Весенний пейзаж вызывал томный восторг в душе у Клары Дюминой. Она выглядывала из открытого окна своей квартиры, что находилась на первом этаже, и просто таяла от зелёного и белого буйства, затеянного природой! Заметно подросшее абрикосовое дерево, посаженное Кларой несколько лет назад, стойко перенесло прошлогодние налёты детворы, коварную зиму и теперь укрылось нарядом из нежных белых лепестков. Ароматы ранних цветов кружили голову, наполняли тело особым трепетом.

Звонок телефона прервал мечтательное созерцание. Звонила новая подруга Тося с примечательной фамилией Лермонеску. Вообще, их фамилии стали поводом для знакомства. Событие произошло в районной библиотеке. Тогда, нагрузившись солидной кипой книг, Тося уже собралась уходить, когда услышала от библиотекаря интересную фразу, обращённую к полноватой коротышке с мальчишеской причёской:

- Вы у нас будете вторая с такой характерной, поэтической фамилией – Лермонеску! Наверное, если перевести с румынского, то получится Лермонтова?

- Я румынского, правда, не знаю... – засмущалась коротышка, - но... вполне возможен такой перевод. Во всяком случае, Лермонтова я цитирую наизусть. Как-то попыталась восстановить своё генеалогическое дерево и знаете ли... наши с поэтом родовые ветви, похоже, пересекались...

Тося так заинтересовалась беседой, что развернулась, поставила книги на стол и высказалась в паузе:

- А я, вот, не смогла найти родственную связь с Дюма, хотя во Франции жил мой троюродный дед... до войны.

- Да Вы что? – приветливо повернулась коротышка. – Моя прабабка...

Женщины, оставив библиотекаря, сошлись вместе и начали обстоятельный обмен мнениями, который вскоре зацепил не только литературу, но и влез в музыку, шоу-бизнес и вылаз на предметное обсуждение намечавшихся гастролей известного певца.

Сдружились сразу. Общность взглядов и интересов, казалось, была предопределена их литературными фамилиями. Женщины стали часто встречаться. Вскоре к их компании присоединился муж Тоси, Парамон Онуфриевич, индифферентный толстячок в лёгких золотистых очках. Его участие в женской компании было символическим, но по-своему важным. Слушая женщин, он выражал своё отношение к перипетиям их горячих бесед движениями головы, мимикой и вздохами. Например, если он одобрял сказанное, то вытягивал губы, морщил значительно лоб, поднимал голову вверх и полной грудью вдыхал воздух. Если бывал недоволен – прикусывал левую половину нижней губы, с тоскливым взглядом поворачивал голову в направлении левого угла комнаты и выдыхал воздух весь, без остатка. В таких случаях часто бледнел от нехватки кислорода. Если бы женщины в этот момент отвлеклись и взглянули на мужчину, то наверняка бы переполошились - Парамон, казалось, вот-вот упадёт в обморок! И только продолжение женского интеллектуального, тонкого, высокого диалога, спасало ситуацию.

К этому мужскому бессловесному присутствию, тем не менее, женщины настолько привыкли, что, когда по каким-либо причинам Парамон Онуфриевич отсутствовал, их беседы становились скучнее.

Да, подруги часто собирались вместе и вели обстоятельные беседы, начатые ещё тогда, в библиотеке, о литературе, искусстве, современных многочисленных шоу. Перемалывали косточки звёздам, политикам. Доставалось, естественно, и власти настоящей и будущей. У Тоси детей не было, поэтому они в полной мере отдавались своим нерастраченным страстям и варились в котле “высоких дум и устремлений”.

 

В трубке колокольчиком зазвенел голос подруги:

- Кларочка! Срочно приезжай – у меня убойная новость. Потом расскажу, а сейчас затаю интригу... – хихикнула трубка. – Жду...

Гудки звоном отозвались в ухе и Клара разволновалась: “Хоть бы намекнула – что там случилось, убойное?” Женщина торопливо переоделась, взяла сумочку и стремительно вышла из квартиры. Улица встретила пьянящими ароматами, шумом дорог и неожиданно резким ветром. Природный озорник поднял пыль и бросил её горсть в лицо. Женщина еле успела прикрыться рукой. Этот незначительный эпизод не испортил настроение. Она лишь подумала, что в природе, как и в жизни людей: плохое так и норовит испоганить хорошее! Эта мысль подстегнула Клару, и она решительно устремилась к остановке автобуса...

