Семен Венцимеров Ахейские сказания Книга первая. Боги Нью-Йорк 2005 г. Семен Венцимеров Ахейские сказания Миыф Древней Греции, прочитанные в Трпетьем тысячелетии Нью-Йорк 2005 г. «Попробуйте написать свою «Илиаду», -- сказала однажды нам, первокурсникам журфака МГУ, наша навсегда любимая великая Елизавета Петровна Кучборская... Я попробовал. И это мое скромное творение посвящаю ее светлой памяти За идею этого произведения и вдохновенную помощь в его создании благодарю моего сына Дмитрия Семен Венцимеров Пролог В давно ушедшие года Людей пугала и вода, Порой текущая с небес, И мрак пещер, и дикий лес. И в душу этот страх беря, Ужасных идолов творя, Им поклонялись там и здесь И рось. и водь, и чудь, и весь... Но в те же мрачные года Oдна бaлкaнcкaя звезда Особый озаряла люд: В стране, что Грецией зовут, В тени оливы пастухи, Под лиру звонкие стихи -- В размеренный речитатив -- Певали под простой мотив, В нем прославляя сонм богов, Которые анфас, с боков Точь в точь как люди, лишь сильней, Красивей, в ярости -- грозней... Обжит бессмертными Олимп... Высок и крут он, так чтoб к ним б Никто из смертных не взобрел, Не залетал бы и орел... Богам же богово... Они -- (Хоть прямо в шею их гони) -- Порой бродили меж людьми То в божьем виде, то -- вонми -- В земном обличии порой... И вдохновлялись той игрой, В земные погружась дела, С добром, конечно... Силы зла -- Химеры, в пламени чья пасть, И многоглавая напасть -- Им боги противостоят... Бессмертным -- свет, тем тварям -- ад... Богам приносит жертвы люд. Те -- верховенство признают Бесспорным -- Матери-Земли -- Все от нее произошли. Точней, все начиналось так. Сперва был Хаос – вечный мрак. Он все-ничто во весь объем.... Но был источник жизни в нем... Из Хаоса взошла Земля – Богиня Гея, в жизнь зовя Все, что живет, растет на ней... В неизмеримой глубине Под Геей – Тартар – бездна тьмы— Вообразить не можем мы... А Хаос продолжал рождать... Источник жизни в нем дремать Не собирался... Вновь и вновь Кого-то порождал... Любовь, Иначе – Эрос порожден -- Мир высшим чувством наделен.... Родился Эреб – вечный мрак, Ночь – Нюкта, Свет – Эфир... Вот так! Гемера – День явился в мир, Чтоб озарил и накормил. А Гея-то, сиречь Земля, Вдруг уплотнив из киселя, Рождает Небо... Он, Уран Ей в спутники по жизни дан – И он сияет ей, маня... Она же Горы и Моря Рождает миру без отца... Живут, не отводя лица Друг с друга Гея, Небосвод... Он улыбается с высот, Простушку Гею веселя... И, возлюбив его, Земля, Однажды с ним вступила в связь, Закономерно становясь Праматерью для всех и вся... Ее же всякое дитя, Любя заботливую мать, Вмиг начинало трепетать Пред грозным обликом отца, Царя Вселенной и Творца... Передохнем, сказав: "Итак, В сказанье сделан первый шаг..." Рождение Титанов. Крон Итак, есть Гея и Уран... у Геи роды... Ах, титан, Парнишка ростом до небес Из Матери-Земли полез. А следом -- пять таких, как он... Титанов -- шесть... Последний -- Крон. Шесть, не помедлив, титанесс -- Сестер титанов и невест... Горды и Гея и Уран. Ведь каждый их сынок, титан Собою восхищает взор, Их породившим не в укор. Царя Вселенной представлять Годны достойно, как и мать. И каждому гору-престол Воздвигла мать, деля простор. Воссевши каждый на гору, Берет титан жену-сестру... Один сынок Земли, титан – Могучий, грозный Океан, Кругом всю Землю обтекал.... А в жены он Фетиду взял, Все в мире реки породив, Океанид в себе укрыв – Потомков и морских богинь... Гипперион и Тейя... Кинь В сияющее Небо взгляд: Оттуда на тебя глядят Их дети – Солнце, и Луна, И ясная Заря... Она С Астреем Звездам дали жизнь И всем ветрам... Уран, держись! Праматери опять рожать... Уран нерадостен... На мать В досаде даже не глядит: У отпрысков -- престранный вид: По глазу каждому на лоб -- Циклоп ведь он и есть -- циклоп... Их имена читаем в ряд: Гром, Всполох и Грозы Разряд. Божественного рода все. Но о божественной красе Забудь -- любого отвратит Циклопов необычный вид. Но все -- трудяги без ленцы, Все трое -- чудо-кузнецы. Гремят их молоты окрест, А искры спорят с блеском звезд Небесный озаряют свод... Всяк, как умеет, так живет... А Гея снова родила... Папаша глянул... Ну, дела -- От омерзения тошнит. У трех сынов отвратный вид: Торчит по пятьдесят голов, Сто рук -- а мать ждет нежных слов... Уран исторг то ль рык то ль стон, Не может это видеть он: Из лона Матери-Земли Исчадья мерзкие ползли – Гекатонхейры... Но сильны Безмерно. Так же и страшны Рукой могутной их схватил, Циклопов вместе зацепил И в Тартар бросил свой приплод -- Немыслим из него исход. Такая им судьба дана: В подземной яме той без дна Им пропадать без срока... Срок -- Вся вечность... Да. Уран жесток... А Гея-мать страдала... ей, Конечно, жалко всех детей. Жестокость не могла простить, Решимость зрела в сердце: мстить! Из камня, обколов края, Серп смастерила... -- В нем моя Месть матери воплощена, И мне победа суждена... Вручает серп титанам: -- Вот, Спасите братьев от невзгод, Напав с оружьем на отца И обратив его в скопца За то, что к детям так жесток... Но, как осиновый листок Дрожат Титаны... Страх силен... Бесстрашен только младший, Крон. Ужасный серп у Геи взял И на Урана вмиг напал. И что же? Уступил Уран И власть и трон... Ура? Ура! Отныне Царь Вселенной -- Крон. Им утановлен царский трон На высшей из земных вершин, Отсюда грозный суд вершил, Взор устреми за горизонт... У Геи муж -- бескрайний Понт, Необозримы водоем -- Ни дна ни окончанья в нем. Он избран Геей и любим... Владыками морских глубин, А заодно и рек, озер Потомство стало их... Простер Над ними власть могучий Крон, Поскольку всех главнее он. Тем браком сердце взвеселя, Роскошно расцвела Земля, Из почвы поднялись цветы, Деревья чудной красоты. Без счета их и там и здесь... Цветов благоуханна взвесь. А из расщелин вышли в свет... Гляди, кого здесь только нет: Земные духи и зверье... А кто ж тот шустрый? Е-мое, Ведь это ж первый человек! Для человека первый век Был, право слово, золотым -- Мы это ниже поясним. Bновь скажем: Царь Вселенной -- Крон. Всем отмеряет Время он. Титаны-братья признают, Что вправе Крон над ними суд Вершить и над потомством их, Богами горных, и земных, И всех иных на свете сфер -- И это для людей пример. Живет с богами человек В согласье в этот славный век. Жизнь изобильна и сытна, И счастья каждому сполна Отмерит всемогущий Крон, Щедр к тем, кто служит Крону, он. Все дни отрадны и звонки, И не нужны в домах замки Ведь по природе естества Не знакли люди воровства -- Еще не изобретено, Позднее в мир придет оно... Но, много ль мало ль дней прошло -- Печаль на Геино чело Опять с тревогою легла, Чтоб впредь не покидать чела... А что причиной? Снова Крон. Не позволяет братьям он, Что в Тартар брошены отцом, Предстать перед его лицом. Выходит, свергнут зря Уран, Коль сын Урана, Крон-титан, Не менее отца жесток... Кто б победить титана смог? Но средь богов и средь людей Крон всех сильнее и лютей. Мечтает свергнуть Крона мать, Но остается ждать и ждать. Дано прозренье: лишь один Сильнее Крона -- Крона сын. О том прозренье знает Крон И потому, не медля, он -- Лишь отпрыска жена родит -- Его проглатывал... Сидит Потомство в чреве у отца -- Жена горюет без конца: Пять прочих титанесс-матрон -- В кругу детей... Жестокий Крон! Он пятерых отправил в зев, Рождая в сердце Реи гнев. Мы назовем ее детей. Так: Гестия, Деметра... Ей Последовала Гера в пасть, Затем Гадес – (Отцова власть!) – И пятый – (жалко!) – Посейдон... Супругу – Рею ранит Крон... Та к Гее с жалобой идет... Нет, не напрасно Гея ждет – Видать, пришел заветный час... -- Сын Крона отомстит за нас... На ухо Рее дан совет -- Готовься, Крон держать ответ! Шестого Рея родила... Послушно Крону подала, Как если б то был новый сын -- В пеленках камень... Господин Его привычно проглотил, А юный бог восхищен был И увезен на остров Крит, В пещере от отца укрыт. Куреты шумные кругом Пещеры хороводят... Гром -- Удары их мечей о щит... И не слыхать, когда пищит Младенец Зевс, впадая в плач... Прячь, Рея, сына-бога, прячь, Дай богу время подрасти, От злого Крона всех спасти... Растет в пещере месть отцу... Сказанье подошло к концу... Добавим, что богиня Ночь, Что Крону отомстить непрочь, Существ ужасных родила Для мести Крону... Ну, дела... Танат, Эрида, Кер, Гипнос, Апата, Немезида... Врозь Бы с ними в жизни разойтись... Танатос, смерть, не к нам явись. Раздор – Эрида, уходи! И от обмана отведи, Судьба – Апаты... Кер, прощай, Судьбу нам не уничтожай, Гипнос ужасных снов не шли, Прусть шествуют от нас вдали, Не мсти нам, Немезида... Будь Врагам отмщеньем, нас забудь... Вы все для Крона рождены, А нас тревожить не должны... Будь с нами лишь любовь и свет С рожденья до преклонных лет... Зевс Сказанье новое начнем... Растет на Крите день за днем Бог-мститель, нимфами храним -- Идеей, Адрастеей... С ним Всегда -- волшебная коза -- Ах, Амальфея, егоза! Зевс -- ясно, бог -- неутомим. Попрыгать и побегать с ним Готова наперегонки... Наперечет все уголки Избегали в пещере с ней, Подружкой игр и затей. Она ж и кормит -- чудный дар: Из рога левого -- нектар, Из правого -- амброзия Течет из рога козьего – Питье и пиша для богов, Чтоб был сильнее всех врагов. Со склонов Дикты – дикий мед Носили Зевсу пчелы... Вот, Вкушая пищу ту с питьем, Зевс -- словно бы не день за днем, А год за годом пронеслись -- Стремительно тянулся ввысь -- В свой срок покинул тайный кров, Как бог -- силен, высок, здоров. И нимфам, выйдя за порог, Козы волшебной дарит рог -- Случайно отломил в игре. Он --бог. ему и грех -- не грех. Рог дивный полон разных благ, В нем их не исчерпать никак... Коза волшебною была, Но все ж одднажды померла. Из козьей шкуры Зевс кроит Эгиду -- спереди прикрыт Надежней ею, чем щитом. Неуязвим теперь... Учтем, Что даже Крона мощь и власть -- Ему ж в два счета в ярость впасть -- Эгиду козью не пронзит... Владыка Зевса не сразит. Зевс в силе, стало быть нужна Младому богу и жена. В супруги Зевс Метиду взял И, право, здесь не прогадал: И рассудительна она, И благонравна, и верна. Оставшись с мужем тет-а-тет, Желает Зевсу дать совет: -- На Крона не ходи один: Сын неба -- сильный властелин. Титаны с ним в одном строю -- Умножь пред схваткой рать свою. Нужны союзники в борьбе, Позволь, я помогу тебе... Метида к Крону: дескать, бог, Есть в мире чудный корешок. Его не ведает никто, А пожуешь -- и сил раз в сто Умножит всемогущий бог... Крон верит: -- Дай мне корешок! Вершит Метида свой обман: Крон пожевал -- его дурман В мгновение лишает сил, Стал слабым, кто сверхсильным был -- И подступает тошнота... Крон извергает изо рта Детей, которых проглотил И камень, что подменой был, Спасая Зевса тем судьбу... Зевс выступает на борьбу, Возглавив братьев и сестер... Крон видит: бесполезен спор -- И, отдавая власть, бежал... Так Зевс владыкой мира стал... А мы поименуем здесь Сестер и братьев вновь: Гадес, Иначе говоря, Аид -- Его настолько страшен вид, Что мигом взор отводит всяк, И человек. и бог... Никак Никто не в силах лицезреть, А смертный должен умереть. Второй из братьев -- Посейдон. Морями править призван он. Богиня Гестия берет Гостеприимство в круг забот, Деметра -- плодородие... Всех обозначил вроде я? Нет, есть и Гера, госпожа... Зевс, в первый раз совет держа, Решает, что разделит власть, Дав каждому той власти часть. Сестер и братьев оделив, Зевс доказал. что справедлив. Но удержать непросто власть: Титаны восстают. Напасть Решились. Пусть повержен Крон -- Не отдают титаны трон Без столкновений и борьбы... Из них лишь гогрстка, кто судьбы Способен волю угадать, Примкнули в Зевсу воевать... Кто? Прометей, Эпиметей Титанам с сонмом их детей Решили противостоять, В когорте Зевса воевать. Примкнул к нему и Океан, Хоть нам известно: он – титан. Дочь Океана Стикс в бою. Стикс привела семью свою. С ней дети: Рвение и Мощь С Победой... Все хотят помочь Титанов грозных одолеть... Кого еще бы приглядеть? Тут вспомнил Зевс, верховный бог Тех, кто б с охотою помог. Ужасных Геи сыновей Велит освободить скорей Из Тартара, да вступят в бой... И благодарных, за собой Ведет сторуких он бойцов, Камнеметателей, стрельцов... Гекатонхейры так мощны! Как горы велики, страшны. На зов из Тартара пришли И Зевсу дружно помогли. Ужасен пастей их оскал. Они в титанов сотни скал Бросают сотней мощных рук – Все содрогается вокруг... Циклопы, всппомнив ремесло, Куют оружье всем... Зело Искусны в ковке...Посейдон Трезубцем вмиг вооружен. О твердь ударит -- дрогнет твердь. Живому от той дрожи -- смерть. Ударит море, как стена, Превыше волн встает волна... Гадесу выковали шлем... Не замечаем в нем никем, Он может недругов разить, При том неуязвимым быть. А Зевсу -- он верховный бог -- Пик, копий выковали впрок Без счета -- точно игл в репье... Таятся молнии в копье. С таким-то арсеналом бог Уж точно с каждым сладить мог. Он молнии с огнем матал И громом грозно грохотал. Огонь всю землю охватил, Моря кипели. Воздух был Отравлен смрадом... Едкий дым Все скрыл за пологом седым Титаны яро в битву шли, Но отступили, не смогли -- И в Тартар замкнуты -- виват! Сторукие у врат стоят, В сто глаз бессонно сторожа, Чтоб кто-нибудь не убежал. Из пленников -- один гигант, Что всех могучее, Атлант, В конец земли, на самый край Поставлен... Стой, мол, и вздымай Весь свод небесный на плечах, Являя миру скорбь в очах... Вновь недовольна Гея-мать: Из плена жаждет выручать Титанов -- отпрысков своих... И для освобожденья их Вступает с Тартаром в союз И порождает – (ой, боюсь!) Кошмарных, мерзостных существ, Которых -- пьян ты или трезв -- Воспримешь, как кошмарный сон: Был страшен и богам Тифон С Ехидной, пассией его... Не скажешь сразу, кто -- кого... И дрогнул весь бессмертных сонм, И обернувшись волком, псом, Лисою -- бросились в бега, Не ополчаясь на врага. Касаясь звезд всей сотней глав, И ядом капая из глаз, И лавой прыская окрест Из зева, что шипел, отверст, Подобно тысяче гадюк, То разражаясь ревом вдруг Сравнимым с ревом сотни львов, Хватая горы, их в богов Швырял, как камешки Тифон... Колеблет воздух воем он, Клубится пламя вкруг него, Дрожит Земля... Ну, кто – кого? Он наступает, злой Тифон... Вдруг вспомнил Зевс: с оружьем он -- И ополчился на врага, Пример являя всем богам... И грянул бой, жестокий бой... Остался ль кто-нибудь живой Из смертных, живших на Земле? Земля вся в ранах и золе. Столбами пыль и все в дыму, Но предначертано ему, Что значит -- Зевсу -- по судьбе В жестокой победить борьбе. Чудовищным усильем --ах! Тифон вздымает на руках... Что? Этну, большую из гор... Тут Зевс к Тифону длань простер -- И сотен-копий-молний залп Обрушил гору на глазах У всех... Там погребен Тифон -- Поныне под горою он. На Этну часом поглядим -- Огонь над ней и черный дым И лава заливает склон -- Не успокоился Тифон... Ехидна, чудища жена, Вообрази себе -- жива! Укрылась в гроте под скалой, Где породила монстров рой. Псов Орфа с Цербером – ( страшусь!) – Химеру, Гидру... Словом, жуть... А Зевс им позволяет жить, Своим злодействием служить Героям вызовом. Герой Не обленился бы порой. Устала Гея восставать -- И перестало сотрясать Всю землю битвами дотла... Позатянулись шрамы зла, Укорененная гора Не содрогается -- ура! Моря остались в берегах, Потоки -- в руслах, на лугах, В лесах забили родники... У каждой речки и реки -- Свой быкорогий строгий бог -- За всем пригляд... А как же -- плох Тот простодушный володарь, Чей без присмотра инвентарь -- Растащат и испортят вмиг... И оттого любой родник, И дерево, и куст под ним Особой нимфою храним К преумножению добра... Зазеленев, земля щедра На злаки, травы и плоды И вдосталь каждому воды. В покое правит Зевс. Покой Хранит божественной рукой... Циклопы -- мастера во всем: Вот -- на Олимпе вознесен Чудесный небоскреб-дворец, Где проживает бог-борец И те, кто Зевсу ближе всех... Чтоб люди не впадали в грех Дворец окутан в чудо-шаль, Невидим снизу... Сверху даль -- До окончания земли Видна... Грустя. стоит вдали Атлант, держа небесный свод... А смертные, земной народ -- Судачат, мол, Олимп всегда Весь тучами окутан, да? Когда же надобно богам К цветущим под горой лугам, К долинам, где ручьи текут, Богини, что незримо ткут Убранство лета и весны, Зимы и осени, должны Шаль укрывальную скатать, Дорогу олимпийцам дать. Никто иной сквозь эту шаль Ни вниз ни вверх не сможет... Жаль... Но легконогой Ирис путь Открыт особый, чтоб ничуть Не тратя времени, несла Посланья людям про дела, Которые им Зевс Кронид Не медля исполнять велит. Одета в радужный туман, По радуге к земным домам И вспять несется, как челнок, С приказами, что главный бог Велит народу передать, Чтоб безусловно исполнять... Однако надо ж хоть часок Передохнуть -- помилуй бог... Пантеон. Собрание небожителей Итак, под небом, выше скал -- Дворец, а в нем прекрасный зал, Волшебным светом осиян, Что слишком ярок для землян. Подход к Олимпу стерегут Три славных Оры... Не продут Ту стражу ни змея ни мышь. Вход запрещен чужим. Шалишь! Те Оры облаком густым Богов прикроют, коли им На Землю надобно сойти И вспять вернуться... Ты учти, Что в царстве Зевса нет дождей, Снегов... Здесь небо голубей И льется с неба золотой Свет радости... Любовь, покой.... Клубятся низко облака... Под ними все: дожди, снега, Весна идет зиме вослед, Со сменой радостей и бед Знакома и богам печаль, Но быстро улетает вдаль И снова радость в их дворце, Сиянье счастья на лице... Двенадцать тронов для богов, Кто с Зевсом одолел врагов, Кто Зевсом властью наделен, Его доверьем награжден, Чей разум ясен и остер... Не только братьев и сестер Привлек к соцарствованью бог, И детям он доверить мог Соуправленье рядом сфер -- Для автократоров -- пример. Зевс взял сюда -- не прекословь! -- Богиню, чей удел -- любовь. На высшем троне -- сам Кронид. Ведро у трона. В нем хранит Разряды гроз верховный бог, Зевс к нарушителям жесток. Вот он на троне золотом... Величье властное прочтем На благороднейшем челе... На небесах и на Земле – Он главный... Справедлив и прав... У трона справа скромно встав – Богиня мира рядом с ним, Эйрена, слева – Никэ... Мним -- Красива, разумом быстра... Вот Гера -- младшая сестра Кронида и его жена, Умела в ласках и нежна С владыкой мира, коль ее Он в сердце поместил свое И королевою назвал... Она заходит в Тронный зал – Все боги, преклонив главу Встают пред ней... Слыхал молву, Что распрекрасна красотой, В короне пышной золотой Величественна.. И она С царем богов помещена В соседстве... Только Геру взял Властитель мира в тронный зал Из жен, а их == не сосчитать... Влиз Геры велено стоять Ириде – веестнице богов, Богине радуги... Таков Центр зала... Гера... Рядом с ней Сын Зевса, тот, кто всех грозней. У Зевса славные сыны, А первый -- Арес, бог войны. Гефест подальше -- бог огня, Меж ними та, кто для меня, Для всех, кого ни назови -- Богиня! И раба любви -- В особой ауре всегда, Прекрасна, вечно молода И соблазнительна, как грех... Ах. Афродита! Греза всех... С ней рядом Зевса сын Гермес -- Посланник, коего Зевес За верность и надежность чтит... Он с порученьями летит -- Стремглав несется, чтоб отец Уверился: его гонец Не навредит, не подведет... В соседстве та, чьей волей плод Растет -- и злаки на полях. Важнейшее из важных благ Деметре -- страстно умножать... Ей позволяется держать На троне сидя, крошку дочь, В нее же обликом точь в точь, Малышку Персефону... Глядь -- И вправду вся обличьем в мать. От Зевса слева -- Посейдон, Морями управляет он. За ним -- Зевсиды. Назовем: Афина -- мудрость... Приведем Позднее -- мудрости пример... Вот -- Аполлон, бог важных сфер, Бог света, музыки, искусств, И повелитель муз и чувств. Вот Артемида с ловчим псом -- Охотницей ее зовем. Вот Дионис. Он -- бог вина... Еще картина не полна. Представим Гестию опять, Теперь -- богиней сердца... Знать Важно: трона не дал царь, Но все сердца -- ее алтарь. А во дворце -- за очагом Следит исправно день за днем. Все знают: нет ее нежней, За чуткость благодарны ей. Гадес -- брат Зевса. Старший брат. Бог царства мертвых. Мрачных врат, Последних врат для смертных страж... Трон под землей его... Сюда ж Не хаживает,на Олимп... Подольше не встречться с ним б... А олимпийцам смерть чужда: Не кровь в их жилах, не вода -- Ихор, иначе -- божья кровь -- И жизнь их вечна и любовь. Друг с другом ладят, споров нет. Их жизнь -- один сплошной банкет: Нектаром услаждают вкус С амброзией -- тот дивный мусс Отведать смертным не дано... А я бы причастился, но... Дочь зевса Геба, юных лет, Любимец Зевса Ганимед, Бессмертье получивший в дар, Богам амброзию, нектар Не успевают подливать... Чудесно петь и танцевать Харитам с музами весь пир... Вот это пир – на целый мир! Хариты водят хоровод – И красота их в плен берет... Но, отдыхая на пирах, Не забывают о делах, Бессмертные... Они вершат Все судьбы мира... В мире – лад. С Олимпа щедрые дары Тем, кто сердечны и добры, Достойны – рассылал Кронид, Напрасных не творя обид. Во власти Зевса жизнь и смерть, Добро и недобро... Узреть Ему с Олимпа все легко, С Олимпа видно далеко. У врат небесного дворца Есть два особенных ларца. Из одного берет Кронид Дары добра, второй набит Дарами зла – и горе тем Кому он их пошлет... Совсем Пропащи, кто закон рне чтит, Им установленный... Кронид Нахмурит брови – черной мглой Затянет небо – над судьбой – Сгустятся тучи... В гневе бог – Сверкнут глаза... Тогда в порог С небесным громом бьет огонь, Покинув зевсову ладонь... У трона Зевса на часах, С повязкой темной на глазах – Фемида, что хранит закон... Она, когда захочет Он, Зовет в собрание богов И смертных... Чашами весов Определяет, чья вина Весомей... Велика цена Миропорядка... Зевса дочь, Богиня Дикэ... Опорочь Едва судья неправдой сан – Тотчас известно небесам – От Дикэ узнает Кронид: Судья неправое творит – Неправедного Зевс казнит Жестоко, праведность хранит... А праведных награда ждет. Богиня Тюхе им пошлет, Рог изобилия открыв – Добра без меры, подарив Удачу... О, как счастлив тот, К кому она лицом встает. Но если отвернется – плачь: Ты в жизни не найдешь удач... Вот так царит верховный бог Кронид. Он справедлив и строг. Не часто, но однако ж коль И во дворце конфликтом воль. Случится ссора -- до небес! Способен лишь один Зевес, В них пару молний разрядив, Тем непокорных усмирив, Внушить смиренье им опять... Пред гневом Зевса трепетать Порою даже и богам, К нему допущенным... Врагам Владыки -- вообще хана: Вселенная не так сильна, Вообрази, -- как он один, Неудержимый господин. Вот, вам известен весь расклад. Вы рады этому? Я рад... Ио У Зевса жен, быть может, сто. Ревнива Гера, как никто. Всех прочих ненавидя жен, Бушует в ярости. Сражен Той страстью дикой бог-супруг: Зевс всемогущ, но если вдруг, Ревнуя, Гера все крушит, И всемогущий задрожит. Но как природу превозмочь. Коль сила есть? Что день что ночь -- А жены Зевса вводят в грех. А силы у него -- на всех... Любой, кого ни назови, Властитель падок до любви. Видать природа такова: Силен -- так обретешь права На благосклонность всех богинь... У Зевса -- взор куда ни кинь -- Подруги, жены... Мир -- гарем... Счастливчик Зевс , на зависть всем... Но Зевсу мало. Новых дам Хоть каждый день на зависть нам Хотел бы осчастливить Зевс... Ты не тягайся с Зевсом, плебс... Однажды подошла пора -- И Гера, младшая сестра, Вдруг им замечена была, Но, зная про его дела По части сладостных утех, Себя считая лучше всех, Отвергла Зевса... Но Кронид -- Ихор (кровь божья) в нем бурлит -- Хитер он так же, как могуч, К строптивой подбирает ключ. По воле Зевса грянул гром -- Дождь. Намокает все кругом. Огромен Зевс, но вот он мал, Кукушкой мокрою упал С платана в руки Геры вдруг -- Теплом ее погреться рук. Жалея, птичку приняла В ладони... Та слаба, мала -- К ней Гера нежности полна... Зевс выпил нежность ту до дна... Очнулась Гера -- и глядит: В ее объятиях -- Кронид! Ну, значит, так тому и быть -- Властителя миров любить. Подарки молодым неся, Откликнулась природа вся. Все щедро зрело и росло, А небо -- радугой цвело... Дала невесте мать-Земля, Утаивать от всех веля, Тростинку-яблоньку, дичок -- -- Ни слова никому, молчок: То деревце родит плоды Бессмертной юности... -- Лады! Поистине бесценный дар Для углубленья женских чар. Взмывает Гера и летит В сад нимф -- прекрасных Гесперид. Подарок в нем укоренен. Стоглавый страж при нем -- дракон... А нифам в должность вменено Ходить за деревцем... Оно Не испытало бы нужды В заботе, вдоволь бы воды Имело б чистой каждый день... То в радость нимфам, им не лень... Зевс Геру любит горячо: Но хочется порой еще... С Олимпа Греция-страна Так упоительно видна -- Порой желанье не сдержать Из Пантеона убежать Туда, где много смертных дев, Где Зевса, каждая, узрев, Готова тотчас полюбить, Чтоб сыновей ему родить Во славу бога и страны... Ведь автократора сыны, Наследуя от бога стать, Героями способны стать, Царями многих городов, Отцами доблестных родов. Но Гера, в злую ревность впав, И жен Кронида, как удав Терзала, и его детей... И Зевс не в силах сладить с ней. Зевс, точно лис, юлит, хитрит, Но Гера за супругом бдит... Однажды бросив взгляд окрест, Узрела, что в одном из мест, Где дню положено сиять, Вдруг тучка... Надо понимать, Что это Зевса ловкий трюк... -- А той, что с ним сейчас, каюк! Решили, значит, что хитры?... И Гера ринулась с горы... Да, в туче -- Зевс... А кто при нем? Корова?... Ио!... Ну, приврем, Что хитрость Зевса удалась И дева, что ему сдалась, Не узнана в корове той... -- Давно томилась я мечтой Иметь корову... Милый муж, Подаришь эту? -- Ладно уж... Как Зевсу грех его признать? Пришлось корову отдавать... Была корова так мила, Но Гера злобой изошла: Бедняжку к дубу привязав, Стеречь бессонно приказав, Оставив Аргуса при ней... Нет стражей Аргуса верней... А мощи был сей страж такой, Что, ухватив одной рукой, Ехидну, задушил ее... Вмиг поглощалось им зверье, Что пробегало рядом с ним... Он, в общем, был неуязвим. И, обладая сотней глаз, Бдел днем и ночью... Высший класс! Полсотни бодрствовали днем, Полсотни -- ночью... Нет на нем Местечка, где бы ни был глаз -- И горе, коль заметит вас... Напротив Ио страж сидел И на нее глядел, глядел... Нет, бедной Ио не спастись, Теперь ей на траве пастись... К Олимпу устремляет взор, Но Зевс -- позор ему, позор! -- Так злобной Герой устрашен, Что даже и не мыслит он Дух бедной Ио укрепить, Ее от пут освободить. На помощь позван сын Гермес -- Хитрей под куполом небес Едва ли б отыскался бог... Вот этот бы, пожалуй, смог... Летит Гермес над гребнем гор, Крыла в паренье распростер. И вот вершина той горы... Стоокий Аргус ни жары Ни хлада не боится – бдит... Гермес к нему стремглав летит -- И, превратившись в пастушка, Он из пастушьего рожка Простые звуки извлекал, Чем стража Ио развлекал -- Понятно: скучно в сотню глаз -- Одно и то же тыщу раз -- Корова, больше ничего... Бог песней отвлекал его... Не знаем, то ль гипноз, то ль лесть -- Гермес умеет в душу влезть, -- Но страж не стал его глотать, А рад послушать, поболтать. Гермес на дудке поиграл, Заговорил -- так сладко врал, Что страж заслушался... Ведет Гермес историю вперед, Вплетая в вязку слов приказ: -- Спать! Повторялась много раз Команда, скрытая в словах... Гермес витийствует, размах Велик рассказа -- и пленен Наивный Аргус им, а тон Рассказчика неярок, скуп... Зевает страж до хруста скул -- И пятьдесят закрылись глаз, Но продолжается рассказ. Он монотонен и опять Гермес в нем повторяет: -- Спать! Сопротивляться нету сил -- И Аргус все глаза закрыл. Гермес корову отвязал, А страж не слышал -- крепко спал. Гермес волшебным жезлом глаз Его коснулся -- и погас В том дух -- прервалось забытье... А девушку -- к отцу ее, Реки Инаха богу, сдал... Тот сразу дочку не признал. Она лишь только "му" да "му" -- Не может рассказать ему, Как вышло, что да отчего... В песке копытцем -- "И" да "о" -- С трудом сумела написать... Тот удосужился понять -- А Зевса ведомы пути... С отцом взбешенным не шути! Из русла вырвался Инах, Чтоб Зевсу мстить... Ну, дело -- швах! Уже потоком схвачен Зевс, Уже он в нем потоплен весь... И только грозовой разряд Отбросил мстителя назад... Случится в тех бывать местах. Спросите, где течет Инах? Покажут вам безводный лог В Аркадии, где прежде тек, Расскажут, омрачив чело, То русло сухо, отчего... ...