+ + + Ранним утром роса на просторы упала, еле слышно волна ударяет в причал, отгорланила Русь на Ивана Купалу, птицы бросили гнёзда, и лес замолчал. Наливается ягода, рожь колосится, на поёмных лугах, оголённых под нуль, отрастает отава и люди в копицы мечут клевер и мятлик. В разгаре июль… Лёгкий ястреб по небу проходит лениво, за полётом следит из травы коростель, и за них, за обоих, волнуется нива на обочине эры больших скоростей. По росистому следу к песчаному броду доберусь и, минуя прибрежную муть, забреду по колено в прохладную воду, чтобы солнечный блик с глубины зачерпнуть. Здесь ходили коровы и лошади пили: на пологом откосе остались следы. Мои детские страхи когда-то здесь жили на речном берегу, у текучей воды. И сегодня с опаской взираю на берег, хоть и знаю, что нечисти нет вообще, но прогресс и языческий дух суеверий до сих пор уживаются мирно в душе. Уживаются так же, как сладость с горчинкой; как с компьютером пот деревенской страды; как небесные трассы с петлястой тропинкой среди русских полей у текучей воды. |