- Иди в зал, - с блестящими глазами, раскрасневшаяся до неузнаваемости, встретила её Тося. – Моего пока нет и это хорошо. Пока ты усядешься, я кофейку притарабаню...

Когда расположились в полумягких креслах, взяли в руки исходящие дразнящим паром чашечки, Тося взглянула на Клару, как на приговорённого к казни человека, у которого появился шанс выжить, и произнесла почти по слогам:

- Как ты относишься к мужчинам?...

В первый момент Клара даже растерялась и промямлила классическую фразу:

- Вопрос конечно интересный... Я давно об этом не задумывалась... Не до того, как-то... Вокруг столько всего интересного, что мужчинам... в моём устоявшемся жизненном пространстве просто не находится места.

Последние слова она произносила уже уверенно, даже с вызовом: мол, стоит ли поднимать эту “затасканную” тему! Тося горестно покачала головой, отпила чуть ли не полчашки, закашлялась и, мотая головой, прохрипела:

- Чулки мы с тобой, синие! Слышала про таких?

- Чулки?... Синие?... – ещё не понимая сути вопроса, машинально переспросила Клара и невольно вздрогнула. В голове кольнуло школьным воспоминанием...

Однажды класс переполошился и долго не мог успокоиться от принесенного Мишкой Редькиным, шустрым пареньком невысокого роста, необычного теста. Он был отпечатан на бумаге, которая уже выглядела затасканной, выпачканной и примятой. Для ребят десятого класса тема теста оказалось более чем увлекательной и заманчивой – проверялась сексуальность человека!

Бумажка пошла по рукам и испортила учителям весь учебный процесс этого дня. Школьники шушукались, хихикали, перемигивались и смотрели не на учителя, а на очередного “тестируемого”. Тот же, изображая внимание к теме урока, меняясь красками на лице, усиленно обдумывал ответы. Дошло и до курьёзов! Некая Света так увлеклась “тестированием”, что на вопрос учителя физики:

- Что означает единица измерения в один вольт?

С озадаченным видом ответила:

- Сексуальное напряжение...

Её дальнейшие рассуждения прервал громовой хохот класса, а учитель так растерялся – мужчина работал только второй год после института – что от волнения покинул класс ещё до звонка.

Или на уроке математики, некий Васька Хомутов на вопрос:

- Как раскладывается трёхчлен?

Ответил не задумываясь:

- На три одночлена...

За что под лёгкий свист соучеников был временно удалён в коридор. Когда же уроки кое-как закончились, ребята задержались в классе, чтобы подвести итоги. Тут и выяснилось, что самая начитанная, непоколебимая отличница Клара Дюмина имеет нулевую сексуальность, отмеченную в тесте обидным словосочетанием “Синий чулок”! Ребята не упустили случая и до самого выпускного вечера потешались над примерной ученицей. Она же с достоинством выдержала натиск, но дотянуть до золотой медали не смогла – не хватило сосредоточенности, нарушенной временным расстройством девичьих чувств.

 

Клара мотнула головой, отгоняя воспоминания, и, собираясь с мыслями, ответила:

- Про “синий чулок” слышала. Однако считаю, что ко мне... к нам это понятие не имеет никакого отношения. Я с уважением отношусь к мужчинам... То, что не замужем?... Так не встретился...

- И не встретится! – горячо перебила Тося и вдруг резко скомандовала: - Высунь-ка язык!... Я так и думала, - с досадой хлопнула она ладошками и обречённо покачала головой, - с таким языком ты никогда не выйдешь замуж...

Клара в изумлении округлила глаза, сделала глубокий вдох и так и осталась с поднятой грудью – на такой выпад подруги она просто не знала, как реагировать!

