Муся и Матуся

 

Муся всегда просыпалась раньше Матуси. Она ржаво крякала и нежно щипала плоским клювом свою Матусю. Матуся, как всегда, была недовольна и гортанно ворчала на Мусю: «Клох-клох-клох».

Они были всегда неразлучны, как облако от неба.

Матуся считала себя самой очаровательной курицей на свете. Никто не умел наклонять так голову, так проникновенно кудахтать, так грациозно впечатывать свои трехзвездочные лапки в мягкую землю. И, конечно, Матуся свято верила, что когда-нибудь поднимется в небо.

Мусик же неумело ходила по земле. Ее перепончатые лапки не слушались одна другую, шаги были тяжелыми и неуклюжими. Зато она обожала свою Матусю, заботливо находила для нее самых жирных червячков, щипала травку и уступала самые вкусные кусочки хлеба.

Однажды вечером легкомысленная Матуся пропала. Муся беспокойно переваливалась с лапки на лапку, не зная, куда себя деть. Она так привыкла ковылять за Матусей, что теперь, не понимая, куда идти. Рассеяно пощипывая травку, она жалобно покрякивала, зовя подругу, и с тревогой посматривала на сужающийся клин заборов.

Она уже далеко отошла от своего дома, но успокаивала себя тем, что вот-вот встретит потерявшуюся Матусю. Но когда она оглянулась, то не увидела дома. Побежала назад, смешно взмахивая крыльями. Но поняла, что заблудилась. И тут из-за угла страшные косматые псы. Они оскалились желтыми острыми клыками и зарычали. Муся помчалась в обратную сторону, махая крыльями и почти, отрываясь от земли. Вдруг стало темно, и Муся в последний раз закричала неожиданно звонкое : «Кря-я», но не потому что испугалась, а потому что хотела предупредить свою Матусю.

Как всегда Матуся уверенно шла впереди, и по-деловому склевывая пузатые семечки. И вдруг она увидела красивую бабочку, которая села совсем рядом. Она хотела уже полакомиться ею, но бабочка неслышно взлетела и села неподалеку. Матуся побежала за нею, но бабочка снова избежала красивого острого клюва. Матуся убегала все дальше и дальше. Но завернув за угол, куда уходит не разрешалось, она вдруг услышала громкое, задиристое «Ку-ка-ре-ку», а потом увидела самого самого красивого на свете петуха, хотя ни одного петуха она еще никогда в своей жизни не встречала. От него нельзя было отвести куриных глаз: переливающиеся перья; гребень, как корона; заточенные лихо изогнутые шпоры, длинные перья роскошного хвоста. Он был долгожданным принцем из самой настоящей сказки. Она осторожно приблизилась к нему, делая вид, что не замечает его красоту, а просто увлеклась собирание зернышек. Но он, увидев ее, тут же раскопал что-то вкусное и позвал ее своим убедительным и неотразимым «Ко-ко-ко». У Матуси оборвалось сердце, и она даже забыла, что ее зовут Матусей.

Она спохватилась тогда, когда уже темнело, вдруг и услышала далекое, но до боли знакомое «Кря-кря». Забыв про красивого петуха из чужого курятника, она помчалась растопырив крылья и громко причитая на своем курином языке. Около дома она остановилась, перевела дыхание, привела свои перышки в порядок и сделала вид, что никуда не спешила, и как-будто ничего не произошло. И вообще, Муся сама виновата, что потерялась. Она мечтала, как расскажет ей о красавце-петухе, как он ухаживал за нею, как в разговорах они не заснут всю ночь. Но Муся не откликалась, ее нигде не было. Дом был одиноким и пустым.

Муся долго искала Матусю, беспокойно переваливалась с лапки на лапку, не зная, куда себя деть. Она так привыкла ковылять за Матусей, что теперь, не понимая, куда идти. Рассеяно пощипывая травку, она жалобно покрякивала, зовя подругу, и с тревогой посматривала на сужающийся клин заборов.

Она уже далеко отошла от своего дома, но успокаивала себя тем, что вот-вот встретит потерявшуюся Матусю. Но когда она оглянулась, то не увидела дома. Побежала назад, смешно взмахивая крыльями. Но поняла, что заблудилась. И тут из-за угла появились страшные косматые псы. Они оскалились желтыми острыми клыками и грозно зарычали. Муся помчалась в обратную сторону, махая крыльями и почти, отрываясь от земли. Вдруг стало темно, и Муся в последний раз закричала неожиданно звонкое: «Кря-я», но не потому что испугалась, а потому что хотела предупредить свою Матусю.

На утро она опять не почувствовала рядом заботливого плоского клюва, перебирающего ее перышки. Она вышла на улицу, но и там не встретила Мусю. Не раздалось радостное ржавое кряканье. Никто не восхищался ее красотой, никто не заботился о ней, никто преданно не следовал за ней.

Матуся перестала быть самой восхитительной птицей, а стала обыкновенной деревенской курицей. Она поняла, что стала совсем–совсем одинокой. И это тяжелое одиночество все сильнее и сильнее прижимало ее к земле. Безразличие к ней превратилось в безразличие к всему, что существовало вокруг. Она забралась в самое темное место под сараем. И долго-долго сидела под тяжестью кричащей внутри боли.

Когда Матуся встала, чтобы размять затекшие лапки, она вдруг обнаружила под собой большое белое, как снег яйцо. Оно было теплым родным, потому что напоминало тельце Муси, только без красных лапок и без вопросом согнутой шеи. Матуся решила, что теперь никуда не уйдет и никому не отдаст такое сокровище. Она накрыла яйцо своим телом и строго следила, чтобы никто даже близко не подошел к ней. Иногда она вставала переворачивала его, любуясь невероятной красотой и совершенством.

Прошло много времени: ни один день и ни одна ночь. И однажды она увидела, что скорлупа треснула. Трещина все увеличивалась и увеличивалась. Матуся решила уже от горя сойти с ума, потому что она разбила самое ценное, что оставалось у нее в жизни, но скорлупки развалились на две части, и появился маленький желтый комочек, который пр0пищал: «Ма-ма».

С этого времени Матуся потеряла покой. Теперь она следила за этим солнечным зайчиком, выбирала ему самое вкусное, чистила ему перышки, согревала его своим теплом, потому что он стал для нее самым дорогим на этой земле. А он отчаянно бегал по траве и думал, что в этом мире все так и должно быть.

Все вокруг только удивлялись: «Почему у него красные перепончатые лапки?» Но Матуся была спокойной и уверенной, потому что помнила о доброй и преданной Мусе.