Я – кошка.

Я живу в доме большом и удобном. У меня три входа, но только один открыт в любое время. Два остальных открываются, только если позвать Маму. Мама моя – человек. Она самая лучшая из моих людей: теплая, большая. Мама всегда меня понимает. Ей достаточно показать непорядок и она сразу все исправит. Я зову ее на веранду, и она насыпает мне еды, меняет воду. Я уверена, что это она придумала такую миску, где еда в середине, а вода вокруг. Эти противные муравьи не могут подобраться к моей еде, они не любят воду. Жаль, что Мама почти каждый день уезжает в своей машине и оставляет меня одну. Я люблю, когда она дома. Вечером она приходит, и я бегу ей навстречу, трусь об ее ноги, дышу ее запахом. Она всегда берет меня на руки и несет к себе в спальню. Я изворачиваюсь и прыгаю на кровать. Мама ложиться рядом и гладит меня по голове, потом чешет за ушами. Если я в хорошем настроении, то могу перевернуться на спину. Мама улыбается, все зубы видны, и гладит мне живот. Никому больше я не даю гладить живот, я им не доверяю. Мама ласкает меня, треплет по спине, я терплю. Не могу сказать, что это неприятно, я даже люблю чесание за ухом, но порядок есть порядок. Баловать своих людей я не хочу.

Мама снимает одежду, в которой уезжает в машине, и надевает домашнюю. Я знаю, что она будет дома. Мы идем на кухню. Это лучшая комната в моем доме. Здесь всегда пахнет едой. Мама дает мне мясо. Я ем на кухонном прилавке, чтобы Мама могла меня еще немножко погладить. Это послабление, но я не разрешаю эту вольность больше никому из моих людей. Любимых надо отличать. Я ем и иду на вечернюю прогулку.

Я - богатая кошка. У меня кроме дома есть еще большой двор. Там деревья, трава и, что самое приятное, кусты. В кустах хорошо спать днем: тень и свежий воздух. В кустах водится дичь для моей охоты. Я ловлю ящериц, кузнечиков, стрекоз и приношу их в дом. Мама всегда меня хвалит. Мне это нравится. Я даже иногда предлагаю ей поиграть моей добычей, но она не понимает как это приятно. Все-таки она человек... Жаль.

Единственный недостаток моего двора – огромная глубокая лужа посередине. Вода в ней противная на вкус, соленая и гадко пахнет. В жару мои люди залезают в эту воду и стараются показать мне как им хорошо. Я им не верю, и лезть в воду не собираюсь, лучше уж полежать под кустами. А они вылезают из воды, оставляя мокрые следы на плитках вокруг лужи, и садятся под навесом. Играет шумная музыка, люди пьют воду из высоких чашек и смеются. Я всегда слежу за ними: вдруг они тронут мою еду или воду.

Еще у меня есть крыша, точнее две крыши. Одна маленькая, низкая, под самым забором. Рядом с этой крышей растет дерево, так что половина ее всегда в тени. Крыша горячая, приятно. Это место, где я люблю спать после обеда. Я лежу и наблюдаю за домом и двором – не нарушает ли кто порядок, не забредет ли чужая кошка.

Вторая крыша огромная и высокая. По ней можно бродить бесконечно. Об ее черепицу хорошо точить когти. С большой крыши видно весь мир, даже дома за рекой. Я забираюсь на большую крышу сразу после того, как Мама закрывает дверь на веранду. Раз закрывает дверь – значит уходит. Мамина машина потихоньку выползает из гаража, разворачивается и, фыркнув, уезжает. Я лежу на большой крыше по утрам и смотрю на проезжающие машины. Глядя на мир с высоты, я все больше понимаю, почему я королева, а те, кто ходят внизу, - мои подданные. Они не ходят по крышам!!! Это же легко понять: тот, кто выше, тот и правит! В моем доме правлю я.

Кроме Мамы у меня есть еще Лиля. Лиля тоже большая, но совсем не такая теплая как Мама. Она тоже хорошо пахнет и открывает мне двери. Лиля меня целует, хотя я не понимаю, зачем ей это нужно. Люди пользуются кошками, чтобы их гладить. Мама меня не целует, но гладит гораздо лучше Лили. С Лилей мы играем. Она выходит ко мне во двор и бросает мяч, а я ловлю его, прыгаю и хватаю зубами. Еще она бегает по двору, волоча за собой на веревке маленькую мышку. Мышка не настоящая, я это знаю, но она так чудесно пахнет, что я не могу удержаться. Бегу, прыгаю, ловлю эту мышь и загрызаю ее, упиваясь травяным запахом.

