Картинки детства вспоминаю, Как в лёгкой лодке уплываю К далёким берегам. К полям, где небо было выше, И к дому, с крытой дёрном крышей, И к золотым стогам. О доме разговор особый: Приземистый, зимой в сугробы Закован – ждёт весны, А по весне – шатёр зелёный, Где я, счастливый и влюблённый, Цветные видел сны. Мой милый дом: трава на крыше, В подполье завозились мыши, Но толстый старый кот, Облюбовав шесток уютный, Косит куда-то глазом мутным И ухом не ведёт. А паучок как пелеринку Сплёл кружевную паутинку За образом в углу. Оттуда строго смотрят лики, И зыбкие трепещут блики У печки на полу. Огонь жуёт сухие ветки, Ведро с водой на табуретке, Струится тюль с гардин, Нахохлилась пичуга в клетке, Мать засиделась у соседки, И я совсем один. Над печкой вьётся занавеска, Смешок совы из перелеска, В горшке цветы цветут, Скрипит тревожно половица, Сквозь сон попискивает птица, И «ходики» идут. Трещит лампада, догорая, Чернила сумерек сгущая В вечернем полусне. Поёт сверчок, не унывая, Покой и дрёму навевая Заботой обо мне. Картина детства дорогая, Года сменились, жизнь другая, И месяц май – «не май». Но, боль в душе превозмогая, И сущность жизни постигая, Вернусь в родимый край. И словно заново рождённый, Предстам, коленопреклонённый, Пред разноцветьем трав. Разгулом красок опьянённый, Уткнусь лицом в ковёр зеленый, Жизнь тусклую поправ. |