Пять лет прошло. Причем настоящих, а не созданных нами. Пять лет, а я так и не изменился. Все такой же глупый, верящий, что однажды наступит светлое будущее. Не будет его. Мы сами его разрушили, привыкнув к нему…

Прорыв произошел шестьдесят три года назад, в Мюнхене, Германия. После семи лет исследований, немец, Алекс Арий, и американец, Майкл Инвент, вместе создали прибор, который назвали «связующим». Три месяца тестирований, и в средствах массовой информации начали появляться слухи о машине времени. Через год путешествия во времени были запатентованы. Тот же год – найден способ, как предотвратить тление и ускоренный регресс предмета, а затем и человеческого тела, в ином временном периоде. Еще два месяца, и «связующие» становятся размерами не больше сотового телефона. Через три года «связующие» стали доступны всем. Развилась новая индустрия, полгода, и путешествия уже стали обыденностью. Еще несколько месяцев, и произошел новый прорыв. Странно, как это не случилось раньше. Хотя, конечно, случалось, но не в таких масштабах, как теперь. Заголовки всех газет в тот день, 5 марта 2440 года – «Человек меняет прошлое». У Николя Рошеля погибает в автокатастрофе горячо любимая жена. Десять попыток спасти ее, из них три несанкционированных. Результат: в совокупности более 100000 погибших на восточном полушарии (из них семь так и не смогли предотвратить), смерть Анны Рошель от нервного срыва, один новый пациент клиники для душевнобольных имени Св. Петра, Шампань, бывшая территория Франции.

Первый Закон Времени – никогда, ни при каких условиях НЕ ИЗМЕНЯТЬ ПРОШЛОГО.

Пара месяцев, и в большинстве стран появляются Департаменты Наблюдении за Временем и СКС при них – «Службы Контроля за Связующими». Все приборы ставятся на учет, для перемещений требуются разрешения – почти визы – постоянные, или временные. Ежегодно пресекаются от десяти до пятидесяти попыток изменить время. В основном, это люди, у которых погиб кто-то из близких. Реже – фанатичные ученые, не согласные с ходом Всемирной Истории. Большинство - каким-то непонятным мне образом - поняло, что этого действительно нельзя делать.

Это – первое следствие той силы, что мы получили.

Второе – появление «потерянных». Не бывает совершенных машин, так и «связующие» имели свойство иногда ломаться. Людей без приборов спонтанно перебрасывало из одного времени в другое. Хорошо, если у них стоял на приборе стабилизатор материи – прибор, который как раз и останавливал тление. Тогда они могли перелетать из одного времени в другое до тех пор, пока кто-то их не вызволял. Да, это сильно изматывало. Но для того, чтобы помочь человеку, было достаточно времени. Нашего времени. Хотя, конечно, постепенно он либо умирал от жажды, или голода. Но ведь спасают же космонавтов, приземлившихся посреди пустыни. Однако был и второй вариант: временное разрешение на нахождение в другом временном пространстве. Такие обычно брали туристы с ограниченными средствами, либо какие-нибудь дипломаты, ведущие переговоры с людьми в прошлом. Звучит дико, особенно если вспомнить первый закон, да? Существовало два варианта контактов с людьми прошлого (конечно, не считая тех, кто просто переселился туда из нашего времени). Первый – переговоры с теми, кто успел узнать о перемещениях до принятия первого закона. Таких было относительно много, в основном всякие, так называемые, Великие – ученые, политики, актеры. Во вторую группу входили все остальные люди, которым во время общения просто внушали, что это либо сон, либо галлюцинации. Тут надо было быть осторожными, так что разрешения на такие переговоры давали очень немногим. Собственно, временные разрешения были дешевым вариантом для простых людей, единственно возможным вариантом для дипломатических миссий. Также они были не особенно распространены. Почему? Да потому, что если у тебя ломался прибор, то тебя не спонтанно носило в пространстве, а постепенно перетаскивало все дальше и дальше, и дальше в прошлое, а по истечении визы ты… исчезал.

Такого человека больше не существовало. Он становился призраком. Да, у времени тоже были свои призраки. Спонтанные сгустки энергии, места сосредоточения радиоволн – вот, во что постепенно превращались «потерянные» без постоянной регистрации. Если мы не успевали.