- Да, да! – назидательно продолжила Тося. – Твой сизый обрубок, называемый языком, сигнализирует о твоей нулевой сексуальности! А мужики чуют это, как те кобели, когда вертятся вокруг сучек. А я-то думаю, что это ты засиделась в девках... Вот, на - прочти, - она воровато вытащила из-под подушки, что лежала на столе, и сунула Кларе женский журнал “Элизабет”.

Клара механически, смутно соображая, взяла глянцевое издание. На первой странице улыбалась полуголая красотка с шаловливо высунутым язычком. Её талию пересекали зазывные, вызывающе красные, выделенные крупным шрифтом слова: “Язык и сексуальность!” Чуть ниже, на кружевных трусиках, - тёмные буквы помельче давали разъяснение заголовку: “Американские учёные штата... установили прямую связь между языком... Читайте на странице...”

- Читай, не стесняйся! – уловив замешательство в глазах Клары, подстегнула Тося.

Клара, было, заколебалась, но потом решительно нашла нужную страницу и попыталась сосредоточиться на тексте научной статьи. Через несколько предложений она успокоилась и уже предметно углубилась в осмысление читаемого. Благо подруга бесшумно поднялась, взяла чашки и удалилась на кухню...

“Безобидная дискуссия учёных двух университетов из штатов... подтолкнула к неожиданным исследованиям проблемы о связи характеристик языка женщин и мужчин с их сексуальной активностью. После многолетних исследований было установлено...” Наверное, авторитет Тоси Лермонеску или разгулявшаяся весна подействовали, но Клара чем дальше читала, тем больше проникалась важностью и значением поднятой заокеанскими учёными “больной” темы. Правда, Клара пока не осознавала, что тут больше превалировало: сексуальность человека как таковая или её соотношение с языком!

Читая, она машинально высовывала язык, пыталась на него взглянуть и даже потрогать пальцами. В статье приводилась солидная таблица, в которой параметры языка: длина, цвет, шершавость, чувствительность рецепторов и так далее – соотносились с сексуальностью. Оценка давалась по десятибальной шкале. Из таблицы следовало, что наибольший вклад в сексуальность (девять баллов) вносила длина языка. Цвет тоже брал своё – от трёх до шести баллов. Так, приводился пример, когда розовенький язычок толстой, невзрачной негритянки совратил красавца стриптизёра-мулата из штата Техас. А за шершавым языком некоей мисс Блумберг из штата Оклахома, разрекламированным на местном телевидении в расслабляющем ток-шоу, выстроилась целая очередь нетрадиционно ориентированных престарелых женщин. Началось же всё с того, что домохозяйка Блумберг имела неосторожность поделиться с одним ушлым журналистом своим умением полировать языком кастрюли и другую металлическую посуду. Тот вынес сенсацию на упомянутое шоу и... дело завертелось. Мисс Блумберг, однако, вовремя пришла в себя, сосредоточилась и заработала на своём языке миллион. После чего укатила от нахлынувшей славы и неугомонных поклонниц в Индонезию на неизвестный остров.

Приводился интересный случай, связанный с чувствительностью. Некий мистер Паупер своим языком различал такие оттенки солёного, горького и сладкого, облизывая всё, что угодно (на что ни пойдёшь, ради славы!), что стал штатным сотрудником отдела криминальной полиции. Поучаствовав в раскрытии нескольких громких преступлений, вскоре уволился, организовав мужской клуб с эротическим уклоном под недвусмысленной вывеской: “Лизобляд”. В этом месте Клара долго вчитывалась в слово, посчитав, что случилась опечатка с заменой буквы “ю” на “я”.

Но длина языка... Тут примеров было столько, что женщина растерялась. Один пуэрториканец из штата Арканзас наловчился своим длинным языком держать художественную кисть, коей стал малевать картины. На этом, к сожалению, ничего не заработал, но выгодно женился на вдове знаменитого сапожника-мексиканца. Другая “языкатая” миссис язык использовала для чистки ушей, своих, естественно. Была уличена в мошенничестве – на язык умудрилась надевать насадку – и оштрафована на десять долларов. Но замуж за отставного сержанта, инвалида войны в Персидском заливе, выскочить успела. Однако больше всех отличилась начинающая модель из штата Вашингтон, по имени Мэмми. Девушка одним языком умудрялась баловаться сразу с тремя мужчинами, доводя их до исступления. В конце концов, вынуждена была выйти замуж за всех троих... Повезло и...