Тут Гера видит: страж простерт Под деревом... Не спит, а мертв А Ио освобождена... Жалеет Аргуса она -- От рук Всесильного врага Пал, службы не забыв, слуга... -- На силу -- хитрость, клином -- клин! Но Аргуса глаза -- павлин На пышном понесет хвосте В великолепнейшей тщете, Поскольку разума лишен. Самонадеян и смешон... Угомонилась Гера? Нет Преумноженьем горьких бед Стал Герин мститель овод... Он, Велик, и злоблен, и силен. А жало – острое, как меч... И ни вздохнуть ей, ни прилечь... Он гонит бедную вперед, Нигде спасенья не найдет. Несется из страны в страну Все дальше... Жалит овод... Ну, Кавказа горы перед ней... Скала... Великий Прометей Стоит, прикованный скале... -- В Египет мчи – скорей, скорей – Ну, торопись, чего ты ждешь? Лишь там спасение найдешь, -- Пророчествует ей титан... А где Египет? Там?... Не там?... А Ио овод гонит прочь, Преследуя и день и ночь Вдоль всей земли и поперек, Бока и кожу нежныых ног Терзая жалом... Знаем, кто Ее преследует, за что, Ревнивый гнев не утолив... Укус -- и прыгнув за пролив, Что делит два материка, Бежит по Азии, легка... Пролив же тот зовут Босфор -- "Коровий брод" с тех самых пор... Вам Ио жаль? Мне очень жаль... Ее, все жаля, гонит вдаль, В Египет овод... Здесь живет Чужой, неведомый народ... Все,встретив Ио, пали ниц: В поверье древнем: поклонись Корове белой, знай -- она Богиня -- и должна страна Египта Ио почитать... Богиню должнжо уважать Не только людям, но богам, Не исключая Геры... -- Дам Я позволенье Зевсу -- впредь -- С условием: ему смотреть Нельзя на девушку -- опять В людском ей виде пребывать... Зевс царским скипетром махнул – И облик девушки вернул Страдалице... Опять она Прекрасна ликом и юна. В Египте долго прожила, Богиней царственной была, Рожденный ею Зевса сын -- Ее преемник – власталин Египта – царственный Элаф, Что удостоен славы, став Славнейшего в ряду родов Героев и полубогов... Вернулись в Грецию потом Ее потомки, кто -- царем, Ему же поклонялись все, Царицею -- в ее красе -- Из найславнейших на Земле -- Геракл великий – в том числе... Итожа, скажем: вообще Cтраданья были -- не вотще... Гефест Гефест -- бог ковки и огня, Трудился, молотом звеня. Он Зевса сын и Геры сын, Ему вовек неведом сплин, Всегда при деле -- оттого Дурными мыслями его Не омрачается чело -- Пусть труд нелегок -- ничего! Миролюбив, трудолюбив. Заботлив к ближним, незлобив. Тепло и нежно любит мать, Один умеет усмирять Порывы ярости ее, Ее обиды и нытье... И сам обиды не таил На мать.. Хотя малюткой был За некрасивые черты С Олимпа, с горней высоты, Заброшен ею в Океан... По счастью не погиб, но ран Хватало... Исцелять взялись – (По счастью, рядышком нашлись) – Фетида с Эвриномой: Им Богиням трепетным, морским – Упавшего Гефеста жаль... Увлыли с ним в такую даль, Где отыскать никто не мог... Их попеченьем бедный бог В подводном гроте исцелен, Воспитан, делом закален... Хотя и был он некрасив, Но в деле поднабрался сил. Освоил ковки ремесло – И преуспел в нем... И пошло... Без счета диадем, серег Сковал мастеровитый бог Для воспитательниц своих... Навечно он любимец их, Художник в трудном ремесле – И отсвет горна на челе... В нем сил – немеряно... Мослы – И мышца... Он в узлы Стальные полосы вязал... Хоть ростом был скорее мал, Приземист и коротконог... Да, не красавец... Славный бог! Таил на мать священнрый гнев... Отмстить богине восхотев, В подарок кресло ей послал Чудесной красоты... Ковал Его он дольше, чем всегда... Присела Гера – и – беда! – В капкане очутилась вмиг... По всей Вселенной Герин крик Разнесся, но помочь никто Не в силах... Сын казнил за то, Что мать жестокая его Обидела... Так кто—кого? Все боги силятся разжать, Но путы прочно держат мать... --- Скорей пошлите же за ним! Гермес отправлен. Он – незрим – И ветра легкого быстрей... -- Однако ты жестоко с ней... Подумай, ведь она же мать! -- Мать! Как мне большо вспоминать... -- Обиду в сердце не таи, Прости и отпусти... -- Твои Меня не трогают мольбы... -- Поверь, не осложняй судьбы... Она тебя пока хранит, Но коль рассердится Кронид... -- Нет, не удастся запугать... Из пут ее освобождать Не стану... Так пусть и сидит... Гермес любого обхитрит, Гефест же простоват, как гвоздь... Вот с ним не вышло на авось... Причал на помощь Дионис... -- И ты, и ты – охолонись! Вот, я кувшинчик прихватил... Нальем по чаше... -- Вкусно!.. Пыл Обид в Гефесте угасал... Брат брата щедро угощал Чудесным молодым вином... Гефест возрадовался... В нем Растаяла обиды боль... -- Ну, мать освободишь? Изволь! Для брата я на все готов... -- Тогда – вперед, не тратя слов... -- Не держат ноги... Вот дела! -- Держись! Подсадим на осла... Его Гермес и Дионис Держали, чтобы – пьяный – вниз Не рухнул... А Гефест дремал... Кривлялся рядом и плясал В хмелю буянивший сатир... Досталось всем вина... На пир Позвали боги и менад... Гермес очухивался взгляд Их пляски в стороне ловил... Он улыбался... Словом, был «Хорошим», «тепленьким» Гефест... Олимп... Неуловимый жест – И Гера освободждена... Просить прощения она Не стала... Но не стала злей... А в нем любовь проснулась к ней, Жалел страдающую мать, Жалея, стал и понимать, Пылал к ней лаской и теплом... В тот раз меж мамой и отцом, Предотвращая ссору, встал, Увещевал их, примирял, И, наступая на отца, Стоял за маму до конца, Чем злобно Зевса возбудил... Тот сына за ногу схватил И вышвырнул с Олимпа прочь -- Коль сын таков, то лучше б дочь! Полет тот длился полный день. Когда легла ночная тень, На остров Лемнос он упал, Да так, что остров задрожал. Его, гулявшая окрест, Нашла богиня этих мест Федея -- был побит, разбит, Обижен... Начудил Кронид... Нельзя ж бедняге пропадать... Пришлось Федее врачевать Все переломы, синяки, Ушибы, раны, позвонки... Зевс за собой не знал вины -- Все уступять ему должны. Перечить же никто не смей -- -- Так будь, Гефест, вперед умней! Гефест отцом своим прощен, В сонм олимпийцев возвращен, Но, став увечным, впредь ходил Неловко и коряво... Был Могуч он станом, руки -- сталь! Ногами же бессилен... Жаль! Но духом тверд и ясен ум... Итогом напряженных дум И вдохновенного труда -- Два робота... Его туда, Куда стремится, подведут, Ни в чем его не подведут... Ковал их много дней с утра Из золота и серебра... Тот -- с правой, с левой -- тот -- ноги -- Помощники, а их мозги -- Из шестерен и рычажков, А из-за жестких языков Их речь замедленна, трудна, Но всем понятна и ясна. Они Гефесту день-деньской, Прислуживают в мастерской. Двенадцать тронов для богов С их помощью ковал... Таков Гефест, погубленный отцом -- Чудесный, добрый... Храбрецом Был, восставая на отца, И позже не терял лица. Не знет никогда ленцы... Построил он богам дворцы, Дворец построил и себе, Где жил, наперекор судьбе С Харитой – счастливо... Кузнец Возвел и кузницу... Творец В ней, где полно его чудес, Проводит дни... Слыхать с небес Удары молота его... Что видим в кузнице? Чего Вы здесь хотели бы узреть? Громадна наковальня... Греть Металлы – горн, мехи... Одним Отличны: стоит только им Негромко бросить: -- Раздувай! – И заработают... Взирай: Медь раскалилась добела – Работа славная пошла... Ковал оружие богам, Браслеты и колье для дам Еще он горны раздувал В вулканах, где огонь пылал. И здесь не надобны меха: Циклоп, надувшись, выдыхал Весь воздух через трубку губ -- И пламени вздымался клуб -- И раскалялся вмиг металл... Здесь к молоту циклоп вставал, Гефест показывал, куда... Размах, чудовищный удар -- По сторонам на сотню миль -- Землетрясенья. искры, пыль И шум, что убивает слух... И только тот, в ком крепок дух, Способен к этому труду: Похожую на грязь руду Спекать, раскатывать, ковать, В готовом виде выдавать Под восхищение зевак То, без чего богам -- никак! Вот потому Гефест любим И каждый пообщаться с ним -- Где пламя, шум, металл и чад, Его проведать в кузне рад. Стоят, любуются трудом Гефеста-кузнеца... Потом Спешат Гефесту заказать, Кому что надобно, сковать. Когда любимая жена -- Она к увечному нежна -- Идет к властителю огня (От сажи длинный шлейф храня), Гефест ей выложит на стол Перстней и диадем штук сто -- С особым тщанием творил Для той, которую любил. В поту и копоти Гефест, Но он творит... Не дадоест Рождать прекрасное творцу, Хромому богу-кузнецу... Рождалась от его огня Несокрушимая броня, Оружье для больших побед – (Для подлостей оружья нет), -- Браслеты, кольца, серьги той, Что с ним делилась красотой И нежностью... Ковал, творил Златые блюда, кубки... Был Им уважаем Дионис... Кует для брата –(-- Не Ленись! Подстегивает сам себя Чудесный кубок... Лишь любя Такое можно сотворить... -- Готово! Можно и дарить! Смыл в благовонной ванне пот. Переоделся и идет К отцу на Олимпийский пир... -- Прими, брат, чтоб отныне пил Из кубка нового нектар С вином твоим... -- Бесценный дар! -- Позволь же, сам я и налью... -- Налей и мне!... И мне – в твою Златую чашу... -- Мне не в труд, Мне радостно быть с вами тут... Но грозен был Гефест порой В жестоких схватках. Он – герой... Неукротим в нем ратный дух... Он даже и небесных двух Сильнее ратников иных, Включая Ареса... А их, Кто враг Гефесту, мне не жаль... Хочу, чтоб он и впредь сражал Тяжелым молотом врагов, Сжигал огнем их и оков На них набрасывал бразды... Пусть всех носителей беды Бог-справедливец победит... Вот он пред Троею стоит – Бушуют Ксанф и Симоис... Едва он показался близ Мятежных и недобрых рек – И молотом взмахнул – их бег Мгновенно злобный усмирен... Едва ль кто так могуч, как он... Невыразимый бог Гефест -- О нем читать не надоест... Еще о нм поговорим, Пока ж помыслим, погрустим... Афродита Сперва Прекрасная слыла Богиней неба... Той была, Кто дождь на землю посылал... Но видно некто воспылал Желаньем – (как ни назови, Он был могуществен) – любви Она богиней стала... Вот. Ей власть великую дает Над миром – красота ее. Меч, щит, доспехи и копье – Не ей, изнеженной, носить... Ей – соблазнять, ей – восхитить, Восхитить души и сердца... Ее златых волос венца, Ее волшебного лица Не позабудешь до конца... Как замечательно стройна! Как упоительно нежна! Всех в мире краше, всех нежней... Подвластны даже боги ей. Когда в сиянье красоты Идет, пышней цветут цветы, И свтозарней солнца луч, И ни тумана нет, ни туч. Из леса звери к ней бегут, И звонкие пичужки тут. Ласкаются к прекрасной львы... Сочли б за счастие и вы Такой служить... Но рядом с ней -- Хариты, Оры нет верней, Надежней и послушней слуг, Чужой не принят в этот круг. Они, богини красоты И грации – без суеты Ее причешут, облекут В роскошнуй пеплос... Подадут И зеркальце,мол, каек всегда Сияешь, нежная звезда... Прекрасна, как сама мечта -- Любви синоним -- красота, Лишь мысль о ней рождает вздох -- Ах, Афродита! Каждый бог И смертный поклонялся ей, Как пламенной мечте своей... Однако ж сантименты прочь. Никто не ведает, чья дочь. Кем рождена? Где рождена? Все тайна... Встречена она Владыкой западных ветров, Как порожденье грешных снов, В воде, что пенилась, как сидр, Она плыла на остров Кипр, Где и явилась из воды... И даже на песке следы Ее прекрасны! Бог ветров Был первым, кто лишился слов, Да что там -- перестал дышать, Чтоб восприятью не мешать. Пока несла ее волна, Неслышными толчками на Песок чистейший направлял Волну... А там уже встречал (Кем только посланный?) -- эскорт.... Три нежных Оры...Ясно, горд Бог, наблюдавший весь процесс, К чему был жадный интерес. То тело, что рождало стон, Одели в звездчатый хитон, Благоуханнейшим венком Под пе6нье увенчали... Ком У наблюдавшего в груди – Восторг, желанье... Погляди: Где ступит чудо красоты, Там распускаются цветы. Ошеломленный бог вздыхал... Весь воздух так благоухал! Подали колесницу ей -- В упряжке стайка голубей. Те -- Афродиту -- на Олимп, К Зевесу, дабы перед ним б Никто красавицы не смел Коснуться, даже не узрел... И все сообщество богов Анфас, и в профиль, и с боков Изумлено той красотой... Трон олимпийский золотой Предложен без обиняков, Что означало: в сонм богов Вмиг Афродита принята... Все побеждает красота... Зевс озабочен: может в грех Она ввести небесных всех -- Тех -- в ревность, а иных в соблазн... Что ж, основательна боязнь. Решил: -- Повелеваю я: Гефест назначен ей в мужья. Иным мой выбор уважать... Вопросы есть? Не возражать! Гефест едва поверить мог Своей удаче... Главный бог Свой выбор не обосновал... Иной завистливо вздыхал, Но, зная Зевса злобный нрав, Молчали. Кто силен, тот прав... У чувства нежного в плену Вновь обретенную жену Гефест порадовать хотел... Он золотую канитель Свивал искусно в филигрань Тончайшей паутины... Дань Невыразимой красоте -- Чудесный поясок... И те, Кто видел Афродиту в нем, Отныне ни о ком ином Из жен небесных и земных Не помышляли... Бедных их, Свою над ними зная власть, Терзала Афродита всласть. У Афродиты есть сынок -- Зловредный Эрот, юный бог. На лире песенки бренчал, Таскал со стрелами колчан И маленький волшебный лук... Окажешься случайно вдруг С протиным малым виз-а-ви -- Ужалит стрелами любви -- И глянь -- ты, как дурак, влюблен В любую, а нахальный, он Хохочет, глупой шутке рад, И вновь стреляет наугад... Сказанье дальше поведу: Что Афродита раз в году К тем возвращается местам, Где в первый раз явилась... Там У кромки моря долго ждет... И вдруг ныряет в пену вод, Затем из пены выходя, Все той же красотой светя, Что поразила грешных нас С ее явленьем в первый раз. А между тем прошел слушок, Что первый Вседержитель, бог Сына неба, Геи муж, Уран, Ихор (кровь божью) лья из рана, Когда был Кроном оскоплен, То в океан и семя он, Внезапно раненый, пролил... То семя не теряет сил -- И Афродита -- дочь его... Не знаем больше ничего... Ее порою там и тут Порой Кипридою зовут. То означает, что она, Возможно, Кипром рождена... Гефеста добрая жена К супругу, как и встарь, нежна, Но закопченный в кузне муж Ее не увлекает уж, Рождает Арес интерес, Воитель и головорез, Брат мужа, грозный сын вождя... К рассказу, малость погодя, Вернемся, отдохнув слегка -- И я и вы... Наверняка! Пигмалион Киприда дарит счастье всем, Кто верно служит ей... Совсем Особый помнится пример Пигмалиона... Верь – не верь --- Художник женщин не любил. Точнее – ненавидел. Жил Уединенно, бобылем... Мечта любви таилась в нем... Он был в ваянии силен. Раз из слоновой кости он – Блестящей, белой – изваял Скульптуру девушки... Стоял – И молча на нее глядел Часами... Даже похудел. Жизнь проходила стороной. Казалась девушка живой. Вот, мнилось, двинется, пойдет, Заговорит и все поймет, Чем полнилась душа творца... Он от прекрасного лица Вылающих не сводит глаз... Вроходит час, и час, и час... Он дни и ночи напролет Пред этой девушкой... Живет Он только мыслями о ней – Нет никого ему родней, Милее, чем она... Она Такая на земле одна... Он ожерелья ей дарил, Браслеты, серьги... Обрядил Ее в чудесный пеплос... Он В свое творение влюблен. Как часто он в тоске шептал: - О, если б только услыхал Твой голос! Если б ты была Живою, если бы могла На речи пылкие мои Ответить голосом любви! Я был бы в счастье без ума!... Но статуя была нема. А вскоре празднует народ Киприды праздник... Он дает Ей в жертву – белую как снег – Чудесней всех, прекрасней всех – Телушку, вызлатив рога... -- О той, что так мне дорога, К тебе, защитнице любви, В мольбе взываю: оживи! Воздай молящему тебя... Вдруг из костра, его слепя, Взметнулись языки огня... -- Она услышала меня, Киприда слышит, как молю – И, может быть, мечту мою Осуществит – и оживит Мне ту, о ком душа горит.... Весь переполненный мольбой, Художник поспешил домой, Шагнул к скульптуре... Чудеса: Скульптура подняла глаза – Пигмалиона обняла, Сказав: -- Как долго я спала!... Арес Уже вам ведом бог войны, Губитель мирной тишины. Высок, и строен, и жесток, В той мере, как кузнечный бог, Гефест, был добр и незлобив... Бог Арес, распри возлюбив, Был рад пожар войны разжечь, Не выпуская острый меч. Зевс недолюбливал сынка... Тому ж – кровавая река По вкусу – всех бы погубил... Раздоры затевать любил... Зевс не скрывая говорил: -- Не будь мне сыном, ты бы был Давно уж в Тартаре... Терплю – И презираю. Не люблю.... Ты кровожаден, ты – вампир. Тебя пьянит кровавый пир. Ты счастлив только на войне... Такой-то сын не нужен мне.... Да, Арес рад войну разжечь – И в ней развлечься и развлечь Своих сынков, что вслед за ним Несутся в битву... Поясним: Их Деймос с Фобосом зовут, Что значит: страх и ужас. Ждут, Кого бы страхом поразить, В кого бы ужас поселить? Сам Арес побуянить рад, Мечом сражает всех подряд – И с той и с этой стороны – Чтоб был острей накал войны. Эрида, распрей дух и зла Его наперсницей была. Эриду хлебом не корми, Лишь дай кому-нибудь в крови Адреналиновый вулкан Устроить, заведя в капкан. Играя яблоком златым, Сердцам бесхитростным, простым Желаньем капала в умы: -- Хотим такое точно мы! Его уронит меж друзей, Рассоря мигом -- в радость ей. А если бросит меж врагов -- Война -- исход всегда таков, Поскольку с виду нежный плод Раздора семена несет. Услышав лязганье мечей, Бог Арес ухмылялся злей. Он надевал блестящий шлем, Взлетал на колесницу,чем Немедля в бой вносил разлад И, устремляя злобный взгляд Поочередно на врагов, Их обращал в тупых быков. Толпа неслась за ним вослед, Преумножая тяжесть бед, Повсюду -- поперек и вдоль Рассеивая скорбь, и боль, Отчаяние и нужду, И жажду мести, и вражду. С ним рядом Энюо... Она – Убийств богиня, чья темна Над чувством озлобленных власть... Исподтишка разить, напасть, Разжечь в крови адреналин – -- Руби, души, коли, вали! И колет Арес... Торжество, Когда огромный меч его Разит несчастного бойца – И с озлобленного лица Ухмылкой щерится кривой... Вокруг него лежат горой Зарубленные им тела... Ему бы лишь бы кровь текла... Однажды ранен был и сам -- И так кричал,что по лесам От страха падало зверье, Прочь отлетало воронье. Ворвался с криком в тронный зал... Зевс с омерзеньем приказал: -- Позорнейший потомок мой! Чтоб я не слышал этот вой! На рану наложилил мазь -- И боль мгновенно унялась. От раны не найти следа... и Арес, важен, как всегда, Высок, красив... Роскошный шлем -- Хвастливо втюхивает всем О славных подвигах вранье... Ах, Афродита! У нее -- Восторгом полнится душа... Хвастун, других богов смеша, Не прекращает заливать... Не важно, что ему внимать Никто не хочет из богов... Афина же, жалея вдов -- Война их бросит в нищету, Клеймит той болтовни тщету... Но так порой и меж людьми: Добудут хвастовством любви, А красота и мудрость -- врозь... Не от богов ли повелось? Неистов Арес, грозен, дик... Но лишь Афины гордой лик В чужом увидит стане он, Он знает: будет поражен. Так Диомед своим копьем Его ударил метко... Гром Не так ужасен и силен, Как рев, когда был ранен он Героем греческом... -- Копье... Афина, ты? В меня? В мое Плечо направила?... Сестра?... Пожалуюсь ... -- Давно пора Тебя, беспутного убить... Исчезни! Не даешь забыть О подлых мерзостях твоих... Смажь маслом рану... Тот затих, Но вскоре он опять в бою... Как хочется сестру свою Мечом кровавым поразить! С ним Афродита,.. Вместе бить Афину – ишь ты! – собрались... Но та ударила... Вались, Прекраснейшая в пыль и грязь... Едва из грязи поднялась – И на Олимп... Несутся вслед Афинины насмешки... Нет, Кто мудр и в ком высокий дух, Один в бою осилит двух... Афина Эллада и Паллада... Вот: Созвучье то нам знать дает Как велика Афины роль В Элладе... Ну, начать позволь О ней... Хранила города: Афины, Трою... -- Трою? -- Да, Представьте, Трою... В ней была Афины статуя... Сошла В тот град в прекрасный день с небес... -- Вещай – и не жалей словес... ...Богиня мудрости, она, Уже созревшею сполна, Из Зевсовой большой главы Явилась... А пред тем, увы, Главу отца терзала боль... Первопричиною, в чем соль, Пророчество... Вот: Мать-Земля, Крониду злое посуля, Открыла: ждет его зело Несчастное событье... Зло -- Рожденье сына от жены Метиды... Многие сыны Отцов свергая, восстают -- И Крон, И Зевс примером тут... И сын Метиды, Зевса сын Отца низвергнет... Властелин Тем прорицаньем огорчен: Жену Метиду любит он -- Багоразумия полна, Она надежна и верна... Зевс озадачен: -- Как беду, Себя спасая, отведу? Могла б Метида дать совет -- Цены ее советам нет, Но матери едва ли муж Дороже сына, знаем уж! Альтернативы, впрочем, нет -- Заимствуем былой сюжет -- (Примером будет старый Крон) -- Должно быть, пригодится он: Метиду нужно проглотить -- Ну, значит, так тому и быть... И с нею ночку проведя, Зевс расшалился, как дитя: Стал с нею в ладушки играть, В пятнашки... Славно вспоминать Им детства светлые деньки... -- Побегаем вперегонки, Животных обретая вид? Сам в разном облике шалит... Метида -- то она лиса, То чайкой рвется в небеса, Играя с Зевсом... Зевса пыл Его привычного лишил Благоразумья... Вот она Жужжит, на миг обращена В малышку-муху -- и ее, Не дав ей в естество свое Вернуться, проглотил Кронид. Та в голове его сидит, За хитрость Зевса не виня, Ему советует... Ни дня Без тех подсказок он не мог, А с ними онг -- премудрый бог. Природу все ж не превозмочь: Метида чует: будет дочь... Понятно, что отца глава Не так годна, чтоб кружева Вшивать в девический хитон... И боль из Зевса тянет стон, Такая головная боль! Дитя рождается... Изволь Терпеть, раз проглотил жену, Но крик взрывает тишину... Похоже -- хочет выйти дочь -- Терпеть однако же невмочь. Объятый болью Зевс кричит, Вся голова огнем горит... Весь сонм богов ошеломлен... Гефест сосредоточен... Он В чистейшей тоге и с ножом... В нектаре руки... Обнажен Сверкавший золотом клинок, Разрезан череп Зевса...Бог Разреза и не ощутил -- Нектаром обезболен был... А из разрезанной главы, Давая пищу дя молвы, Афина выбралась на свет В хитоне. шлеме... -- Всем привет! Ударил грозовой разряд, Застыли олипийцы в ряд... Спектакль смотрели -- "Ревизор"? Вот так и тут... А впрочем, -- вздор... Ну, в общем, вышла -- и живет... С ней рядом Ника, что слывет Победы духом... С нею в бой Ведет Афина за собой когорты гордых храбрецов На террористов-подлецов Лишь добронравных во главе, Кто при мече и булаве Вступил за справедливость в бой, Ведет афина за собой... Когда же войны отгремят, Искусству учит тех, кто рад Отдать немалые труды Преумноженью красоты В ремеслах, что полезны всем, Богам исмертым... Тем и тем, -- Афина мыслила, -- ее Уже не превзойти -- тканье, А также и гончарный труд Ее всесовершенны... Тут Ученикам лишь подражать, Ее искусство уважать... И коль признает ученик: Афины труд -- вершина, пик, Такому рада и открыть Секреты, чтоб умел творить... Арахна, дева из села, Ковер чудесный сотткала. Сбежался отовсюду люд... Над тем ковром и слезы льют От умиленья -- и поют, Дань восхищенья отдают... Искусница арахна вслух Всем говорит: из лучших двух Кудесниц ткацкого станка Афина -- хуже... Не слегка Богиня тем оскорблена... И собирается она Арахне преподатьурок, Кому послушнее станок, Но прежде с ней потолковать, Предостеречь... Увещевать Пришла к ней в облике седой Жены достойной... Молвит той: -- Красив ковер, но для чего С трудом богини ты его Решила сравнивать? Сравни С земных твореньями... Они И вправду хуже твоего... Земным -- Земное... -- Ничего, -- Смеясь та дева говорит, -- Пусть и Афина поглядит, Уверясь: лучше, чем она Я тку... едва ль она годна Посостязаться... Я б не прочь, Решится ли Кронида дочь? Вмиг сбросив маскировку, грим, Небесным обликом своим Земную деву бросив ниц Вскричала: -- Ладно, вденем нить В станок, посмотрим, чья возьмет, Кто краше и искусней ткет... Афина такла гобелен... Досель ни на одной из стен, Не видывали тех чудес: Всех обитателей небес Тот гобелен изображал В их славе -- и сверкал, сиял... И нить и каждый узелок В нем совершенны... Каждый мог Без лести это оценить... Афина тянет, тянет нить, Сумев, однако бросить взор На труд соперницы... Ковер Арахны -- не соврем -- подстать: В сто красок выткан -- и сиять Ему, как празнику, хорош! Сюжет не сразу разберешь... Что? Зевс в объятьях многих жен И неприлично обнажен... Такое униженье, шок! Арахна издает смешок... Ах, вот как! Все-то ей смешки? В секунду разнесла в клочки Тот непочтительный ковер -- Для небожителей -- позор... Арахна же не прощена -- И -- с челнокм -- обращена В ничто, в простого паука... Вдруг стала щупальцем рука... Ей, разничтожнейшей, и впредь Прять нить и ткать -- пустую сеть -- Поймет, как должно почитать Богов всесильных... Ну, же, ткать! Один в Элладе чудный град Афина посещала... Рад И дядя оной, Посейдон, Считать тот град своим гнездом. Коса на камень. Жуткий спор! Решили прекратить раздор: Чей граду дар богаче, тот Себе в удел тот град возьмет... Жюри из знатных горожан, Друг друга подруки держа, Восходят на Акрополь, холм... И Посейдон, азарта полн, Трезубцем камень поразил, В расщелине родник забил, Вода однако ж солона, И, значит, граду не нужна... Солоной бог морей владел. Иной-то в море не имел... Приносит граду зедрый дар Афина... Каждый увидал Оливу, кстати, в первый раз... -- Вот это -- лучший дар для нас: Еда,и масло, и дрова... Афине обретит права... И удалился Посейдон, Афине град оставил он. Акрополь... Здесь воздвигнут храм... Афина, восседая там С совой премудрой на плече, Вела то город к славе... Чем Он был и будет знаменит? Средь первых что его хранит? То, в чем афина и сильна: Учила горожан она Ремеслам и искусствам... Град Прекрасен сто веков подряд! Афины Афины основал Кекроп... Был у Кекропа мудрый лоб, Как звезды – ясные глаза, А в них сверкала бирюза. Однако порожден Землей Наполовину был змеей: Носил большой змеиный хвост... Что ж, каждого удел непрост. Он и Акрополь основал... Когда ж за город воевал С Афиной грозный Посейдон, В числе судивших спор и он, Кекроп Афину предпочел, К богам с ходатайством вошел Отдать Афине светлый град... И он, Кекроп, построить рад Святилище бессмертной... Зевс Решил, что первый базилевс Афин по праву он, Кекроп – Достойного отметить чтоб... Вслед Эрихтоний сел на трон, Гефеста сын... Известно: он Был также поржден Землей... А был ли сходен со змеей – Сие неведомо. От нас И прочих любопытных глаз Младенцем спрятан был, сокрыт... А почему? Должно быть вид И вправдцу мог бы напугать... Афина, приказав скрывать Его в святилище своем, Двух змей оставила при нем И дочерей Кекропа... Им Запрещено хотя б одним Глазком бросать в корзину взгляд На Эрихтония... Летят К Афине, что покинуть храм Ненадолго решилась – ( Там Решила гору водрузить, Горой Акрополь защитить – От Паллены ее несла) – Вороны: -- Только ты ушла, Как дочери Кекропа – шасть! – В корзину!... -- Им теперь пропасть, Запрет нарушившим... Гора Забыта... Нет, не ждать добра Ослушницам... В единый миг, Несчастных любопытных, их Лишила разума она... Те бросились со скал... Со дна Ужель души их Гермес Туда, где царствет Гадес, Увел... Теперь уж ей самой Быть с Эрихтонием. Одной... Гора ж с названьем Ликабет Стоит, где позабыта... Лет – Несчетно... Ну, и пусть стоит: Гора горой, обычный вид... А Эрихтоний, возмужав, Не уступив законных прав, В Афинах править стал царем. Впервые повелось при нем Афине праздневством воздать, Соревноваться, петь, плясать, Богине воздавая честь... Впервые он решил провесть В Афинах гонку колесниц... Азарт... Восторг... Сиянье лиц... И Эрихтония пора Прошла... Но так же та гора Стоит в покое... А покой Задумчивой горы такой Никто не потревожит впредь... Забытой ей в тоске стареть Лишь в дреме облачком паря... Потомком прежнего царя Был добронравный Эрехтей... Отвратнейшею из затей В его судьбу вошла война... Сулит несчастия она. Противник – город Элевсин -- Полно вооруженных сил, К тому же с ним в союз вступил, Врагов войсками подкрепил Фракийского царя сынок... Царевич Иммарад помог Афинян побежать, теснить... Пошли к оракулу: как быть? Дан пифией такой ответ: Иных путей к победе нет: Пожертвуй дочь свою богам – Тогда двдут победу вам. С ужасным чувством Эрехтей Глядит на милых дочерей... Кто выше: город или дочь? Ему решать... -- Хочу помочь Тебе и город мой спасти, -- Дочь Хтония ему... -- Прости... -- Без страха отдаю себя Спасенью города... Скорбя, Царь жертвой дочь отдал богам: У каждого свой долг – и нам Царя заботы не понять... Он должен город свой спасать Пусть даже и такой ценой... Цена – ценой, война – войной... В пылу сражения судьба Лицом к лицу их вдруг свела... У Эрехтея – скорбный взгляд, Свиреп, отважен Иммарад. Их поединок был жесток... Ни быстротю рук и ног, Ни выучкой ни тот ни тот Друг друга не слабей... Ведет В боя Хтоя Эрехтоя... Дочь – (Ее душа) – спешит помочь, В отца неукротимый дух Вселив... Всегда один из двух Сильнее духом... Эрехтой Вдруг волю дочери святой В себе внезапно ощутил – И в ту ж секунду поразил Копьем царевича... Эвмолп Взмолился: Посейдон, пришел б! Смерть сына не могу простить. За Иммарада отомстить Афинскому царю молю... Смерть Эрехтоя боль мою Одна способна исцелить... Тебя и лишь тебя молить О мести праведной могу... Отмсти жестокому врагу... Мольбы услышал Посейдон. Явился – и трезубцем он Ударил... Эрехтой убит. Но город память сохранит О доблестном своем царе... Заметим, что в кровавой пре И все наследники его Погибли – нету никого... Лишь дочь Креусу странный рок -- От лютой смерти уберег, Чтоб ей супругой Ксуфа стать, Двух сыновей на свет рождать – Иона и Ахея... Им Предопределено самим Дать жизнь двум доблестным родам, По их прекрасным именам Их помнят и доныне чтут: Ахейцев, ионийцев... Ждут Их незабвенные дела... Сказанья нить к концу пришла... ...Афины же – великий град – Прекрасен сто веков подряд... Кефал и Прокрида Гермеса сын и Херсы сын, Сердец красавиц властелин, Был славен дивной красотой И простодушной добротой... Был, кстати, дед его – Кекроп... Изящный стан, высокий лоб, Быстра походка... Он, Кефал, Проснувшись, нежно целовал Прокриду, юную жену --- И уходил... Не на войну, А на охоту... Восходил На горы Гамета... С ним был, Конечно, и колчан и лук – И затихало все вокруг. Друг друга звери шепотком Стращали... Ни о ком другом Не шло рассказов, как о нем, Охотолюбце молодом. Он так прекрасен, посмотри!... Богиня утренней Зари, Кефала возжелала – и Уволокла на край Земли... Но он Прокриду лишь любил, О ней лишь думал и молил Богиню: -- Отпусти к жене!... -- Такое – ты!... Богине?... Мне?! Не мог сильнее оскорбить... К жене?... Ха!.. Так тому и быть: Отправишься к жене тотчас... Но пожалеешь... -- Вот тн раз? Чего я пожалею?... Нет... Послушай лучше мой совет... Вначале внешность измени, Прокриды верность оцени... Увидишь: я была права... Согласен? -- Ладно... Голова Его покрылась сединой, Лицо морщинами... -- Постой, И рост немного изменю... -- Довольно! Верность оценю... Уверен я, что мне верна Моя прекрасная жена... Неузнанным приходит в дом... Прокрида безутешно в нем. Кефал заговорил с женой, Кефал молил: -- Пойдем со мной! Забудь супруга, он ушел И не вернется... Знать, нашел Другую, а тебя забыл... Ушел Кефал, а значит, был Неверным мужем... -- Прекрати! Меня не соблазнишь. Прости! Нет, я Кефалу отдана – И буду век ему верна... Он дал ей щедрые дары... И так его слова добры, Так взгляды жаркие нежны, Что вдруг у преданной жены По телу разлился соблазн... Уже, переступив боязнь, Готова страстью на его Слова ответить... Ничего Нет от любви к Кефалу... Но... Внезапно преображено Его заемное лицо – И резко бранное словцо Супруг в сердцах бросает ей... -- А я-то верил, что верней Тебя жены на свете нет – И нечего сказать в ответ... Главу потупив от стыда, Ушла Прокрида в никуда... В предгорные леса пошла... Там Артемида позвала Прокриду в ловчий свой эскорт – Участницей ее охот Кефала бедная жена Невольно стала – и должна За дичью мчаться по лесам И понимать по голосам Лесных многоголосых птиц, Кто, за кусточком молча бдит... Богиня, полюбив ее, Ей дарит чудное копье, Что точно зверя поразит – И тотчас же назад летит, Обратно в руки... И Лайлап, Пес-друг, из чьих мохнатых лап Не вырвется и крупный зверь... Кефалу без нее теперь Нерадостно и плохо жить... Нашел ее в лесу... -- Бродить Заканчивай пойдем назад... -- Пойдем... Так рада... -- Я так рад... Пришла жена в знакомый дом... Вновь счастье поселилось в нем... Лайлапа и свое копье Охотно – (берегись, зверье!) – Она Кефалу отдала... Охота у него пошла Успешней... Самый крупныый зверь Не устоит пред ним теперь... Однажды он в палящий зной С Лайлапом на тропе лесной Отдохновения искал... Шел, и негромко напевал – И строчки ловкие лились... Та песенка, экспромтик-блиц, Должна Кефала вдохновлять, Ему прохладу навевать... -- Прохлада, где ты? Приходи! Жар остуди в моей груди, Развей палящий тело зной, Подольше пребывай со мной... Так немудряще напевал, В неспешном ритме подбирал Простые рифмы на ходу... Той песенкой себе беду Приуготавливал Кефал... Нендобрый некто услыхал, Подумав, сплетнею донес Прокриде, как смешной курьез: В лесу, мол, муж Прохладу звал, Должно быть, нимфу... Наповал Та сплетня ранила ее. Прокриду подвело чутье. Не может сплетню распознать. Решила: начал изменять, Забыл Прокриду для другой... Однажды легкою стопой За ним отправилась тайком... Скрываясь по кустам тишком, Идет за мужем по следам... Тот, пристрастившийся к стихам, Опять рифмует «дать» и «взять» -- И вновь прохладу выкликать Стал, песенный творя этюд... Печальный вздох донесся тут... На миг прислушался Кефал.. Нет, показалось... Дальше стал Прохладу-ласку воспевать... Еще печальней стал звучать Протяжный и прегорький вздох... Не услыхать его не мог Кефал – и меткое копье Швырнул в кусты... Попал в нее... А он-то думал: дикий зверь... Прокрида вскрикнула... Теперь Он голос распознал ее... -- Твое проклятое копье! Вся грудь ее была в крови, А сердце, полное любви, Обращено к нему, к нему... -- О, Артемида! Почему, Прокрида, ты скрывалась здесь? -- Теперь-то о прохладе грезь, Но только в дом моей любви Свою Прохладу не зови... -- О, Артемида! Что за чушь... -- Прости меня любимый муж! О, боги! Как болит в груди! -- Не уходи! Не уходи!... Ушла... Скорбит по ней Кефал... Пошел домой... Упаковал Вещички... Затворяя дверь, Простился с домом. Он теперь – (Убийство совершил) – изгой... В Афины больше – ни ногой, А в Фивах обретает кров... Горька убитая любовь... Но рад ему Амфитрион. Надеется: поможет он, Кефал, лисицу отловить... Ее, чтоб в злобе досадить, Послал фивянам Посейдон... Лисица та была судом Морского бога – брала Оброк: по мальчику жрала Раз в месяц... Выпустил Кефал Лайлапа... Верный пес напал На монстра... Длился б вечно бег Лисицы и собаки... Всех Кронид великий примирил: Лису с собакой превратил В два камня... Вечно им лежать – Коль ни догнать, ни убежать... Поздней позвал Амфитрион Кефала вновь. Был нужен он В своей отваге на войне... На телебоев шел вполне Испытанный в боях герой... Косил врагов за строем строй. Он уничтожил сотни их... И храбростью своей достиг Того, что завоеван им Был остров... Был за храбрость чтим – Был остров назван в чексть него... -- Как? -- Кефаленией... Всего Понятно, не пересказать... Могу лишь узелки вязать На главных точках бытия... Замечу в завершенья я: Вон там, на острове и жил До старости Кефал – и был В печали вечной... Как – кому, А мне понгятно, почему... Прокна и Филомела Архонт афинский