«Блуждающие».

Произошло своеобразное разделение властей. СКС следят за нарушениями режима, «Блуждающие» ищут потерянных, недовольные обращаются в Департамент. Все просто, никаких обид, никаких споров, никаких разочарований. Мы не учли только одного – время засасывает, и очень скоро ты уже не можешь без него…

Мне 28, и вот уже пять лет я «Блуждающий». А кажется, что мимо меня прошло несколько тысяч лет. В каком-то смысле, так оно и есть… До того, как я попал к «Блуждающим», я готовил себя совсем к другому будущему. Всегда скептически относился к этим путешествиям. Парадокс – я закончил исторический в МГУ. Наверное, мне не нравились путешествия во времени из-за того, что они лишали меня тайны – того, ради чего я учил историю.

А потом – это был уже последний курс - мне пришлось отправиться назад лет, по-моему, на триста. Это было что-то, вроде практики. Новое веяние, что еще скажешь.

Итак, я должен был, оказавшись в прошлом, оценить ситуацию в мире, в стране, записать некоторые высказывания современников, а затем составить подробный отчет. Однако то ли не так все пошло, то ли задумано так было, да только наткнулся я в прошлом на потерянного. Наткнулся, он мне рассказал все – людям в таком состоянии уже почти все равно, с кем говорить, лишь бы только не быть одному – а я, дурак, взял, да и вытащил его.

Сталкер временной, черт подери… Отчет я потом сдал, экзамены прошел, диплом на полку поставил… И в «Блуждающие». Я тогда надеялся весь мир спасти от напастей времени, да сам и подсел на эту работу, пять лет уже как. Меня повышали, затем предложили перебраться в Нью-Йорк – детективом в новый отдел. В то время «Блуждающие» все еще были лишь экспериментом – первый и главный офис в Мюнхене, где все и началось, второй офис в Москве, да только-только открывающийся на Манхэттене. Да и работали они все так, с бухты-барахты… Я согласился – в Москве все равно ничего не держало… Всего пять лет, боже, как же теперь люди стали быстро взрослеть. Я уже не помню, когда был тем парнем, человеком с мечтой, с рвением стремящимся к познаниям, к изменениям. Скептиком, отчасти, конечно, но кто же без этого сейчас? Да вот только прошло три года, понял я, что ни черта изменить не смогу, и ушел из «Блуждающих». В то время офисов стало в десятки раз больше. Они плодились как кролики, и все крупные города уже делились на небольшие секторы – у каждого свой офис (прям как полицейские участки).

Работа свелась к тому, чтобы отслеживать, что творится на твоей паре десятков кварталов, поэтому я мог уйти, не боясь, что сорву работу организации.

Пару месяцев я просидел в тесном офисе обычным клерком, выполнял рутинную работу – напечатай – отправь, получи – напечатай, как выразились бы раньше.

А потом у меня начались головные боли, странные сны… Некоторое время я ходил к психоаналитику, вроде, он даже немного помог, но не полностью. Затем он спросил, где я раньше работал, я рассказал про «Блуждающих»…

- Ну что же вы! Вы знаете, молодой человек, вы должны были сразу сказать мне это! Воздействие времени на человеческую психику и физиологию – это такая сфера в современной науке, которая пока находится лишь в зародыше, однако… Однако я могу сказать вам одну вещь точно – проработав в сфере, связанной с, так скажем, перемещениями некоторое время, вы уже больше не можете из нее уйти. Если вы не вернетесь на свое старое рабочее место, то головные боли будут продолжаться, и, однажды, это может привести к… разного рода эпилептическим припадкам, возможно, к возникновению у вас в мозгу опухоли… - Вынес он, после недолгого молчания, приговор. Кара, короче, неизбежна, и настигнет она меня довольно скоро – вот то, что он хотел сказать. Ну, умирать пока было рано, решил я, и вернулся в «Блуждающие». Хотите честно? Я ненавидел эту работу, однако никогда в жизни я не был так рад, как когда вернулся. Словно гора с плеч упала. Все стало просто, понятно, разумно. Люди терялись во времени – я их спасал. И все, в работе ничего не изменилось, да и нечему было меняться. Только бумажной рутины стало немного меньше…

 

- Патрульный 623, приближаюсь к месту аварии. Диспетчерская, повторите детали.

