрикнул на неё Дед, незаметно для девочки дав знак Илье. - Сказал же свои! Маму надо выручать, да и тебе здесь оставаться одной опасно! Как звать то тебя?

- Лееена! - заревела было она, но Илья, профессионально быстро прижав к её лицу платок, с чем то усыпляющим, медленно опустил на диван голову почти сразу, «отключившейся» девочки.

Собрав в пакет кое-какие её вещи, разбросанные повсюду, Илья завернул её полуголую в одеяло и вскоре они уже выходили из квартиры, увозя с собой дочь несчастной Сытниковой.

...Стояла глубокая ночь. Машина мчалась по Рублёвке, и Дед, откинувшись на заднем сидении, довольно попыхивая сигаретой, потискивал молодые, ядреные ляжки уже очухавшейся, испуганно притихшей Лены. День был удачным для него, да и ночь будет сладкой...

 

ГЛАВА 18

 

ДЕНЬ ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРОЙ, НА «ЭТОЙ» СТОРОНЕ

 

Утро выдалось никаким. Ни снег, как снег, ни дождь, как дождь

- Дед, с Тасунидисом все в порядке. Под контролем. Отчёт о вечере с Лизой Лати, уже у вас в компьютере. Дальше. Эту Сытникову, - мать девочки, уже везём... Да согласилась, конечно, куда бы делась! - отключившись, Илья - помощник Деда, обернулся на Александру Сытникову - домработницу, помощницу Латынина и ободряюще улыбнулся.

Она выросла в том же «академическом» доме, где жили Ковровы старшие и Ковровы младшие. Саша с Полиной и 10-ти летней дочерью Лизой, после смерти отца Полины, переехали к её матери и жили вместе уже третий год. Отец Александры был мастером на все руки и работал в экспериментальной мастерской Академии наук, тогда ещё СССР, где трудились Ковровы старшие и отец Полины. Мать Александры работала там же учетчицей и тоже считалась ценным работником, что по соцразнарядке, позволило им получить квартиру в этом доме.

В конце 80-ых отец стал тихо спиваться, оставшись без работы после очередного сокращения в Академии. Времена были трудные, и семья держалась только за счёт зарплаты матери и вечерних приработков от уборки квартир зажиточных академиков и профессоров, живущих в доме. Александра, поздними вечерами, часто уходила с матерью, подальше от пьяницы отца, стараясь помочь по мере детских сил и умений. Она всегда любила папу, но с каждым днём он становился чужим для неё и, даже в детском своём сознании, она придумала себе жизнь с двумя папами, одного ночного, родного и доброго, как большой мягкий мишка, подаренный им же, и с которым она уже два года спала в обнимку и, папу другого, дневного, злого и вечно пьяного. Мать Александры часто убиралась как у Ковровых старших, так и у молодожёнов, Саши и Полины. Александра бывала у них дома и, полюбилась всем домашним.

Отец Полины скончался через пять лет после её замужества, а через три года, не выдержав разлуки, скончалась и долга болеющая мать. Сразу же, недели через две, после похорон, арестовали отца Александры, за кражу каких-то очень ценных драгоценностей из квартиры Полины, украденных, прямо во время девятидневных поминок . Тогда Шурочке стукнула 14-ть лет и она хорошо запомнила, как приходили к ним чужие сердитые люди в милицейских формах и перевернув вверх дном всю квартиру, нашли в антресоли, куда уже, года три никто не заглядывал, старинную шкатулку... но пустую. Отца всё равно посадили. Дали три года «общего»... Там на зоне он и умер, отравившись каким-то «пойлом». Горько они плакали тогда по нему, по себе, по тому, что нет денег даже на перевозку тело в Москву, чтоб похоронить по-человечески, да и по всей своей изломанной, безысходной жизни. Вскоре, у Полины с Сашей родилась дочь Елизавета и то ли из-за этого, то ли из жалости, то ли из-за чувства вины, постаревшую от горя мать приняла к себе, семья «сердобольного» Саши Коврова, на «постоянку», с питанием и проживанием - домработницей, кухаркой, нянькой и всё в одном лице. И пошла Сашка, «аппетитная» девка уже 16-ти годков, «воевать» Москву. Через два года, «наташкой», оказалась в славном граде Анталии на жарких брегах турецких, и радовала самцов всех мастей, своими прелестями аж-но целых пять вёсен и зим. Вернувшись домой, в 22-а года, она застала совсем постаревшую, расплывшуюся мать в процветающей семье Ковровых, ставшую 12-ти летней красавицей Лизу и Игоря Латынина, родственника Саши Коврова и давнего друга семьи. Натасканная жизнью, Шурка, почти сразу же заметила его непростое и совершенно разное, отношение к Полине, и к Саше. Ее приняли тепло и радушно. Ковров, с малолетства называвший эту, уже повзрослевшую девушку «тёзкой», сразу предложил ей стать его секретарем, с неплохой ежемесячной зарплатой, наверное, рассчитывая на её «дополнительные» способности и услуги. Шло время. Прошлое забывалось. Жизнь налаживалась и, всё бы ничего, когда б её отношения с Латыниным, не стали очень близкими.