- Ну, как? Впечатляет? – прервал захватывающее чтение голос Тоси.

- Довольно интересная концепция сексуальности языка. Что-то в этом есть...

- Ни что-то, дорогая, - почему-то перешла на шёпот подруга. - Я эту статью штудирую уже второй день. Там, в конце, приводятся практические советы, как поднять свою сексуальность с помощью языка. Вернее, даны описания нескольких систем, которые резко улучшают его, языка, эрос. И кое-каких успехов я уже достигла... – заворковала Тося, присаживаясь поближе к подруге, так что та ощутила её горячее дыхание. – Появились первые успехи... – засияла она очами, высунула язычок и шаловливо им завертела. - Сейчас должен появиться мой Парамон и убедишься сама. Он-то у меня тягой к сексу не отличался никогда. Поэтому...

Раздался скрип открывающейся входной двери, и последующие звуки, среди которых выделялось сопение, не оставили сомнений, что явился Парамон Онуфриевич, а не, скажем, сосед по этажу, слесарь дядя Петя! Тося подхватилась, подмигнула Кларе и поспешила встречать мужа. Не прошло и нескольких минут, как в зале наблюдалась привычная картина: беседующие подруги и мужчина, приготовившийся мимикой и вздохами сопровождать их излияния.

- Парамоша... – сладко глянула на мужа Тося, томно провела язычком по нижней губе и певуче спросила. – Тебе на ужин приготовить что-нибудь с пивком? Ты же любишь...

Затем она провела язычком по верхней губе, потом, вообще, стала выделывать с ним всякие выкрутасы. Клара с интересом наблюдала за “опытом”, испытывая при этом неясное волнение. Парамоша действительно стал заметно меняться! Сначала он подозрительно осмотрел себя, потом обернулся назад, затем остановил свой ошалевший взгляд на жене и укрылся потом... Когда Тося начала вертеть язычком во рту, как буравчиком, Парамоша выпучил глаза, зашипел, намереваясь что-то произнести, и вдруг довольно проворно для своего грузного тела подскочил. Смахнул пот с подбородка и пулей вылетел вон из комнаты! За ним устремилась Тося, успев радостно шепнуть подруге:

- Видала!

Послышалась возня и недовольный низкотональный шёпот в прихожей, потом щелчок замка и стук закрывающейся двери.

- Куда же ты, Парамоша? – услышала ошеломлённая Клара.

Через несколько секунд появилась Тося, раздосадованная и взмокшая. Она устало плюхнулась в кресло и пролепетала:

- Надо ещё тренироваться... Побежал за пивом, а, может, за вином?... Он, когда недоволен, тянется за выпивкой.

- Ты не расстраивайся, – вдруг начала успокаивать подругу Клара. – Ведь подействовало! Вон, как вылетел из комнаты. Очевидно, меня застеснялся.

- Ты так думаешь? – приободрилась Тося. – Действительно... Ночь покажет...

Подруги вновь углубились в журнал и уже предметнее продолжили обсуждение “убойной” темы.

 

Прошло несколько недель...

После работы, Клара ехала в трамвае домой. Весна уже устоялась. Прошли короткие дожди, а жгучие солнечные лучи, высушивая всё вокруг, напоминали о грядущей летней жаре. Газоны, деревья, строения укрывались пылью, отчего становилось жаль уходящей весны...

Она поглядывала в окно и невольно улыбалась... Тогда, после бурного обсуждения статьи американских учёных, вернувшись в свою квартиру, Клара за одиноким ужином вдруг подумала: “Действительно, почему так случилось, что в моей жизни начисто отсутствуют мужчины?” Школа, учёба в институте, работа в перспективной фирме – всё проходило последовательно, равномерно с одной целью – достойно устроиться в жизни, стать независимой и обеспеченной женщиной. Видимо, она так увлеклась созданием своего “независимого” имиджа, что упустила нечто важное, может даже, главное.