- Два столкнувшихся гидрокара, номера «м783то» и «5284UX». Сильные повреждения у одного из водителей. Двое пассажиров у второго, повреждений нет. У одного из гидрокаров разлито топливо на скользящую поверхность, возможна вероятность кратковременного фриза близлежащих окрестностей. Трое свидетелей. Возможная причина аварии – алкогольное опьянение одного из водителей.

- Вас понял, диспетчерская, конец связи. – Патрульный кар подъехал к одному из самых дальних перекрестков третьего уровня – страшный отстойник - водитель осмотрелся, увидел разбитые машины, кар постепенно замедлил ход и остановился у тротуара. Хоть у пешеходов осталось что-то святое, подумал патрульный, когда вспомнил, что у его машины нет колес, и он не сможет ими заехать на бордюр. Все еще думая об этом, он вышел из машины, подошел к месту аварии и стал искать глазами пострадавших… Камера медленно отъехала от лица полицейского, сделала панораму местности. Монтаж. Камера проехалась вдоль колес разбитых каров и вновь остановилась на крупном плане лица полицейского… Кругом никого не было. Вообще никого. Машины одиноко стояли посреди абсолютно пустой улицы.

- Что за черт... – сказал он и побрел обратно к своей машине, чтобы узнать у диспетчера, в чем дело. Вразвалку добравшись до двери водителя, он просунул голову в окно и уже взял в руку рацию, как вдруг за спиной у него что-то зажужжало. Раздалось шипение… Вид сзади, медленная наводка на спину патрульного, приближение… Он обернулся и увидел человека, стоящего в каком-то полуметре от него…

…Шипение, изображение смазывается, начинает течь, а затем покрывается черными пятнами – проектор прожег пленку…

 

Меня разбудил телефонный звонок. Вставать страшно не хотелось, во рту пересохло, голова слегка побаливала, глаза постоянно слипались – обычное начало трудового дня. Только на два часа раньше…

Пока я поднимал трубку, мне в голову внезапно пришла идея. Странно, подумал я, а ведь постоянно истории такого плана начинаются с того, что раздается телефонный звонок, который выводит главного героя из состояния полусна. Что это – намек на то, что мы существуем только в пределах данной реальности, что за границами страницы для нас уже нет жизни? Непонятно. Я переключил мысль обратно на трубку, из которой раздался приятный женский голос.

- Здравствуйте. Простите, могу я услышать Сергея Исченко?

- Доброе утро, это я.

- Прекрасно, я представляю фирму «Бест». Если Вы не слишком заняты сегодня, то наш президент, Мр. Спендер, хотел бы переговорить с Вами по поводу некоторых вопросов.

- Каких?

- Простите, я не обладаю такой информацией.

- Ясно, где он хочет со мной встретиться?

- В семь в баре «Лунный Свет».

- Вечера?

- Нет, утра, через два часа.

- Да? И где этот бар находится?

- На пересечении 7-й и Мэйн, в…

- Ясно. До свидания. – Я повесил трубку, не дожидаясь ответа. Мне даже не хотелось говорить ей, пойду я, не пойду, нравится мне это, не нравится – мне на все сейчас было наплевать. Ну встречусь я с этим Мистером Спендером, ну и фиг, проветрюсь немного. Единственное, что меня сейчас волновало – это то, что все напоминало очень-очень банальную завязку какого-нибудь детективного романа. Звонок посреди ночи, девушка – секретарша, начальник какой-то фирмы, а затем, видимо, последует полупустой утренний бар… Не нравится мне это. Я слишком часто бывал в прошлом, чтобы начать распознавать такие вещи – просто каждый, кто попадает в прошлое, думает, что это просто аттракцион и ищет приключений на свою задницу. И, конечно же, все должно быть как в его любимом детективе «Последняя пуля. Часть 35». Достало.

Никуда не спеша, я медленно встал с кровати, пошел в ванную. Долго рассматривал свое лицо в зеркале, пытаясь понять, что же в нем осталось от настоящего меня, что еще не успело съесть время. Да нет, вроде, нормально все, самый обычный мужик, который иногда немного недосыпает. Мне хотелось так думать.

