В те времена, когда я ещё училась в школе и жила с родителями в Казахстане, многие, помимо городской квартиры, имели дом в деревне. Вот и у нас - семьи Зубаревых, был большой дом на огромном приусадебном участке, с множеством надворных построек и целой «фермой» домашних животных и птиц. Всё это царство мы, любя, называли «Зубаревка».

 

Мама заботилась о посадках, получая из различных питомников всевозможные диковинные травы, деревца и плодовые кустарники. А папа разводил живность, тем самым обеспечивая семью мясом, молоком, яйцами, и шерстью, из которой мама потом вязала тёплые вещи.

 

Сама я просто отдыхала всё лето: скакала на лошадях, купалась в котловане и возилась со своими собаками. Я всегда очень любила животных, поэтому у каждой особи в нашем хозяйстве, даже у некоторых кур, были клички.

 

Свиньи Машка и Дашка жили в старой бане, а днём гуляли в загоне. Как-то раз мама захотела покормить их сама, долго уговаривала папу, чтобы тот разрешил. Вот это был «концерт»! Кто хоть раз бывал в деревне, имеет представление, как визжат эти розовые создания и, сшибая всё на пути, несутся к корыту.

 

Мама — хрупкая женщина, зашла в загон с ведром ЕДЫ. Что тут началось! Две огромные свиньи с воплями и визгами чуть не сшибли её с ног, а потом обе стали засовывать морды в ведро, толкая друг друга, чавкая и повизгивая. Но мама не сдавалась! Со всех сил отпихивая то Машку, то Дашку, старалась хоть на шаг продвинуться к кормушке, чтобы вывалить корм. Тщетно! А мы с папой стояли и хохотали до колик в животе, наблюдая за этим зрелищем. Визжат свиньи, визжит мама, все трое толкаются и борются друг с другом, все трое в грязи и в каше...! Конечно, мама так и не добралась до корыта — бросила ведро и выскочила из загона.

 

Естественно, такое фиаско навсегда отбило у мамочки желание общаться с поросятами!

 

Я с рождения очень любила животных, но, надо сказать, сколько себя помню - терпеть не могла вставать ни свет ни заря — даже ради них, любимых!

 

Но папа, как нарочно, будил меня раным-рано, помочь нарвать травы для кормления до росы, налить кроликам воды, выпустить птиц и насыпать им дроблёнки, запарить корм свиньям, отогнать коз в стадо.

 

Отец пытался привить мне любовь к природе, научить чувствовать всё живое. Он восхищался красотой восхода и пением птиц на заре... Говорил, что я должна слиться воедино с этими звуками, запахами, ощущением прохладной росы под босыми ногами...

 

А я слушала и мечтала скорее слиться воедино с тёплой подушкой и сладко выспаться до обеда.

- Ты так всю жизнь проспишь! - говорил мне папа.

- Успею я ещё насмотреться и наслушаться, пап! Я так хочу спать, зачем ты поднимаешь меня в такую рань?!

И так каждый день...

 

Мой папа — человек добрейшей души, при этом очень серьёзный и ответственный. Всё спорилось в его руках и вся живность была ухоженной, сытой, всё в их жизни шло своим чередом: в самодельном инкубаторе вылуплялись малыши-цыплятки; неуклюжая мама-утка выгуливала во дворе у искусственного водоёма своих косолапых детишек; в сарае учился вставать на ножки чёрный, как смоль, новорождённый козлёнок Уголёк; в клетках подрастали десятки разномастных крольчат, а Машке с Дашкой папа каждый день чесал бока...

 

Казалось, все понимают своего хозяина с полуслова — кроме Санты — сидевшей на цепи красивой немецкой овчарки, которая так и норовила схватить цыплёнка, утёнка или гусёнка.

За это она неоднократно получала наказание, но всё было бесполезно. Поэтому, когда в очередной раз острые клыки клацнули около беззащитного птенчика, папа рассердился не на шутку, отлупил собаку и закрыл её в пристройке, примыкающей к старой бане, куда дотягивалась цепь.

Помню, как я плакала, а папа объяснял мне причину своего поступка.

 

Я всегда знала, что собаки — умнейшие животные! И мне довелось убедиться в этом....

Наутро следующего дня меня разбудил тревожный голос мамы:

- Вставай скорее! В сарай! Бегом! Санта там такое натворила!!! Только тихо - ещё отец не видел...

Я вскочила с кровати, как ошпаренная. Сердце бешено билось в груди и от волнения перехватывало дыхание. Зашла в сарай...

На полу по всей площади сарая — белое полотно из... кур!

Больше сотни оперившихся цыплят-подростков, все куры (кроме одной — она взлетела на жердь под потолком), все утки, все гуси (кроме двух гусят, что случайно, в погоне и суматохе, упали в незакрытый погреб).

Обиженная Санта отомстила...

 

Мы так и не смогли понять, как умудрилась собака вылезти из ошейника, высвободиться из закрытой пристройки, вытащить ведро с вложенным кирпичом (которым закрывали отверстие для птиц в двери сарая)...и передушить ВСЕХ птиц.

Но одно я поняла и запомнила навсегда: в душах братьев наших меньших бушуют людские чувства и страсти: любовь, преданность, восторг, верность, предательство, ненависть, страх, месть... Нужно лишь почувствовать это, принять, и относиться с уважением к каждой зверушке и каждой птахе.

 

Много интересного и захватывающего происходило в те сладкие, пьянящие детские годы. Всё это останется в моей памяти на всю жизнь: странные прямоугольные зрачки козы; гусята, бегающие за мной по пятам, как за мамкой; смешной пёсик Мэйснер с пятнами на боку, получивший такую нелепую кличку от бабушки, обожающей мексиканские сериалы; соседский худющий конь Бегемот...

 

Прошло много лет, теперь я ценю каждое мгновение, проведённое наедине с матушкой-природой и до сих пор слышу папин голос: «...всю жизнь проспишь!».

 

И, хоть я по-прежнему люблю поспать до обеда - как же хочется вернуться хоть на часок, пробежать по росе, вдохнуть аромат зари и послушать песенки птичек родной «Зубаревки»!