ДОМ Перегаром дохнули хмельные пиры новоселий; закипели борщи в разгороженном чреве твоём; загундосили краны, и чайники песни запели; и заплакали дети… И в доме запахло жильём. Из укромных углов на чужую жилплощадь и пищу набегает уже по ночам шестиногая тварь; гулеванят коты; и учёные отроки пишут на загаженных лестницах весь нецензурный словарь. Сотни хлёстких ветров твои стены панельные студят; сотни колких снегов бьют в глазницы застуженных рам; сотни окон твоих изощрённее ста телестудий завлекают показом своих немудрёных программ. Их сюжеты навряд ли эпитетов лестных достойны: выплывая наружу из недр неприметных квартир, ужасают безумием зверств их локальные войны далеко не безгрешный, цинизмом пропитанный мир. В них героями дня – непутёвые семьи и судьбы; в них с утра и до ночи царит современный содом; в них идут чередой прокуроры, свидетели, судьи; лишь твоих адвокатов не видно пред этим судом Там, где души людей до золы сожигающий пламень вынуждает уже и природу в сердцах вопиять, только сам ты способен – холодный, бесчувственный камень, предоставив нам кров, перед скотством людским устоять |