...Как-то они, устало курили в постели, у него в квартире. Несмотря на достаточно зрелый возраст Игоря, тихо подползший под сорок, мужик он был видный и даже ещё «ничего». Жизнь, складывалась неудачно и, никакого просвета впереди не просматривалось. После возвращения из Афганистана, попав под «перестройку», его «ушли» в отставку и, сейчас он, крутился как мог, перебиваясь случайными заработками, находя маленькие удовольствия, в нечастых встречах с Шурой.

...Докурив, загасил сигарету в надтреснутой пепельнице... и «шарахнул» её ужасным для Шуры откровением!

- Хорошо мне с тобой Шурок!.. - лениво признался он, начав издалека. - Может, поженимся?

- Ага! Счас! Полюби меня с разбегу, я за деревом стою! - пошутила Александра. Офигенная парочка получится! Вояка-пенсионер и проститутка, оба без гроша за душой, без профессии и...

- Гроши дело наживное...- многозначительно изрёк Латынин. - Да и есть они... У тебя!

- У меня!..- удивилась она.

- У тебя, у тебя, только вот ты об этом не знаешь! - как-то загадочно улыбаясь забросил он ей, первую «затравку» - Ты как к своему шефу, Коврову относишься!?

- Нормально... Хороший мужик. А что!?

- Хороший... Хм,хм... Когда спит зубами к стене. Все ваши семейные беды от него и начались. Отца-то твоего, он загубил. Не крал твой отец эту сраную шкатулку. Помнишь поминки матери Полины!? Я, как раз в Москве был в отпуску. Во время поминок всё это и произошло, сам видел. Все были уже «тёпленькими», я пошёл на кухню воды попить, а там Саша и твой отец в «зюзю»... И Саша всовывает эту шкатулку твоему отцу в руки, а сам значит, полотенцем её держит... Ну, я после поминок сразу и уехал обратно в Афган. А Полина мне потом в письме всё сообщила, что у вас произошло. И я, тогда вспомнив тот случай, понял, что Саше нужны были отпечатки пальцев твоего отца на шкатулке. Помню, как он тогда сильно растерялся, вырвал из его рук шкатулку и давай орать, - «ты что морда пьяная, у своих красть... Посажу, сгною»!.. А сам глазами всё на меня, зырк-зырк, мол, поверил я или нет. Вооо! Ну, он, значит, якобы шкатулку вырвал из рук твоего отца, быстро так спрятал в нижний ящик кухонного комода и, просит меня никому не рассказывать, мол всё таки сосед,... по пьяни чего не бывает... да и, мать твоя у них убирается... в общем, «ля-ля да тополя». Это его рук дело, он сам украл эту шкатулку, а потом подбросил в вашу антресоль. И в милиции, он рассказал про случай на кухне, вот твой отец и попал... Когда с Афгана вернулся, припёр я его к стенке... Он и признался! Мол, в шкатулке были ценные фамильные драгоценности, княгини Дашковой, пра-пра-прабабушки Полины, которые переходят по наследству из рода в род, только по женской линии, и после смерти матери Полины, они должны принадлежать только, её дочерям, и он, Саша, очень боялся, что между родственниками при дележе наследства начнется большой раздрай и эти фамильные драгоценности просто растащат и его дочерям ничего не достанется. Хотел я тогда, ему по морде дать и в милицию отволочь!.. Да, уже смысла не было... Отец твой умер, ты куда-то сгинула, мать твоя вроде успокоилась. Ворошить всё это заново... Да и Ковров ещё... -«поделюсь, поделюсь»!... - передразнив Сашу, он крепко выругался и замолк.