Пандион, Чей предок – Эрихтоний... Он Сраженье с варварами вел... Финал бы не туда пошел, Но взялся пособить Терей, Фракийский храбрый царь... Целей Афины... Словом, Пандион Победу праздновал... И он, Союзника благодаря, Отдал за Терия-царя Дочь Прокну... С юною женой Фракийский царь пошел домой, А там родился вскоре сын... Прошло пять лет, как день один... Тут Прокна просит отпустить Ее в Афины погостить – Скучает, дескать, по сестре ж... -- Вам, верно, не хватает встреч... Но лучше я сестру сюда Доставлю... Радуйтесь тогда Общенью... Буду рад и я... -- Вот будет счастье, коль моя Сестра приедт навестить... -- Хоть сколько может погостить... Он приготовил Терей корабли – И вот уже они пошли... До Аттики неблизкий путь... Но на пути ничто ничуть Не задержало корабли --- И вот они уже дошли... Рад видеть зятя Пандион. С почетом Терий приведен В роскошеый царственный дворец... Супруги Терия отец За годы малость постарел... Он рад тому, что вньовь узрел Союзника... Повспоминать О давних подвигах опять Расположился ветеран. Тревожит боль забытых ран... Зять встречен праздничным пирком... Но не успели ни о ком Ни рассказать, ни распросить... Как будто в сердце гвоздь вонзить Сумела младшая сестра... Ох, отчего так боль остра? Терей красавицы такой Не видел прежде – и покой Почти мгновенно потерял... Он к ней любовью воспылал... И просьбу Прокны изложил... Царь неохотно отпустил... -- Ты береги ее, Терей... Я год от года все старей – Она одна утеха глаз... -- Я сохраню ее ... для вас... -- Ох, Филомела, дочь моя! Я, как о милости моля, Взываю: малость погости – И возвращайся... -- Не грусти, Конечно сразу возвращусь, Не задержусь, не загощусь... Душою чувствуют отцы... ... Взмахнули веслами гребцы – И легкокрылые суда Обратно понеслись туда, Откуда прибыли... Летят... Ласкает вид царевны взгляд Терея... Торжествует он: -- Я победил... Я восхищен,.. Она, избранница моя, Со мной пересечет моря – Забудет вскоре об отце... Афинском сказочном дворце... Не сводит с Филомелы глаз Он ни на день и ни на час, Пока плывут на корабле, Когда доплыли – на земле Он не отходит от нее... Дворец... -- Не здесь твое жилье... В пастушью хижину ведет – И под запор ее берет... -- Так что ж, выходит я в плену? Ты будешь взаперти одну Меня, как узницу держать? Он запер – и ушел... Стенать Здесь бесполезно: ни отец Ее не слышит, во дворец К сестре не донесется стон... -- О, Зевс, спаси!... Молчит и он... Все тщетны жалобы, мольбы... Нет, не такой ждала судьбы - Жестокий варвар! – горек плач, -- Ты подлых замыслов не прячь: Сама поведаю я всем В народе без утайки, кем Ты оказался – варвар, зверь! Не скроешь зверский лик теперь. И под личиною давно Мразь боги видят все равно. Тирей угрозы услыхал... Он Филомелу привязал... О, как он мерзок и жесток! Он ей мечом язык отсек... Теперь его изобличить Не сможет... Больно! Чем лечить? Ах, больно – и терпеть невмочь -- Страдает Пандиона дочь... Терей вернулся во дворец... -- Где Филомела? Мой отец Сестру ко мне не отпустил... -- Она ушла... Похоронил... Рыдает Прокна по сестре... Дни, точно чурочки в костре, Сгорают – и промчался год... Все также под замком живет Тиреем брошенная здесь Царевна Филомела... Взвесь, Как безъязыкой знак подать Сестре, что надобно спасать? Надежен на дверях замок, Но в хижине стоит станок... Умеет Филомела ткать... Тканье поможет знак подать! И вот заправлены в станок Цветные нити – и челнок Снует... С основою уток Переплетается... -- Чуток Усердья и терпенья мне... И вот встают на полотне Картины повести ее... Неспешно движется тканье – И продвигается рассказ В картинах тканых... Он потряс Однажды Прокну... Сам Терей Не понял, что доставил ей В корзинке свежетканый плат Из хижины.. Он простоват – И Филомела обмануть Сумела: тканью обернуть Сосуды, в коих приносил Еду и воду ей... Свалил Корзину, а жене велел Прибрать – касаться не хотел... Царица развернула плат... Картины ясно говорят: Сестра любимая жива... Болит душа – и голова Беду не в силах перенесть... Всю поняла отлично весть... Теперь у Прокны дело есть: За Филомелу мужу -- месть! Тут кстати наступили дни Для женских празднеств... Все они В венках отравились в леса Восславить Диониса... Вся Бурлила Фракия... В лесах Звучали в женских голосах Хвалы властителю вина... Лишь Прокна в эти дни одна Искала хижину в лесу... -- Жди, Филомела, я спасу! -- Твердила... Дальше шла и шла... Везде искала – и нашла!... И боль и радость двух сердец – Не передать нам... Во дворец Сестру царица привела... Месть душу Прокны остро жгла... -- Ну, нет сестра, довольно слез. Мечом отточенным всерьез Врагу отплатим – не увечь, А убивай, каленый меч! Возмездие мечом итожь... Тут входит сын... -- Как ты похож, Сынок! Ты – копия отца! Пойдем-ка в уголок дворца! Сун с ней доверчиво пошел... Она схватила меч... Укол – И сын бы матерью убит... Разрезан на куски. Кипит В котле сынка родная плоть... Терей приходит... -- Надо хоть Разок за день перекусить... -- Поешь... Немного посолить? Не надо.. Ладно, я поел... А где сынок мой? Я хотел С ним повстречаться, поиграть... -- Сынка изволил сам сожрать... -- Что? Что за шутки? Глупость, бред... -- Какие шутки? Вовсе нет... Ты сына с аппетитом ел... Терей буквально онемел... С сыновьей вышла головой Тут Филомела... Жуткий вой Издал раздавленный Терей... Блестящий меч схватил скорей, Стремясь двум сестрам отомстить... Ему сестер не ухватить: Взлетела Прокна соловьем... Фить-фить – и пурхнула в проем, А следом ласточкой – сестра... Кто б знал, как боль его остра... Да, Филомела отмщена, Как страшно отмщена она – Такую боль не перенесть, Не пережить ему... Но есть, По счастью, милость у богов... И у него растути с боков Седые перья... Превращен В удода с длинным клювом он, Высоким гребнем-хохолком... Гляди, коль дорожишь сынком... Борей и Орифия Борей, бог северных ветров, Неукротим, бузить здоров. Над морем и над сушей он Несется – и берет в полон, И за собою вдаль влачит, Кого ни встретит... Грозно мчит – И бурями бурлит Борей... И там, где честный Эрехтей В прекрасном городе царил, Борей, увидев, полюбил Орифию... Он молит дочь Царя супругой стать... Невмочь – Так страстное его томит Желанье... Орифеи вид Борея страстью наполнял... Пред ней колени преклонял Смиренно многострастный бог, Но убедить ее не мог На дальний север с ним лететь... Царь Эрехтей ей повелеть Не пожелал, не захотел, В чем оскорбление узрел Борей – и грозно возопил: -- Я, бог, обиду заслужил: Забыл о том, что всемогущ, Что я гоняю стаи туч... Мне не по статусу мольба... Я над толпою... Пусть толпа Свои возносит мне мольбы... Царевна тоже из толпы... Я в море горы волн гоню – К ней тоже силу применю... Борей поднялся на крыле – И всюду буря на Земле Забушевала в тот же миг. Леса поникли, как тростник, Валились глыбы со скалы, По морю – пенные валы Неслись, взымаяс выше гор... Борей свой черный плащ простер – Все стынет, что могло расти... Все сокрушая на пути, Борей в Афины прилетел, Взял ту, которую хотел – Что против силы возразишь? – И вот у них уже малыш... Нет, два... Ведь славные мальцы, Зет с Калаидом – близнецы. Крылаты, как отец Борей... В героев, доблестных мужей Воспитаны они отцом... Они за Золотым руном Ходили в доблестный поход... Рассказ мы поведем вперед... Там, впереди придет черед Преславный описать поход... Кипарис Так: остров Кеос... Жаркий день В кустах тенистых лег олень... Олень был необычным. Он Веселым нимфам посвящен. Он был прекрасен. Он ручной. Рога покрыты золотой Фольгой, сапфиры на ушах, А шея – в чудных жемчугах. Он страх перед людьми забыл. Охотно в гости заходил, Любому шею подставлял: Погладьте, дескать... Забавлял... Здесь каждый знал его, любил, А самым добрым другом был Царевич – юный Кипарис, Друг Аполлона... -- Похвались, Где побывал, рогатый друг? Как будто понимая, вдруг Олень брал ухо в пасть, жевал – Как если б тайное шептал... Смеялся Кипарис: -- Дружок, Мне ухо не отъешь! Смешок Оленя тоже веселил: Он прыгал радостно. Шалил... Туда, где травы поднялись, Пастись вел друга Кипарис, К ручьям водил на водопой... -- Друг, что-то я устал... Постой... Олешек спину подставлял – И Кипариса доставлял, Неспешно по тропе труся, Обратно... Жаль, что эта вся Идиллия внезапно – крак! – Разбилась... Ах, обидно как! Прилег однажды в жаркий день В кустах тенистых наш олень... А у царевича – каприз: Решил охоте Кипарис Тот жаркий посвятить денек... Он мчался, не жалея ног, По лесу, поражая дичь... Звучал его призывный клич – А вторил кличу Аполлон – Охотился с дружком и он... Неслись стрелою, легкий шаг... Тут Кипарис узрел в кустах Дичь – и тотчас копье метнул... Когда же подошел, взглянул... -- О, горе, горе! Я убил Оленя-друга... Он же был За брата дорогого мне... О, лучше бы сгореть в огне... Я жить убийцей не могу... О лучше бы меня врагу Копьем в сражении сразить... Друг Аполлон! Тебя просить Могу лишь – ты великий бог... Жизнь отними, но так, чтоб мог Отныне вечно лишь грустить... Кивнул печально бог... Простить Убийство был не вправе он... Махнул рукою Аполлон – И Кипарис ногами врос Внезапно в земляной откос, Оделось тело все корой, А кудри – пышною хвоей Негаданно замещены – И вот он – дерево... Грустны Его с ветрами шепотки... -- Отныне с теми, чьи горьки Часы, ты будешь пребывать... И греки стали помещать Ветвь кипариса у дверей Умерших, а с его хвоей Костры для погребенья жгут... И у могил они растут В знак скорби кипарисы... Вот... А мог бы жить, не знал забот... Гиацинт Спартанец. юный Гиацинт, Был в атлетизме вундеркинд. И внешне был прекрасен он. Не зря великий Аполлон Спартанца записал в друзья. Едва ль, к примеру вы иль я, Могли бы с богом так дружить, С ним дни в занятьях проводить, Богов достойных и бойцов: Ристаньях лучников-стрелков, Борьбе и гонках колесниц... Был от подошв и до ресниц Друг Гиацинт красив, как бог, Не уступая богу, мог Весь день носиться по лесам, Охоте предаваясь... Сам Он бога вызывал на спор, Кто, мол сильней, быстрей... В задор Входил ристальный Аполлон -- И доказать стремился он Всерьез: бог смертного сильней... В один из жарких летних дней Был спор: кто бросит дальше диск... Взрезая воздух, резкий визг Издал метательный снаряд... Бог в облака метнул – и рад: Попробуй так же, Гиацинт... Летит снаряд... В азарте – в спринт Рванул за ним подросток... Он Кричал: -- Увидишь. Аполлон, И я не хуже диск метну, Пусть только приземлится... Ну... Диск падал молнией с небес... -- Посторонись! Куда полез?... Хотел бог друга остеречь... Но поздно... Резко выше плеч От камня отскочил снаряд – И другу в голову... Не рад Такой победе Аполлон... Упал приятель... Тихий стон – И кровь на кудри полилась – Уходит жизнь из ясных глаз. В отчаянии бог: -- Зачем Дано бессмертье мне? Совсем Оно мне нынче ни к чему, Коль мог бы, отдал бы ему... Но что стенания? Вотще – Уже не здесь он вообще: Душа к Гадесу унеслась... А слезы горькте из глаз Светлейшего лились, лились, Сливаясь с кровью... Поднялись Из горькой смеси той цветы Необычайной красоты... -- О друг прекрасный! Ты в цветах Воскрес – и будешь жить в веках Ты будешь всепланетно чтим И нерастраченную им, Подаришь юную любовь, Влюбленным – и святая кровь Твоя их чувство освятит... Судьба... Едва ль предвосхитит Ее провидец Аполлон: Превыше всех ее закон... Полифем, Акид и Галатея Она была из нереид. И Галатеею Акид Любим... И он в нее влюблен... Заметим. Что не только он. Прекрасная желанна всем... Циклоп ужасный, Полифем, Пленился ею... Как-то раз Единственный циклопа глаз Увидел нереиду ту, Когда, являя красоту, Плескалась в солнечной волне... И в тот же миг, понятно мне, -- И одноглазого любовь, Разобрала, взбурлила кровь. О, Афродита! Почему Ты чувство нежное тому Дала, кто презирал богов? Кто груб в желаньях?... -- Да, таков... Тобою верный дан портрет... -- Каким же будет твой ответ? -- Никто не скройся от любви! А без любви хоть не живи... В любви сгорает Пполифем. Ведь он – на удивленье всем – И прихорашиваться стал: Власы граблями причесал, Браду крсматую серпом Подрезал... Ну, не узнаем: Умерил кровожадность, чтоб Сказал: дескать, добр циклоп... Тут прорицающий Телем Предрек: однажды: Полифем, Твой вырвет одинокий глаз Скиталец Одиссей... -- Сейчас Определенно ты соврал: Уже я сам его отдал Прекрасной Галатее... Да... Частенько он гонял стада На холм у берега пастись... Там сам себе мычал: -- Садись!... Садился... Рядом клал свою Дубину сучковатую, Из сумки грубую свирель Вытаскивал, дудел... Смотрел: Все ль восхищаются игрой... Те завыванья за горой, И даже за морем слышны... -- О, ужас! Дай же тишины! – Шептали, но не скажут вслух: Циклоп, взъярившись, выбьет дух... А он еще и завывал, Что значит – пел... Вдруг увидал С Акидом ту, в кого влюблен – Затрубил, как пьяный слон, Вскочил, как озверевший бык... На Этне отозвался крик: -- Так ты с Акидом?... Берегись! Так оскорбить любовь?... Зажглись Сто искр в одном его глазу... Иэто явственно грозу Влюбленным скорую сулит... Идет к ним Полифем... Дрожит Под стопами его скала... Ну, Галатея уплыла – И волны зашитят ее... Акид – бежать... Циклоп Дубье оставил нп холме... Но он Так омерзительно силен, Что глыбу целую поднял... Швырнул в Акида... Наповал... Кровь из под глыбы потекла... Вначале алою был, Но все светлел, светлел поток – И вот – прозрачный ручеек Течет – и виден в ручейке Прекрасный юноша в венке Из тростника.. Чудесный вид... Стал богом ручейка Акид... Атрей и Фиест -- Читай, пока не надоест... -- О ком сейчас? -- Атрей, Фиест Вошли в сказание мое... -- Подсказывает мне чутье, Что вскоре здесь прольется кровь... Возможно, будет и любовь... -- Не скрою ничего от глаз Читателя... Начну сейчас... Они – Пелопса сыновья... Вначале здесь напомню я: У колесницы отвинтил Чеку подкупленный Миртил... Его хозяин Эномай Погиб в итоге... Вспоминай: Миртил вознагражденья ждал.. Пелопс обещанной не дал Награды – утопил взамен... Миртил на пятьдесят колен Его потомков, уходя К Гадесу проклял – и дитя, И внуков с правнуками – всех... Проклятье – (неуместен смех) – Атрея с братом обрекло... Ну, все – сказание пошло. Ряд злодеяний и они. Два брата, совершили в дни, Что предваряли этот час, Когда я начал мой рассказ. От страха даже я осип: Погублен братьями Хрисипп, Единокровный по отцу Их брат... Едва ли то к лицу Достойным сыновьям царя... Убили.. Новая заря Их застает уже вдали, От дома отчего, земли, Где оба брата родились... Но отчего у них зажглись В глазах убийства огоньки? Кто им смертельные клинки Дал в руки, побудил убить? Мать-Гипподамия... Копить Она в душе умела зло... Откуда это зло пришло? От ревности... Хрисиппа мать – Не Гипподамия... Понять Теперь нам проще весь расклад... Убийству рад Пелопс? Не рад: Сын Аксионы был любим... Ну, вот... Из страха перед ним, Отцом – в Микены держат путь... Там Персеид Сфенел чуть-чуть Их за убийство пожурил... Не выгнал их, поскольку был На их сестре давно женат, Никиппе... Вот и весь расклад Пока что присказки... Теперь И в сказку приоткроем дверь... В урочный день ушел Сфенел... Стал Эврисфей царем... Посмел Геракла гордого пытать... Так странно ль. Что Геракла мать Убила в ярости его? Атрей возглавил царство... Во – Престранный оборот судьбы... Фиест завидовал... Алчбы Всевластья даже не скрывал... И у Атрея брат украл – (В чем Аеропа помогла. Жена Артея... Ну, дела!...) – Золоторунного овна... Зачем... Э, здесь была одна Мистическая глубина: Поскольку собственник овна – Богами определено В Микенах воцарится... Но... Когда похитивший овна Потребовал и власти... -- На! Зевс кукиш показал ему... -- Но почему?... -- Да потому!... Приводит знаменья Кронид Микенцам. Коими сулит Несчастья царству, коль Фиест На трон, как кочет на насест, Полезет... Зашумел народ, Вот вот грозится в оборот взять самозванного царя... Угрозу ту всерьез беря, Фиест сбегает из Микен... Им, как заложник, Полисфен, Племянник в бегство уведен... Фиест старался, чтоб полон Был парнем не замечен... Он, Как сын Фиеста рос... Вчинен Ему – (мол, то – сыновний долг) – План: казнь Атрея... -- Будет толк! Вот мститель доблестный растет! И Полифен мгновенья ждет, Чтоб доложить: убит Атрей... Но сам убит... Отец ловчей Владел оружьем... Но узнал В убитом сына... Тосковал – И сам родил жестокий план... Фиеста заманил в капкан Письмом: желает дескать с ним, Единственным и дорогим, Делить с любимым братом власть, Мол, приезжай ив Микены... Шасть – Фиест в Микенах... Бдит Атрей. Следит сторожко за своей Супругой... Знает, что Фиест Ее не обойдет... Окрест Шпионы... За женой следят, От брата не отводят взгляд, А их, шпионов. Не видать – Умеют же себя скрывать! Брат с Аэропою плетут Злодейский заговор... Несут Их планы тотчас же царю... Мрачнел лицом... -- Благодарю За службу! Радовался шпик – И умножал старанье... В стык К той слежке отдан был приказ: В Микены привезти тотчас Фиеста малых сыновей... -- Немедленно сюда! Скорей! Тотчас Тантал и Полисфен Доставлены к царю Микен... На них не стал глядеть Атрей, А приказал убить скорей, Зажарить и подать отцу За трапезою... -- Подлецу Фиесту – будет знатный пир... Зевс громыхнул на целый мир, Тем обозначив ярость, гнев, Вмешаться в мерзость не успев... Рассержен Гелиос... Порок Тем осуждая, нв восток Обратно свойс возок погнал... Атрей же ничему не внял... К обеду приглашен Фиест... -- Ешь, брат. Пока не надоест! Он ест. Но странен мяса вкус – И отягчает душу груз Какой-то тягостной вины... Вдруг озаренье: -- Где – сыны Мои, -- к Атрею – напрямик... -- Секунду... Вышел и возник, За волосы держа в руках Две головенки... О сынках Фиест заплакал, зарыдал... -- Где похоронены? – вскричал... -- В тебе! – ответствовал Артей, -- -- Ты – пожиратель сыновей! С ужасным воплем брат упал, Рыдая, брата проклинал... В проклятьях вышел из дворца – Бежал в безумье без конца, Куда – не ведал сам... Привел К царю Эпира путь... Нашел Пристанище – был добр Феспрот, Эпира царь: -- Пускай живет... А в Арголиде мор и глад... Атрею олимпийцы мстят За злодеяния его – Не может сделать ничего... И хлеб не зреет на полях, И в душах поселился страх, И нечего народу есть, И разных прочих бед не счесть... Идет к оракулу Артей: -- Что делать? -- Возврати скорей В Микены брата... Лишь приезд Его спасет вас... -- Где Фиест? Найти – и привезти сюда! Никто не ведает, куда Пропал Фиест, несчастный брат... Во все глаза везде глядят Артея зоркие послы... Фиеста нет... Посланцы злы... -- Ну, схоронился! Полный клин... Но рады, что Фиеста сын, Эгисф, был обнаружен... -- Так, -- Артей доволен: -- Мог быть враг С годами, -- будет мне сынком... О малыше, как ни о ком, Пекутся все... В стенах дворца Он вырос верным до конца Атрею... Пронеслись года... -- Мы знаем, где Фиест... -- Тогда Вы, Агамемнон, Менелай, Его и схватите... -- Хватай! -- Вяжи Фиеста! -- Рот заткни! -- В мешок его... -- Бери, тяни... В Микены привезен Фиест, В темницу брошен... Но арест Атрея не угомонил... Он шлет Эгисфа, чтоб убил В темнице пленника мечом... -- Эгисф, сынок! -- Эй, ты о чем? Ты сын мне, я тебе отец... Атрей, убийца-брат, подлец, Отцеубийством замарать Тебя задумал... -- Не бывать Подобной подлости вовек, Скорей воспламенится снег, Чем я сражу мечом отца... Придя назад под сень дворца, Эгисф Атрею доложил: -- Приказ исполнен. Я убил... Обрадовался царь Атрей... На берег поспешил скорей, Чтоб жертву принести богам... Придя на берег следом, там Эгисф, оставшись за плечом Атрея, уколол мечом – И баста: крнчился Атрей... В темницу побежал быстрей, Эгисф, отца освободил... Поскольку трон свободен был, Фиест вскарабкался на трон... -- Где сыновья Атрея? – он Лишил бы жизни их... -- Хватай! Но Агамемнон, Менелай Умчались в Спарту... Тиндарей, Царь, приютил, а дочерей Им в жены с радостью отдал... Красой Елены наповал Сражен был младший, Менелай... -- Мне в жены Клитемнестру дай, -- Так Агамемнон пожелал... Царь дочерей за них отдал... Но жажда мести их душой Владела... Апамемнон злой В груди ее не удержал, В Микены нес... Не убежал Фиест, наверно не успел... Вот Агамемнон, как хотел С ним поступить, так поступил: Короче говоря – убил – И объявил царем себя. Он был, о прошлом не скорбя, Уверенным в себе царем... А Менелай ненастным днем, Когда скончался Тиндарей, И сам вошел в число царей... И он – хороший, сильный царь... -- Несите жертвы на алтарь!... Эсак и Гесперия Троянского царя сынок, Приама... Он не груб, не строг... На склонах Иды был рожден Эсак Алексироей... Он – Внук Граника, который бог Речной... Ну, да – не груб, не строг... Хотя и рос на склонах гор, В лесах... Любил речной простор, Пьянящий аромат полей, А не любил замков, дверей В хоромах царского дворца, Царя Приама... Ну, -- отца... Он редко в Трою приходил С родными повидаться... Был В совете царском – молчалив... При том, что искренен, не лжив, Ко всем приветлив... Просто он Для света, не для стен рожден... Была душа его светла... Порою встретиться могла В полях Гесперия ему... Не понимает: почему, Увидев юношу, она Вдруг напряжется, как струна, И прочь несется от него... -- Не понимаю, отчего... Однажды он ее застал На берегу... Застыв, стоял, Любуясь нимфою... Она, Считая, что была одна, В реке купанье завершив, Сушила волосы... Чуть жив, Стоял Эсак и не дышал, Как будто кто околдовал – Он ею любовался... Крак! – Случайно оступясь, Эсак, В плену нескромных чувств и дум. Вдруг произвел невольно шум, Чем сразу нимфу напугал... Бежит... И вдруг он увидал: Змея вкруг ножки обвилась... Ах! Нимфа точно обожглась... Нет! Что поделаешь, увы! – Легла поверх густой травы... Нет! Только нимфу не поднять... Была – и нету... Не понять, Зачем и как на свете жить, Когда любимой нет... Кружить По миру, где любимой нет Бессмысленно... -- Держать ответ Мне, виноватому в ее Кончине... Пусть уж забытье Кончины заберет меня... Не стану без неее ни дня На опустевшей жить Земле... Пусть пропаду в подземной мгле... Он бросил тело со скалы Свое в гремящие валы... Но тут его Фетида ждет... Она погибнуть не дает Тому, кто так душою чист... Не тонет... Только птичий свист, Не крик, с его сорвался уст... Ныряет вновь в избытке чувств – И вновь выныривает вверх Уже весь в перьях... Снова вверг Себя в пучину -- и опять... Выныривает... Так нырять Ему теперь всегда... Нырком Стал тот, кто царским был сынком... Посейдон Властитель моря, Посейдон Был своенравен и силен. Бездонен взгляд, как океан -- Им он пронизывал туман Густых волос ультрамарин... Он подливал адреналин В кровь моряков, островитян, Трезубцем тронет океан -- Волна вздымается до туч, Ударит землю -- так могуч -- Что жалко содрогнется твердь Он сеял горести и смерть, На дно швыряя корабли... В прибрежных землях не могли Его коварство превозмочь, Он, ураган швыряя в ночь, Жертв, находя на берегу, Подобно злейшему врагу, Безмерной злобою горя, Несчастных уносил в моря... Порою находила блажь -- Владыка усмирял себя ж, Не брал с людей живую дань -- И над волной простерши длань Волненье на морях гасил... Тогда на карты наносил, Те земли, что вздымал из вод -- И созидатель в нем живет, Что многим, правда невдомек -- Рад замастрячить островок С утесом посреди морей... Ему предшествовал Нерей, Когда владычествовал Крон, Предтечей Посейдона он, Нерей, владыкою в морях Был, морякам внушая страх. Нерей -- сын Понта, Геи сын, Морской могучий властелин С седой косматой бородой, В воде носился, под водой -- На рыбий опираясь хвост -- На зюйд, на вест, на норд, на ост. Он, прежний властелин морей, Имел полсотни дочерей, Морских красавиц, нереид, Одной из них за чудный вид Тотчас пленился Посейдон, Когда сменил Нерея он, Морской властитель повстречал Ее на Наксосе у скал: Она водила хоровод – И бог пленился... Бог зовет Ее на колесницу, но Та вдруг исчезла... -- Все равно, -- Твердит упрямо Посейдон, Что сыщет Амфитриту он. А где красавица? Вдали Укрылась, на краю Земли, Где держит на плечах Атлант Небесный свод... Ее гигант Тогда укрыл в своей тени... И бог морей затратил дни, Но все-таки ее нашел – И в свой морской дворец привел. Ее убежище открыл Великому дельфин – и был За то в созвездье посвящен – Так благодарен Посейдон... Нерей согласно дочь свою, Дал Посейдону, чтоб семью Тот с ней в союзе сотворил... Нерей в подводном опочил Глубоком гроте от трудов... Вдали от суетных брегов, А богу, что теперь царил, Дворец подводный подарил – Высоко над дворцом шумят Морские волны. Мельтешат Морские божества кругом, Храня дворец – владыки дом... Слов для восторга не найду: Дворец из злата был в саду. Коралллово-жемчужный сад Прекрасен и на строгий взгляд. В нем в окружении сестер, Чей чуден лик, а ум остер, Проводит Амфитрита дни И с Посейдоном не одни Теперь в семье, а есть и сын -- Чудесно! Жалко, что один. С хвостом, как дед, зовут -- Тритон, Ему конем -- морской дракон. Тритон гарцует по волнам И дует в раковину. К нам Доносится тот резкий звук, Способный вызывать испуг. Когда подует в рог Тритон, То бури выкликает он, Вздымая волны к облакам – И горе, горе морякам... Бог моря мчится по волнам На колеснице – и коням Все в мире уступает путь... Красив, могуч бог моря... Чуть Лишь Зевсу уступает он... А из глубин со всех сторон Дельфины с рыбами спешат Порадовать владыки взгляд Своей бесхитростной игрой... Взмахнет трезубцем бог – горой Вздымает волны до небес... Но затихают мигом без Ослушки – лишь протянет он Трезубец над волной... Закон! И море зеркалом лежит, Синеет, плещется, журчит... Владыке служит и Нерей, Провидец тайн... Он всех мудрей. Нерею чужды ложь, обман Он – (дар такой Нерею дан) -- Откроет будущее вам, И смертным и самим богам. Из откровений вы его Не забывайте ничего.... Полсотни старца дочерей, Суть – украшение морей. Они игривы, веселы... И даже грозные валы Смиряются при виде их, Прекрасно юных, озорных. Как славно плещутся в волнах, Как на песчаных берегах Задорно водят хоровод!... Их славит каждый мореход Как покровительниц своих... О, как прекрасно пенье их... Живет на море средь божеств Протей, что может всех существ Принять, когда захочет, вид... И он прозреньем знаменит... Но только надобно его Застичь внезапно. Ничего По доброй воле никому Не скажет. Нужно посему Его заставить говорить И тайны вещие открыть... А старец Главк, бывает, сам Вещает в море рыбакам, Советы мудрые дает, Все предвещая наперед. Послушай, чтоб в беду не впасть... Богов морей безмерна власть, Но всех сильнее Посейдон. И над морями властен он. Но есть еще т Океан. Он – величайший бог-титан. Могуч и славен, как Кронид... Земных соблазнов и обид Лишенный, он живет вдали, За гранью моря и Земли. Три тысячи его сынов, Речных ответственных богов, Три тысячи океанид, Богинь ручьев, чей нежен вид, Своей живительной водой, Своей отрадой молодой Всем благоденствие дают... Все в мире им хвалу поют... Делос Неутомимый Посейдон Надолго покидает дом, Он куролесит много дней, Гоняя тысячи коней, Что как верхушки волн белы, Неудержимы и смелы, Он создал их в подобье волн -- Годны для игрищ и для войн. Подобно Зевсу, Посейдон Имел -- не помнил сколько -- жен, Что Амфитрите -- только в смех. Супругу не чинит помех, Не так, как Зевсова жена -- У Посейдона жизнь полна: Имея на моря права, Он в них возводит острова, А самый новый -- Делос. Он Еще ко дну не прикреплен, Дрейфуюший по воле волн, Он прелести наивной полн. Еще пустынен островок, Одну успел здесь пальму бог Меж делом вырастить... Под ней Назначено в один из дней В тени родиться двум богам -- Их имена объявим вам -- Вот: Артемида, Аполлон... Ведь Зевс в Латону был влюблен -- Позволила себя любить -- И двойню предстоит родить... Но Гера -- как же без нее -- Явила злобное свое Ревнивейшее естество, Чтоб Зевса двойни рождество Не состоялось, не могли На свет родиться, всей земли И островкам и уголкам -- Приказ: Латоне места там Нет -- и не велено пущать, И, значит, негде ей рожать. Богини Геры глобный гнев В Пифона воплощен, чей зев, Грозит бедняжку проглотить – И ей – бродить, бродить, бродить... И бродит, бедная, кругом, Нигде ни ночью ей ни днем Не задержаться и на миг... О дети, дети! Где же их, Родить ей, дав им жизнь и свет, Коль на земле ти иеста нет? Уже без сил взошла она На Делос, зная, что должна, Его, не медля, покидать... О, чудо! Островок принять Ее согласен... Островок, Себя считать по праву мог, Не относящимся к земле, Не прикрепленным к ней... Зане Приказ тот Герин лишь к земным Угодьям отнесен, за ним – Прерогатива – полагать, Что можно и не исполнять... А остров, правда, страшноват: Лишь скалы голые стоят, На коих чайки гнезда вьют – Они находят здесь уют... Лишь море вкруг него шумит... Суровый, неприглядный вид... Латона прилегла в тени -- Роди же деток, не тяни! Но Геру все ж не превозмочь: Должна Алития помочь, Родить, богиня рождества... Но Гера, выведав едва: Латоне предоставлен кров, Тотчас кладет без долгих слов, Жестокой карою грозя, Запрет: Алитии нельзя Свое искусство применять Латоны близнецов принять... Латона не могла рожать... Другим ее богиням жаль... Но как им Геру упросить, Бедняжку, наконец, простить? Принесено жестокой в дар Совместно ожерелье... Жар Злата и морской янтарь, Что ныне ценен, как и встарь. Чудесен дар, а коль принять, Придется ревность усмирять... Принять? Отвергнуть? -- Нет, возьму! Латону вопреки всему, Помилую -- пускай родит, Да больше с Зевсом не блудит... Алития на Делос мчит... Ирида -- радугу мостит С Олимпа к Делосу -- по ней Домчит Алития быстрей. Ну, вот, прекрасно -- снят запрет... Дочь Артемида первой свет Увидела, богиней быть -- Охотницею ей, хранить Всех новорожденных в числе -- Людей и прочих на земле... Тут из пучины поднялись Столбами скалы – и впились В подвижный остров-поплавок – Укоренив... Отныне мог Стоять незыблемо... Стоит Поныне там же... Монолит! ...Родился следом Аполлон, Пресветел, точно солнце он. Потоки света разлились По скалам... В небо понеслись Торжественные звуки... Миг – И все вокруг цветет – и крик Младенца сладок, точно мед. Кричит, как будто песнь поет. Ему богини поднесли Нектар с амброзией... Блюли... За разум, музыку и свет Ему теперь держать ответ. Вид деток Зевса восхитил... Он им, довольный, подарил Сестре и брату талисман -- Лук и со стрелами колчан. Как лунный луч нежна, светла Та Артемидина стрела. Неотвратима и, заметь, В ней -- безболезненная смерть. В колчане Аполлна смерть Такая, что любую твердь Пронзит, как солнца жесткий луч, Всепроникающа... Могуч Владея той стрелою бог... Зевс полагал, что есть и долг На нем -- и он благословил Ту сушу -- остров, что укрыл Супругу Громовержца... Зевс Решил: отныне будет здесь Чудеснейший цветуший вид... Тем и поныне знаменит В Элладе Делос... Мудрецы Плывут, чтоб посетить дворцы И храмы... Храмам и дворцам -- Быть посвященьем близнецам... Оракул За вдохом – вдох, за шагом – шаг – Рос Аполлон как на дрожжах. И вот он вырос, бог младой... На колеснице на златой... Вначале – охранял стада... Бараном в храмах был тогда Изображаем... После он Стал богом света... Аполлон Стал покровительствовать тем, Кто, выйдя из отцовских стен, Пускался в дальние места, Чтоб там построить города... Позднее стал главою муз, Возглавив их святой союз, Искусствами руководил – Стихи и музыку любил.... ...