После ванной, я пробрался на кухню, сам сварил себе кофе покрепче и с сахаром – как люблю. Пока я ждал, когда он остынет, стал рассматривать комнату. Самая обычная кухня – плита, холодильник, мойка, стиральная машина, телевизор в углу, маленький столик под окном… Вот, что дала мне работа, вот, что дал мне прорыв. Эти вещи – они были безлики, невыразительны, скучны. Обыденны. Кроме, разве что, некоторых фотографий, моих старых моделей автомобилей на полке, рядом с входом. Да и те уже успели покрыться слоем пыли, словно стали только лишь тенью, фоном для безымянной техники. И ради этого я трудился пять лет? Ради того, чтобы время лишило меня лица, сделало частью толпы? Ах, забыл, я ведь должен уметь не выделяться из толпы... И как же я мог это упустить, ведь в прошлом во мне никто не должен распознать человека из другого времени, а то произойдет страшный катаклизм, который уничтожит все живое на планете. Так ведь, да?

Странно, почему меня не бодрит кофе… Мне нравится его вкус, легкая горечь, приятная крепость, аромат. Да, я осознаю мозгом, что это почти энергетик, и постоянно твержу мозгу, как он должен на него реагировать, но… Мне всего лишь нравится вкус, и ничего более.

Поставив чашку в раковину, я вернулся в спальню, кое-как надел брюки, рубашку, повязал галстук, а затем решил снова обдумать все, что сказала мне эта секретарша. Итак, какой-то человек очень хотел со мной переговорить по поводу чего-то, о чем я, видимо, знал. Однако позвонил он не сам, значит, это была не самая конфиденциальная информация в его жизни, так как секретарша уже знала, что он что-то мне расскажет. Это мог использовать, кому надо. Если ты не видел, как в воду упал камень, значит смотри на круги, идущие от него – они расскажут и про его размер, и про вес и, отчасти, про форму. Идем дальше, встречу он назначил в каком-то баре, значит, собирается пить, настраивать на откровенности. Хочет таким образом раскрепостить атмосферу, расслабить меня, перейти на откровения, тоже вариант… И все-таки, что же он от меня хочет?

Думая над этим вопросом, я надел куртку и, выключив свет, вышел из квартиры. Затем, спускаясь по лестнице я все пытался вспомнить, где же я слышал это название – Бест. Да и имя мистера Спендера было мне знакомо, только вот откуда?

Вспомнил! Это было около полутора лет назад, я тогда только-только вернулся в «Блуждающие» и никак не мог вновь привыкнуть к новому графику работы – до меня уменьшилось финансирование проекта, прошло сокращение штатов, соответственно, для оставшихся увеличили рабочий день. Я просто попал в неудачный период. Вот тогда-то начальство и искало каких-то меценатов со стороны, чтобы те нас спонсировали, пока государство не даст нам больше средств. И меценатом для нас внезапно стал тот самый «Бест». Как? Безумнее не придумаешь – они занимались какими-то разработками для временной сферы услуг, купили права на коммерческое использование «связующих»… Короче, за пять минут половина всех служащих компании – десятков семь человек – оказалось в прошлом, причем, почти все в разных периодах. Где-то полдня ушло на то, чтоб их всех отыскать, оформить и т.д. и т.п. Этот Спендер потом нам всем жал руки, выдал премии… В общем, спонсоров мы нашли. «Бест» купил контрольный пакет акций «Блуждающих» (да, было и такое, что «Блуждающие» почти являлись ОАО), наше контора буквально стала частным предприятием. Мне это не понравилось, ведь мы уже работали не во благо всех, а для прибыли хозяев. Правда, долго «Бест» нас не смог тянуть: тесная работа со временем – штука довольно дорогая. Два месяца спустя мы вновь стали государственным учреждением.