Лиля не пускает меня к себе в комнату спать. Не очень-то и хотелось! Я сплю с Мамой. Главный выбирает самого лучшего человека для сна. Я выбрала Маму. Она стелет мне постель: поверх своей простыни кладет мою простынь. Каждую неделю она ее стирает, но запах теперь невозможно отстирать – это мой запах. Я ложусь на свое место и наблюдаю, как Мама скрывается за дверью ванной. Я знаю, что она будет водить по зубам смешной колючей щеткой, потом сидеть на этом несуразном стуле с дыркой посередине. В дырке вода, я ее пробовала – никакой разницы, разве что сильный привкус мыла. У меня есть своя вода в чашке на краю кухонного прилавка. Чашка большая, круглая, я могу пить долго-долго. Из ванной Мама выходит уже в пижаме – она в этом спит. Люди интересные создания, у них очень мало шерсти, им нужна одежда, ею они прикрывают голую кожу. Мама ложится, а я, дождавшись пока она устроится, подползаю к ней. Когда я была маленькой, то я обхватывала мамину руку лапами, и спала, привалившись к ее руке животом. Теперь я взрослая, но иногда я себе еще позволяю обнять ее руку всеми лапами, по-моему, ей нравится.

Иногда мне снится мое детство. Смутно, как в тумане, вижу я большую клетку, где мы играем, спим, едим все вместе. Нас много, а больших кошек с нами нет. Я не голодна, но очень хочется выйти из тесной клетки. Потом я отчетливо слышу голос моей Лили: «Мама, посмотри вот на эту. Настоящая королева! Давай ее возьмем!» Потом только помню страх и неизвестность, мы куда-то едем. Зато, в конце этого кошмара меня взяла на руки Мама. Я устроилась на ее груди, теплой и мягкой и почти сразу успокоилась. Еще помню, что пришел Миша и закричал: «Крыса, настоящая крыса!»

Миша самый непослушный из моих людей. Он меня дразнит и пытается со мной воевать. Ну, тут он просчитался. Когтей у него нет, прыгать он не умеет. Каждый раз наша война заканчивается тем, что я его до крови царапаю. А пусть не лезет! Порядок есть порядок. Миша не хочет понимать меня, он почти некогда не выходит за мной на веранду. Я зову его полчаса пока добиваюсь, чтобы он посмотрел на мою пустую миску. Не понимаю, почему Мама его держит, давно пора прогнать. Хотя, по-моему, она его тоже любит. Не так как меня, конечно, но все-таки любит. Я столько раз видела, как она его гладит, чешет ему спинку. Мама даже дает ему кушать, я сама видела. И, что самое обидное, она пускает его лежать в своей постели! Вот это уже совсем неправильно. Это единственная тема, по которой мы не можем прийти к единому мнению. Ну что ж, это делает мою жизнь полноценной. Без проблем жить скучно!

Рома – еще один из моих людей. Он большой и теплый как Мама, но не настолько полезный. Иногда, он даже понимает меня, насыпает мне еду из коробки, открывает двери. Но Рома очень ленивый. Я должна кричать во весь голос, чтобы заставить его встать из-за стола. И еще, Рома никогда не дает мне мяса со своей тарелки (вот Мама – всегда!). Зато Рома умеет правильно чесать за ушами и любит гладить меня по спине. Ладони у него всегда тяжелые и теплые. Когда во дворе темнеет, я люблю лежать в его спальне на подоконнике, слушать запахи и звуки и смотреть во двор. Спать я все равно ухожу к Маме.

Вечерами Мама сидит перед маленьким экраном и нажимает на белые клавиши. Клавиши легонько постукивают, а я люблю дремать под их тихую музыку, привалившись спиной к теплому экрану. Иногда Мама читает что-то на экране и, задумавшись, гладит меня, прерываясь только на то, чтобы щелкнуть мышкой. (Тоже мне «мышка» - пластиковая, невкусная и совсем не пахнет!) Лиля приходит уже в пижаме, целует нас, треплет меня по спине, желает спокойной ночи. Все дома, все в порядке.

«Пойдем спать, Софа, - зовет Мама, - поздно, завтра рано вставать». Она несет меня, сонную, по коридору в спальню, а я кладу голову ей на плечо. Ради этих мгновений я согласна терпеть Лилины поцелуи, Ромину медлительность, Мишины попытки дразнить меня. Я все равно здесь главная. И Мама любит меня больше их всех – никого из них она не носит на руках в спальню.

Мы ложимся. Я подползаю к ней поближе и лижу ей руку.

«Спать, Софа, спать...» – сонно бормочет Мама. Она засыпает, а я еще немного наслаждаюсь ее запахом, слушаю ее ровное дыхание, а потом тоже проваливаюсь в сон.

Мне хорошо.

Здесь, в моем доме, я в безопасности.

Меня любят.

Значит, я могу ими управлять.

Ведь я же - КОШКА!