В упряжке – стайка лебедей, Чьи перья пены волн белей... Зевс бога-сына в Дельфы шлет... Тот град по всей земле слывет Святейшим – в нем оракул есть, Способный знак судьбы предчесть. Скажу, рискуя в ересь впасть: Судьба и над богами власть Имеет – и желает Зевс -- (Чтоб ниже поклонялся плебс) -- Ту, что судьбы доносит речь, На божью сторону привлечь. Сибилла, жрица зрама Дельф, Когда в токсикогенный «дрейф» Вводил ее сернистый газ, Что из щелей в горе Парнас, Струился, в полудрему впав, За шепотом ручьев и трав, Вдруг голос матери-Земли Слыхала... Прочие могли Сибиллы странные слова Слыхать, понятные едва, В которых смысла нет – туман... Однако ж это не обман: Вокруг Сибиллы – круг жрецов Толкует каждое словцо, Тем, кто пришел издалека Узнать, куда судьбы река Их неизбежно донесет Сегодня, завтра, через год... Из толкований тех народ Предначертанья узнает. Узнав свой рок, кто -- в смех кто -- в стон... Оракулом дракон Пифон В былые лета овладел И, защищая свой предел Сложившись в несколько колец, (Где пасть, там и хвоста конец), Шипеньем жутким всех пугал, И смрад из пасти извергал... Дары ему приносит люд, Он подозрителен и лют, А нимфы ближнего ручья, Что прежде весело журчал Их пеньем, сладким, точно мед, Бежали – и ручей тот мертв. И не услышишь птиц окрест... То место – худшее из мест. Пифон Сибиллой упрежден, Что будет Аполлоном он, Могущественным ввергнут в прах -- Пифона неминуем крах... Латоне довелось бродить – Искала места, где родить, Ее Пифона пасть ждала... Знать, не судьба. Живой ушла. И вот премерзкий злой дракон, Сияньем ярким ослеплен: Мчит в колеснице золотой Неотвратимо – бог младой – Сверкают латы по плечам, А за плечами – лук, колчан – Златые стрелы в нем звенят, Как будто подыграть хотят Кифаре... Бог ее из рук Не выпускает... Мир вокруг Его сияньем озарен – Лишь злому в мире страшен он – И стало быть, держись, Пифон! Не забывает Аполлон: Ты обижал Латону, мать – Теперь готовься отвечать. Достиг ущелья Аполлон, В котором прятался Пифон. Здесь мрачная стоит скала, Вершиной облака коля, По дну ущелья мчит поток, Туман над ним... В тумане мог Таиться Аполлонов враг, Пифон ужасный... Только как И где такого утаишь? Да он и не таится – ишь, Огромный! В черной чешуе, В потоке горном, как в ручье Не помещался толстый... Он Был смраден, мерзостен, Пифон... Дракону ясно: близко смерть, Но надобно еще суметь Дракона одолеть в бою,.. Открыв пошире пасть свою, Пифон изверг вулкан огня, Потоки яда – и гоня Неотвратимую судьбу, Он с богом продолжал борьбу, Из пасти вырывался смерч, Что нес всему живому смерть, Все гибло в огненной струе... Огромный, в черной чешуе, Свивал он кольца, развивал... Но Аполлон уж поднимал Дар Зевса – драгоценный лук – И сотни стрел запели вдруг... Тем ливнем стрел убит Пифон... Еще струею яда он – Последнею облил Парнас – И нет Пифона – сгинул с глаз... И песнь победную запел, Златой кифарою звенел Светлейший победитель. Он – По праву горд, а злой Пифон Скорее в землю им зарыт... Шел вдалеке на остров Крит Стремительный корабль критян... Помчал дельфином бог, хотя Догнать их в море – и настиг... Взлетел на борт звездою... Их Сияньем божьим озарил – И убедил, уговорил – Корабль тот к присани пришел... Бог их в святилище привел, Играя на кифаре... Здесь – Служить жрецами им... Что Зевс Замыслил – людям прорицать, Чтоб им с судьбою совладать... И вот, оракул, что пленен Был мерзким гадом, Аполлон В свое владение берет – Ликует в счастье весь народ. Храм Аполлона в Дельфах свят... Любой, от темени до пят Оракулу внимает... Есть В тех предсказатьях смысл... Не счесть Примеров... Приведем один: Войной на Персию ходил, Преславный Крез, Лидийский царь... Предрек оракул Крезу: -- Гарь... Погубишь, Галис перейдя, Ты царство мощное... Хотя Не сказано: свое иль то, Где персы... В Дельфах же зато, Где смрад был и царила смерть, Восторг и песни, радость, смех, Вернулись птицы, гнезда вьют И нимфы в роднике поют, Песнь величальную тому, Кто злобу одолел и тьму... И Аполлон возносит глас Красивый, звонкий ... Весь Парнас С восторгом слушает... Певец – Всех муз властитель и сердец... Аполлон у Адмета Светлейшим поражен Пифон. Был прав в той схватке Аполлон – Стоял на стороне добра... Но кровь пролита им... Мудра Верховного простая мысль: От крови пролитой отмыть Себя очистить не забудь... А как? Трудами... Так что будь, Светлейший пастухом царя Адмета... Слов не говоря, Пошел к Адмету Аполлон В Фессалию, где служит он Царю – пасет его стада, Тем очищается... Когда Средь пастбища играет он На флейте тростниковой, звон Кифарных извлекает струн, Всегда прекрасен, вечно юн – (Тех звуков не слыхали вы) – Из чащи выходили львы, Ходили мирно между стад... Кто слышал, тот иных услад Вовеки бы не захотел... С темп пастухом разбогател Безмерно добрый царь Адмет. Ни у кого в Элладе нет Таких лугов, таких садов, В садах – таких больших плодов, Коровы, кони – лучше всех, Во всем удача, и успех, И благоденствие, и мир... Адмета жар любви томил: Хотел Алкесту в жены взять... Царь Пелий лишь тому отдать Собрался, кто сумеет впрячь – (Условие – ну, прям, хоть плачь) – Льва и медвдя укротить, Впрячь в колесницу – и катить... Адмет с мольбой: -- Поможешь, бог? Понятно, Аполлон помог: Такою силой наградил Царя, что тот легко сломил Сопротивление зверей, Запряг – и среди всех царей Счастливейшим внезапно стал... Светлейший долго исполнял Для Фессалийского царя Ту роль... Точнее говоря, Он восемь лет ему служил... Потом вернулся в Дельфы. Жил Весну и лето Аполлон В святилище... Кифары звон Окрестный оглашает мир... Бог здесь – мир радостен и мил... Когда в ему известный срок В лебяжьей колеснице бог В страну гипербореев мчит И в Дельфах больше не звучит Кифары сладкострунной звук... Как будто гасят свет вокруг. Желтеют травы и листва, Парнаса гордая глава Белеет снежной сединой – Готовься встретиться с зимой. Где бог, там вечная весна, Где бога нет, там жизнь грустна. Но есть надежда: в добрый час Вернется и согреет нас, Придет тогда весна и к нам – И вновь зреть злакам, а цветам Пестреть – радость нам дарить... Нам с богом радостнее жить. А он и Делос навещать -- (Тот остров, где Латона-мать Ему открыла белый свет) – Стремится часто... В мире нет Такого, кто бы ни мечтал Узнать судьбу... Бог прорицал – Кому-то это помогло, От бед избавило, спасло... Всяк в Дельфах празднует, когда Бог возвращается сюда... Жаль, мы не в Дельфах... Может он И нас услышит... -- Аполлон!!! Артемида Об Артемиде наш рассказ – (Пусть гнев ее минует нас) – Бог Аполлон ей – брат-близнец, Верховный бог – ее отец. Она – охотница... Она Делами славна и сильна. Ей храм в Эфесе возведен, Извествен всей Элладе он. Богиня славная сперва Была известна как глава – Защитница живых существ -- Для них – добрейшей из божеств. А исполняя эту роль Себя медведицей порой Являла людям и богам... Поздней прибавила к ролям Роль той, кто матерям рожать Стремился страстно помогать... Отметим, что себе взяла Путь вечной девственности... Шла Достойно по тому пути – И в Греции она в чести. Всегда прекрасна и юна, А с Аполлоном рождена В один и тот же день и час На Делосе... Ах, если б нас Такая дружба и любовь, Как их роднила... Божья кровь – Ихор и в нем и в ней бурлит, Сверкает взор, прекрасен вид! И матери они верны, Заботливы, всегда дружны... Рассказ, из частностей сложись: Всем Артемида дарит жизнь. Живет в заботе обо всем, Что топчем мы в лесу и рвем. Печется о зверье лесном, О тех, кто с нами делит дом, О добрых людях и стадах, Деревьях и лесных цветах. Она благословляет брак – И дарит счастье в браке... Так Свою стезю она вершит – И всяк ей кланяться спешит... Припомним давние года... Латона родила тогда... Ее детишки хороши. Отец не чает в них души, Любви им поровну – точь в точь – Но Артемида все же дочь И Зевс, хоть самовластен, крут, Все ж мягче к дочерям... И тут Едва ль откроем мы секрет: Отцы -- такие, разве – нет? И Артемида, хоть мала, Но разумом остра была. Явилась к грозному отцу – Глаза в глаза, лицом к лицу – И молит: -- О, верховный бог, Будь снисходителен, не строг, Откликнись на мою мольбу – И выбранную мной судьбу, Своим согласьем утверди, Меня за дерзость не суди... -- Попридержу в себе судью, А все ж какую ты судьбу, Себе избрала, крошка-дочь, И чем тебе б я мог помочь? -- Великий, не вели казнить – Желаю девственность хранить И не желаю под венец... -- Да будет так! -- сказал отец... -- Но чем же ты заполнишь дни? Чем – ночи? Долгими они Покажутся... – Охота –страсть... Предамся ей... – Потребна ж снасть, Загонцики – гнать зверя им б... -- Дай мне полсотни быстрых нимф, Псов, чтоб вылаивать зверье, Лук, стрелы, острое копье... И мы помчимся по лесам... -- Завидно... Не дела б – и сам Все ту же утолял бы страсть... -- Так что ж?... -- Да занят... – Ясно, власть... И вот – трубит богиня в горн -- Четверку ланей в первый гон Поймала сребророгих – есть! Гордились бы – такая честь: Для той охотницы младой При колеснице при златой Упряжкой быстрою служить -- Зато их оставляют жить... Она прекрасна, как весна, И легконога и стройна. За сильными плечами – лук, Колчан... В нем колокольный звук Серебряных преострых стрел. Копье... Едва ли кто умел Так быстрого оленя гнать, Потом его стрелой достать, Теснить в болота кабана – Потом метнет копье она – И зверь надежно поражен... Кто, как она умел, силен? При ней толпа веселых нимф. Им нет другой отрады, им б, Все мчаться ветром вдаль и вдаль, Покинь их горечь и печаль. Прекрасны нимфы, но она Прекрасней всех, а как стройна, Всех выхе, всех стройней, милей... Все преклоняются пред ней... Едва волшебный луч луны Дарил природе чудо-сны, Азарта ловчего полны, Они взлетали на холмы, Неслись долиною ночной... Ни дикий вепрь, ни волк лесной Не избегали острия Стрелы волшебной и копья...... А после в тайный шли лесок... Здесь озерцо... Вокруг песок... Вода прозрачна и нежна... В ней Артемида... Тишина... Такая нега и покой... Ах, смертный, лучше б ты другой Шагал тропинкой через ночь... Узрел богиню? И помочь Тебе не сможет даже Зевс... Судьба... Однажды ночью здесь, Где Артемидина купель, Шел юный Актеон... Досель Не заходил он в тот лесок, Где, полагал, успешно мог Ночами промышлять зверье... А тут –такое!... Е –мое! Богиня и полсотни нимф!... Ему б умчаться, может с ним б И не случилося беды, А парень замер у воды, Не в силах взгляда отвести... Увы, беднягу не спасти... Богиню разбирает гнев... Тунику на нее надев, Божественную наготу Прикрыли нимфы... Красоту Глазами парень жадно пьет... Богиня, наклонясь, берет, В горсть-ковшик воду озерца, Да как в него плеснет в сердцах! Едва коснулись капли лба – О горе! Пополам – судьба! Богиня чересчур строга – И у него на лбу рога... Был человек, и вот – олень... Псы Актеона – им не лень – С задором стали зверя рвать – В нем Актеона не узнать, А он и крикнуть не успел, Как наземь брошен... – Кто посмел В купели лицезреть меня, Потом не проживет и дня, Никто богиню не порочь... И понеслась со всеми прочь – Несчастный Актеной забыт, Тот день в календаре закрыт – Был человек, а стал олень... Различны, словно ночь и день Латоны славной дочь и сын... Посмей же где-то хоть один Словечко грубое сказать – Беда – они стеной за мать, Будь враг хоть из высоких сфер... Позднее приведем в пример Мы Ниобею, что из Фив... О ней особый будет миф... В согласьи с нравами времен Женился часто Аполлон. Но с Артемидою Зевес, Мы помним, заключил завет, О том, что их с Латоной дочь, Всех женихов отправив прочь, Не выйдет замуж никогда, Оставшись девой навсегда. Но был однако ж прецедент, Когда упорный претендент, Любовный проявляя пыл, Ее согласье получил, Да, обещание дано, Но вот исполнится ль оно? Лишь Артемида знала: нет! А кто ж тот славный претендент? Сын Посейдона, От, гигант... Два брата, От и Эфиальт, В два раза выше всех олив – И сила в них, и душ наив... Опаску боги к ним таят, Поскольку от волос до пят Неуязвимы для богов – Прогноз оракула таков: Богам тех братьев не убить Ни смертным их не победить. Но братьям рада Мать-Земля, Надеждой сердце взвеселя, Что все же Зевсу отомстит За груз печалей и обид: Титаны, Геи сыновья, Томятся в Тартаре... Земля – В надежде: От и Эфиальт, Что кулаком крушат базальт, Возьмутся за опавсный труд – Кронида в Тартар упекут, Наверх Титанов возвратят... Ночь... Братья-великаны спят, Устало на сырой земле... Лишь богатырский храп во мгле... Спят великаны на боку, Под головой по кулаку... В их уши шепчет Мать-Земля, Власть и богатство им суля: -- Хоть обойди весь белый свет, Сильнее вас и краше нет. Зевс жучит вас, как малышей, Так не пора ль его -- взашей? А, кстати, Эфиальт и От Уже и сами вывод тот В досаде сделали, горя Желанием сместить царя Олимпа, воцарившись там – Мол, славно будет им, царям. Известно: те, что так сильны, Порой с мозгами не дружны... Ну, сила есть, умишка им б... Решили превзойти Олимп... Надергав, точно репку, гор, Их лепят друг на друга... Взор С гигантской кучи той окрест – Они любых превыше мест – И Зевсу, обнаглев, орут: Кончай, мол, Зевс, тиранить тут, Мол, с золотого трона слазь И Оту с Эфиальтом власть По доброй воле передай И улепетывай, давай. С верховным богом пусть бегут И прочие, оставив тут, Лишь Геру с Артемидой. Им – Быть женами царям младым. Ну, Артемиду выбрал От, А Геру Эфиальт... Идет? Качнули гордою главой Богини... – Нет – пойдем войной! Зевс в гневе в наглецов швырнул Сто молний... -- Как комар куснул... Сын Зевса, Арес осмелел, С мечом на наглых налетел... Но мигом схвачен удалец, Засунут в бронзовый ларец. Хлоп! – сверху крышка... Щелк! – засов... -- Эй, кто еще? Один – готов... Зевс озабочен. Аполлон, Что был не по годам умен, Сказал: -- Уж коль никто другой У них не выиграет бой, То нужно хитрость применить: Друг с другом наглецов стравить, Глядишь – друг друга и убьют... -- Сестра, -- он Артемиде, -- Ждут Все подвига... Так соберись, Влюбленной в Ота притворись... От ухмыльнулся: Аполлон К нему взывает: -- Ты влюблен В сестру... Смущается она, В тебя, однако, влюблена... Зовет тебя на рандеву На остров Накс... Компрене ву? От: -- Ну, конечно, компрене... -- А кто назначит встречу мне? – Был Эфиальт ревнив и зол... От: -- Ты б со мною, брат, пошел... Вдруг это Аполлона трюк? -- Коль это трюк, ему каюк! Хоть ревность Эфиальта жжет – Сердит на брата, но идет, Свою гордыню одолев, Глаза ж его кровавит гнев... Завелся, это видя, От, Глядь – тоже злобой изойдет... Их, наблюдая, Аполлон Решает: -- Время! Выбрал он Для Артемиды лучший миг... Та – к ним стрелою и меж них, Оленем, что красив и бел, Летела... Злобою горел Из братьев каждый – и при том Они ж охотники... Копьем Синхронно Эфиальт и От В оленя ткнули... Ясно, тот Удара братьев избежал – Друг друга каждый поражал... Иной бы не сумел боец Гигантам причинить конец... Что далее? Известно мне, Что в Тартар их спиной к спине Связав, велели уволочь, Где стужа вечная и ночь, А вяжут их спиной к спине Шипяшие гадюки... Гнев Улегся меж богов и страх... Богиня храбрая – в цветах... Одарена за подвиг свой... Ну... Арес, скорченный и злой, Вопящий – вынут из ларца... Что ж – похвалили храбреца... А Артемиду Аполлон Увозит в Дельфы... В Дельфах он Своей охотнице-сестре Устроил праздевство... В игре Там дружно возят хоровод Хариты с нимфами... Поет Их хор звонкоголосых муз... И словно многотонный груз Спадает у богини с плеч... -- Спасибо, брат! Сумел развлечь... Ниобея Вот в Фивах, доложу тебе я, Была царицей Ниобея, Благополучна, все при ней... Четырнадцать растит детей. Здоровы, слава Зевсу, все, Прекрасны в молодой красе, Вошли в счастливые года... Мать всеми ими так горда! Была она Тантала дочь... Горда: Тантала не порочь! Зевс, кстати, Ниобее -- дед Гордыня... Всем она во вред... Добра и счастья полон дом... Все от богов ведь.. Не поймем, Не будем их за щедрость чтить, -- Жестоко могут отомстить. Однажды позвала Манто: Фиванок: -- Ту восславим, кто Дал жизнь небесным близнецам, Латону... Ей, влюбленный, сам Кронид детишек подарил... Пичем, одним из двойни был Сам стреловекжец Аполлон, Второю – Артемида... С крон Раскошных лавра ветви взяв, Венки душистые связав, Пошли фиванки к алтарю, Чтоб жертвы приносить царю Небесному и всем богам... А где же Ниобея? Нам Ее не повстречать средь жен... В чем дело? Всяк был поражен... Собрался ко дворцу народ, Царица выплыла вперед И держит пред народом речь (Жаль, некому предостеречь...) -- Латону зватит восхвалять. Допустим – двум бессмертным – мать, А вот богиня ли сама? Кто скажет «Да», сошел с ума Все знают: есть и дочь и сын, Но дочь одна и сын один. Моих – четырнадцать детей – Семь дочерей, семь сыновей. Велю: воздвигнуть новый храм, Мне возносить молитвы там, И жертвы мне же приносить, Латону можно и забыть... Латона слышит этот бред... Простит ли Ниобею? Нет... Тотчас призвала близнецов: -- Да кто ж она, в конце концов, Такая, чтобы оскорблять Меня? Богиню! Вашу мать! Богиней не признать меня! Нельзя промедлить даже дня. В ответ на эдакую дичь Отмщение должно настичь Не медля Ниобею! -- Мать, Довольно!... -- Хватить убеждать!... Что ж Артемида, Аполлон? Гнев забирает их в полон: Кто мать их унижает так, Тот близнецам, бесспорно, враг. С вершины Кинта камнем вниз К священным Фивам понеслись Рассерженные блат с сестрой – Гремят колчаны за спиной. Отмщенье не заставит ждать... Как побольнее ранить мать? Известно: поразить детей... Семь стрел, несущих семь смертей, Шлет Аполлон на сыновей, Его сестра – на дочерей... На поле у фиванских стен Сипил и брат его Исмен Скакали наперегонки... Их кони быстры и легки, Легли на повороте в крен... Тут вскрикнул тоненько Исмен – Ему пробила грудь стрела – Неотвратимою была: Сам бог стреляет, Аполлон... Сипил услышал грозный звон – Звенит струною тетива... Коня пришпорил он едва... Но все ж стрела летит быстрей И промаха не знает... Злей Шмеля ужалила... Сипил Был в спину поражен... Пробил Насквозь Сипила Аволлон – И цель иную ищет он... Одной стрелою вслед за ним Поражены Тантал, Файдим: Друг друга тесно обхватив, Боролись... Вызвенев мотив Смертельный, жахнула стрела – И сразу двух насквозь прожгла. Спешит к ним брат их Альпенор, Их поднимает... Но в упор Жестокая летит стрела... И падает на их тела Безжизненно шестой их брат... -- О, пощадите! -- Я бы рад, Но отпустил уже стрелу – И унесла она во мглу Седьмого... Был Илионей Невинен, юн... Теперь – жалей Иль не жалей – возврата нет... Но это лишь начало бед, Что Ниобея принесла Себе и близким... Весть дошла О Гибели его сынов До Амфиона... И без слов Он меч себе вонзает в грудь... Как Ниобея, славно? Чуть Еще однако погоди... Латоны дочь, и ты суди... Стоит над трупами сынов Их мать и дочери... Нет слов Лишь слезы рвутся из груди... И Артемида здесь... Гляди: Уже растягиваент лук – И вот стрела запела... Вдруг Одна из дочерей, как сноп Упала – и прекрасный лоб В крови... Но падает за ней Вторая дочь... -- Бежим скорей! Нет, никуда не убежать... Богиню ли учить стрелять? Шесть срел слетело с тетивы – Шенсть дочерей лежат... Мертвы... Осталась лишь меньшая дочь... Мчит к матери, но та помочь, Спасти не может – и стрела Сердечко и седьмой прожгла... Пускай на детях нет вины, За мать ответствовать должны, В расцвете лет теряя жизнь... А что ж их мать? Детей лишись – Поймешь: все остальное – тлен. Одна среди дворцовых стен, Скорбит по детям мать навзрыд, Ее терзают боль и стыд, Не иссякает слез поток... Кто б бедной матери помог? И боги сжалились над ней: Она в скалу среди камней Заботливо превращена, Но также слезы льет она – Внутри скалы живет родник, Не сам собою там возник. При свете дня, во тьме ночей Струится по скале ручей... Увы, ей не дается смерть... Примчался ниоткуда смерч, Скалу ту молча пожхватил – И в Лидию переместил, Где Ниобея родилась... Скала ручьями излилась -- То Ниобея слезы льет Который век, который год... Орион В печали тяжкой Посейдон. Скорбит по непутевым он... Пусть непутевое, но – чайльд... Ох, детки – От и Эфиальт... Но есть еще и Орион... Вот им гордится Посейдон – В тем нет ни чванства ни причуд, Умеет голосам пичуг И рыку зверя подражать – Еще такого поискать Ловца – с дубинкой и мечом Все Ориону нипочем... И нет зверей в лесах, горах, Кто мог бы Ориону страх Внушить и избежать судьбы... Накал погони и борьбы Гиганту согревает кровь... Найдет в лесу и стол и кров... Азартно, радостно живет И Артемиде воздает, Как первой в ловчьем деле честь – Достоинство в гиганте есть... Мчал по воде, как по земле И вот однажды на заре На остров Хиос Орион Примчался... Что же видит он? Здесь бродят стаи львов, волков, Гиен и вепрей – рык и рев Мешают местному царю Уснуть... – Я возблагодарю Тебя по-царски, Орион, Коль обрету спокойный сон. Очистишь остров от зверья – Вот пред тобою дочь моя – Я в жены дочь тебе отдам И пожелаю счастья вам... Принцесса вправду хороша -- И Орионова душа Любовью воспылала к ней... Охотник начал бить зверей, Как прежде никогда не бил Во имя той, кого любил. И не было пощады львам, Волкам, гиенам, кабанам – И остров чист, и тишина... Царю, однако ж, не до сна... Не хочет исполнять обет И молвит Ориону: -- Нет, Не всех однако же зверей Извел ты на земле моей. По-прежнему ночами рев Нас во дворце лишает снов... Тут Орион впадает в гнев И взрыкивает сам, как лев: -- Раз не желаешь по добру, Невесту силой заберу... -- Разгорячился... Погоди... Остынь... Подумай, посиди... Я прикажу подать вина... Пусть с нами посидит она... Что спорить – только насмешим Народ – разумно все решим... Царь Ориону подливал Все чаще в золотой бокал – Тот постепенно опьянел, А царь того лишь и хотел, Едва гигант смежил глаза, Коварный царь его связал И Ориона ослепил -- Слепым скитаться отпустил... -- Ну, вот... Я поглядеть непрочь, Как ты теперь похитишь дочь... Побрел – беспомощный, слепой – Теперь сильней его любой, Обманут в вере и любви, Одежда и лицо в крови... Ему бы нужно на восток, Навстречу солнцу – в нем исток Целительных волшебных сил, Его б свет солнца исцелил И зрение б воскресло в нем, Да вот, каким идти путем, Чтоб встретить солнце, он не знал... Вдруг бедный малый услыхал Удары молота – на звук Побрел он... То об острый сук, Не видя, задевал лицом, То в яму падал... Кузнецом Тем оказался бог Гефест... Гром молота, как благовест Звал Ориона... Шел и шел, Гигант, а звук, как компас вел На Лемнос, где кует металл Гефест с циклопами... Упал У входа в кузню Орион... Гефест жалеет парня... Он Сынка циклопьего послал, Чтоб Ориону помогал, Ведя слепого на восток... А тот едва идти-то мог, Но не стенал, а шел и шел... Держа за плечи, парня вел, Туда, где воздух был согрет, Циклоп... -- Вот-вот – и будет свет, -- Шептал неслышно Орион, -- Где ж первый лучик? Робко он Край горизонта переплыл – И Ориона исцелил... Прозрев, опять на Хиос мчит... Узрев гиганта грозный вид На фоне светлых облаков – Царь дочь схватил – и был таков... Вернуло солнце свет глазам, Охота – для души бальзам – Уносит все обиды прочь: Забыты подлый царь и дочь, Та колдовская красота – И о любви его мечта... Тропа охотничья вела Его на остров Крит... Ждала С ним встречи Афродита там... -- Богиня, почести воздам, Тебя достойные... Ведь ты – В охоте – первая!... Просты И искренни его слова... -- А хочешь – вместе? Ну, едва Услышал это Орион, Сердечный ей принес поклон... Охотятся на диких коз, Им славно вместе, скучно врозь... Заметим, Орион один Был ею признан из мужчин... -- Все Орион, да Орион,... – Скрипел зубами Аполлон, -- А обо мне уже сестра Забыла... Ну, придет пора... Пришла: остался Орион Один в чащобе... Аполлон Доволен: жуткий скорпион Им послан, ядовитый... Он Не будет поражен мечом, Ему дубинка нипочем, Охотник, словом, обречен... Бежать? Но жуткий скорпион... В него вонзает жало... Стон – И умирает Орион... Вернулась Артемида... Гнев Переполнял ее... Узрев, Что брат ревнивый сотворил, С ее товарищем, кто был Достоин лишь одних наград... Вздохнула: -- Ох, безумный брат... И тот почувствовал вину... -- Прости... В сердцах тебя одну Оставил, друга погубил... Чем искуплю вину? -- Он был Так светел, радостен и прост – Пусть будет помещен средь звезд Созвездьем вечным над землей... ... Случайно вьюжною зимой Мы устремим на небо взгляд... Там звезды ясные горят В большом созвездье... Орион Мерцает – и за тучей он, Несется так, как за зверьем Он мчал в обличии земном... А летом вдруг на небосклон Вползает-рвется Скорпион – Тут Ориону мчаться прочь, Спасаясь... Пусть скорее ночь Уйдет пред солнечным лучом, И Скорпиону палачом Вовек охотнику не стать... А нам о нем – не забывать... Гермес Сперва он был – Хранитель стад – В руках – барашек... После стал – (О чем из старых знаем книг) – Посланник Зевса, проводник В страну Гадеса – мертвых душ... Ну, ладно – вам откроем уж, Что по природе естества Он – бог торговли, воровства. Он бог атлетов, волшебства – Все по природе естества... С Олимпа и на край земли Летел, секретные свои Заданья Зевса исполнять... Пути земные охранять Поставил гермы вдоль дорог – Свои изображенья... Смог Он азбуку изобрести, Дать числа и барыш спасти. Он ловок и велеречив, Он изворотлив – и в актив Себе был вправе записать: Сумел однажды отобрать У Зевса скипетр, Посейдон – Брезубца своего лишен, Бог Аполлон чудусный лук Свой как-то вроворонил вдруг, Меч – Арес... Все у них стащил Гермес... Сверхловким вором был... ...Под сенью голубых небес Нет веселее, чем Гермес. Бог путников и пастухов, Купцов, мошенников, воров И всех, чей разум изощрен, Всех, кто находчив и смышлен, Кто с прибылью ведет торги И знает, для чего мозги. Он Зевса сын и Майи сын – Титана дочери... Глубин Пещеры, где она жила Достичь и Гера не могла Ревнивым взором... Оттого Гермеса, как и мать его, Злой Геры миновала месть – Иных примеров нам не счесть. Гора Киллена -- Вот где вход В пещеру, где с сынком живет Еще одна из тьмы супруг Кронида-Громовержца... Слуг У Майи в подчиненье нет... Но есть сынок, на коем свет Сошелся клином... В cлавный миг – Из лона матери возник, Укутан в чистое тряпье, Уложен – утомил ее... Утомлена рожденьем мать, Легла ненадолго поспать... Малыш послушал: Майя спит. Распеленался. Встал. Стоит В корзине, где уложен был. Тихонько вылез... Шаг – застыл... Еще. Потом еще шажок Тихонько вышел за порог – И – топ-топ-топ – на дальний луг, Где сладким пением пичуг – (Тот луг в Пиэрии... Пойдем -- И в Македонии найдем) -- Заслушивался Аполлон... Уж так он музыкой пленен, Что стадо собственных коров Лишил надзора, что воров, Едва ль могло бы вдохновить, Лишь разве вору богом быть... Коровы – пены волн белей... Гермес – кого найдешь смелей? – Пятьнадцать выбрал – и увел... Уж он-то хитрость изобрел, Как Аполлона обмануть... Готовясь стадо умыкнуть, Копыта в лапти из коры Обул, а чтоб его игры, Не разгадал бы Аполлон, К хвостам буренок метлы он – Где удосужился достать? – Сумел надежно привязать, Коровы заметать следы Так сами будут – от беды. Он и своих ножонок след Скрыл парой крепких сандалет Сплетеннных живо из травы... А как бы поступили вы? Короче, он украл коров... Обратно топать – будь здоров! И гнать коров в Пелопоннес... Прошел Беотию Гермес – И в поле встретил старика... Тот ухмыляется слегка... -- Одна корова, знай, твоя... А спросят – позабудь, что я Их пред тобою прогонял... -- Ну, я их, ясно, не видал... Старик дал слово, а Гермес, Коров увел подальше в лес – И, внешность изменив, возник Опять пред стариком... -- Старик, Ты видел, прогонял малец Коров? Куда погнал стервец? Подскажешь, подарю быка... -- Туда! И хлестко старика Ударил вопрошавший... -- Ой! И безъязыкою скалой Невыдержанный на язык Остался и стоит старик... За то, что слово не сдержал, Гермес сурово наказал. И далее повел коров, Нашел им и загон и кров. Двух враз двенадцати богам Пожертвовал – на страх врагам. В число двенадцати себя Включил, как равного... Сопя Из жил коровьих струн тугих Семь изготовил... После их Но панцырь черепахи он С усильем натянул – их звон Его тотчас в восторг привел – Вот так он лиру изобрел... Повесил лиру на плечо. Задумался: чего еще? Пожалуй, все. Пора домой... Уж так доволен он собой!... Коровы – в рощице паслись... Он шел в пещеру.... Мать : -- Стыдись! Не дело шастать по ночам И красть коров... Сперва молчал В ответ пристыженный Гермес, Потом ответил: -- Глас небес Мне повелел так поступить... В пещере этой мрачной жить Недолго остается нам... В компанию ко всем богам Введен я буду на Олимп Отцом великим, чтобы к ним б Быстрее и верней попасть, Я это нынче сделал... Красть, Коречно, я не стану впредь, Отец за это может взгреть... Немного, мама, потерпи, Все будет славно... Ну, поспи... И, чтобы к маме сон пришел, Гермес легонечко провел Рукой по струнам – нежный звон Утешил мать... Негромко он Играл на лире до светла, Мать успокоенно спала... Вдруг перестал играть Гермес, В корзину торопливо влез И сам укутался в тряпье... Тут крик: -- Верни добро мое! – Влетел в пещеру Аполлон... Гермес – в корзине. Дескать, он Спал и не ведал ничего... Но Аполлон непрост. Его Уже оракул просветил, Кто этим хитрым вором был. Из люльки вытолкал мальца. Он зол. Прекрасного лица Его черты искажены. -- Немедленно возвращены Должны быть в стадо пять моих Коров бесценных. Знаю, их Ты схитил, стало быть, верни! -- Во все в пещере загляни, Какие хочешь, уголки – Здесь нет коров, лишь пауки... Я в жизни не видал коров Я ж новорожденный! -- Воров Тебе подобных – поискать, К тому же лгун... Довольно лгать – Ты на Олимп пойдешь со мной Пред грозны очи Зевса! – Ой! А на Олимпе грянул смех Сей малый распотешил всех. Таким ягненочком предстал Невинным... -- Вор и лгун, хоть мал! – Клеймит Гермеса Аполлон. Он возмущен. Он разъярен. -- Вели же вору из воров, Лгуну вернуть моих коров... Кронида просит Аполлон. Гермес захныкал. Зевса он Сам просит: -- Брата усмири, Как напугал меня, смотри. Я новорожденный малыш – Лишь ты ребенка защитишь. Клянусь, отец, что я не лгу: Сам провести его могу По всем в пещере уголкам – В ней нет коров... -- А где? -- Вон там... Отцу не может лгать Гермес... Доволен Зевс... И до небес Взрыв хохота богов взлетел.. -- Пойдем уж брат. Ведь ты хотел Вернуть себе своих коров? В тени затерянных боров Им славно на лужку пастись... -- А что ж так мало их? Держись... И Аполлона гнев объял... Гермес на лире заиграл – И очарован Аполлон – Впервые лиру слышит он – И музыка его пленит, -- Бери, что хочешь, -- он твердит, -- Все напрочь стадо забирай, Но лиру подари! -- Отдай, -- Не растерялся тут Гермес, -- Твой жезл волшебный... -- Вот шельмец, -- Расхохотался Аволлон, -- Бери и жезл... Довольный, он Гермеса обнял: -- Мир, малыш? -- Мир! -- Ну, гляди, коль нашалишь!... Гермес же больше не шалил. Всяк из богов его хвалил... И маме не придется впредь Журить сынка, а папе взгреть. Он больше никогда не лгал... Что правды всей не излагал – Бывало... Зевс ему вменил – Быть вестником -- и одарил: Крылатым шлемом золотым, Крылатой обувью, чтоб с ним Никто бы в скорости не мог Сравниться.., Окрыленный бог Еше вдобавок одарен И шапкой-невидимкой.. Он В мгновение, исчезнув здесь, Возникнет, где прикажет Зевс... Он добр и щедр – без дураков. Он популярен средь богов И смертных ... Коль должна увлечь Народы пламенная речь, Гермесу жертву принеси, О красноречии проси – И обретешь... Иной купец, Рискуя обеднеть вконец, Все состояние вложив В товар заморский – еле жив... Но попроси Гермеса: -- Бог, Вступись! Товар доставят в срок – И поторгуешь с барышом... С Гермесом – всюду хорошо,. С ним – не боишься никого... И даже Гера чтит его И не творит Гермесу зла... Но, правда, в гнев она вошла, Когда тот Аргуса сгубил, Стоглазого слугу... Забыл? Он выполнял приказ отца И долгой сказкой без конца Вначале монстра усыпил, Волшебной палочкой убил. Вот здесь-то Гера разошлась, К Гермесу злоба в ней зажглась И требует: -- Да будет суд, Едва ли трюки здесь спасут... Я честного решенья жду, Как наказать – сама найду... Зевс повелел: на этот суд Пусть вместе с главными придут Все в мире боги, в чей удел Дан лес иль речка.. Повелел, Чтоб камень у любого был... В суде решая, положил Бы камень к Гериным ногам, Гермеса осудив... И сам Окатышем запасся Зевс. А коль решаешь, что Гермес Не виноват – к ногам его Клади голыш... Теперь его Послушать надобно суду... -- Вины своей здесь не найду... Ну, разве в том и виноват. Что был рассказ мой скучноват. Не вынес Аргус скукоты -- И умер от нее... Кранты! Что тут содеялось с судом? Не суд, а сумасшедший дом – Стоял не хохот – дикий рев: -- Ну и Гермес! Шутить здоров! -- Все повторяли без конца, И обнимали хитреца, И камешки у ног его Собрались в гору... Ничего Поделать Гера не смогла С премудрым, и, вздохнув, ушла... Увидишь где среди дорог Курган из галек, знай, помог Здесь добрым путникам Гермес, Блюдя их честный интерес, За то и горкою камней Его и чтят с тех давних дней, Примером первых пирамид... Гермес – и в царство мертвых гид Для тех, чей кончен путь земной... Шепнет: -- Теперь иди за мной, -- Коснувшись потускневших глаз Волшебным жезлом, сняв гримас С лица трагический узор, -- -- В подземном царстве с этих пор Тебе отныне пребывать Ну, в путь... За мной, не отставать!... Гадес Гадес – в подземном царстве бог, Немногословен, мрачен, строг. Так смертных на Земле страшит, Что редкий к случаю решит Его по имени назвать _ Вдруг, мол, услыщит – и послать Прикажет за еще живой, К Земле привязанной душой.... Взамен окличут – Тот Богач... А он – уж как тут ни судачь – И впрямь богаче всех кругом: Всех недр сокровища – при нем... Гостеприимец – кличут так, Что тоже справедливо: всяк В его владениях найдет Приют, покой, догляд, уход... Гадес на троне... Рядом с ним, Царем могущественным, злым Душ мертвых судьи: Радамант И Минос... Им хоть адамант Сули – их приговор суров, Казнят, не тратя лишних слов. Здесь и крылатый бог Танат. Он мчаться к ложу жертвы рад. С нее он срежет прядь волос – И в доме жертвы – море слез, А душу он исторгнет прочь – В Гадеса царство, в холод, в ночь. С Танатом рядом Керы... Кер Увидишь там, где смерть... Пример – Над полем боя... Припадут К геройским ранам... Жадно пьют Кровь у сраженных... Души их Прочь отлетают в тот же миг. У трона царского – Гипнос.. В глубокий, сладкий сон-наркоз, С головкой маковой летя, Он погружает всех шутя. Ядреным зельем опоен, Впадает каждый в сладкий сон, Который – маленькая смерть... Бессмертным также не суметь Гипносу противостоять... И даже Зевс командек «Спать!» Послушен... Жезлом золотым Коснувшись нежно, веки им, Опоенным, смыкает бог... Все засыпают без тревог... А вот проснуться -- не судьба, Кому мечом коснется лба, Срезая клок волос, Танат... Те в мрачный мир теней летят... Там носятся среди теней И боги сновидений... Млей, Когда счастливый сон пошлют... Иных – кошмарным обовьют, О царстве мертвых в том числе, Где тени носятся во мгле. Иных же лживыми введут В соблазн – и к гибели толкнут. Великих ужасов полно То царство, где всегда темно. Там бродит Эмпуса... Добра Не жди от Эмпусы... Хитра, С ослиными ногами... Тех, Кого заманит для утех Кровавых в темный уголок Обманом, обескровит... Вздох Последний примет у людей – Пожрет их тут же без затей... В том царстве Ламия бредет... Счастливых матерей найдет – И вызрадет у них детей, Чтоб крови их напиться... Злей Всех чудищ, что уже назвал, Геката... Тот, кто увидал Ужасную, один лишь вид Гекаты страхом ознобит... Ее три тела, три главы По счастью, не видали вы Безлунной ночью у могил... Кто увидал, того покрыл От ужаса могильный мрак И навсегда погашен зрак. Она со свитою бредет Собак стигийских... Коль нашлет Мираж кошмарный или сон На человека, будет он В Гадеса царстве вскоре... Два Еще в ней свойства... Колдовства Она помощница... Она ж И снимет колдовской блокаж Для тех лишь, что Гекату чтут И на распутьях принесут, Там, где схожденье трех дорог, Собак ей в жертву в нужный срок... ...