До ботинок долетали мелкие брызги.

В ушах шумело.

- Мам! - Оленька дернула маму за рукав. - А зачем дяденька там сидит?

Ирина обреченно мотнула мелкими кудряшками:

- Ты можешь меня не дергать каждую минуту?

- Нет, мамочка, правда, а зачем он там?!

- Ну откуда я знаю, - прошипела Ирина, одергивая ребенка. - Сиди спокойно. Не болтай ногами, ты меня испачкаешь! Ну что за наказание!

Глаза Оленьки удивленно провожали мужчину.

«Мимо. Все мимо», - думал он, жадно обнимая взглядом автобусы.

Захлебываясь осенним дождем, щурились блестящие глаза детей в попытке разглядеть сквозь потоки маленький силуэт, полуприкрытый деревьями, окружающими заброшенную автобусную остановку.

 

* * *

Жанна остановилась. Что-то насторожило ее. Она поправила очки и взглянула на противоположную сторону улицы.

На остановке сидел человек.

Жанна моргнула, осторожно ступила на мостовую и неуклюже перебежала дорогу.

Дешевые ботинки подняли было голову, но тут же опустили обратно, пристально разглядывая холодный, пропитанный влагой, воздух, мгновение назад дерзко целовавший автобус.

- Что с вами? - спросила Жанна, но через секунду подумала, что могла бы этого и не спрашивать.

Ботинки хранили мрачное молчание.

- Я не помешаю? - с опаской почти прошептала Жанна. Ботинки чуть сдвинулись, освобождая место. На блестящие туфли упали микроскопические брызги.

Жанна сидела, боясь шевельнуться, и краем глаза следила за незнакомцем. Потом осмелела и закурила. Но ни пиджак, ни ботинки его не реагировали.

Вдруг Жанна заплакала.

Странная это была пара: безразличный белый пиджак маленького роста и высокая блондинка, рыдающая на заброшенной остановке.

Должно быть, неглаженые брюки ощутили нелепость положения; рукава прикоснулись к плечам Жанны. А она рыдала. Потом успокоилась, стряхнула рукава с плеч — нельзя же так сразу! - и закурила снова.

- Зачем вы тут сидите? - спросила она. Брюки отвернулись к дороге. - Здесь не ходят автобусы.

- Я знаю, - откуда-то издалека отозвался пиджак. Сказано было таким тоном, что Жанна замолчала и больше вопросов не задавала.

 

* * *

- Зачем он здесь? - шептала Катя.

- Разве ты не видишь? - шептала ей в ответ Жанна, обнимая ее и вытирая слезы, бежавшие по Катиному лицу.

Катя поднялась, шмыгнула носом, решительно присела на корточки и заглянула в одиночество.

- Вижу... - прошептала она. - Вижу...

 

* * *

- Уходите, - сказал небритый мужчина в спецовке. - Сносить будем.

- Где же нам теперь ждать? - спросил Андрей.

Измятые брюки поднялись и, казалось, изумленно окинули взглядом двенадцать мокрых людей на остановке. Потом прикрыли глаза, и до Андрея донесся тихий голос:

- Разве ты не дождался?

Ботинки сделали шаг...другой...

Раздался визг тормозов, и белого пиджака не стало.

 

* * *

Жанна отвернулась и тихонько двинулась по грязно-серому тротуару в сторону шестнадцатиэтажного грязно-серого здания. Дождь кончился.

Мимо пронесся на велосипеде мальчишка в ярко-желтой футболке.

Жанна свернула налево и пошла по узкой тропинке между начинающими мерзнуть зелеными клумбами.

В ее глазах отражалось голубое небо.

«Он навек во мне», - думала Жанна. - «Он навек во всех нас. И теперь он не исчезнет».

 

* * *

Даже если кто-то снесет его остановку.