Шура оцепенев, долго ещё сидела в кровати, крепко сложив кулачки у рта, нервно покусывая их. Вдруг, встрепенувшись, она потянулась к пачке с сигаретами, судорожно закурила и жадно затянувшись, грязно выругалась:

- Ё... вашу мать!! Ну, суки!..

- Если по совести, то драгоценности эти твои, - дороговато они вам с матерью обошлись! - Латынин взглянул в её, словно остекленевшие глаза и тихо, но уверенно добавил, - Забрать надо! Такое не прощается!

- Сколько они стоят?- вдруг, спросила Александра глухим, как будто не своим голосом.

- Не один миллион... В долларах.

- Тварь!.. Я его уничтожу!.. - имея в виду Коврова, она вновь начала ругаться, когда её резко, остановил Латынин:

- А вот этого, не надо делать! Нужно просто, тихо забрать то, что нам принадлежит!.. - и, сбросив с себя одеяло, он встал и, смачно шлёпая босыми ногами, прямо нагишом побежал на кухню. Вернувшись с початой бутылкой водки, двумя рюмками и с тарелкой - «чем-нибудь занюхать» - он застал Шуру, сотрясающуюся от истерического смеха. Положив всё принесённое на ночной столик, он, резко наклонился над ней и коротко шлёпнул её по щеке. Истерику как отрезало и Игорь, присев рядом, разлил по рюмочкам водку и потыкав пальцем в её пухлое голое плечо, тихо позвал:

- Э! Очн-и-и-ись! - вложив в её ладонь рюмку, предложил - Давай выпьем! Мы, своё вернём! Обязательно! И я знаю как!..

Тогда-то он и заразил её - непоколебимым желанием во что бы то ни стало отомстить Коврову за свою разбитую семью, исковерканную, поруганную жизнь и завладеть этой злосчастной шкатулкой, принесший ей столько несчастий и, кто знает, может в награду за всё пережитое, она по справедливости и принесёт ей обеспеченную, красивую жизнь. Одним махом, опрокинув в себя водку и, словно не замечая протянутую руку Игоря с долькой лимона, Шура решительно и зло объявила:

- Давай сделаем это! Я готова на всё! - Латынин давно всё обмозговал, обговорил с нужными людьми и для успешного осуществления, только ему ведомого плана, не хватало лишь её Александры. И сейчас он решил и эту задачу! Через семь дней они и осуществили своё «справедливое», по их мнению, возмездие.

День был выбран не случайным, а юбилейным для Латынина и идеальным для построения нескольких надёжных алиби для Александры и Игоря.

И накануне вечером, на кухне в квартире Игоря, готовя для юбилея салаты, она выслушивала его,- как и что ей придётся делать.

- Завтра в семь вечера ты должна быть в кафе «Поляна», ты знаешь это около вашего дома. Ковров с Лизой в это время должны будут выходить из дома, и направиться ко мне. Тут недалеко... я не думаю, что они поедут на машине, но на всякий случай будь внимательна. Как только ты их заметишь, не теряя ни секунды, быстро идёшь к ним на квартиру... Шурочка, наша удача только в быстроте и точности. Поняла? - Шуру уже сейчас трясло и, с трудом сосредотачиваясь, она пыталась всеми силами слушать и запоминать всё, что разъяснял Игорь.