Из под сияющих небес Приводит в царство тьмы Гермес В день, что пока означен «икс» Туда, где неподвижный Стикс Обозначает край пути... Пришедшего перевезти Берется через Стикс Харон, Но не задаром – жаден он И не возьмет в челнок без мзды... И коль не одолел нужды В земной обители, бедняк – Харон не повезет за так. И будешь тыкаться окрест, Пока в одном из тайных мест Не сыщешь вход для бедноты... Но рано или поздно ты В Гадеса царство попадешь... А Стикс легко переплывешь, Коль провожая к Стиксу, род Тебе кладет монетку в рот... В подземном царстве вечный хлад... Еще прока никто назад, Из тех, что жили на земле Не возвратился... В вечной мгле Блуждают души – им блуждать Там вечно – станет их мотать, Как ветер – жухлую листву Печальной осенью во рву... Текут Коцит и Ахеронт... Инфант умерший и геронт Их оглашают берега Стенаньем... Скудные луга Там асфоделом заросли... Везе, кругом, вблизи, вдали – Лишь тени... Сетуют они На нескончаемые дни Без света и желаний, без Надежд на возвращенье... Здесь – У входа Цербер на часах, Трехглавый злобный пес – в глазах Ни проблеска – он даст войти, А выйти? Дудки! Нет пути... Скрежещет пасть – входи, давай! Хвостом толкнет – не замедляй! На шее Цербера шипят Ужасно змеи – стынет взгляд... При нем надежды все оставь, В безвременье стопы направь... Едва ль кому приятно здесь, Где мрачный властвет Гадес, Царя Вселенной жуткий брат... Богини мщения вершат Подземных судей приговор, Знай, коль убийца ты иль вор, То здесь не обретешь покой: Они, Эринии, тобой Займутся, будут плеткой сечь И не дадут ни встать ни лечь, Подпустят ядовитых змей... При жизни честным быть сумей... Гадес живет в своем дворце С ним Персефона... На лице Подземной королевы жуть. Она несчастна здесь... Ничуть Не тешит королевы роль Она в подземную юдоль Не доброй волею пришла – Гадесом в горький час была Насильно взята... С той поры Не в силах выйти из игры, В которой ставки жизнь и смерть... Прочна над царством мертвых твердь... Гера Не зря великую Кронид Взял Геру в жены... Сохранит Любой ценой священный брак... Хранительница брака... Так Ей предназначено... Мешать Не надо... Будет исполнять, Что предназначено, всерьез... Да, Гера помнит: горе слез – В утробе Крона пролила, Освобождения ждала – И дождалась... Бесстрашный брат – В деяниях велик и свят... Когда малышку в мир вернул Отец, которого столкнул С Олимпа сын, ее взяла Мать – и, не медля, отнесла На край Земли, где океан Шлет на брега седой туман... Взялась Фетида воспитать Богиней... Нечего желать Иного... Лучше, чем она, Едва ли кто бы смог... Сполна В ее сознанье внедрено Предначертанье... В чем оно? Какую мойры ей сплетут Судьбу? Живет в покое тут С Фетидой на краю Земли... Но Зевс увидел – и прошли Ее девичества года – Влюбился Зевс в нее... Тогда Хариты Геру облекли В роскошный пеплос и ввели К царю Вселенной... Славный пир Отметил их союз – и мир, И сонм богов торжествовал, На пышной свадьбе их гулял... И на Олимпе красотой Она сияет в золотой Короне... Принесли дары Все боги Гере, к ней добры Стихии... Гея, Мать-Земля, К ней, как и все, благоволя, Волшебной яблони плоды Взрастила... Только погляди: Нет, правда, не ленись, взгляни: Сияют золотом они! И трон у Геры золотой С супругом рядом... Суетой Пренебрегают, а творят Великое... На них глядят Бессмертные, берут пример... По воле Геры гром гремел И молнии к земле неслись... Лилейнорукая! Вились Волной из под ее венца Златые кудри... А лица Сиянье – затмевает свет Десятка солнц... Авторитет Среди богов неколебим, У Зевса также... Ею чтим Тучегонитель-муж... Успев Его изведать страшный гнев, Когда он бичевал жену, Сковав цепями, как Луну, Ее меж небом и Землей Повесил так, что хлад и зной Ее морозили и жгли Поочередно -- не могли И боги ей тогда помочь – Решила гордость превозмочь И громовержзца не сердить... В согласии приятней жить. Зевс рад принять ее совет. Среди богинь ей равной нет – Могущественнее всех она... Величественна... Соткана Афиной длинная ее Одежда... Острое копье... Венец сверкающий на ней... Другой упряжки злых коней Таких – бессмертных в мире нет... На синеве оставив след, Несется колесница... Вся Сиятельнейшую неся, Светло сияет серебром, Колеса – в золоте, притом, Что спицы – пурпурная медь... Пред Герою благоговеть – Всему... Где мчится на заре, Благоуханье на земле Несется, вслед за ней летит... Царицу мира каждый чтит... Персефона О ком поведаем сейчас? Грядет о Персефоне сказ. Богини урожая дщерь, Была прекрасна, верь –не верь! Отец малышки – сам Кронид. Не от него ль чудесный вид? Росла, резвилась без забот, Деметра так ее блюдет! Любя кровинку-дочку, мать И на полшага отпускать Ее страшилась, всех смеша, Знать предвешала что душа.... На троне мать – дитя при ней, Мать в поле, в сад – велит своей Дочурке рядом поспевать... Вещует сердце – мать есть мать... А девочка добра, мила, В лугах Олимпа, где прошла, Всходили по следам цветы – Вот чудо юной красоты. Головку озаряет нимб, Она пленяет весь Олимп... Так прациозна и нежна, Светла, прелестна, как весна... А в танце как она легка! Порхает легче мотылька. И даже – чудо из чудес – Девчушкой восхищен Гадес, По умолчанью – мрачный бог, А вот, гляди – влюбиться смог. Да как жк не любить ее Она сияние свое Могла на каждого пролить, Сама готова всех любить. Но бог Гадес влюблен всерьез. Ему понятно – не вопрос: Что за него не отдадут... Что ж, Персефону украдут. Великая богиня-мать Деметра... Надо ей воздать За то, что пашни и сады Дают чудесные плоды Ведь плодородие полей, Лугов, садов – таится в ней... И Персефону так блюдет!... Но у нее полно забот, Повсюду важшые дела... И дочку не уберегла... Был день. Он не сулил беды... Чудесно летний цветы Свой источали аромат... Был пестроцветием богат Нисейский заповедный луг – Лишь радость царствует вокруг... С океанидами она Так замечательно дружна... -- Цветок! -- Гляди, еще цветок! Так легкокрылый мотылек Порхает от цветка к цветку... Фиалки, лилии к венку Дитя старалось приплести... Как уберечь ее, спасти? Гадес: как взять ее в аркан? И у Гадеса зреет план... Он к Гее: -- Вырасти у ног Девчушки сказочный цветок... Разлился дивный аромат, Цветок волшебный тешит взгляд... Он взялась за стебелек... Вдруг разошлась земля у ног – И колесница перед ней С квадригой вороных коней. За ездового – сам Гадес. Не тратя попусту словес, Рукою Персефону взял – И кони бросились в провал. Случилось в этот миг как раз: Парншка, юный свинопас Питомцев выгнал на лужок, Тут в щель, возникшую у ног, Подсвинок глупый улетел, Спасти парнишка не успел – Мговенно щель над ним сошлась -- У пастушка – поток из глаз... Сомкнулась над девчушкой мгла... Квадрига вглубь Земли влекла... Все ниже, ниже – наконец Предстал и царственный дворец, Пугавший мрачной красотой... С испуганной девчушкой той В руках Гадес в него вошел, С собою рядом на престол Без слов девчушку усадил И рядом с нею возгрудил Холм лрагоценностей... – Твои! Теперь ты королева – и Тебе здесь пребывать со мной, Забудь о суете земной! ...Деметра поняла: беда – Исчезла дочка без следа. Богиня обежала луг, Богигя посылает слуг Деметра молит всех помочь, Но будто испарилась дочь. Ни черно-мраморный дворец, Престол, с алмазами ларец, Ни поклоненье мертвых душ Не радуют – и стужей стуж Объято сердце у нее... Беспечное свое житья, Свет солнца, дорогую мать Ей можно только вспоминать... Сквозь все расщелины Земли Вниз души мертвых шли и шли, Объяты жаждою в пути Пьют из ручья ... Во тьме Земли – Ручей у черных тополей... Но только ьх него попей – Забудешь, кем ты прежде был, Кого любил т не любил. А есть ли имя у ручья? Есть. Лета. Чей ты был и чья – Всяк забывает, зачерпнув Воды из Леты и хлебнув. Судья подземный, Радамант, Ему сули хоть адамант, Но, если грешен – суд суров: Эринии, не тратя слов, Кнутами грешника секут. Героев посылает суд На Елисейские поля, Где, вечно души веселя, И пребывают без забот... ...В подземном царстве сад растет Из необычных деревец. Гадеса окружил дворец Тот сад из черных тополей, Плакучих ив... Средь тех аллей Не встретишь фруктов и цветов, Не сдышно птичьих голосов. Такой в подземном царстве сад... И только маленький гранат Дает мельчайшие плоды... Садовник, отложив труды, Их Персефоне преподнес: Поешь, мол, и не будет слез... Но ничего ни пить ни есть Не станет Персефона здесь. Замкнула скорбные уста. Ее былая красота Угасла. Слезы льет и льет. И в нежном сердце – горький лед. А на поверхности Земли, Все обыскав вблизи, вдали, Деметра-мать не ест, не спит... Природа вместе с ней скорбит. В печали вянут все цветы, Вокруг деревья и кусты Листву теряют, а поля, Луга черны... В тщете рыхля Сухую почву острый плуг Трудился... Из его потуг, Из горестных трудов его Не может выйти ничего. Напрасно сеятель зерно Бросает в почву... Там оно Сгнивает, сохнет – от дождя, От солнца – стеблем не всходя... Пока Деметра слезы льет, Над миром голод власть берет... Страдают человек и зверь – Богиня в горе – что ж теперь?... Чем миру голод утолять? Взялись и боги умролять Деметру – жить-то всем невмочь... -- Покуда не найдется дочь, Я почву не благословлю. Пусть тать вернет мне дочь мою! Согнуло горе до земли, Ее узнать бы вы смогли В старухе, чья дрожит глава? Мне жаль ее... Она права... Она вернулась на лужок, Пытая встречных... Кто то мог Заметить что-то в горький миг? Быть может кто-нибудь застиг Того, кто учинил беду? -- Я все равно его найду! Она подруг, океанид Пытать... Их память не хранит О происшествии следов... -- Ну, просто не хватает слов! Деметра к Солнцу: -- Солнце, ты На мир взираешь с высоты... В тот день не видело ли ты, Кто, мерзкий протянел персты И дочь-красавицу пленил? -- Мрак туч то место заслонил – И я не видело лужок... Но кто-то что-то видеть мог! Она покинула Олимп – И к смертным... Скрыв небесный нимб, Сирив на время страшный гнев, Одежду темную надев, Она опрашивает всех... Упорство принесло успех: Паришка сельский, Триптолем Рад поделиться с нею тем, Что сам от брата услыхал. Был Триптолем неглуп, хоть мал. -- Что видел брат в тот страшный час? -- Он, как обычно, хрюшек пас – И вдруг на ровном том лугу... Мне страшно! -- Дальше! -- Не могу, Я тоже той беды боюсь... -- Я зашитить тебя берусь! Богини слово. Как алмаз... Ну, щель в земле... В нее как раз Наш поросенок угодил... Сомкнулась щель... Еще им был Услышан и девичий скрик... Вот все. Что было в этот миг... -- Теперь все ясно: вор – Гадес.. Тогда пусть все погибнет здесь -- Покуда дочь в подземной мгле, Я плодородие Земле – Пусть гибнут все -- не возвращу -- В отместку мерзкому хлыщу... Для всех настал великий пост: Все травы прекратили рост А изумрудная листва Завяла... Что ж, была права Деметра – если не спасти Дочурку, то не отвести Отмщения... Ответит мир За то, что сотворил вампир. Пусть даже те, в ком нет вины Ответят – и обнажены Леса... Нет гроздьев на лозе... -- Еще не все... Моей слезе Порадуйся, подземный бог, Душой дик, умом убог... И плодородные поля Пусты... Ни травки, ни былья... Падеж и в людях и в зверье – Жизнь угасает на земле – Деметра не желает знать: -- Не мне за ту беду пенять. Коль мне беда, то клином – клин... Пришла Деметра в Элевсин... У городских присела стен На «камень скорби»... Словно тень Сидела у колодца дев... Недвижно замерла, присев. Прямыми складками легла Одежда до земли... Была Скульптуре траурной сродни... Сидела так часы и дни. Глава опущена на грудь, Катились слезы и ничуть Не утихает боль души.. Мать... Ей не скажешь: задуши Тоску, когда пропала дочь. Ей день – не день. И ночь – не ночь... Однажды у стены прошли Царевны... Души им ожгли Те слезы... Подошли спросить, Что с нею... Правду им открыть Не пожелала... Но рассказ Царевен тронул: -- Я у вас От испытаний отхожу... Едва пиратскому ножу Не отдала я жизнь свою... Бежала... Где теперь совью Гнездо и как я буду жить? -- Не стоит плакать и тужить. Царь Элевсина – наш отец, Келей... Пойдем-ка во дворец... И как нам называть тебя? -- Я – Дэо! Ладно, не скорбя Пойдем... Ты с нами будешь жить... -- Да, я могу служанкой быть, Детей воспитывать могу... -- Решим, добравшись к очагу... И вот – дворец... Горит очаг... Огонь – как в зеркале – в очах У Метанейры... А она – Царица, стало быть, жена Келея и царевен мать... Царевнам не дано понять, Что с ними входит во дворец, Теплом их искренних сердец Согретая, богиня... Мать Навстречу поднялась – встречать Ту гостью, что ведет судьба... Богиня высока... Лишь лба Коснулась притолокой, свет Разлился по дворцу... -- Привет! Войди и будь в стране моей Царицей!—Кланяется ей, Богине, Метанейра. – Всей Судьбою до скончанья дней Моей, бессмертная, владей! -- Царица ты здесь. Я б могла Жить здесь служанкою... Влекла Судьба за этим в Элевсин – И буду, не жалея сил, Воспитывать твоих детей... -- Как пожелаешь... Много дней Живет богиня во дворце. Все то же горе на лице – Его вовеки не избыть... Стремясь ее развеселить, Служанка Ямба то поет, То шутит... Словом, не дает Скучать богине... В первый раз Та улыбнулась... Добрых глаз На миг коснулась радость... Миг... Но все же... Вот, живет средь них, Несчастье не забыв свое... Здесь воспитанию ее Малыш доверен, Демофонт... Взгляд на судьбу – за горизонт И вот: она решает дать Ему бессмертие: держать Подолгу у ее груди: Дыханье божье, возбуди И в малыше бессмертный дух, А тельце, легкое, как пух, Амброзию втирает... Так Он защищаем... Злобный враг Уже не причинит беды, И от огня и от воды Малыш богиней защищен... В глухую ночь положен он Для испытания – в очаг... И это был последний шаг... Еще немножечко – и он Бессмертен... Видно предрешен Удел: бессмертию не быть... Мать помешала дотворить Богине важный ритуал. Пришла, когда малыш лежал В печи топящейся, в огне... -- Верни, -- кричит, -- ребенка мне. Еще сгорит в огне малыш, -- Такие мерзости творишь... Разгневалась Деметра: -- Мог Твой сын бессмертным стать, как бог. И был бы он неуязвим, И тучи черные над ним Не собирались бы вовек... Что ж, будет смертным человек... -- Кто ты тогда, коль можешь дать Бессмертье и его лишать? Позволь нам истину узнать... -- Богиня... -- Как же называть Тебя?... -- Деметра... Приняла Небесный облик... Ночи мгла Рассеялась в короткий миг – И свет божественный проник Во все пространства... Перед ней Царицею садов, полей, Божественнейшей из цариц Келей и Метанейра ниц Тотчас же пали... От одежд Лилось благоухатье... Вежд Божественная мудрость жгла... Деметра им наказ дала Построить в Элевсине храм – И на житье осталась там, Для смертных праздник учредив... В священном гневе не остыв, Не возвращает жизнь полям, Лесам, долинам и садам. Бесплодно черен луг и сад, И повсеместно – хлад и глад. Напрасно тощие быки Влачат по полю плуг... Ростки Не появляются на нем... Гадес доволен: с каждым днем К нему все больше душ летит... -- Отлично... Пусть она сидит На троне рядышком со мной, Глядишь, все души до одной Здесь, в царстве горестном моем Вдвоем неспешно соберем... Несчастье... Горше, чем война: Глад убивает племена, Предсмертны вопли душу жгут... Вот на Земле перестают И жертвы возносить богам... Дошло до Зевса... -- Эту... там... Найдите! – приказал Кронид. Ирида в Элевсин летит, Мол, на Олимп зовут тебя... По милой дочери скорбя, Деметра к Зевсу не летит... Гермес с приказом Зевса мчит, Другие боги... Наконец Восходит на Олимп... -- Отец, Вернуть мне дочку прикажи! -- Подробней дело изложи!... Понятно! Ну, и брат!... Гермес! Пусть девочку вернет Гадес! Гадес ослушаться не смел – И с тяжким вздохом повелел Ей с божьм вестником наверх... И тут раздался злобный смех: Садовник вслед им хохотал: Когда гранат ей предлагал, Он плод нарочно разломил – И брыгнул сок... Что было сил Брызг черной той струи она Старалась избежать... Одна Всего лишь капля той струи Коснулась губ ее... Внутри Той капли зернышко к губе Прилипло, и, вредя себе, Она слизнула то зерно – И вот сейчас бедой оно Вдруг обернулось... Этот смех Был знаком горестных помех, Что принесла ее судьбе Та капля сока на губе. Шла за Гермесом в белый свет... Гадес ей ухмылялся вслед: Отвелавшая смертный плод, Он к нему назад придет... Увидев снова пред собой Родную дочь свою живой, Деметра радось обрела, Помолодела, ожила. И благословлена земля.... Зазеленевшие поля Прокормят и людей и скот, Надежду смертный обретет. Бушуют в зелени сады, Пьянят и тешат взор цветы, Вовсюду радость разлилась – Раз дочь Деметрина нашлась... -- Отныне. – ей внушает мать. – Нас не позволим разлучать.. Мы б о цветении Земли Вдвоем заботиться могли... Но радость длилась лишь дотоль, Как дочь призналась, что в юдоль Печали, где конец дорог, Велит ей возвратиться рок... Но смилостивился Кронид, Решив, любому возбранит Дитя Деметры отнимать Навечно... Только дочь м иать, Уж коль отведан смертный плод, В разлуку будут каждый год: Часть года Персепоне быть С Гадесом, часть – с Деметрой жить... И каждый год уходит дочь, А матери никто помочь Не в силах... Горько мать скорбит – И на Земле зима царит. Но лишь послышатся шаги Любимой дочери. Долги Природе возвращает мать – Все начинает оживать, В мир возвращается тепло, Чтоб все взрастало и цвело. И с пестроцветьем внесена В природный мир весна-красна. Покуда вместе мать и дочь, Прекрасен день, прекрасна ночь. Пока не грянет миг разлук. Они не разнимают рук. Богиня мудрость обрела, Богиня злою не была. Чтоб людям не страдать зимой, Покуда дочь придет домой, Возок, наполненный зерном, Шлет им Деметра, а послом Назначен ею Триполем... Ему вменяется, чтоб всем По горсточке зерна раздать, Всех научить, как высевать Весной то золото полей, Как сберегать, чтоб был целей В амбарах щедрый урожай, Пока земля из края в край Студеной скована зимой... На колеснице золотой Несется он из края в край Всех учит, как им урожай Поднять и как хранить зерно, Чтоб всех могло вскормить оно. Он первым был, кто так пахал У Элевсина – и бросал В то поле тучное зерно... Деметрой благословлено, То поле щедро воздает За труд зерном... Хвалу поют Деметре все.. А Триполем, Ее посланник, тем и тем Зерно священное везет, Как врскрешенье всем... Народ Посланника благодарит – И жертвенный огонь горит В священных храмах ради той, Что силой властною с землей Делилась щедро, ей даря Способность хлеб родить... Царя Холодной Скифии приезд Посланника лишь злит... Не ест, Не пьет царь Линх... Его грызет Жестоко зависть... Значит, тот Посланник славу всю стяжал Учителя?... Схватив кинжал, Линх жаждет юношу убить... Людей заставит он забыть, Что земледелию учил Их Триптолем... Хорош зачин? В своем шатре посланник спит... Крадется Линх... Сейчас убит Им будет юный Триптолем... -- Безумец! -- В наущенье всем Деметра злого Линха в рысь Вмиг превратила... Злись – не злись, А улепетывай! И в ночь Умчалась злая кошка прочь... Покинул скифом Триптолем... Навалом дел... Ведь нужно всем Все передать, потом – домой... Ну, вот... Рассказ окончен мой... Эрисихтон Отсюда и продолжим сказ. Будь поучителен для нас Эрисихтона злой пример... Царь Фессалийский не имел К богам постения в душе – Надменен, нечестив... В парше Безверья никогда богам Не воскурял он фимиам, Бессмертных жертвами не чтил – И он Деметру оскорбил... В священной роще дуб растет Столетний... В дубе том живет Дриада... Царь-безумный груб... -- Будь хоть сама Деметра -- дуб Я все равно сейчас свалю: Срубить желаю – и срублю! Он вырвал у слуги топор, Вонзил – и стон ему в укор. Кровь льется из его коры – Тут опустили топоры И слуги злобного царя... Одн из них воскликнул: -- Зря, Эрисихтон, калечишь дуб... -- Ах вот как? Царь тебе не люб? Шагай тогда к своим богам – Убил слугу... Бесчестный хам Продолжил дерево рубить Нарочно, чтобы погубить Дриаду... В муках умерла... Деметра в гневе... Послала Богиню голода искать... Посланнице недолго мчать: Упряжку окрыленных змей Свою дала Деметра ей... Быстрее молнии летит Дриада в Скифию, где бдит Одна на выжженной скале Богиня глада... Ну скуле – Лишь кожа... Волосы врастреп, Глаза запали в темный лоб... -- Деметры повеленье... Вот! ... Богиня голода идет К Эрисихтону... Тут же он Решил поесть... Эрисихтон Поел... Неплохо.. Но опять Чего-то хочется пожрать... Чем больше ест, тем больше глад... Без остановки все подряд Ест, жрет, пихает в глотку он... Все голодней Эрисихтон... Все не насытится нутро... Уже прожрал он все добро... А голод все сильней... Невмочь... Но у царя осталась дочь – Ее он в рабство продает... Великий Посейдон дает Из жалости способность ей Преображаться сутью всей, То в птиц, то в рыбок, то в коня – И уходить из рабства... Мня Отца безумного спасать Вновь позволяет продавать Себя – и снова уходить Из рабства, чтобы жизно продлить Эрисихтону... Вскоре он Безмерным гладом побежден – И начал сам себя жевать, Съедать – и со свету сживать... Последний кус. Последний всхлип -- И съеден был собой. Погиб... Дионис Он был веселым, славный бог... Он праздники любил – и смог Театру тоже дать толчок... На Дионисиях кружок – В козлиных шкурах пел о нем Гимн величальный... Там, причем, Зачин давал один... Кружком Все отвечали говорком... А в переводе «Песнь козлов» -- «Трагедия»... Итак: основ Основа у театра шла От шкуры пьяного козла... Комедия... Ее исток – Все то же бог (и козелок)... На сельских праздествах его Частушечники – кто кого? – Перепевали – и от них Поша комедия... Постиг?... ...Из олимпийцев – младший бог Был Дионис, чей жребий строг. Один из дюжины богов Рожденный смертной для пиров, Веселья, праздника, вина... Притом, известно, чья вина, Что мать покинула сынка, Не выносив его, пока Он в должный срок на белый свет Явился б, как велит завет. Нам странный факт легко понять, Узнав, что Диониса мать, Семела – Зевсу родила... -- Так он сын Зевса? Ну, дела... И здесь отметился Кронид! Догодка тотчас говорит: Тут козней Геры ожидать Недолго.... Обозлясь на мать, Пылает ревностью в груди, Коварством, гневом ...Рассуди: Легко ль измену перенесть, Когда болит душа и честь Кронидом попрана ее? Но тронуть Зевса? – Тут чутье Подсказывает: не моги! У Геры, к счастью есть мозги. И пусть ей просто в ярость впасть, Над чувством обретая власть, Решает: хитростью смогу Семелу извести... В ягу- Старуху вмиг оборотясь, К Семеле... Дескать, отродясь Красивей не встречала жен... -- А муж-то кто? Поди, сражен: Красива и нежна на вид... -- А муж-то мой сам Зевс Кронид! -- Неужто веришь в этот бред? Я много раз, объехав свет Таких встречала хвастунов, И твой, уверена, таков... И уберечь тебя хочу От лже-Кронида... Научу, Как с ними должно поступать: Лишь он заявится поспать, Потребуй, если он Кронид, Пусть явит Громовержца вид, А не захочет, значит – лжец! Так убедишься наконец! И с этим Гера прочь пошла... Мыслишка мерзкая была Заронена Семеле в мозг, Что был податлив, точно воск... И вот: лишь Зевс к ней на порог, Она с мольбою, пусть бы бог Желание ее одно Исполнил... Тут же им дано Обетованье... Стиксом бог Поклялся, стало быть, не мог Ту клятву не исполнить... Бог И знать не знал в чем здесь подвох.... Когда ж услышал Зевс, о чем Семела просит, сразу в нем Догадка вызрела, кому Тем безрассудством, почему, Обязана его жена... -- Нельзя, ты будешь сожжена... Смертелен мой для смертных вид... Давай уж лучше – без обид – Иное что-то пожелай... Скажи мне – то и это дай – Получишь мигом – все могу, А вид мой страшен – я врагу, Коль их имеешь, покажусь... Не ты, а враг пусть, эту жуть Увидев, будет вмиг сожжен, О чем уж не расскажет он... Сиянье то ста солнц сильней... Но подозренье, в темя ей, Посеянное раз, взросло... -- Желаю видеть!... Чтобы зло Уменьшить, пробует Кронид, Хоть как-то свой ужасный вид Ослабить: с крохотным копьем Берет и найтишайший гром... Всего-то на кратчайший миг Он в облике своем возник – Но вмиг упрямая жена Им в горсть золы превращена... Теперь упрямицу Гадес В подземном встретит царстве... Зевс Печален... Злого не хотя, Спалил жену... Но спас дитя Из чрева матери... Сынок Не выношен был полный срок.... Поскольку некого просить, Зевс сам решает доносить В себе до срока малыша – Болела за него душа... Разрезав кожу, в ногу вшил Сынка – и там его носил Пока тот не созрел вконец И вышел из ноги.. Отец Отлично знвал: опасность ждет От Геры... Он сынка дает Гермесу... – Выслушай наказ: От Гериных ревнивых глаз Подальше схорони мальца... Тот, высдушав наказ отца, К сестре Семелы перенес Царице Ино... Здесь бы рос В семействе царском Дионис В покое и довольстве близ Родных и любящиъ сердец... Но вскоре в царственный дворец Ревнивой Геры взгляд проник... И злая Гера в тот же миг – (Не зря страшился Зевс, не зря) – Лишила разумя царя: Царь Адамант в безумный бред Впал – и родного сына... --- Не-ет! – Леарха бедного убил... Мать со вторым, что крошкой был, Несется – Меликертом – в ночь, Подальше от безумца, прочь... Царь настигает, зол оскал... В отчаяньи с высоких скал Мать с сыном бросилась скорей... Она – богинею морей Живет теперь у нереид, Сын – славным богом – без обид... Ни дня без праведных чудес... ... А Диониса спас Гермес -- И с ним помчал в удел Менад, В долину Нисы... Геры взгляд Едва ль достигнет этих мест... А надо вам сказать, окрест Бродили тигры, леопард Пятнистый... Бог, входя в азарт, Таскал тех кисок за хвосты, Те – шасть! – и прятались в кусты -- Им тоже нравилась игра... Была поблизости гора, А обращенный к солнцу склон -- В лозе... Несметно, миллион Там было тех густых кустов... Они под гроздьями плодов Клонились чуть не до земли... И птицы досыта могли Те чудо-шарики клевать И Диониса напитать Могли, когда, устав от игр, Валился наземь... Рыжий тигр Ему подставит мягкий бок – Сались, мол, шаловливый бог, Отведай сладкий виноград... А Дионис тому и рад: Поест, в кувшин подавит сок, Кувшин – в сторонку под кусток. Прикроет сверху лопушком, Обвяжет – пусть стоит... Потом – Захочет – отхлебнет глоток... Отменно вкусен сладкий сок. Однажды им кувшин забыт... День, два... Неделю так стоит, Вторую... После Дионис Случайно оказался близ Того заветного куста... Кувшин нашелся, не не та В нем жидкость: отопьешь – бодрит, Пьянит – и душу веселит... -- Амброзия! Ну, прямь – нектар! – Рад Дионис: чудесный дар Он людям может принести, От скуки и тоски спасти/ Да будет впредь заведено: Равно на празднествах вино Как и на тризнах возливать... Об этом каждый должен знать! И, в царский пурпур облачен. Красив и юн, шагает он С посланьеи к людям – и его Все восхваляют, отчего Приятно Зевсу – все же сын! А сын шагает не один: Менады неизменно с ним И тигры, леопарды... Им, Всем примыкающим он рад... Веселый, радостный парад... Идет весенлая толпа – Венки, как украшенье лба, Плющом увитый тирс в руках.. Некрепкие в козлоногах, Сатиры плящут на ходу С менадами... Осла ведут, На коем, опершись на мех, С вином, сидит – пьянее всех – Бог плодородия – Силен, К хмелю уже попавший в плен. Он бога юного учил Растить лозу. В чем докой был. И вот он от вина – без ног... На лысой голове – венок... Он улыбается – ему Все в кайф... Он выпил – потому... Под бой тимпанов, пенье флейт, К заливу, где, готовый в рейд, Корабль, украшенный лозой... -- Вперед – и с песнею – за мной! Он в Грецию друзей ведет И, кто на островах живет, Им обучается лозу Растить, не заводя бузу, Давить ногами виноград, Выдерживать вино – и рад Народ усвивать урок... Народ доволен, счастлив бог... Не все однако так светло. Встречается порой и зло. Но кто надменен с ним и зол В судьбе недалеко ушел. Во Фракии... Бог пировал, С менадами играл, плясал Под пение и звуки лир, Ничто не нарушало мир.... Но... Будто подослал теург: Вдруг кровожадныйц царь Ликург На веселящихся напал... Менады – в лес, сам бог бежал – И прыгнул в море со скалы... Фетида – пенные валы Взбурлила... Дионис исчез... Ликург: -- Ну, ты еще, балбес, Мне попадешься! – Не судьба: Коснулся Зевс тупого лба – И богоборца ослепил, И жизни срок укоротил... Вот так-то... Каждому урок: Знай свой шесток, а бог есть – бог... И в Орхомене случай был: Жрец Диониса предложил Всем девам праздновать без сна В честь Диониса... Бог вина Везде