Когда я добрался до места, до встречи оставалось еще около получаса. Я решил, что не стоит проводить их в темном баре, и пошел изучать окрестности. Бар «Лунный свет» находился в двадцати минутах ходьбы от центра города, однако местность, как ни странно, была довольно тихая, здесь сохранилось много старых зданий, парков, заведений, даже люди, включая молодых, казались какими-то другими, словно прорыв прошелся по всему городу, утащив его вперед, оставив эту местность нетронутой. Земля обетованная. Здесь можно было найти приют по душе, если вам наскучила суета мира, его спешка и его причуды. Я это почувствовал сразу, как вошел в маленький скверик позади здания бара, и на меня подул легкий осенний ветерок, всколыхнувший гору желтых листьев рядом со мной. Пока они летели, на меня нашло какое-то наваждение, мне показалось, будто падение листьев, как кассета, было отмотано слегка назад, а затем пленка была запущенна снова. Де жа вю. Я услышал приглушенный детский смех, обернулся, невдалеке заметил убегающую девочку. Она скрылась за оградой между сквером и баром. Странно, решил я, что она могла здесь делать. Я пошел за ней, решив выяснить. Однако, завернув за ограду, я никого не нашел, там был обычный тупик. Хотя нет, не совсем. Была дверь, ведущая, видимо, в бар. Но не могла же она туда пойти, правильно? А вообще, какого черта, вдруг она дочь бармена, или еще что-нибудь? Ладно, пойдем, проверим.

Я протянул руку к шарику ручки двери, аккуратно повернул, проверяя, не закрыта ли дверь, однако она была открыта. Я зашел внутрь, осмотрелся. Оказалось, что дверь вела прямо в зал и была рядом с барной стойкой. Я так понял, чтобы вытаскивать в нее «хороших» посетителей, если казалось, что им пора подышать свежим воздухом.

Девочки нигде не было. Видно, она убежала либо наружу через главную дверь, либо в служебные помещения, а мне туда не попасть. Ну что ж, се ля ви…

Пройдя пару шагов, я сел за стойку, и оглядел бармена, протирающего стаканы (да, это и в самом деле была философия всех барменов, это я понял после всех моих путешествий: пусть где-то что-то происходит, кто-то покупает компании, где-то воюют чьи-то армии – это нас не касается. Наше дело – протирать стаканы, пока не появится посетитель, иначе весь мир может просто рухнуть). Это был рослый слегка полный человек приятной наружности – самый типичный бармен, «дружище Джо», как сказал бы какой-нибудь житель Нового Света. По нему уже было видно, что он знает о тебе все, и как бы ты ни начал разговор, он все равно зайдет в нужное «Джо» русло, таков закон. Будем повиноваться.

- Виски с колой и со льдом. Колы, если можно, побольше.

- Издалека, значит, прибыли? – Произнес располагающим к нему голосом бармен, приподняв на меня взгляд. «Да. Как вы догадались?», - типичный ответ.

- Да, как вы догадались?

- О, я эти вещи сразу распознаю, уж поверьте. Вот, например, как вы вошли сюда, я сразу понял, что ищите кого-то. Наверное, дочурку мою увидали, она часто по скверику бегает, когда надоедает за мной наблюдать. Она у меня славная…

- Да, видимо, это была она. Знаете, я…

- Если по делу, то он сядет во-он за тот столик.

- Кто - он?

- Тот, кого вы ждете. Вы человек обыкновенный, живой, я это вижу, значит, коли встреча по делу – а она ведь по делу? – то ваш бизнесмен сядет за тот стол, слева от окна, уж верьте, они всегда его выбирают. Ну, или соседние, если этот занят.

- А почему именно он?

- Ну… Кто ж в чужую душу залезть может? Я точно не могу. Наверное, боятся чего, а этот стол выглядит самым спокойным, уединенным… Кто знает, кто знает. – Глядя на этого человека, я все ждал, когда из его рта вылетит: «Ну что смотришь? Бармен – он в любом времени бармен, если настоящий! Да ты и сам это знаешь, ведь сам же видел в прошлом…» - А затем он нагнется и заговорчески прошепчет: «… да и в будущем…»

- Ясно. Может, мне тогда стоит туда пересесть?

- Не, он тогда вас попросит куда-нибудь еще пойти, я уверен. Ведь если вы нашли то место, то его найдет и кто-то другой, он так сочтет. Я так думаю…

- Да, наверное, вы правы. Останусь-ка я здесь.

- Ваш виски.

- Спасибо…

- Может, еще чего? От головы, например.

- Нет, она, конечно, раскалывается, только ладно, мне это сейчас полезно. – Я сделал глоток и погрузился обратно в свои мысли о времени, повторах одних и тех же событий и девочках, смех которых разливается по тихим скверам. Бармен пожал плечами и вновь стал тереть стаканы.