- В дверях их квартиры к тебе присоединятся два мужика. Я их тебе опишу, да и они тебя знают. Дальше, ты звонишь в дверь, мама твоя, естественно, как всегда открывает тебе, и ты с теми мужиками входишь вовнутрь... Нет, нет!.. Ничего плохого с твоей мамой не случится, её просто чуть-чуть усыпят, не на долго. Теперь самое главное. Мы не смогли узнать, где в квартире тайник с шкатулкой и нам остаётся только одно, - узнать это у самого Коврова, а для этого, его надо любыми путями вытащить от меня и заставить прибежать сюда. И я придумал как! Мы устроим липовое затопление его квартиры. Соседи сверху позавчера уехали в отпуск куда-то на Черное море и он до них не дозвонится... Ты, войдя в комнату, очень быстро звонишь по телефону мне сюда и просишь к телефону Коврова, к тому времени он уже будет здесь, тут идти-то пять минут. Я ему говорю, что его просит твоя мама. И вот, теперь внимание!.. Ты маминым голосом и её интонациями, кстати, у тебя это хорошо получается, с волнением сообщаешь ему, что квартиру опять заливает... Он поверит - его уже два раза заливало, чуть несколько картин не пропали... Да! И обязательно отметь, что слесаря из ЖЭКа уже вызвала. Это очень важный момент! Сделав это, ты тут же выбегаешь и пулей мчишься ко мне на юбилей. Его я уговорю, что бы Лиза осталась здесь! Она и все гости должны подтвердить, что мы никуда не отлучались,- это наше алиби! Тебе понятно!? Хорошо!.. Дальше всё сделают те мужики! Ковров и подумать не успеет, что открывшие ему двери не сантехники... А дальше, они из него всё вытрясут. Я их знаю!... Заявлять он никуда не будет... Мужики только шкатулку-то и возьмут. А её ещё твой отец «украл»... Теперь всё поняла!?..- Латынин подбадривающе улыбнулся и «чмокнул» её в щёчку.

- И заживём Шурок!..Э-х-х! Мать заберём к себе, продадим мою халупу, вашу квартиру, купим в каком-нибудь «крутом» районе Москвы новую и, заживём!... - в тот предъюбилейный вечер Латынин ещё долго и красочно описывал их будущую совместную жизнь, желая во чтобы то не стало «завести», вселить уверенность во всё ещё притихшую, сомневающуюся Александру, то и дело, уточняя и конкретизируя отдельные детали предстоящего дела, прекрасно зная, что многое будет не так, а совсем по другому... Латынин задумал немного иное... но намного пострашнее! Всё, так и произошло, как он задумал...

Только потом, узнав, что убиты и Ковров и её мать, а Лиза ни в какую не захотевшая остаться у Игоря тогда, уйдя с отцом, получила тяжёлую травму и теперь лежит в коме, Александра возненавидела себя, ещё больше его и в ярости сначала хотела убить и его и себя... а потом, впав в душевный ступор, обреченно стихла, смирилась и стала Латынину помощницей во всех его делах и хлопотах, домработницей и любовницей. Часто посещая церковь, она пыталась, хоть как-то вымолить прощение у Господа Бога. Но Бог, никак не хотел...

...Всю эту историю она и рассказала Деду, дико испугавшись за свою дочь Лену, прижитую от кого-то еще, до появления в её жизни Игоря. Очень испугалась!.. А впрочем,- и «душа давно просила о покаянии»! Дед еще долго беседовал с Александрой, выясняя всякие подробности и разузнав все, что его интересовало, не только не отпустил несчастных женщину и её дочь, а даже решил до поры, до времени придержать их у себя, обеспечив им хорошие условия жизни, - «а там, поглядим»!...

«Ну, а теперь можем и встретиться, господин Латынин и послушаем, что ты мне расскажешь, чего я не знаю... А я действительно, чего-то ведь не знаю из твоей жизни, так что погутарим сегодня же, но после полдника»!

Ну не любил он, нарушать свой режим!.. Хотя ещё больше не любил, чего-то не знать.