народом был любим И чествуем весельем... С ним Все рады радость разделить... И орхоменки рады пить Вино и с тирсами в руках, В сплетенных их цветов венках, Ушли из города в леса... На них в довольстве небеса Взирали... Сам Кронид в венце Сиял улыбкой на лице, Погоду чудную даря... Тем часом во дворцу царя Тому веселью вопреки Стучали ткацкие станки... Царевны не желают знать О Дионисе... Им бы ткать, И ткать, и ткать, и ткать, и ткать... Челнок сквозь нити пропускать... Работа близилась к концу... Тут, приближаясь ко дворцу, Тимпаны с улицы слышны... Уже и окна-то темны... Веселье в неурочный час? -- Оно не остановит нас!... Вдруг чудо... Ткацкие станки Плющом увились... Узелки На нитках, ставших вдруг лозой, Повисли гроздьями... Грозой Тотчас запахло во дворце – Сверкали блики... На лице Царевен поселился страх... Возникли факелы – и ах! – Куда бы убежать скорей: Рычанье разнеслось зверей... В покоях появились львы, Пантеры... И, полумертвы, Царевны прячутся в чулан... От страха съежились... Чертам Тотчас мышиность придалась – И темной шерсткой облеклась Царевен непослушных плоть... Вот то-то: празднику не шкодь! Два крыльца появились вдруг На месте их умелых рук... Царевен горький плач и визг --- Все тоньше... Нетопырный писк – И улетели прочь... Живут В развалинах, пещерах... Тут Им облике ужасном жить... Богов не следует сердить... Раз отдыхая от трудов, Был Дионис в объятьях снов. Едва пришел на бережок, Уснул. Был сон его глубок. Тут плыл пиратский галеон. Замечен с борта спящий он. В убранстве царском дорогом – И алчность сразу над врагом Власть обретает: -- Видно, принц... -- Один, без свиты? -- Знать, каприз... Да ладно вам, не рассуждать! Захватим – выкуп будем брать.... Неслышно бог перенесен Был на пиратский галеон, Где продолжает мирно спать... Команда: -- Якоря поднять! И берег медленно отплыл... Проснувшись, бог, конечно был И удивлен и поражен... Вначале попытался он По-доброму увещевать: Его на бережок опять Вернуть, но только вызвал смех. Развеселил вдобавок всех, Заметив: он не принц, а бог... -- Ну, лучше выдумать не мог? Уже охотники нашлись На пурпурный наряд: -- Делись!... Главарь ладони потирал, Авансом барыши считал: -- Зачем нам пленника держать? Уж лучше в рабство запродать А ну-ка – в цепи молодца... А с Дионисова лица... Печальный не сходил сарказм... Дивился бог на их маразм: Уже и видят, что сковать Не удается, а понять... Ума пиратам не дано... В башке и пусто и темно... Лишь кормчий стал соображать: -- Несчастные! Кого сковать Желаем? Это, точно, бог... И нам сулит несчастья рок... Возможно это Аполлон, Морской владыка Посейдон? А может быть, -- сам Зевс Кронид?... Кто б ни был, нам беда грозит. Нам нужно к берегу пристать, А бога, ясно, отпускать.... Не то накинутся ветра -- И наша кончена игра... Был кормчий мудр – и трепетал... Но был безумен капитан. -- Презренный! Видишь, нам везет: Попутный ветер нас несет – Неесемся чайкой над волной... Я приказал. Не спорь со мной... В Египет вскоре приплывем, Барыш за юношу возьмем. В Египте кто бы парню смог Помочь – пускай он даже бог? Богами он ниспослан нам – И все равно его продам.... Снимай-ка, парень, свой наряд, Он впору мне. Мой верен взгляд -- Но я взаправду бог вина... Моя одежда... Да, ценна, Но это не земной наряд И он не для людей... Галдят, Толкают бога – нет ума... Ну, надоела кутерьма... И тут мгновенно смех угас: Повсюду, сколько видит глаз, По вантам тянется лоза... Сам бог, сверкая, как гроза Вдруг вырос до небесных туч Сияющ, гневен и могуч... Возникли стебли из воды, На коих – гроздьями – плоды.... Увиты весла , якоря... По мачтам, в плен корабль беря, Струится темное вино... Благоуханное, оно Само без спроса льется в рот... Такой увидев оборот, Пираты к кормчему в мольбе: --- Скорее к берегу... В тебе – Надежда, только ты спасешь!... Но поздно... Крики и галдеж Сменились визгом, в коем жуть: Поднялся пленник, чтоб шагнуть – И вот уже он грозный лев. Как гром с небес – протяжный рев... Прыжок – и капитан в когтях, Разорван – и умножил страх. Пиратов ужас охватил... Всяк прыгнул в море и поплыл... Но берег далеко – доплыть Едва ль по силам... Как же быть? Жалеет глупых Дионис... Глядит с печалью сверху вниз: Не наказать он их не мог – Обязан смертным дать урок, Чтоб были прочие умней... А этим до скончанья дней Впредь быть дельфинами в морях... О моряках и рыбарях Заботу чуткую иметь, Спасать при случае... Заметь: Из всех земных, морских зверей Дельфины к людям всех добрей... А кормчий богом пощажен. Бог принял прежний образ. Он Сердечно кормчему сказал: -- Я помню, ты меня спасал – И ты награду заслужил... Тот кормчий после долго жил, Вино до смерти попивал, Тепло о боге вспоминал Награда божья всех ждала За честь и добрые дела. Икарий богом награжен За то, что с честью принял он Зевсида в Аттике... Лозу Бог дал Икарию... В ладу С природой вырос виноград... Икарий благодарно рад: Он начал первым гнать вино.... Чудесным выдалось оно... Ожнако же вино – дурман, В себе не властен тот, кто пьян, Кто пьян впервые – то вдвойне... Не только истина в вине. В вине опасностей полно. Само собой. Оно – вино... Икарий пастухов поил. Из них впервые каждый пил Хмельное... А когда туман В глазах, а в голове – дурман, Решили: он их отравил – И он заколот ими был, Закопан высоко в горах... Дочь Эригона вся в слезах Его отправилась искать... По горным тропам пошагать Ей довелось немало дней... Однажды увязалась с ней Собака Майра... Повела К камней курганчику.. Была Икария могила тут... Ее напрасно дома ждут: На дереве, стоявшем здесь, Повесилась... Ты силу взвесь Любви дочерней... Дионис Всех трех на небо взял... Зажглись Созвездья Волопаса там, А рядом – Девы, что мечтам О жизни суетной, мирской Небесный предпочла покой... Созвездием Большого Пса На месте взята Майра... Вся История живет в веках За облаками... Ну, а как Бог нимф отметил, что его Растили... Что ли ничего Им – от него за доброту? Вглядитесь лучше в высоту С небес с названием Гиад До сей поры на нас глядят... . -- Мы полагаем, Дионис Достоин трона... Видим: из Добросердечья людям в дар Веселие и радость дал, -- Постановляет главный бог... Вопль Геры, будто бы ожог Вдруг получила: -- Не хочу Здесь с сыном смертной быть... Молчу... Кронид прегрозно зыркнул так – И только показал кулак... Двенадцать тронов во дворце Все заняты... В полукольце Двенадцать олимпийцев ждут, Найдется ли решенье тут... Нашлось... Вдруг Гестия встает. Трон Дионису отдает – Ей место, мол, у очага... -- Не нужен, значит трон? -- Ага... Сердечной Гестии – поклон... Но он не занимает трон, К отцу с мольбою: -- Разреши Мне – по велению души В подземном царстве повидать Меня покинувшую мать... По ней моя душа скорбит... На Геру Зевс глядит, глядит – Кто выдержит Кронида взгляд? Ступай, сынок... Верни назад На Землю дорогую мать – Ей с нами в славе пребывать Отныне до конца веков... И занял трон среди богов, Как равный, с честью Дионис... А тут, откуда ни возьмись – Музыка: флейты, тамбурин... Неужто повелитель вин Ту радость на Олимп принес? Привычней здесь раскаты гроз, А нынче музыка гремит... Значительно взирал Кронид: Веселье по душе ль богам – Ползут улыбки по губам Нет убедительней примет... Нектарочерпий Ганимед По знаку Зевса подлетал И в кубки звонкие нектар Знай, подливал и подливал... Кронид душою отдыхал... Меньшие боги и богини… Мойры. Прометей и Эпиметей Куда как тесно заселен Олимп... Мы целый батальон Сочтем на нем меньших богов... Я кой-кого назвать готов. Вот три владычицы судьбы, Три Мойры жизни, три судьи, Их власть не ведает границ Всяк смертный перед ними ниц Падет – и даже Зевс Кронид Себя их воле подчинит, Хоть он отец им... Кто их мать? Фемида... Можем их назвать: Родится кто-то – Клото власть Беря над их судьбою, прясть Начнет нить жизни в тот же миг... Лахесис тянет жребий... Вжик! – Не глядя... Выпадет зеро – Судьба не станет «контра – про» Твои к вниманью принимать – Что толку на судьбу пенять -- Стремись по крайности понять, Зачем ты -- и в судьбе поднять... Атропос – ножницами – чик! – И нить судьбы прервется вмиг... Судьба дана, чтоб жить, терпеть, Хотя бы что-нибудь успеть... Все знают Мойры наперед, Кто был и будет, чей черед Прийти, а чей черед уйти... Ты, значит, с ними не шути... Вот Немезида, Мойр сестра... Она превыше зла-добра, Ее обязан каждый чтить – Придется каждому платить За каждый гран добра и зла, Воздастся каждому... Учла Богиня все от «а» до «я» -- Награда каждому своя, А рад ей смертный иль не рад – Спеши творить добро, собрат! Ведут из прошлого пути, Но, чтоб в грядущее войти, Нам должно в прошлом быть добрей, Отзывчивей, душой щедрей... И в то же время, ей-же-ей, О том, что было, не жалей... Вперед лишь Мойры тянут нить, Что было, нам не ихменить... Вот два титана: Прометей И брат его Эпиметей... Им препоручены дела Важнее важных -- ведь была, Покуда Землю жгла война, Планета опустошена... Зевс выдал братьям сто даров, Велев, чтоб после катастроф Опять планету заселить, Дары средь смертных разделить... Творили, сколько было сил, Лепили... Благо мягкий ил Речной в достатке... На людей Его хватило и зверей... Зверей творил Эпиметей. Их сотворивши, без затей Отдал им Зевсовы дары – Раз не свое – мы все щедры. Старался добрый Прометей Красивых сотворить людей, Лепил по образу богов... Тут видит, что для них даров Бездумно не оставил брат, Отдав животным все подряд: Все обоняние и слух, Мышц силу – а ее на двух Хватило бы простых людей, -- Эпиметей, ну «чудодей»! Стальные когти, резвость ног – Животным! Я б разумней мог И справедливей поделить... Животным в теплых шкурах жить, А бедным людям – нагишом – На холоде – нехорошо! А ночи часто холодны – Мне жаль людей – обречены... Отправлюсь к Зевсу... Он, Кронид, Божественный огонь хранит. Позволит горсточку огня Отдать на Землю – у меня Душа возрадуется вмиг За беззащитных малых сих... Но, наказанием грозя, Кронид ответствует: -- Нельзя! Я для людей огня не дам. Огонь положен лишь богам... Разочарован Прометей, Не знает, как спасти людей... Прометей В раздумье гордый Прометей, Создавший на Земле людей... Чернеет тучи день и ночь: Не ведает, как им помочь... Без теплых шкур, обнажены, Они, увы, обречены... Кронид же запретил огонь Им подарить... – Попробуй тронь... А Зевс ведь на расправу скор. Пойдешь Крониду вперекор -- Уж точно – не сносить главы... А как бы тут решили вы? Титан решает: Украду Огонь для смертных. Отведу От них погибель... Знаю: сам Бед не избегну... Чудесам Не быть, а Зевс Кронид жесток, Знать, так решили Мойры... Рок... Он сделал выбор – и вошел В тот зал, где Зевса был престол И троны избраннрых богов, Решителен, на все готов. Склонясь к святому очагу, Берет немного – не солгу – Буквально пару угольков И прячет в полый стебель... Зов Достоинства и долга в нем Сильнее страха... С тем огнем, Что в полый фенхель заключен, Спешит на Землю к людям он. И огонек тот не погас, Чем человечество он спас, Тем, что сумел его согреть... -- Огонь не дролжен умереть, - Учил, прошаясь, Прометей, -- Пока огонь у вас, людей, Не так и ночи холодны, И злые звери не страшны. Ведь звери в страхе пред огнем... Впредь вам заботиться о нем... Случились странности с людьми – Ты только правильно пойми: Струлся над костром дымок, Ввысь поднимаясь из под ног. Следя за струками дымка, Вдруг посмотрели вверх... Пока Они смотрели только вниз, Душа и разум были близ Их ног, на уровне земли... Вверх поглядели – и могли Родиться мысли в головах, Прозренья – кстати, -- о богах. Богов, --решили, -- надо чтить И храмы им соорудить, Чтоб пребывать всегда в добре, Сжигать в их чесеь на алтаре До пепла – лучшие куски, Спасая душу от тоски.... Зевс видит – вся Земля в огнях, Он в гневе всем внушает страх, Но тут достиг его ноздрей Чудесный аромат... Острей С ним вкус божественной еды – Нектара сладкого... -- Лады, Не стану я рубить сплеча, Пускай в домах горит очаг И воскурят на алтарях Нам жертвы, помня о богах.... Идея нравится богам, -- Когда приносят жертвы нам, Такой чудесный аромат! Лишь Прометей один не рад... Он знает, как страдает люд, Как тяжек повседневный труд, Они, трудяги. Бедняки, Бросая на алтарь куски, Порой детей своих еды Лишают, так к чему труды? Дает подсказку Прометей: Сложить под грудою костей От туши – лучшие куски, То, что пойдет на шашлыки, На отбивные и гуляш, На рубленый котлетный фарш... Отдельно, белым салом вверх, Под шкурой, то, что человек Не потребляет... Называть, Чтоб чей-та вкус не оскорблять, Не стану... К Зевсу Прометей Идет: -- Есть просьба от людей К тебе, могущественный бог. Все знают: ты велик и строг – Хотят, чтоб выбрал сам Кронид, Что Всесожженью подлежит Для воскурения богам... -- Пойдем, я указанье дам... Как и задумал Прометей, Вид сухожилий и костей Отнюдь Кронида не прельстил... Благоприятным выбор был Не для богов, а для людей... Однако дерзостных затей Смысл от Кронида не ушел... Узнав, он гневен стал и зол: -- Он дважды предал нас, богов, Он смертных подучил, рабов Обманывать меня, царя И Нромовержца! Это зря! Суровое возмездье ждет И Прометея и народ, Из ила сотворенный им... Итак, решением моим Такая за измену мзда: Титана привести сюда, -- Не глядя, ткнул перстом в Кавказ, -- Чтоб был подалее от глаз., К вершине голой приковать... Железной цепью, что порвать Ее не в силах и титан... Пусть вечно остается там. Давно Кронид так не был зол... -- Еще добавлю, что орел К титану каждый день летать Обязан – печень поклевать... Он знал, решаясь на татьбу, Какую заслужил судьбу... Он шел на столкновенье воль – Его судьба – позор и боль... Пустынный уголок Земли За Скифией..Вблизи. вдали – Лишь скалы – стрелами вершин – За облаками... Ни один Не вырастет на камне куст... Гол, каменист пейзаж – и пуст: Ни птиц в округе, ни зверей... Вот берег с грудами камней. Они оторвались от скал... А море шлет за валом вал... Шум моря – как звериный вой – И пенится морской прибой. На камне оседает соль. Пейзаж сулит тоску и боль. Ничто вокруг не тешит глаз... Чуть далее большой Кавказ. Над остриями глаз видны Вершигы снежные... Темны Седуе тучи... Тонет в них Потерянное солнце... Тих Пейзаж Кавказа...Никогда Не забредал еще сюда Случайный смертный... Край Земли... Сюжа Власть с Силой привели, Чтоб волей Зевса покарать, Титана Прометея... Взять В оковы – и отавить здесь. Так и приказано... Гефест, Печальный, тащится вослед С тяжелым инструментом... Нет Желанья это зло творить, Но – Зевс... Да что тут говорить? Гефесту страшно... Покарать Он доолжен друга. Приковать Навеки бедного к скале... -- Ты что так тащишься? Скорей! – Торопят бога Сила-Власть, -- Так тяжела Гефеста снасть, В печали – втрое тяжелей... -- Далеешь что ли? Не жалей! Не то рассердится Кронид – Сам поимеешь бледный вид. Ведь он преступник. Не страдай! Давай-ка живо приступай! Ну, начинай же наконец! Тяжелый молот бог-кузнец Берет – оковы заклепать... -- Не вздумай цепи ослаблять! Сильнее молотом стучи, Поглубже крюк вбивай... -- Молчи! И под руку не лезь, болван! Грохочет молот... Зевса план Не до конца осуществлен: По плану должен быть пронзен Титан отточенным штырем... Но медлит бог-кузнец... Ведь в нем Есть жалость... Наседает Власть: -- В непослушанье хочешь впасть? Тебя накажут, как его... Вот штырь. Пронзи-ка грудь того, Кто полагал, что всех хитрей... -- Прости, титан... -- Стучи скорей! Молчанье гордое хранил Титан. В ответ не проронил Ни слова. Выдержал и боль... -- Ну, наконец-то... Ладно... Столь Высоким увенчал тебя Кронид отличием... Терпя, Помысли: прав был или нет, Неся земным огонь и свет... Спасут ли смертные тебя? Ошибся ты, судьбу губя. Страдаешь из-за них, людей... Хранил молчанье Прометей! -- Молчи, титан! А мы пошли... И вот мучители вдали. Один как перст остался он... Тогда лишь только тихий стон Слетел с его печальных уст... Все так же мир окрестный пуст... Ушел, сочувствуя Гефест... Лишь скалы с тучами окрест... Они его не подведут... Как горько, одиноко тут, Как больно, бедному, ему – Они не скажут никому, Не растрезвонят на весь мир: -- О, ты, божественный эфир, Вы, быстрокрылые ветра, Меня держащая гора, Источники ручьев и рек И ты, Земля, праматерь всех, О, волны, бьющие вдали, О, Солнце, что вокруг Земли Кружишь согласно естеству, Всех вас в свидетели зову. Вас заклинаю и молю: Взгляните, что я здесь терплю Один среди пустынных гор Забытый на позор... Позор! О, горе мне! О, беда... Беда! Неисчислимые года Стенать мне, горькому, от мук... Ни брат ко мне сюда, ни друг С хорошей вестью не придет За часом час, за годом год, За веком – новый горький век... Ни бог сюда ни человек Не явится меня спасти... Но знал ли я, что понести Придется кару? Да, я знал... За что? За то, что людям дал Великолепные дары... Я знал, что правила игры Ломать и нарушать нельзя... Неужто... -- Это вы, друзья?! Он, отойдя от тяжких дум, Вдруг услыхал негромкий шум, Как будто легких тел полят Вдруг воздух всколыхнул... Он ждет... Он догадался, что летит К нему возок океанид, Двоюродных его сестер... Покинув голубой простор, На крыльях ветра ввысь На стоны брата понеслись. У них – сердечное родство: Титан Япет, отец его, Был с Океаном, их отцом, Родными братьями... С лицом Он постарался совладать, Тоску и боль с лица убрать... Хоть боль была сильна, остра... А Гесиона, их сестра, Его любимою женой Была... Он окружен толпой Ему родных океанид... И каждая о нем скорбит... Но в каждой поселился страх: Титан неудержим в словах – Клянет Кронида... Страшно им: Кронид суров, неукротим И мстителен – и может злей Те муки, коим Прометей Подвергнут, резко обострить... -- За что он повелел казнить? Ведь мы не знаем, расскажи, Но зла на Зевса не держи... -- Поведай, чем так разъярил... -- В борьбе с Титанами я был Его союзником... Кронид, Я знал, со мной лишь победит... Я убедил Фемиду – мать На сторону Кронида стать И Гею... Он и победил. А я Кронида убедил Титанов свергнуть в Тартар... Там И пребывают... Кстати, нам, Титанам, кто ему помог Ничем Кронид, верховный бог За помощь в битве не воздал... Титанам Зевс не доверял, Боялся грозной силы их, Был в ненависти зол и лих. Еще сильнее запылал, Когда он в ярости узнал, Что Прометей хотел спасти Всех смертных, коих извести Как раз и замышлял Кронид: Ни интеллект людей ни вид Отнюдь его не вдохновлял... А Прометей их защищал, Несчастных смертных, коим Крон Дал право жить... Титан огонь Похитил, чтобы им отдать, Вдохнул надежду и мечтать О мудром боге научил... Страх кары не остановил – Уж так хотелось им помочь... И даже мать была невмочь Его от ссоры уберечь С Кронидом... С болью слыша речь Титана, плакали они, Океаниды... Но сродни Стреле вписался экипаж Седого их отца в пейзаж. Сам вещий старец Океан Причал, неся густой туман. Он Прометея убедить Пытался, что нельзя бузить: Кронидом даже побежден Всесильный страшный монстр Тифон... -- Смирись, -- взывает, -- Прометей! Ах, бедный! -- Ладно, не жалей! -- Я на Олимп к нему помчусь, Покорно перед ним склонюсь, Чтоб он помиловал тебя... Уж лучше б муки те терпя, Я за тебя ту кару нес... Он говорил, не пряча слез... -- Нет, Океан, себя спасай... А мне отнюдь не сострадай. До дна все вычерпаю зло Уж коль в судьбе не повезло. Сам гнева Зевсова страшись, Свою не отягчая жизнь Мольбой пред Зевсом за меня... Ушел, печально семеня, И прочь умчался Океан, С собою унеся туман. А Прометей продолжил сказ, Как он людей несчастных спас, Что строго запрещал Кронид... Внимающих океанид Титан в детали посвятил, Как им огонь похищен был: Когда Гефеста навестил, То в горне горсть огня схватил, У друга в кузнице его – Лишь горстку, только и всего... Ту горстку взял себе в ладонь – И к людям перенес огонь. Он научил их ладить печь, Огонь поддерживаать, беречь, Искусствам разныи обучил, Письму и счету... И добыл Металл – и научил ковать, Смирил быка, на нем пахать Их обучил свои поля... Сшил паруса для корабля, Им силу снадобий открыл Целебных... Словом, научил Тому, с чем радостнее жизнь... Но не в заслугу мне зачлись Мои деянья, а в вину... За это Зевса прокляну Нет, мне не вечно здпесь страдать. Нельзя и Зевсу избежать Судьбы – постинет и того Удар... Но больше ничего О том не скажет Прометей... -- Я знаю, как бы мог злодей Судьбы несчастной избежать, Но и под муками молчать Об этом стану... Злобный бог Свой обретет несчастный рок... Титан закончил свой рассказ. Океанид рассказ потряс. Дивились мудрости его И силе духа... Кто – кого? И Земс не в силах сокрушить Титана, что еще грозить Осмеливается тому, Кто – царь Вселенной... По всему Понятно, что Верховный бог Немало мук придумать мог, Чтоб тайну грозную добыть, Титана мужество сломить... Вновь ими ужас овладел... -- О, Прометей! Какой удел Себе еще готовишь ты? Ужель еще таишь мечты Кронида, Зевса одолеть? Тебе б хоть близких пожалеть, Коль не жалеешь сам себя... Так молвили ему, скорбя... Царит молчанье на скале... Вдруг раздается в полумгле Чуть слышно отдаленный стон... Все жалостней и ближе он... В нем боль звенящая звучит.... Кто стонет так? Сюда бежит Бедняжка Ио. А за ней – Огромный овод... Много дней Он жалит бедную, гоня Из края в край. Нигде ни дня Ей не дает передохнуть... -- О, Прометей! Когда пройдут Несчастья тяжкие мои? -- Открыть все тайны не моли. Тебе их лучше бы не знать. Еще тебе бежать, бежать. Страною скифов чрез Кавказ... Еще, увы, тпебя не раз Несчастья встретят на пути... Быстрее ветра пролети Страною амазонских див... Там впереди – большой пролив... Переплывешь – и с этих пор Все будут звать его – Босфор: Коровий – это значит – брод... По Азии возможно год Еще тебе потом блуждать... В пути старайся избегать Горгон, чья в змеях вся глава... Остерегайся их! Едва Увидишь грифов, находи Укрытье... Тотчас уходи От аримаспов... Сей народ Что с грифами войну ведет, Опасен... Но Биьлинских гор Достигнув, выйдешь на простор, Который орошает Нил... Вот здесь-то тот, который мил, Могущественный Зевс Кронид Вернет тебе обычный вид – И станешь, как была, такой Прекрасной! Обретешь покой. Родишь сынка. Сынок Элаф Зевсид безмерных царских прав Там удостоится... Потом Главою станет рода. В нем Появится и тот герой, Кто разлучит меня с горой, Освободит... -- О горе мне! -- Вскричала Ио, -- значит, не Избавлюсь от беды сейчас... Ой! Овод жалит прямо в глаз. Безумие владеет мной, Несчастный, жалкий жребий... Ой! В безумном беге от скалы Помчалась Ио... -- Вот, скажи, Что будет... Каждому узнать Судьбу желательно, понять, Как дальше повернется жизнь... А жизнь – она, как ни сложись, Твоя – цени и береги, Не отравляй ее, не лги... А Ио скрылась в облаках Дорожной пыли... Ох, да ах – Все тише отдаленный стон... Океаниды, с ними он, К скалк прибитый Прометей – В плену сочувственных скорбей... - И здесь виною Зевс Кронид... Из-за него она скорбит И я им ввергнут в эту боль... Но и его бесславна роль. Настанет день – и он впадет В ничтожество... Его найдет, Как всех непримиримый рок... И свергнется верховный бог В бессонный Тартар, вечный мрак... Мне ведомо, откуда враг Кронида явится, когда... -- Молчи, не то грядет беда, Что будет горше прежних бед... -- Богам-то неизвестно, нет, Как от Кронида отвратить Несчастный рок его... Казнить Меня напрасно поспешил... Тем самым он себя сгубил... Изведает свои горбом Кронид, что значит быть рабом... Титан Крониду угрожал Океанид же страх объял И краска с их сошла ланит: -- А ну, как услыхал Кронид? -- Пусть знает... Я готов на все... -- Он бредит... Ерунду несет... Коль мудр – не отягчаешь рок... -- А мудр ли он, безумный бог? -- Боитесь? Что ж, ползком к нему Тащитесь... Я же потому Свободен в чувствах и словах, Мне потому неведом страх, Что знаю: смерть не суждена, Его погибель мне видна. Пусть делает, что хочет, Зевс, Недолго будет править здесь. Едва закончил Прометей, Возник Гермес – и без затей Кронида волю изложил: -- Зевс приказал, чтоб ты открыл, Что стало ведомо тебе: Как может он изъян в судьбе Поправить и себя спасти? Не то прикажет извести... Кто свергнет Зевса и когда? Открой секрет, не то – беда... Но непреклонен Прометей: -- Я не отдам моих скорбей, Не обменяю на секрет Судьбы Кронида. Нет и нет... Хоть режь меня, души, коли... Пусть исстрадаюсь у скалы, Не стану злобному служить, Которому недолго быть Царем Вселенной... Тяжкий гнет И на его судьбу падет... Как ни грози мне, как ни льстись, Он не музнает, как спастись... -- Рискуешь многим, Прометей... В избытке у отца плетей, Решимости не занимать Ослушника всерьез карать. Он поручил – и я скажу: Шарахнет молнией в скалу – И в бездну полетите с ней... Во мраке миллионы дней Ты истерзаешься вконец... Проудут века – и вновь отец На солнце выставит из мгла – И будешь вновь у той скалы Как вор, прикованный стоять... И каждый день с небес слетать Им будет посланный орел... Ах, лучше б ты допрежь сошел К Гадесу... Будет зло клевать И острыми когтями рвать Твою печенку вновь и вновь... Титан, отцу не прекословь! Не лучше ль, право, Прометей, Склонить пред ним главу? Затей Непослушанья не пойму: Страданья Жаждешь? Почему? Ведь зря грозить не станет он... Что ж, ладно... Ты предупрежден... И затряслась вокруг Земля... Гром грозно грянул – и бурля На берег хлынули валы... У основания скалы Открылся вдруг большой провал... А Прометей возликовал... -- О боги, так меня Кронид Боится... Это, право льстит... Желает в сердце поселить Мне ужас? Только веселить Потуги тщетные его Способны – больше ничего... Сверкнула молния... В провал Он со своей скалой упал, В ту бездну, в вековечный мрак, Где пребывать века... Но враг Могучий Зевс не победил, Раскрыть секрет не убедил – И одолел Кронида страх: А вдруг готовит некто крах Его могуществу уже... Таится черный страх в душе... Неспешно протекли века... -- Что ж, пострадай еще пока, -- Из бездны Зевс вернул скалу... -- Откроешь тайну? Нет? Орлу: Все, выполнять! Отсчет пошел... И, что ни день, большой орел Из под небес, сложив крыла, Бросался и клевал... Текла По скалам божья кровь – ихор... Стоал титан, бледнея... Взор Туманился... Терзала боль... Он лучше б в смертную юдоль, В Гадеса цартво, отошел.... Но смерти нет ему... Орел Вновь прилетает и клюет... Так был наказан доброхот... Прибит стальным крючком к скале, То солнце жжет, а то – во мгле Его прохватывал мороз – И на лице потоки слез Прозрачным застывали льдом... И боль умножена орлом: Когтями вспарывая грудь, Рвал клювом печень... Только чуть Зажить успеет и опять Мучитель прилетал клевать И кровь лилась на ту скалу... Но дух отъявленному злу Не покоряется, отнюдь Не сломлен Прометей ничуть... Уже титаны все давно Крониду покорились, дно Покинув Тартара, на свет Возвращены... Безмерность бед Из брата солкрушает их... И умоляют, чтоб постиг И злополучный Прометей Бессмысленность его затей... Пришли и просят: -- Покорись, С всесильным богом не борись! Фемида, Прометея мать Пришла в мольбе... И ей страдать Пока в страданьях бедный сын... Нет смысла дальше клином клин Упрямства глубже забивать, А надо жить – и забывать Зевс начинает прежний гнев... В созданье мира преуспев, Теперь он больше не тиран... Ему не надобен таран – Им в мире прочно утвержден И властвует везде – закон... Закон – уверен Зевс, -- силен. И сам Кронид блюдет закон, А тех, кто дружит с ним, хранит... И лишь по-прежнему Кронид Обеспокоен тайной тайн Известной Прометею... -- Дай Крониду, сын, к секрету ключ – И он помилует... Горюч Поток моих печальных слез... Будь мудрым, сын, прошу всерьез... Но непреклонен Прометей Уже, он знает, меж людей Родился и неспешно рос Герой, что мать его от слез, Его от мук освободит... Титан еще секрет хранит, Но остается мало сил... Тут, видно, звездный час пробил: Во время странствия пришел Сюда Геракл... Когда орел Уже пикировал с небес, Герой пустил стрелу – и без Дрожанья верная стрела Большую птицу повлекла Туда, где царствует Гадес... И в тот же миг возник Гермес -- Освобожу тебя тотчас Как выдашь тайну... -- Вещий глас Открыл мне: твой отец Кронид Отнюдь сынка не победит, Коль вдруг возьмет себе женой Фетиду... Выход есть иной: Пелею в жены дать ее... Титану говорит чутье: Родится в той семье герой Чьей славе вечно над страной, Над доброй Грецией сиять... -- И раньше мог бы рассказать.. Да ладно... Палицей разбил Геракл оковы... Правда был Титан и пригвожден к скале... Геракл извлек то острие... Титан неловкий первый шаг Неспешно сделал... На ногах Стоять, ходить давно отвык... И все равно – счастливый миг... Свободен вновь в конце концов... На пальце стал носить кольцо Железное – и камень в нем – Скалы его осколок... Льем Вновь слезы... Ох, кентавр Хирон! Решил за Прометея он В подземный мрачный мир сойти: Он ранен тяжко – и, учти: Нечаянно Гераклом он Хирон смертельно поражен... Ушел Хирон в подземный мрак, Избавясь от страданий так... Кронида вновь объяло зло... Кому теперь не повезло? -- Теперь хочу: пусть слезы льют Людишки – непотребный люд... Узнают, как хитрить со мной... Пошлю к ним в образе земной Чудесной красоты жены -- Пандору... То-то же... Должны Людишки о своем страдать... С поклоном к нам, богам, взывать, О снисхождении моля... Ох, эта мерзкая Земля... Пандора Когда похитил Прометей Огонь священный для людей, Искусства и ремесла дал И знаниями «подковал»... Счастливей стала всюду жизнь... -- Ах, так? Ну, Прометей, держись! Наказан строго Прометей... -- Так... Надо что-то для людей Сообразить... К примеру Зло Послать им, чтобы проняло... Гефесту указанье дать... ... Приказ тебе: с водой смешать, К примеру глину... Замесить – Потом сваять и оживить Пандору... -- Есть! -- сказал Гефест... Красавиц обозрев окрест, Взял Афродиту в образец... На все способен бог-кузнец, Бог-каменщик, бог-скульптор, бог.. Короче, все на свете мог -- И выковать и изваять... Ему подобных поискать Во всей вселенной мастеров – Уж коль возьмется – будь здоров! – Все в лучшем виде сотворит... И для Пандоры лучший вид Он выбрал, лучше не найти, Чем Афродита... Но учти: Гефест из мрамора ваял Лицо и грудь... Чтоб рот был ал, Взял скульптор огненный рубин, Глаза – сапфиры... Ни один На свете скульптор так не мог, Да как иначе? Бог есть бог... Кронид Афине приказал Одедлу выткать... -- Наповал! -- Вздохнули: -- Как живая! – все, Стоит в божественной красе. Всех поразил прекрасный вид. Лишь неподвижна и молчит, Как будто бы во власти дум... -- Гермес, ты дай ей хитрый ум И изворотливость твою! -- Приказ понятен... Все даю... Я лживую добавил речь И льстивость, чтобы души жечь... Вновь к ней Афина подошла, Из уст в уста передала, Вдохнула в камень вещий дух... Пандора шевельнулась вдруг, На всех взглянула и сошла С подставки... Словом, ожила... Ну, дальше женские дела: Афина пеплос принесла, Тунику, пару сандалет, Заколки, шпильки – весь комплект... На кудри пышные – венок Воздвигли Оры – каждый мог Благоухание вдохнуть, Что тоже искажало суть... Не остается в стороне И Афродита... – Этой МНЕ – Тиара, золотой браслет... Такого ожерелья нет Ни у кого на всей Земле... Все без изъяна этой МНЕ... Еще улыбку ей дарю, Что затмевала бы зарю, Победную улыбку дам... Ну, как теперь Пандора Вам? (Пандорою ее назвать Решили, чтобы показать, Что ей даны дары от всех...) – -- Прекрасна, как смертельный грех! -- Неотразимо хороша! -- Ну то-то! Ни одна душа, Никто пред ней не устоит... Зевс подступает к ней... Кронид Кладет в прекрасное чело Яд любопытства... Ничего Не удержаало бы ее, Ни порицанье, ни битье, От жгучей жажды все узнать, Увидеть... Даже, если гнать Кнутом начнут то существо, Оно не сможет волшебство Кронидово преодолеть Под страхом смерти... И, заметь Ей ящик дал с собой Кронид, Сказав: -- Он должен быть закрыт. -- Нельзя его открыть? -- Не сметь! Откроешь – в наказанье