* * * Завёлся в городе приблудный соловей… Разбойник, вряд ли более напёрстка, облюбовал ветлу у перекрёстка и свищет день и ночь среди ветвей. Перекрывая и попсу, и твист, и грохот самосвалов многотонных, внутри безликих корпусов бетонных людей тревожит соловьиный свист. Им, выносившим духовую медь и безучастным к милицейской трели, невыносимо только две недели под песни соловья перетерпеть. Бессонница терзает их сердца и ночью, у бельмастых окон стоя, они за то, что не даёт покоя, клянут неугомонного певца. |