Юле Приходько * * * Держусь за жизнь, за пыль ее и стыд, За дождь, который утром моросит, За бесконечность медленного дня, За друга, позабывшего меня. * * * В реанимации окно, Земли не видно, неба - тоже, И только дерево одно На старое пальто похоже. В стекло колотит рукавом, Ко мне старается пробиться... И крики удивленной птицы Небыстро гаснут за окном. * * * Я был крылат, и в затяжном прыжке Гадал по солнцу, словно по руке. И был я счастлив несколько минут. Потом, увы, раскрылся парашют. * * * мне возвратиться в Ленинград как видно не дано я был бы рад и нет преград но кончилось кино давно родные за бугром и милых нет квартир и бродит время с топором доламывая мир * * * Ночь пронеслась, как лошадь в мыле. Фонтаны слабые забили Тугой рассветный косячок. Уже туман душил природу... Я пил отравленную воду, Дверь закрывая на крючок. * * * Привет из раннего Утра, Когда бессонница лечит, И свежестью перламутра Рассвет чуть дышит, как свечи. И вечно спят паровозы, Сожраны электричками, И дым набухает, розов, С формами неприличными... * * * У веселого поэта и у желтого листа Есть причина для полета, если завтра пустота. Если пьяная погода, если трезвая судьба... У поэта есть порода, и он сам себе судья. * * * «Если б молодость знала, если б старость могла…» Говорим мы устало, выгорая дотла. Никуда же не деться: уходя по кривой, Мы спасаемся в детстве, мы впадаем в него. * * * Маменькин сынок и "городской", Был станицей взят я на постой. И в ночном, от сырости дрожа, Видел, как рассвет течет с ножа. Будут до последнего мне сниться Лошадей восторженные лица. * * * Жить медленно. Осталось мало мигов. Придумывать, что смерти не знаком. Прочь выходить - из дома, тела, книги, И прозой говорить, а не стихом. * * * Через мосты или подмостки, Через беду и баловство... Рисую жизнь свою на воске И отдаю огню его. Картины ада или рая, В печи оплавятся, сгорая, А я не нужен сам себе. Четвертый ангел мне сыграет На золотой своей трубе. • * * Я закопал свою судьбу В российской вязкой глубине, И даже вспомнить не могу, Что в юности мечталось мне. Язык здесь груб, и разум слеп, Душа во сне, и в глотках пиво... Но на полях неторопливо Среди бурьяна зреет хлеб. * * * В этой невообразимой дали, Не подвластной вашему Дали, Мы с тобой такое повидали Мы в такое ляпались, влетали – Выживали и перемогли. И давно, дружище, мы не дети, Но легли под старо-новый гимн Мостиком меж двух тысячелетий, По которому идти другим. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