смерть! – Чем любопытство возбудил... Гермес Пандору проводил На Землю, где Эпиметей Назначен быть супругом ей. Титан несчастный рад-не-рад: Он помнил, что однавжды брат Его о бедах упреждал От Зевсовых даров... Не стал Бы брать от бога ничего – И только красота его Сверхосторожности барьер Сломала... Кстати, вот пример Того, как губит красота... Она в души его врата Вмиг беспрепятственно вошла... И что хотела, то могла Пандора с муженьком творить... Об этом чуде говорить Не уставали все кругом... Шел люд, чтоб хоть одним глазком Со страхом бросить взгляд на ту Невиданную красоту. Эпиметей не ревновал... Как говорят, с нее сдувал Пылинки – так ее берег, Все делал для нее, что мог, Чтоб радовать жену-красу... Она ж несчастлива... В чем суть? Чего в судьбе недостает? Покоя ящик не дает... Зачем ей дал его Кронид? Что он под крышкою хранит? Зачем жестокий дан запрет? Так любопытно все... Сюжет Развился, как и должен был: Дух любопытства победил. Запор отщелкнут, крышка – вверх... Тот миг в несчастья смертных вверг: Наружу кинулись толпой Все в мире бедствия... –Закрой Скорей! – вскричал Эпиметей,-- Но поздно... Жадность из сеней Уже умчалась в мир людей, Тщеславье рвется вслед за ней, Вдогонкцу Зависть, Клевета... С размаху крышка заперта, Но все несчастья, что допрежь Не знали смертные, в ту брешь, Открытую Пандорой, в мир Пролезли, чтоб из всяких дыр Врываться в судьбы всех людей... Эх, право, лучше б, Прометей, Чтоб всех людей сгубил мороз – Ты все несчастья им принес... Пандора, чувствуя вину, Захлопнув ящик, лишь одну Надежду удержала в нем... Вот только с нею и живем... Был прежде счастлив мир людей... Не ведали тяжелых дней. Теперь и море и Земля Всецело во владенье зла... Туманной ночью, белым днем Приходят беды к людям в дом... Страданья, хворости идут Неслышно – и к несчастным льнут... Их дара речи Зевс лишил: Он их немыми сотворил... Надежду в ящик поместив, Задумал Зевс, что, отпустив Ее с несчастьями в гурьбе, Ее погубит тем... В судьбе Людей все мрачно будет впредь, Ничто не будет душу греть... Да, жизнь людей – от бед до бед... Зевс думал, что улучшит свет, Жестокий преподав урок – Ошибся... Всяк чужой кусок Рад вырвать даже изо рта... Все лгут, воруют... Клевета Обычной стала меж людей... Лишает жизни лиходей Охотно друга и отца... В сердцах и мыслях лишь дрянца... Шел медный и преступный век – И нечестивый человек Грехов немало совершил – И Зевс Кронид рассержен был. Особо Зевса рассердил Царь Ликаон. Надменным был. Под вмдом смертного аришел Зевс в Ликосуру. Знак привел Своей божественности там. Все люди побежали в храм, Чтоб жертвами его почтить... Лишь царь безумный стал дерзить. Куражился дурной царек: -- Я погляжу, какой ты бог, -- С кривой ухмылкой на лице Кричал... Был пленник во дворце... Царь приказал его убить, А труп зажарить и сварить, А человечину на стол Подали Зевсу... В гнев вошел Кронид – и молнипей дворец Порушил... -- Все, -- решил, -- конец Терпению... Был царь – стал волк... Какой в людишках подлых толк? От их бесчестья зло берет. Коль так – безнравственный народ Пора с лица Земли убрать. Никто не станет горевать. Он бросил вновь на Землю взгляд: Там все, греша, богов хулят... Зевс крикнул в омерзенье: -- Стоп! Никто не внял. -- Тогда – потоп! Всю нечисть смоет вал воды, Пусть смертных пропадут следы... Но знал Кронид, что есть один Меж смертных – Прометея сын, Чья не запятнана душа... Живет достойно, не греша, Не суетясь -- Девкалион... В раздумье Зевс... Не знает он, Как с ним по чести поступить – Коль праведен, зачем губить?... И Пирра праведна – жена: И благородна и верна Девкалиону... Чтит богов... И сам Девкалион таков... Эак У бога рек Асопа дочь – Эгина... Зевс желает ночь Ей подарить... Она мила... И, взяв на быстрые крыла Эгину умыкнул Кронид На Ойнопию... Славный вид! Он здесь желанье утолил – И остров переназван был Эгиной... Ясно в честь кого... Прошло всего –то ничего – Эгина сына родила, Его Эаком назвал – Еще один Зевсид... Итак, Естественно, что стао Эак На этом острове – царем... Мы во внимание берем, Его особая черта – Не сила и не красота , А правдолюбие... Ни в ком Правдивость гн остра, как в нем. За справедливость чтим Эак И олимпийцами... Никак Его с правдивости не сбить... Эака просят рассудить И олимпийцы в спорах их... -- С решеньем не поспоришь... Вник – И праведно судя, решил... Эак доверьем дорожил – И правде верен до конца, Чем привлекал к себе сердца... В сердцаъ любовь к Эаку... Но Есть сердце злобное... Оно, Конечно, Герино... Она Нему немилостью полна – И бедствие на остров шлет... Туман над островом встает Густейший – не видать ни зги... Куда тут направлять шаги? А под покровом этой мглы Размножиться тайком могли Несчетно змеи – и народ Был ими перекусаню... Ждет Эак, когда туман сойдет.. И что: на острове живет Лишь сам он с парой сыновей... Все остальные – жертвы змей Погибли... -- О, вскричал Эак, -- Отец! Кронид! Нельзя же так! Верни мне бедный мой народ, Ильвместе с ним пусть заберет Змея со всеми жизнь мою... Пошли людей мне иль змею! С безоблачного неба – гром... Эак услышан – так поймем. Стоит у жертвенника дуб, Под коим копошится клуб Отнюдь не змей, муравьев... Эак глядел, как строят кров, Как пищу собирают впрок – И прошептал: -- Великий бог! Дай столько мне островитян, Сколь вижу здесь мирмидонян! И дуб листвой зашелестел: Так снова знаменье хотел Подать Эаку Зевс Кронид... Ночь... Царь Эак тревожно спит... Чудесный видит сон Эак: Священный дуб. А на ветвях – Бесчисленные муравьи... Заколыхались ветви – и Они посыпались с ветвей... Упав на землю, вдруг в людей Преобразились муравьи... Проснулся... Голоса... Но чьи? Ведь нет на острове людей... -- Отец, ну выйди же скорей! – Зовет Эака Теламон, -- Ты погляди на остров! Он Опять народом заселен... Да, явью стал чудесный сон: Опять на острове людей, Как в муравейнике... -- Владей! Они Эаку говорят, -- и царствуй! Счастлив царь и рад. Он новоявленный народ Мирмидонянами зовет. Эгина вновь заселена. Судьба Эака спасена. По смерти же сошел Эак, Подобно всем в подземный мрак... Его правдивости талант Здесь оценен... Как Радамант И Минос, стал Эак судьей, Что праведной своей судьбой И прадолюбьем заслужил... Таким и после смерти был... Девкалион Нередко, позабыв про сон, К Кавказу шел Девкалион Уже он протоптал тропу, К скале, где горькую судьбу Претерпевает Прометей... Жаль, сыну не порвать цепей, И тверже рук его -- скала, Но может отогнать орла, Что умножает боль отца... Стучат синхронно их сердца – Девкалион хороший сын – Для добрых и для злых годин... -- Когда ты здесь, Девкалион, Я верую, что связь времен Не прерывается, пока Я вижу рядышком сынка... Твоим присутствием согрет, Хочу открыть тебе секрет... Ты знаешь, сын, что мне дано Провидеть будущее... Дно Вдруг содрогнется у морей – И воды хлынут на людей, Стеной всесильною – на брег... А ты спасешься... Строй ковчег. Построив, с Пиррою, женой – Немедленно – на борт, родной! Пусть благонравная жена Тобою будет спасена. Девкалион прекрасно знал: Отец пророчеством спасал. Не тратя на раздумья дня, Минуту каждую ценя, Упорно строил сын ковчег Из толстых просмоленных слег. И вот затихли все ветра, Лишь Южный, Нот задул, взвихря Клубы тяжелых мрачных туч, И шлет волну, что горных круч Превыше всех, волна – гора, И дождь, не то что из ведра, Как часто люди говорят, А словно из небесных врат Все воды мира полились... Ну, с Пиррой тут же поднялись На борт – надежен их ковчег. Волною, хлынувшей на брег, Ковчег подхвачен и плывет... Дождь девять дней подряд идет И девять горестных ночей... Земля залита вся... Ничьей Не встретят на пути ладьи... Лишь две вершины из воды Парнаса выше вод стоят... Куда ни бросишь скорбный взгляд – Вода, кругом одна вода... Такая выпала беда Необоримая для всех В чьих душах поселился грех... Лишь этих двух спасет ковчег, Что разрушения избег. Плывет – под ним вода черна, Неизмерима глубина, Вода с небес течет рекой... Десятый день принес покой: Потоп внезапно прекращен, Как будто кем-то поглощен. Потом тихонечко вода Пошла на убыль... И гряда Парнаса вышла из воды... Где люди? Смыты их следы... Вот обнажается земля И наступает время для Двух переживших кактаклизм Шагнуть на Землю робко из Ковчега... -- Только не спеши, Будь осторожна... -- Ни души... Земля пустынна и нема, Похоже, что она сама Скорбит – ей горько без людей, Без уничтоженных зверей... Одни на всей большой земле... Вступили в храм... Тот Храм во мгле... Огонь на алтаре погас... -- Со мною угольки... Сейчас... В ковчеге ночью, среди дня – Поддерживали жизнь огня И могут заново возжечь Огонь священный – и сберечь Его – теперь на алтаре... И руки вознеся горе, Молились истово богам За то, что их к родным брегам Вернули, жизни не отняв... И даже Зевс, чей грозен нрав, Расстроган и ему их жаль... -- Я вашу утолю печаль: От одиночества спасу, Чем катаклизма полосу Закроем – будут люди жить, Но человечество творить – Вам... Значит, слушайте наказ: Безотлагательно, сейчас Найдите кости... Ваша мать Их здесь оставила... Бросать Их следует через плечо... Так начинайте. И, причем, Тотчас! Девкалион сумел В суть вникнуть – и уразумел, Что не имел в виду Кронид Их мертвых матерей... Велит Супруге Прометея сын Поднять из праха в миг един -- Да, кости Матери-Земли -- Те камни, что у ног легли. Взяв в руки бросить чрез плечо, Молясь о добром горячо... -- И -- раз!... Вдруг за его спиной Возник мужчина... За женой – Откуда ни возмись – стоит – Да, женщина... Отличен вид Людей, что так сотворены От прежних... Крепче... Знать, должны Вот эти – родом из камней – Упорней тех, что Прометей Из ила некогда ваял, (В немилость из-за них попал), Несчастьям противостоять... И расу новую назвать Девкалионовой велел Владыка мира между дел... Несчастья, кстати – хлюп, да шлеп! – Все переплыли тот потоп, Не утонули... Людям жить, Как прежде с ними... Жалить, бить Людей несчастьям ныне, впредь... Что делать: Надо претерпеть... Подумал Зевс и о ветрах: -- Подуют все – бросают в прах Деревья, храмы и дворцы... Нет, должен некто под уздцы Те своевольные ветра Держать... Назначить им пора Начальника, чтоб с ними жил, По одному их выводил На волю, воли не давал, Коль забуянят – укрощал. Здесь нужен твердый духом муж, Кто зноя не страшась и стуж, Удержит буйные ветра... Эол... Пришла его пора На службу людям и богам Вступать... Такой вот и отдам Приказ Эолу и ветрам: Лететь на дальний остров. Там Им в полой проживать скале, Поочередно по земле Сдувая мелкий сор, листву Им дуть... А если позову, Тогда лишь дуть во страх врагам, Вмиг превращаясь в ураган... Эол – Девкалиона внук И Пирры... Статен. крепкорук, Сын Эллина... А кто же мать? Мы поспешим ее назвать: Так: мать – Орсида... Ну, ветра, Узнав, что им пришла пора В затворничестве пребывать, Решили было бастовать, Штормили, бесновались... Вел Себя с достоинством Эол, Не выпускал из твердых рук Узду Девкалиона внук. Когда, к примеру, Посейдон, Гермес, Афина, Аполлон Нуждались в ветре, то Эол, Брал в руки подходящий кол, Годилось, кстати, и копье – И стенку пробивал... В нее Дежурный ветер улетал... Эол ту дырку затыкал До возвращенья ветра... Нот, Когда был дуть его черед, Со стоном лез в дыру в скале И выл за стенкою во мгле... С его запутанной брады Сбегали капельки воды. Он на моря и океан Свинцовый опускал туман. В тумане утопал и брег И заплутавший человек Сбивался с верного пути, Не знал, куда теперь идти. Не видя контуров земли, Лишь дрейфовали корабли: Терялась плавания цель, Грозили им то риф то мель... А ветер северный, Борей, Нес стужу ледяных морей, Деревня с корнем вырывал И нагонял огромный вал – Как щепки, он топил суда – Могучи ветер и вода. Когда дул западный, Зефир, Казалось, улыбался мир. Он дул не сильно, лишь слегка, Рассеивались облака, Куда ты только взпляд ни кинь -- Все небо заливала синь... Восточный ветер звался Эвр... Он, как и все, знал свой маневр. Но редко Эвр богами зван – Не дружит с Эвром океан Кто скажет «ветры», кто – «ветра», Кому – самум, кому – бора... Ночь Везет упряжка вороных – Она не погоняет их По небу... Медленно идут... Богиня Нюкта – Ночь... Ползут Ночные медленно часы... Неслышно капельки росы На травах – те выходят в рост... Вкруг колесницы Ночи звезд, Как росных капель на Земле... Толпятся в непроглядной мгле – И льют на Землю слабый свет, Поэту – трепетный привет... Все звезды – дочери Зари С Астреем... Хочешь, сотвори Поэт, торжествунную песнь, Оказывая звездам честь... Вот всполыхнул на миг Восток Взошла Селена... Вновь исток Для вдохновения тебе, Поэт -- в серебряном серпе- Короне... Медленно влекут Быки упряжку с ней... Зовут Ее наперсницей Любви... Они друг с дружкой виз-а-ви... Луна, считают, холодна... Не холодна, лишь чуть грустна... Серебряные льет лучи... Поэт, небесной сей свечи Свет вдохновляет... Напиши, Беря слова со дна души, О той, которую любил – И, потеряв, не позабыл... Объехав весь небесный свод, Луна снисходит в темный грот, Что в Латме... Та стоит гора Средь Карии... Луна добра... Она печальна и нежна – И безнадежно влюблена: Пред ней лежит Эндимион – В дремоте непробудной он... Карийский юноша, пастух Внушил любовь Селене вдруг... Молила Зевса, чтобы он Был в сон Кронидом погружен... Она склоняется над ним... Он так Селеною любим! Но власть дремоты так сильна – И потому Луна грустна... И потому печальный льет На Землю свет, о чем поет Поэт.. Тем светом озарен В печали трепетной и он... Все ближе утро – и ушла Луна в свой темный грот, где жгла Любовь печальная ее... О чем, поэт, теперь споем? Предвестьем утренней Зари С Востока Форос... Раза в три Он ярче, пламенней Луны... И вот уже персты видны Багряные самой Зари... Там, на Востоке – раз, два, три – Заря раздвинула врата, Из коих выедет сюда Бог Солнца, а пока Заря, На крыльях розовых паря, Взмывает в радостную синь... И впредь нас, радость, не покинь... Из амфоры своей златой Медовой брызгает росой, Благоухает вся Земля... Свети, Заря, сияй, Заря... Вот из ворот выходит он – И посветлевший небосклон Мгновенно -- в золотых лучах... Он, свет вселенной и очаг, В своих лучах несущий жизнь... Нам, смертным, тоже покажись, Бог-Солнце... И верхушки гор Воспламенились, и простер Свой свет над нашим миром он... И вот уже на небосклон На колеснице, что Гефест Сковал, взлетел он – и окрест Веселый воцарился день, И звезды унеслись под сень Ушедшей ночи...Бог в Зенит Взлетает... Жизнь вокруг звенит. Он – щедрый бог, он верный друг... В лучах живительных вокруг Идет все в зелень, в цвет и рост... Все просто... Только он непрост... Свой путь вседневный завершит – И к Океану поспешит, Где бога ждет священный челн – Не будь его, тогда на чем Он мог вернуться в свой дворец Восточный, чтобы, наконец, Передахнув, набраться сил, Чтоб новый день счастливым был?... Поспи и ты чуток, поэт... В душе твоей бессмертный свет... Эос Ее по множеству примет Все узнают. Она – рассвет, Заря, зовущая из снов, Она – мать четырех ветров. Когда еще все в мире спят, Она, на мир бросая взгляд, От розовых перин главу Вздымает, чтобы синеву Рассвета мира озарить... В бокал с росою опустить Пурпурные спешит персты, Чтоб ею травы и цветы, Деревья спешно окропить... Ах, нам ли Эос не любить? Встречай все сущее,Зарю! Заря: -- Я радость всем дарю... Однажды утром, бросив взгляд На Землю – много утр подряд Привычно на планету зрит: Кто встал, а кто, быть может, спит? – Воскликнула: -- Какой сюрприз! – Замечен ею юный принц, Царевич – так привычней нам... Вставал, потягиваясь... Сам Был юн, и свеж, и так пригож! Заря восхишена: -- Хорош! Не может взгляда отвести, Ей в мире лучше не найти: Ей хочется его в мужья, Но как тут быть? -- Кто он, кто я? Бессмертна я, но смертен он Уйти из жизни обречен, Как всякий прочий человек... Отмерен смертным краткий век. Рассветные свершив дела. Заря к Верховному пошла И молит Зевса даровать Бессмертье юноше... Назвать Пора героя нам:Титон... Зевс снизошел – бессмертен он... Восток, край мира. Здесь дворец Прекрасный, убранный в багрец. Сюда взят юноша Зарей. Здесь дружно жили над Землей В счастливом браке много лет. Любовь счастливым, да совет! Но долго или кратко шла Их жизнь счастливая, была Ошибка эос – и она С годами стала всем видна. По просьбе Эос дал Кронид Бессмертие, но был забыт При том значительный нюанс – Дар вечной юности – и шанс Использован – и вдругорядь Не может Зевс награды дать. Шел день за днем, за годом год.. Ушла неспешно юность... Тот, Кто был недавно быстр и свеж, Незримый перешед рубеж, Былую силу потерял, Внезапно стал и слаб и мал, Буквально высох на глазах, А голос, мошный на низах, Сегодня – еле слышный писк... Отобран Зевсом смерти риск, Он вечной жизнью поражен... Красавец, весельчак Титон -- Усохший, как пустой стручок, Бессильный – вечный старичок. Он стал так безнадежно мал... В корзинке день-деньской дремал, Забытый в уголке дворца, Все увядая без конца... Однажды превратился вдруг В кузнечика... Ушел на луг, Где будет вечно стрекотать... А Эос? Горько вспоминать... Осталась юною Заря, Когда она встает, даря Земле свой вдохновенный свет, Всяк улыбнется ей в ответ... Гелиос Едва поднимется Заря, Врата дворца приотворя, Где славный Гелиос живет, Бог Солнца, -- просыпаясь, тот Выходит, свой златой дворец Покинув, а златой венец Воздев на гордую главу, Как подобает божеству, Торжественно восходит на Пылавшую сильней огня Златую колесницу и По небу правит... Так цари И боги лишь несутся... Бог Старт принимает, где восток... В сиянье божьем небеса... Вмиг выжжет смертному глаза, Едва нескромный бросит взгляд На Солнце – боги не велят. Бессмертным лишь разрешена Такая вольность, им видна Лучей корона над главой Сиятельного. А златой Волшебной колесницы жар В движении похож на шар Огня... Могучая рука Его уверенна, крепка. И волю ощущая в ней, Квадрига огненных коней Несется поперек небес Тропой, которую Зевес Назначил раз и навсегда – Узка та тропка и крута, А кони своевольны, злы, Н бог не отпускал узды, Выдерживая верный курс... Злой нрав коней – его ресурс: Никто сторонний тех коней Сдержать не сможет – ей-же-ей! А в подень, на вершине дня, Четыре огненных коня... Застынут, выполнив приказ... Бог бросит взгляд... Ничто от глаз Пронзительных не ускользнет... Миг – колесница мчит вперед. Бог может отпустить узду Теперь-то уж на всем ходу – Коней не надо подгонять – Несутся в стойло – отдыхать. На западе – тропы конец У Солнца там – ночной дворец. Под горку легче бег коней, Несутся все быстрей, быстрей, Минуя по пути стада, Коров, они идут туда, Куда и кони – во дворец... Навстречу им – стада овец Идут на пастбище... Коров Цвет – снежно белый – и ветров Послушно следуя толчкам, Что день – спешат на небо...Там Пасутся, Где велят ветра, А наступают вечера – Ветра их гонят во дворец... Лишь ночь – опять стода овец, Неугомонную гурьбу Те ж вы гоняют на пастьбу В делах надежные ветра – Сегодня так же, как вчера... Темнее и длиннее тень, Когда вступает бог под сень Дворца еа западе... Встречать Пять дочерей спешат... Назвать Их следует – пять Гелиад... Мгновенно – не моргнет и взгляд – Умело распрягут коней... Не опасаясь тех огней, Что пламенеют по бокам... Разгоряченным тем конькам Позволят прыгнуть в океан – Пылая каждый, как вулкан, Остудят жар, омоют круп – И в стойла... Дремлют... Хруп да хруп -- Чего-то в ясли им кладут, Они и дремлют и жуют... Бог той порою дочерям Расскажет обо всем, что сам Увидел промелькнувшим днем... Глубокой ночью бог – при нем Вся рать – восходят на ладью, Готовясь к завтрашнему дню, В ладье всю Землю обегут В дворец восточный... Отдохнут Еще немного во дворца, Покуда в огненном венце Бог вновь не выйдет на маршрут... Все во вселенной утра ждут... Лишь раз порядок мировой Нарушен – и своей тропой По небу не помчался бог... Не угадать, где ждет подвох. .. Гелиоса – смертный сын, А мать – Климена... Раз один Из родичей, Элаф Зевсид, Ему с насмешкой говорит: -- Не верю я, что Солнце-бог Тебе отец... Сюжетец плох: Тебя обманывает мать: Ты смертный... Следует признать, Что смертным и отец твой был... Лик Фаэтона гев облил... Рыдая, к матери помчал, Рыдая к ней на грудь упал, Обиду горькую излил... -- О, сын, клянусь! Бог-Солнце был Со мной, когда я понесла... Тебя от Солнца родила... Сияние в твоих глазах – От Солнца... Он – отец! В слезах Напрасно страждешь. Фаэтон... Спроси его... Пусть скажет он, Пусть подтвердит тебе отец... Ты знаешь, где его дворец... И сын отправился с отцу. Пришел к чудесному дворцу. Он весь искрился серебром И златом... Зведами на нем – Алмазы и рубины... Он Искрился радужно... Силен Бессмертный зодчий!... Он, Гефест Во все Вселенной и окрест Вовек не будет превзойден... Зажмурясь, входит Фаэтон... Прекрасен и внутри дворец... На троне , в пурпуре – отец... Приблизиться к нему нельзя: У сына – смертного глаза. Сиянья грозного отца, Что исходило от венца, Не вынести глазам сынка... Стоял зажмурившись, пока Бог Гелиос не снял венец... -- Что привело сюда... -- Отец! Я вправе называть отцом, Тебя, сиятельный? Лицом Добрея, Гелиос кивнул... -- Иди сюда, мой сын!... Шагнул В его обьятья Фаэтон... А все же весь в сомненьях он... -- Тебе сказала правду мать, Но чтобы все сомненья снять, -- Тебе я Стиксом поклянусь: Любое я не откажусь Твое желание, сынок, Исполнить... Ах, немудрый бог!... Сынок-безумец... Фаэтон. Одумайся!... Гордится он Своим сиятельным отцом... И, стоя пред его лицом, Когда отец рассвета ждал, Сын Фаэтон с мольбой предстал: -- Исполни, бог-отец, молю Мечту заветную мою! Сын Фаэтон пригожим был, И Гелиос его любил – -- Ведь ты поклялся, что мечту Осуществишь... В минуту ту О клятве горько пожалел, Когда узнал, чего хотел Так страстно безрассудный сын... -- Подумай лучше, подостынь – Не смертным то осуществлять... -- Ты обещал, так исполнять Изволь, божественный отец! -- Ах, я безумец. Ах, глупец! – С тоскою Гелиос вздыхал... Чего же Фаэтон желал? В гордыне праздной Фаэтон. Себя в мечтах увидел: он, Отцу завидуя, мечтал, Еще, когда был вовсе мал, Он рос – мечта взрастала с ним, И вот, мечтою той томим, Отца, как видим упросил, Чтоб он однажды заменил, На небе гордого отца – И в колеснице до конца Дневного отчего пути Промчался... -- Нет, сынок, прости – О просьбе эдакой забудь... Тот, над Землей, небесный путь Едва ли Зевсу по плечу... Я остеречь тебя хочу... Сперва подъем пути таков, Что даже четверо коньков Крылатых чуть дыша по ней Взбираются наверх... Сильней Меня охватывает страх: Так далеко внизу вв морях Чернеют крошки-острова... Поверь, кружится голова... На спуске же еще трудней Сдержать на той тропе коней. Ну будь я опытен и дюж, Разбился б... -- Раз взялись за гуж... -- Опомнись, несмышленый сын! Прекрасных дюжину картин Уже в главе нарисовал? А там, что шаг, то страх... Обвал На каждом ждет тебя шагу... Не пожелаю и врагу С небесной соскочить тропы... Спешат тебя лишить судьбы Свирепый, яростный Телец, Нацеливает лук Стрелец, Кентавр готовится топтать, А Лев – на части разорвать... Поверь, там ужасов не счесть... Взгляни на мир: В нем много есть Прекрасного... Давай, проси, Что хочешь, От всего вкусит – Ни в чем тебе не откажу... -- Вкус только в этом нахожу... -- Тебе коней не удержать! -- Не надо было обещать! -- Что хочешь попроси взамен... -- Нет, только это! – Встав с колен -- (Сын на коленях умолял) -- -- Отец, ведь я уже не мал И должен что-то сотворить... -- Ты натворишь... Ну ка же быть? Поклявшись Стиксом – исполняй... -- Что ж, делать нечего – дерзай!... Не ведаем, чего хотим... -- На колесницу поглядим? Залюбовался Фаэтон: Вся в золоте со всех сторон, В алмазах и рубинах вся, Сияет, в небе колеся... Коней крылатых привели, Чтоб трудный путь дневной прошли, Их корм – амброзия, нектар... Теперь помчат, как на пожар... Их в колесницу запрягли... Пора... Едва-едва смогли Коней тех слуги удержаит... Заря: -- Пора и выезжать, -- И открывает им врата... Осуществляется мечта? В печали пребывал отец, Но многолучевой венец Воздел он на главу сынка, А чтобы жар того, пока Он правит, не испепелил, Божественную мазь налил Себе в могучею ладонь И сыну в кажу втер... Огонь Теперь претерпит Фаэтон... Вскочил на колесницу он. Отец упряжку придержал... Предзнал, что сына провожал, Наверное, в последний путь... Хотел ему, ну, хоть чуть-чуть Советом дельным поддержать... Будь тверд – и будут уважать Возницу кони... Не гони... Пусть силу чувствуют они, Мои крылатые коньки, Твоей уверенной руки. Тогда с дороги не сойдут, Охотно сами побегут... Задача трудная твоя – Скажу, тревоги не тая, -- Держать упряжку в колее, Ни в лево и ни в право не Склоняться... Слишком вверх нельзя – Все небо спалишь, вниз скользя Сожжешь всю землю... -- Ну, отец! Я выезжаю, наконец!... -- Правь точно посреди тропы! Отец вскричал вослед... Глупы И у великих сыновья – У каждого судьба своя... Открылись во дворце врата, Квадрига понеслась... Мечта Осуществляется сынка Рука и у него крепка – Стучат копытами коньки... Для них сегодня так легки Подъем и над землей полет, Летят, куда хотят... Вперед... Сын бога вожжи ухватил – И горд – мечту осуществил – И все отлично шло сперва, Мчит колесница. Но, едва Те кони чуят слабину, Сбиваясь с ритма, то в одну, В другую сторону несут... С тропы сорвутся – не спасут Все боги божьего сынка: По сторонам тропы, пока Он тщится злых коней унять, Опаснейших созвездий рать Уж ополчилась, зодиак, Чей зверем -- символичный знак, -- Телец – взмычал, а Лев взревел, А Скорпион – хвостом гремел. В котором смертоносный яд, Смешались кони, сбили ряд, А Фаэтоне – не понять... И колеи тут не видать.... Куда тут править, кто бы знал... Отец был прав, предупреждал... На Землю глянул с высоты – И в страхе – и глаза пусты.... Крылатых не сдержать коней – То в небо, то к Земле... На ней – Пожары... Горы, города, Леса горят, кипит вода... Пылает факелом Парнас, Тенистый Киферон, Кавказ, Зеленый милый Геликон, Тмол, Ида, Осса, Пелион Дымищем все заволокло... Куда упряжку повлекло, Не понимает Фаэтон... И от толчка свалился он На колесницу... Где Земля?... Вскружилась голова.. Моля Отца, богов его спасти, Из рук он вожжи отпустил... Не чувствуя его руки, Куда попало мчат коньки: Опять приблизились к земле – Планета в пепле и золе... Взмолилась Гея: -- О Кронид, Спаси – дурак испепелит... А тут рванулись кони ввысь – Все воды стали льдом – дивись... С Олимпа грозный Зевс глядел, Главой качая... Не хотел Уничтожения Земли Той колесницею... Не зли Кронида, смертный! Грозный бог Ударил молнией... Возок Рассыпался в потоке искр... Предъявлен Фаэтону иск – И вмиг исполнен приговор: Бессмыслен с Громовержцем спор – Спаслись, умчавшись вдаль, коньки... Осколки, упряжи клочки По всей вселенной разнеслись... А Фаэтон? Огнем взялись Льняные кудри, сам горит... Звездой падучею летит – И брошен в реку Эридан Вдали от родины... Туман Его падение укрыл... Разбившийся возница был Там предан нимфами земле... Отец глаза закрыл.... Во мгле Земля... Пожары льют Багряный свет то там то тут... На бережке – печаль остра По неудачнику сестра Горюет... Бедная сестра!... Она отзывчива, добра... Ее сердечко Зевс берег – Там вырос стройный тополек – В него и превратился брат... Негромко листья шелестят, У безутешного отца За сына – гордеца, глупца Прощенья просит та листва... Эх, думать надо бы сперва -- Теперь хоть душу не мытарь! А слезы сестрины – в янтарь Чудесный превратил Кронид – Он свет ее души хранит. По другу горько плачет Кикн... Безвинно стаждущих, таких Жалеет Зевс.. Он повелел – И белым лебедем взлетел Достойный восхваленья друг – В нем чистоты наивной дух... Он с той поры живет в воде Озер прозрачных, там лишь, где Ничто пожаром не грозит... Пожар тот грозный не забыт... Гефест без отдыха всю ночь Трудясь, намерился помочь Чем мог... Разбитый экипаж Отремонтировал... В вояж Привычный Гелиос ушел... Печальный опыт он учел – И кто бы после ни просил Взойти на колесницу, сил Во всей Вселенной не найти Способных твердость превзойти, С которой неизменным «Нет!» На просьбы отвечал... Запрет Касался всех... Лишь Аполлон Допущен к колеснице... -- Он – Бог света... Стало быть, ему Позволю – больше никому! ...Он слово дал... А сына спас? Лишь горький опыт учит нас... . Селена Селена, ясная Луна, Тогда лишь только и видна, Когда брат-Солнце, от трудов Уставший, отдыхать готов. Она, в подобие свечам, Мир озаряет по ночам, Молочно-белые коньки Тихи неспешны и легки – Всплывают из глубин небес... Селена – свет ее белес – Неспешно отекает мир... Селена издавна – кумир Поэтов, мудрецов, волхвов, Источник рифм и мирных снов. Однажды легкий лунный луч, Скользнув, упал на темный луг, Где пастушок Эндимион Спал в стороне от стада... Он Селены взгляд остановил. И так неискушенно мил Был этот сельский паренек, Что сердце собралось в комок, Все устремленное к нему... Ей было ясно, почему – Парнишка дремлет на земле... Луна плывет в полночной мгле, Она-то знает, отчего Не может позабыть его... Труды ночные завершив, Взывает к Зевсу, не забыв Ошибку Эос: вечный сон Пусть обретет Эндимион Плюс к вечной юности... Кронид Решил: -- Да будет так! Пусть спит! Пусть снятся молодые сны В лучах восторженной Луны. Все спит и спит Эндимион. К нему приходит странный сон: Что обнимает он Луну... А сон ли это? Не одну, А пять десятков дочерей Селена родила... Белей Их кожа молока, что – в мать, А как отец – горазды спать... В волшебном мареве Луны, Речные боги бдят... Должны, Из струй серебряных взойдя Проверить русла... От дождя Не смыты ль в русла берега... Ночные по холмам бега Кентавров сотрясаюттвердь Танцуют нимфы -- круть да верть, Сатиры водят хоровод, Пан им играет и поет. Пан -- бог холмов и бог равнин, Он всей природы властелин... В подлунном мире жизнь светла, Луне и всем богам – хвала! Пан Когда гуляет Дионис, В гульбе той бесшабашной, близ Того, кто шумный бог вина, Фигура странная видна: Пан, всей природы сильный бог – Рогат, брадат и коглоног. Не скажешь, что собой красив, Однако ж сердцем не спесив. Добавим: весь он был в шерсти, Увидишь – мама, не грусти! А кстати, собственная мать, Когда пришла пора рожать, Дриопа-нимфа, увидав -- (Кум Зевс ее, потомка взяв, Благословил) -- пошла кричать И в страхе бросилась бежать. Зато Гермес, его отец, Бог добрый сердцем и мудрец, Наследнику сердечно рад Он дарит сыну нежный взгляд И в сонм бессмертных с ним идет... А на Олимпе всяк берет На руки чудо-малыша, И с ним играет... И душа Отцовская восхищена... -- Вот дура, -- думает, -- жена! На радость нам сынишка дан... Назвали боги сына – Пан! Он послан в темные леса Творить там божьи чудеса, На каменистые холмы... -- Ему в удел назначим мы Быть покровителем охот, Пусть наблюдает, чтоб приплод Был сохранен у коз, овец... Для всей природы, как отец, Пусть будет назначенец наш, -- Зевс: -- Я сказал! Ну, шагом арш! И верно: Зевс сказал – вперед! В назначенный удел идет На службу божескую Пан. Он, одинокий, в службе рьян. Подвластен он порой хандре... Тогда – укроется в дыре, В пещере, значит, до поры, Пока пройдет пора хандры. В хандре несчастного не трожь, В пещере лучше не тревожь, А коль по групости иль как Встревожишь – напугает так, Что понесешься прочь стрелой, Чтоб только с глаз его далой. Особой той природы страх Назвали паникой... В устах Тех, кто такое пережил: -- Тот ужас от мозгов до жил Охватывает – и бежишь, Пока не свалишься... Дрожишь Потом в том страхе много дней, Ждешь смерти – с думою о ней В том страхе продолжаешь жить... Нет, панику – не победить! Но, если в добром нраве Пан, То всем он друг и всеми зван... Когда сияет всем луна. Травинка каждая видна – Такие ночи любит Пан – Он весел, будто малость пьян. Пан скачет по лугам, лесам, Лесным внимая голосам. Несется по крутым холмам... Вас встретив, он сыграет вам, Певучую подняв ывирель, Ну, прям пастуший менестрель... Сатиры с нимфами толпой Бегут за Паном... Нас с тобой Увидев, втянут в хоровод... Веселье буйное идет То по лугам, то по холмам... А песни, что сыграет вам На простенькой свирели Пан Наводят сладостный дурман... Ах эти песни! Их мотив Пронзает душу... В них излив Свою и радость и печаль, Ведет вас за собою вдаль, Играя на свирели, бог... Как он играл, другой не мог! Сатиры обликом в него, Но не умеют ничего... Вредны и наглы... Только им б Гонять по перелескам нимф. Силены – как сатиры. Лишь Ленивы, толсты... Любят тишь, Да гладь, да божью благодать, Да чтобы им вина подать... А уж упьется до того, Что рухнет – и поднять его – Тяжел, зараза -- потому Не удается никому... А нимфы с виду так нежны, Так легконоги, озорны, Хотя иным – немало лет, А взлянешь – девочка... Вослед Любой с желанием глядит, Всю душу вам разбередит... Живут по многу тысяч лет Почти бессмертны... Мой совет: Держаться дальше от таких Лесных владычиц и речных, Кудесниц золотых долин, И, скажем, тех, кому один Доверен в управленье тут, В котором, кстати, и живут. Иные – в родниках, ручьях, Пещерах, валунах, дождях. К примеру, дуб, где нимфин дом, Состаирся и дальше в нем Она не может проживать, Приходится другой искать – И ведь находят новый дуб, А коль, к примеру, древоруб Его готовится валить, Он позволения спросить У нимфы дуба должен... Да... А коль поленится – беда: Пошлет, к примеру диких пчел – Уж как болезнен их укол! Зажалить могут и – каюк! Уж ты не ссорься с нимфой, друг! Ведь нимфа может и топор Так подтолкнуть, что дикий ор Услышит вдруг окрестный лес: Удар! -- и оказался без Самим отрубленной ноги... Нет. Спорить с нимфой не моги! Охотник, если хочешь пить, То постарайся не забыть, Склоняясь к чистому ручью, Что нимфину – не абы чью, Водицу хочушь зачерпнуть... Ну, ты уж подожди чуть-чуть – Язык с соображеньем есть? Так оказал бы нимфе честь О позволении прося... Иначе вдруг водица вся Внезапно превратится в яд, А то – гремучая змея, Как струйка бросится из вод И вмиг ужалит прямо в рот. Вот так же должно почитать Речных богов... Из речки взять Не смей и капли, не спросив У бога позволенья... Жив, Тогда останешься едва ль... Иначе говоря, мораль Всегда присутствовать должна В общеньи с богом рек... Со дна Когда он встанет, возмущен, Поймешь, что бог есть бог... Силен, Нет смертных, кто сравнится с ним... По правде говоря, с речным Поладить богом – нет проблем – Обычно дружествен ко всем, Лишь чти да не касайся нимф – И будете друзьями с ним. Вдобавок каждый должен знать: Бог может облик свой менять... Есть на главе его рога, Которыми разит врага, Кронид – и тот с таким учтив, А Пан спешит с пути уйти, Хоть с нимфами крутить любовь Рад коглоногий вновь и вновь... Теперь вы знаете. Теперь, В природу открывая дверь, Не забывайте постучать, Пред тем, как что-нибудь начать Эхо Киприда... Кто ее не чтит, Надменно в стороне стоит, Отвергнув щедрые дары, Что по обычаю щедры, Отвергшего любовь и честь Карает Афродиты месть... Рассказ издалека начнем, Потом к примеру перйдем... ...