Книги, театр, музыка, “высокие материи” горячих бесед с подругами заменили ей простое, но такое нужное – внимание мужчины, а может и любовь?...

Тогда же вечером, Клара присмотрелась к себе, к тому, как одевается... И поразилась своей примитивности и серости в нарядах, если их так можно было назвать. А причёска? Макияж?... Она не уделяла своему облику никакого внимания. Что уж тут говорить про сексуальность!... Язык... “Ну, что ж – начнём с языка!” – решительно проговорила она себе, поправляя взбившиеся волосы и уже обдумывая, как изменить свой внешний вид.

Трамвай сделал резкий поворот, качнул Клару, но она не отвлеклась и продолжила улыбаться своим мыслям: намечавшиеся перемены в своём душевном равновесии уже будоражили её. Машинально она проделывала упражнения с языком. Эти “манипуляции” становились настолько привычными, что она делала их везде, даже на работе. Там, кстати, ей никто не мешал, поскольку она сидела в отдельной комнате, за отдельным столом, заваленным бумагами.

“Родная” трамвайная остановка встретила её знакомым плакатом с рекламой пива “Саммат” – странное название, в которое Клара всегда пыталась вникнуть. Женщина стремительно поднялась с сиденья и, столкнувшись с опрятным мужчиной, успела извиниться, до того, как выскочила из вагона.

Рабочий день пролетел незаметно... Снова трамвай и приятные размышления. На повороте привычно качнуло. В этот раз Клара слегка прикусила язык, ойкнула и, не удержав равновесие, навалилась на соседа... Извинилась и успела отметить, что уже видела этого опрятного мужчину. Тот тепло глянул на смутившуюся соседку и вдруг оживлённо заговорил:

- Общественный транспорт – простите за назойливость – обладает одним неоспоримым достоинством: сближает людей! Как Вы считаете?

- В некотором смысле... – интеллигентно начала она, и вдруг эта отвлечённая, казённая фраза её покоробила.

Клара замялась и неожиданно для себя выдала со смешинкой в глазах:

- Как говорил известный сатирик: общественные сближения иногда приводят к казусам. Однажды в троллейбусе некто так сблизился с девушкой, что нарвался на алименты!

Опрятный рассмеялся, и тут Клара увидела, что он очень даже симпатичный мужчина, с тонкими чертами лица и живыми серыми глазами. Она заинтересованно повела язычком по губам и томно склонила голову набок. Опрятный восхищённо наблюдал за соседкой...

Так, весело, непринуждённо переговариваясь, они вместе вышли из вагона и вдвоём продолжили путь к дому Клары. У самого подъезда Костя, так звали “опрятного”, пожимая значительно руку Клары, поблагодарил за интересную беседу и восхищённо сказал в конце:

- Какой у Вас великолепный язык!

- Не может быть? – искренне удивилась Клара. – Только недавно им занялась... – начала она и, спохватившись, осеклась.

- Недавно? – изумился Костя. – А мне показалось, чтобы так литературно грамотно говорить, нужно немалое время и соответствующее образование.

- Ах, да... – сообразила Клара, про какой язык идёт речь. – Я очень люблю книги, театр... Вы не спешите? Тогда приглашаю Вас на кофе, - совсем осмелела взволнованная женщина.

Потом были ещё встречи...

 

На их свадьбе Тося была дружкой и одна, без своего Парамоши. Как потом пояснила поникшая коротышка, муж не выдержал её языкового “сексуального натиска” и сбежал к свекрови.

- Уже неделю, как там ошивается, импотент несчастный! – дула губки Тося.

- Чего это он так? – подивилась Клара.

- Перестарался со своим языком... – огорчалась Тося. – Отступил от инструкции и меры не прочувствовал. На чём он там тренировался – не знаю: язык так распух, что пришлось на время в больницу...

- Ну, это дело поправимое, - обнадёжила Клара.

Пальчиками с ярким маникюром она грациозно поправила высокую лакированную причёску и томно провела язычком по ярко-красным губкам. Затем символически чмокнула подругу в щёчку, изящным движением распрямила складки свадебного белого платья и поспешила к своему Косте.

 

05.05.09 года.