Кто Эхо? Нимфа. Что еще? Был ею сильно увлечен. Отчаянно влюбился Пан... Болтунья-лепетунья!... Кран Не перекрыть потоку слов... Как Пану выказать любовь? Он хочет песни ей играть, Поэмы нимфе посвящать, Но нет, не вставишь и словца – Болтает Эхо без конца, Журчит, не слушая его, Стрекочет – только и всего... Однажды Гера снизошла С Олимпа... Зная про дела Супруга-брата своего, Решила уличить его, Застать, короче, среди нимф... Не ведаем, что было б с ним! В той ситуации спасла Кронида Эхо. Завела Веселый с Герой разговор, Болтала всякий женский вздор – Тем часом Зевс улепетнул, От гнева Геры ускользнул... Позднее Гера поняла, Как нимфа тонко провела Ее, царицу... Впала в раж: -- За этот вредный саботаж Лишаю нимфу речи! Лишь Чужое слово повторишь, Своих же вовсе линшена! -- Ну, хоть теперь она должна Меня послушать, -- думал Пан. Но нимфе был другой желан. Прекрасный юноша Нарцисс... Из смертных жен-красавиц, из Нимф расчудесных ни одна Не устояла... Влюблена И Эхо... Но к печали всех Любовных игрищ и утех, Он с ними вовсе не искал, Не нежил жен и не ласкал, Не замечал их страсть и пыл Поскольку лишь себя любил. Иначе говоря, дары Отверг богини.. До поры С ним не случилось ничего.... Но значит это, что его Простила Афродита? Вам Все ясно, верно?... По лесам Любил охотничать Нарцисс... Отец Нарцисса – бог Кефис, А нимфа Лавриона – мать... Случилось как-то заплутать Охотничку в густом лесу, Где той порой пила росу И умывалась – для красы Росою Эхо... -- Той росы Потребны целые моря Для красоты подобной... Зря... Такой красивой мне не стать, Чтоб рядом с ним сиять, блистать – И за деревьями она Укрылась... Как она грустна – Ей дара речи не дано... Стоит, страдает... Все равно Стоит, любуясь им... А он Услышал то ли вздох, то ль стон – И: -- Кто здесь? – крикнул... -- Здесь... – в ответ... -- Иди сюда! -- Сюда... Не бред – Здесь кто-то отвечал ему, А не подходит почему? -- Сжда, скорей ко мне!... -- Ко мне... К нему несется Эхо... Не Позволил ей обнять себя Лишь грубо оттолкнул, губя Той грубостью свою судьбу... Нет разумения во лбу, Хоть лоб и ясен и высок... -- Киприда не прости, сынок, Вздыхает Лавриона, мать... Но он и ей не хочет внять... Он бродит по лесам, полям... Незримо – Эхо по следам Как тень бесшумная – за ним... Ах, если б хоть словцом одним Он потревожил тишину, Могла бы Эхо хоть одну За ним лишь нотку повторить, Его вниманье обратить... Нарцисс же, хоть порой встречал, Ее совсем не замечал. Печально проносились дни... Однажды в суиерках они Пришли к затихшему пруду. Он хочет пить – и на ходу Склонился зачерпнуть воды – Тут Эхо видит – нелады: Нарцисс, похоже, сам не свой: Потряхивает головой, Вдруг улыбается – тому -- Там – отраженью .своему. Неужто видит в первый раз? Т тут Нарцисс ее потряс? Он: -- Я тебя люблю! - тому... Та: -- Я тебя люблю! – ему... Он – своему в воде лицу, Она – несчастному глупцу – В отраде, что сказать смогла Про страсть, что душу тимфы жгла. Нарцисс ее не замечал. Он сам себя очаровал, Так... Отражавшийся в воде, Похоже, никогда, нигде Не видел прежде своего Он отражения того, Что нынче смотрит из воды... Ах, лишь бы не было беды! Однако ж вот она, беда: Питье забыто и еда – Стоит забывшись, у пруда И все глядит, глядит туда, Откуда на него глядит Тот, обликом прекрасный... Бдит И нимфа за его плечом... Ему ж все в мире нипочем.... Так Афродита гневно мстит... Нарцис влюблен. В себя. Глядит... На миг лишь отвернется... Вновь Собой любуется... Любовь С минутой каждою сильней... Он у пруда на много дней Застыл... Не ест, не пьет – стоит, Глядит... Уже он и не спит, Вокруг не видит ничего... Неслышно, глядя на него, Страдает Эхо... Горечь жжет Ее, влюбленную... Влечет Изображение в воде Несчастного – к большой беде... Ее уже не избежать... -- О горе! – силится кричать, -- О горе! – шепоток в ответ... Уже у парня силы нет... -- Прощай! – уже он прошептал.. -- Прощай – она – в ответ... Упал...! Вот так влюбленный и зачах. И умер, превратясь во прах. Сведен Гермесом в нижний свет... А у пруда – навечно след Безумной страсти сохранен: Там, где на отраженье он Взирал, не ведая тщеты, Взрасли чудесные цветы... Их называют в честь его... Лишь память. Только и всего. Горюет Эхо у цветов. Ей боль не выразить. Нет слов. Тоска снедает до того, Что вскоре вовсе ничего Не остается от нее Лишь глас, чтоб вторить... Не свое – Чужое гулко повторять... Ну, Пан не станет горевать О бедной Эхо... вскоре он Другой – Сирингой увлечен... Вот так-то... И не прекословь: Горька несчастная любовь! Адонис Несчастная любовь горька... Судьба уныла и тяжка У тех, кто ранен глубоко Такой любовью... Далеко Пример искать не нужно, коль Самой Киприде эта боль Известна – и не с чьих то слов... Что ж, воспоем ее любовь... Любовь богини – не каприз. Любимый звался – Адонис... Он киприот, сынок царя... И розоперстная заря Смущалась красоты его: Нет во Вселенной никого, Кто равен красотой ему, Богов прекрасней! Потому Киприда, обо всем забыв, Влюбилась – и любви не скрыв, Все время проводила с ним, Своим избранником младым, О коем мы сейчас поем... Они охотились вдвоем – По кипрским лазили горам, Бродили по его лесам – Был Кипр Олимпа ей милей За то, что всюду рядом с ней, Кто ей так дорог... Здесь она Порой без отдыха и сна, Златые украшенья сняв, Неслась за зайцами стремглав. Прочь улепетывали те... Она, забыв о красоте, Окрепла, силу обрела... Веселой, радостной была... Оленей загоняли, серн... По счастью, ядовитых скверн На Кипре и в помине нет... Есть, правда, львы, медведи... Бед Эти звери принести Способны много... Чтоб спасти Любимого от этих бед Охоте на таких – запрет Кладет Киприда: -- Обещай Мне, Адонис, что невзначай Не вовлечешься в ту беду, На них, охотясь... Ну, я жду? -- Подумаешь... -- Нет, обещай! -- Ну, ладно... -- А пока – прощай! -- Прощай! -- Но помни мой запрет... -- Вернешься, а меня уж нет... -- Неосторожно не шути! – Она заплакала... -- Прости! Она на зов отца летит... Ее предчувствие томит... Глядит с Олимпа долго вниз, На Кипр... На Кипре Адонис Сейчас охотится один... Давайте, что ли, поглядим... Нам туша черная видна... Охотится на кабана? Опасно слишком, Адонис! Ведь зверь огромен... Не гонись За этаким – ужасный зверь... Зови собак – и прочь! Поверь, Сейчас разумней отступить... А он мечтает поразить Воображение ЕЕ! Уже нацеливал копье... Но зверь не стал удара ждать – Стал острыми клыками рвать Прекраснейшее тело... Ран Ужасна боль... Ушел кабан, Он кровь последнюю терял – И в злых страданьях умирал... ... На Кипр летит она стрелой... -- О, горе мне! Любимый мой!... Она, несчастна и бледна, Среди опасностей – одна, Карабкается по горам, По мрачным движется лесам... Увы, его ей не спасти... Хоть тело милого найти... Ущелья, бездны скалы... В кровь Разбиты ноги... Что любовь Разбита – в тыщу раз больней... И вот он, мертвый – перед ней. Неудержим несчастной плач... Не прячь, богиня слез, не прячь! Из крови милого взошли На камне анемоны... Жгли Богиню раны нежных ног, Кровь капала из них – и мог Я видеть, что на камне рос Огромный куст ярчайших роз. Где капли крови скалы жгли, Там розы алые росли. Всесильный царь вселенной Зевс, Сам прослезился: -- Ты, Гадес, -- Вздохнув, он брату приказал, -- Раз в год его бы отпускал... Да ладно, ладно... Ничего... Я ж не за всех, за одного... Всго за одного прошу – Мне жаль богинь... -- Разрешу... И на полгода Адонис Идет, в печали горькой вниз, Туда, где царствует Гадес... Безрадостная терпит здесь Богиня трепетной любви... Его, зови – хоть не зови – Не дозовешься... Но потом На Кипр, в свой незабвенный дом Он возвращается назад – И каждый возвращенью рад. Ликуют травы и леса, Ручьи, озера, небеса... Природы славит в сотни струн Его ... А он, прекрасен, юн, Влюблен в нее и сам любим... Грустит не надо... Вместе с ним Воскреснем для любви – и вновь Полюбим... Выпьем за любовь! Эрот Богиня нежная любви В любом раздует жар в крови... А у нее посланник есть... Сынок Эрот... Его известь И до рождения Кронид Мечтал... Но мать его хранит... Эрот коварен, шаловлив, Жесток нередко и глумлив... На легких носится крылах.. На островах и на морях Готов свою стрелу послать В того, кого укажет мать. Веселый носится вокруг. В руках всегда злаченый лук, Всегда налажена стрела – И вот она опять ожгла Кого-то – и уже влюблен Он в ту, кого увидел он В мгновенье выстрела... Сынок Стрелял без промаха и мог И стреловержцу показать, Как метко может он стрелять. И стреловержец Аполлон Стрелой Эрота поражен – И впал в несчастную любовь – (О Дафне упомянем вновь)... Когда стрела настигнет цель, Эрот, как если бы вдруг хмель, Ударил в голову, ее Закидывая, в забытье Впадал шальное – хохотал... Не зря, выходит, Зевс мечтал Его младенцем порешить? Предзнал, что может совершить Немало бед лихой сынок Киприды... Но верховный бог Не смог малютку отыскать... В лесу непроходимом мать Доверила растить мальца Двум страшным львицам... Ну, ленца У Зевса, разные дела... И вот, кружится, как юла, Киприды озорной сынок... Кому-то радость, счастье мог В любви безмерной подарить, В ней тайны сладкие открыть... Иным же боль дарил и зло – Ну, стало быть, не повезло... Есть у Киприды и второй Помощник... Радостной порой Он с ярким факелом летит. Над свадьбой... Он благословит – И сложится счастливым брак... -- О, Гименей! – зовите так – И он откликнется на зов – И вашу освятит любовь... Сиринга Коварный озорник Эрот Не прекращал своих охот. Стрела Эрота не прошла И мимо Пана – и зажгла Любовь... Пусть ты – великий Пан – Она тебя берет в капкан. Сирингу – нимфу полюбил – Прекрасной очарован был. Но нимфа та была горда – Всех отвергала... -- Никогда Ничьей не стану я женой, Как Артемида... Ею, мной Одна и та ж владеет страсть: Охота лишь над нами власть Имеет – лишь она мила... Сиринга день и ночь могла Носиться с луком по лесам, Лесным дивиться чудесам, Как Артемида – повторим... И той и этой был любим Мир леса, полный странных тайн. И обе, пребывая там, Ни в ком не ведали нужды, Свободны были и горды, Прекрасны в вольности своей – И не хотелось им мужей... Заметим: нимфу иногда Считали Артемидой... Да, Похожи – образом души И обе дивно хороши. Лишь Артемиды лук златой, У нимфы же – из рога... -- Стой! Вскричал, увидев нимфу, Пан, -- Но страх ее объял... В туман Она уносится стремглав... За нею Пан – и был неправ.... Несется нимфа... Тут река... Вот Пан... Гляди, его рука – Миг – и протянется за ней... -- О, бог реки, молю, скорей От мерзкого, что здесь возник, Спаси!... И бог реки в тростник Сирингу мигом превратил... А пан совсем уж близко был, Хотел прекрасную обнять... В руках – тростинки... Не понять, Куда пропала нимфа вдруг... Пан, хоть и бог, умишком туг... Прошел вдоль берега реки... Гдн нимфа? Только тростники В воде у берега стоят, Тихонько горестно шумят... И тут его взяла тоска... И будто бы издалека Услышал: «Милый Пан, прощай, О бедной нимфе не мечтай!» А дальше – слов не разобрать... Он понял, что теперь страдать Ему навеки без нее... И горе горькое свое Он не пытается смирить: -- Мне с ним теперь отныне жить... Сиринга, дурочка моя! За что ты так со мною? Я Ведь так тебя любил, люблю... Любовь печальную мою Я песней выражу сполна, В той песне будешь ты одна Со мною вечно пребывать... И, продолжая тосковать, Он срезал дюжину тростин Длины неравной... -- Ну, прости! Скрепленный воском инструмент -- (Под тихий аккомпанемент Шумевших грусто тростников) – Поднес к губам... Не надо слов – Сама мелодия скорбит... Играет Пан... Тростник шумит, А ту чудесную свирель Сирингою зовут досель... В уединении лесов Пан грусть-печаль свою без слов Не раз выплакивал на ней По горестной любви своей. Дафна В судьбе трагично одинок Печальный бог... Несчастный бог -- Великолепный Аполлон Едва ль счастливей Пана. Он Подобно Пану в красоту Влюблен прекрасной нимфы. Ту Любовь не трогает ничья... Как будто горного ручья Вода студеная, не кровь У Дафны в жилах... На любовь Не пожелала отвечать... Безбрачья странная печать На этой нимфе, как на той... На звонкой лире золотой Бог света пел ей о любви – Несется прочь, а позови – Не отвечает... Глядя вслед, Бог восхищался... Нежный свет От золотых ее волос, Его души касаясь, рос Любовью светлой... Каждый миг Она взрастала в нем... Поник Светлейший гордой головой... Он чувствует, что без такой Не сможет он счастливым жить – Несется вслед, чтоб рядом быть, Упрашивая: -- Стой, молю! Не бойся... Я ж тебя люблю! Как безответности беда Случилась, ведомо... Когда Сражен светлейшим был Пифон – И над убитым монстром он Стоял, гася сраженья пыл И горд своей победой был, Еще держал свой мощный лук, То рядышком увидел вдруг Эрота... Юный бог Эрот Был тоже с луком... Смех берет – И Аполлон захохотал: -- Мне кажется, ты слишком мал Держать оружие в руках... Едва ль твой лук способен страх Хоть в ком-то вызвать... Ясно, ты Таишь тщеславные мечты Со мной сравняться славой... -- Бог, Едва ли бы, как ты, я мог Стрелою монстра победить, Зато способен поразить Тебя жестокою стрелой... Эрот умчался с глаз долой, Взлетел в обиде на Парнас – И здесь, вдали от чуждых глаз Достал разящих две стрелы... -- Вот, Аполлон, твоя... Милы Тебе манящие черты Прекрасной нимфы Дафны... Ты, Прекрасная, забудь любовь... Давай же Аполлон, злословь... И Эрот дважды вскинул лук... Светлейший бог увидел вдруг, Как чудно Дафна хороша – И к ней летит его душа, Неся ей нежность и любовь... У Дафны же застыла кровь. Бог света стал не люб, не мил: Стрелою нелюбви пронзил Ее обиженный Эрот... Вот – Аволлон за ней идет -- Она – ее шаги легки – Несется к берегу реки, Где бог – ее отец Ладон... Зовет отца... Услышав, он, Не успевая встать со дна, На помощь Дафне, лишь она Коснулась пальцами ноги Песка речного: -- Помоги! Спаси! – в отчаянье крича – Вдруг пальцы ног ее тотчас Корнями проросли в песок – И догонявший нимфу бог, Готовый прикоснуться к ней, Коснулся, но не рук – ветвей. Ветвей – взамен нежнейших рук, Головка стала кроной вдруг – И лавр стоит на берегу... -- Эх, Дафна... Под корой могу Услышать сердца нимфы стук, А в нем безудержный испуг... От лавра тонких веток бог, Взяв осторожно, сплел венок... -- О, нимфа ясная, -- сказал, - Я женихом твоим не стал, Не стала ты, невестой мне... Но древом Аполлона не Откажешься заветным быть, Моей короною служить... От Аполлона повелось, Неукоснительно блюлось: Тех, высшие заслуги в ком, Лавровым украшать венком: Героев, скульпторов, борцов, Поэтов, храмов и дворцов Создателей – и прочих, тех, Кто в чем-то был превыше всех. Жаль Дафну... Не желала стать Невестой... Древом пребывать У коего печальный бог Играл на лире... А у ног – Другие нимфы... Если он, Уже не слишком и влюблен, Иную возжелает, та Едва ль откажет... Суета... Зачем-то в мире вновь и вновь Про безответную любовь, Трагическую узнаем, О ней тоскуем и поем... Кентавры Средь живших на земле сушеств Вблизи Олимпа и окрест В дни, о которых наш рассказ, Кентавры выделялись... Нас Едва ли вдохновляет факт, Что эти чудища никак Тогда прославленным богам Не воскуряли фимиам. Кентавры – демоны лесов, Безумных порожденье снов. Представь: наполовину конь, Да только не понять: на кой Приделан получеловек К полуконю? Гибрид калек Едва ли в сумме может дать То, что способно восхищать. Их вещий не приемлет дух Поскольку худшее от двух Самодостаточных существ В итоге не дает божеств. Они хитры, как дикари, Они сильны – богатыри! На необъезженных коней Похожи диким нравом... Лей Вина им в чары – не ленись! Берет их в свиту Дионис... Пожалуй, важно рассказать, Как в мире появились... Мать Кентавров – призрак Геры... -- Что? Откуда призрак? Cоздал кто? -- Ответ известен: Зевс умен – И призрака смастрячил он, Узнав, как страстно Иксион В его супружницу влюблен. В итоге странный тот союз Дал сих существ. Их сам боюсь. -- А Иксион, он что же, бог? -- Откуда? Смертный!... -- Как же мог Он о богине возмечтать? -- Нам остается лишь гадать. Он царь лапифов, что живут В Фессалии... Его зовут Однажды к Зевсу на Олимп... Случайно Гера перед ним Прошла – и возбудила страсть... И он, чудак – жену украсть Замыслил у Кронида... Тот, Фантом свастрячив быстро, шлет Его к влюбленному царю... Вот так и вышло... Повторю, Что мать кентавров – тот фантом... Довольно, впрчем нам о том!... Знать важно, врочем: Иксион Возмездьем страшным поражен – Кощунство то не прощено: В подземном царствии оно Ему помянуто царя, Нимало слов не говоря, Цепями вяжут к колесу Пылающему... По лицу, По телу – языки огня... Вращенье вечное... Меня Воображение щадит, Кого-то, может. Убедит Пример безбожника-царя: Богов за все благодаря, Их смертный должен почитать... А что лапифы? Трепетать Им впредь от отпрысков царя, Кентавров злобные костеря, Что каждому внушают страх, Посевы топчут на полях, Лапиыских умыкают жен, Сырое мясо жрут... Врожден Дух беззаконья – от отца... А кентавреночка-мальца Увидишь – тоже сторонись, Опасных козней берегись – Уж так воспитаны... Мальцы Отцами бмты без ленцы – И брошены на произвол Судьбы бесчестной... -- Прочь пошел! Но был ведь и кентавр Хирон – Был к детям ласков и умен. Хоть видом с остальными схож, Им вовсе не родня... Поймешь Отличье в сущности, узнав: Хирон – сын Крона... Возжелав Филиру, чтоб сие сокрыть От Реи, нимфу превратить Решился в кобылицу... Так, Теперь вам ясен странный факт... Помимо прочего, Хирон – Бессмертен – и прославлен он Как лучший из учителей Всей Греции... К нему детей Приводят царских... Их, детей Он учит от младых ногтей В геройском духе... Он, Хирон, В горе с названьеи Пелион, Берется малых обучать Бороться, ловко фехтовать, Всему, что, как сложилось встарь, Уметь и знать обязан царь... Наследник славного отца... Обязан не терять лица. Учил и травы применять, Чтоб ими раны исцелять Определять по звезам путь... -- Увидишь, что когда-нибудь Спасет учение мое... У юных разум и чутье Податливы... Прийдя домой, Отцов смущали: -- Отпрыск мой Меня ученей и умней, Отчаяннее и смелей... Воистину велик Хирон! Сиятельнейший Аполлон К Хирону отпрыска привел, Асклепия... Того заплел В нерадостные сети рок: Мать парня, Корониду, бог В измене пошлой обличил С презренным смертным – и убил... Была лапифская княжна И богу ясному жена... Эх! Сыш остался сиротой... Вот у пещеры под горой С отцом прощается сынок... На долгий или краткий срок? Быть совершенными веля, Ведут нас в жизнь учителя... Асклепий Растет Асклепий. А Хирон Стараньем парня вдохновен. Тот точно губка все впитал, С восторгом мудрому внимал... Но и Хирон был удивлен: Особые познанья он Заметил вдруг в ученике К целительству... В его руке Таились тайные лучи, Что исцеляли... – Так, лечи! Однажды заключил Хирон, Что означало: парню он Путевку дал в большую жизнь... Судьба целителя, сложись! Непрост, ответствен труд врача... Однако же, трудясь, леча, Асклепий славу приобрел... Больной к нему с последней шел Надеждой – и толпился люд У врат Асклепийных...Все ждут С терпеньем – сколько б ни пришло, -- Врач примет... Все, что тело жгло И душу -- уберет, спасет... Иной на костылях придет – Назад впипрыжку, мол, здоров! Ему приносят сто даров, Хоть он не ради мзды помог... Стал почитаем, точно бог, А вскоре появился храм – Храм в честь Асклепия – и там Ему и за него народ Молился... Добрый врач кладет На ложа в храме том больных, Печется здесь, как о родных, Храм стал больницей – и народ, Ценя леченье и уход, Считал, надежнее микстур, Инъекций и акупунктур, Тот ежеутренний обход... Врач лтшь посмотрит – и уйдет, Боль в голове и жар в груди... Больные молят: -- Приходи! И врач к постели подойдет, Кого-то за руку возьмет, Кому-то мягкую ладонь Кладет на лоб – и тот огонь, Что жег больного – отступал... Он добротою исцелял... Он шел, пересекая зал И посохом о пол стучал... На нем священных две змеи Переплетались... – То мои Помощницы, -- Асклепий рек, Он не шутил – и каждый мог Порою видеть, как змея Врачу на ухо шепчет... – Я, -- Провел консилиум, -- затем Больному, -- с прежним бытием, Придется, дорогой, кончать: Нельзя, больной, переедать, Немедля нужно сбросить вес... Глядишь – и вовсе без чудес Здоровье возвращает врач... Поверишь – снова будешь зряч, Силен, отбросишь костыли... Он применял дары земли, Мог погрузить больного в сон, И слушал: а о чем же он, Больной, во сне заговорит, Так узнавая, где болит, Чего больной порою сам Понять не мог: -- Вот здесь... Нет, там... А разобравшись, что болит, Уж он больного исцелит, Тем паче – пособит змея... Есть у Асклепия семья – Жена и семеро детей. И эти от младых ногтей В целительстве искушены... Врачами выросли сыны, Они помощники отцу, В том храме собственном – жрецу. И дочери не отстают, Их миссия – уход, уют. Гигея моет все и трет, Скопиться грязи не дает. Она отмоет и больных – Болезни покидают их... Считалось ранее: вода И мыло, для больных – беда. Отмоешь, мол, больных грязнух – И вмиг они испустят дух. Асклепий славен и богат, Румян, красив, молодцеват, А совершенен в ремесле Едва ль как кто-то на Земле. Нет чтоб на лаврах почивать – Он начал мертвых воскрещать, Чем Мойры три возмущены... -- Врачи не вправе, не должны, Уж коль судьбы прервалась нить, Умершим снова жизнь дарить... И к Ззевсу с жалобой... Гадес Поддакивает... – От чудес Таких, ломается режим... Идет нешуточный нажим На Зевса... Только Апоолон Защитник сына: -- Сколько он Дел добрых в жизни совершил! Неужто тем не заслужил Прощенья раз и навсегда? Кронид задумался тогда... Но в этот роковой момент Асклепий золотой презент За воскрешенье получил... Кронид увидел – и вспылил, И молнию метнул в него... Горсть пепла – больше ничего – От знаменитого врача, Нет, не мздоимца, не рвача... А впрочем... Зря я: пепла горсть... Осталось в мире, разошлось Везде – учение его... И храмы... Люди – в божество Его – живого обратив, Врачу молились... Значит жив Асклепий, ежели о нем Не гаснет память... Вот, поем И мы... Наверно – в Эпидавр, В тот храм Асклепия, кентавр, Его учитель приходил И вспоминал о том, кто был Внимательным учеником И превзошел его в таком Масштабе, что нельзя постичь... О, память мира, возвеличь Того, кто так уже велик, Да не сотрут из умныых книг... Бессмертные дела врача... Зевс, не щадя рубил сплеча, Чем Аполлона рассердил... Бог света так озлоблен был, Что, не надеясь победить Кронида, в гневе смог убить Циклопов, давших Зевсу мощь Громов и молний... Им помочь, Спасти их не успел Кронид, Но он разневался... Велит Год Аполлону быть рабом У смертных на земле... Трудом Своим тяжелым искупить Убийство... Так тому и быть! Хозяин бога был умен Раба щадил – и Аполлон Не ведал тяжести труда... А на Олимпе же – беда: Тоскуют боги без его Волшебной лиры, никого, Кто столько б радости дарил, Кто светел так и весел был... Их не жалеет Аполлон, Лишь горько шепчет: -- Поделом! Сочувствует, что девять муз Его несчастья делят груз... Все так: чужого горя нет: Нам всем за всех держать ответ... Пускай в опале Аполлон, Но греками все так же он И почитаем и любим – Бог света дорог, близок им. Считалось очищает бог Тех, кто сдержать себя не мог, В сердцах убийство совершил. Он юношам Эллады был Отцом небесным и щитом, Всегда заботился о том, Кто в море и кого звезда Ведет неведомо куда... Любой художник и поэт К нему взывает, чтобы свет В них вдохновенья не погас И прилетал порой Пегас... Музы Вот многославный Геликон… Его поросший лесом склон Весною, в летние деньки, Там, где журчали ручейки, Которые рождал родник, (А между прочим, он возник Там, где крылатый конь Пегас Своим копытом как-то раз Случайно почву взбороздил – И тот источник – Конским был Здесь назван – Гиппокреной)… Склон Облюбовали Аполлон И девять вдохновенных муз… (Мир восхваляет сей союз)… Скажу, покуда не забыл: Еще один чудесный был У них чудесный уголок: Парнас высокий… Ясный бог У вод Кастальского ключа Снимал с могучего плеча Кифару… Сладостный мотив Муз восхищал, а восхитив, Их в быстрый танец вовлекал… И Аполлон играл, играл – Водили музы хоровод – Светлейший впереди идет В лавровом трепетном венце, Цветет улыбка на лице... Пожалуй, время муз назвать: Эпической поэмы мать Назвали Каллиопой... Вслед – Эвтерпа... Вот ее поэт, Лирических творитель строф, Зовет, коль нехватает слов. Эрато – песен о любви (Несчастной?) муза... Позови Ее, тоскующий поэт, И зазвучит на целый свет, О той, в которую влюблен, Романс высокий... Аполлон Коснется романтичных струн... Люби, поэт, покуда юн... А Мельпомена – муза сцен Трагических... Благославен Высокой музою творец Катарсиса – ему венец Вручит лавровый Аполлон... Кто Талиею вдохновлен, -- Комедий озорных творец – Лавровый и ему венец! А Терпсихора – муза тех. Кто танцем обретет успех. Еще осталось трех назвать: Истории священной мать И муза – Клио... Ей вослед – Урания... Небесный свод, Звезд и созвезий имена, Комет движение... Должна – По астрономии служить, А Полигимния сложить Поможет вам священный гимн В честь олимпийцев, ну, а им Не так-то просто угодить! Зовите муз, когда творить «К священной жертве Аполлон» Вас призовет... Играет он, А девять муз его поют Божественно... В лесах замрут Внимая, птицы... Звокий хор, Многоголосый – им укор. Никак нельзя нам не сказать, Что Зевс – отец всех муз, а мать Их – Мнемозина... Интерес – В том, что была из титанесс... Прекрасна обликом она: Волос сияющих волна Тянулась за ее главой, Где в памяти ее живой Хранилось все – добро и зло – Что есть и что произошло -- Сплетенья фактов и имен – С миров начала и времен. Богиня памяти она – И все, что помнила, сполна Пересказала дочерям В сказаниях чудесных... К нам От них крупицы донеслись – Откуда всё и все взялись, Возникли Небо и Земля, Как были Кроном сыновья Проглочены, как спасся Зевс (Взамен него в отцовский зев Сухой положен был валун), Как новый бог – отважен, юн Жесткосердого отца Отправил в Тартар до конца Миров грядущих и времен... О Прометее – бедный, он Хоть Зевс предупредил: -- Не тронь! Священный передал огонь На землю... Солнце... Сонмы звезд... Мир неустойчив и непрост Его верховный, Зевс Кронид Блюдет надежно и хранит, Суров отец, но мудр, велик... Сияет каждой музы лик... И те сказанья, что они От матери в младые дни, Старались, чтобы не забыть, В стихи и песни превратить. Они то нежат, то горчат... Их отголоски в нас звучат... Когда великий Аполлон Позвал их за собою, он Вначале петь их обучал, Чтоб гармонично зазвучал Всех муз и бога чистый хор... Тогда лишь как живой укор Всем птицам слаженно запеть Они сумели и, заметь, Что пели на холмах, в лесах При двух священных родниках... Торжественно тот хор гремел... Решил светлейший, что сумел Их научить – и на Олимп Повел певучих муз, где им б Мог подивиться сонм богов... Успех был во дворце таков, Какого не припомнят здесь... Заслушался великий Зевс, Отставив молнии и гром... И Арес позабыл о том, Что надобно разжечь войну... Внимая песням, тишину Хранят великие... Орел Кронида крыльями повел – И опустил, закрыв глаза... И может, заблестит слеза У Геры – так напев хорош! И прочих пробирает дрожь... Но песня отзвучит – и вдруг, С кифары не снимая рук, По струнам чиркнет Аполлон – И их веселый перезвон Всех в круг зовет... Тот перепляс Весельем все миры потряс: В просторной трапезной богов – Кифарных перебор ладов... В их остром ритме – хоровод... Ах, как все пляшут, а ведет Всех в танце Артемида... Свет Их озаряет... В мире нет Счастливей, радостней богов... То время радости готов Продлить навечно Аполлон – Добра и света полон он... О Каллиопе новый сказ. Есть нечто, что заденет нас. У этой музы – смертный сын, Орфей-певец... Лшь он один В искусстве состязаться мог И с музами... Он пел, как бог! Но вырос – и из хора муз Ушел, сказав: -- К отцу вернусь! Отец был Фракии царем... Орфей стал смертным петь... О нем, О первом на земле певце, Известно: в поле иль дворце, Когда он песню начинал, Всяк замолкал и замирал – Так чист и сладкозвучен глас, Что злейший из вояк тотчас Ронял на землю острый меч... К ногам певца сбегались лечь Лесные хищники... Листва И заливных лугов трава Вмиг прекращают шелестеть, Едва он начинает петь... Что вовсе мне не по уму, Так то, что камни с гор к нему, Сползали – вкруг певца лежать И песням сладостным внимать... Поет – и не журчит вода... Без песен-то и нам – беда!... Орфей Итак, мы начали рассказ О том певце, чья песнь тотчас – Всех очаровывал мотив – Природы силы укротив, Гармонию вносила в мир... И среди смертных он – кумир И всех богов очаровал Т | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
