В кино Роми Шнайдер было подвластно все - недаром великий режиссер Лукино Висконти считал ее одной из самых гениальных актрис Европы. Французы до сих пор называют ее "выдающейся актрисой ХХ века", а австрийцы - "прекрасной легендой".«Ее лицо излучало свет. Она поднялась над повседневностью, и, видя ее на экране, мы ощущаем присутствие другого лучшего мира», - говорил Клод Сотэ. А в жизни она ничего не умела. Она снялась в пятидесяти восьми фильмах, неоднократно получала премии за лучшие женские роли, а после смерти оставила долги. Роми была любимицей кино, но падчерицей жизни. Если кино давало ей славу, известность, богатство, то жизнь отнимала самых близких, деньги и покой, наделяла чувством вины, обрекала на одиночество, мучительные страдания и тяжелые болезни. Кино возводило ее на Олимп, делало божеством и идолом толпы, а жизнь безжалостно отталкивала, вырывая из ее рук простое женское счастье, которым ей так и не суждено было насладиться сполна. Ее судьба не была понята, ее травили в прессе, делая достоянием гласности даже аборты, которые она, страстно мечтавшая о детях, вынуждена была сделать, ее осуждали и преследовали - за то, что невинной девушкой сбежала в Париж с этим "смазливым французиком" Аленом Делоном, за то, что ее первый муж Гарри Майен повесился на ее шейном платке, за то, что в последние годы, не в силах совладать с обрушившимися на нее несчастьями и нечеловеческой болью, она часто прикладывалась к бутылке и выкуривала по три пачки сигарет в день...

А начиналось все как сказка о прекрасной белокурой принцессе с ясными глазами, перед загадочной красотой которой невозможно было устоять. Розмари Альбах-Ретти (настоящее имя Роми Шнайдер) родилась в 1938 году в Вене в богатой семье. Ее отец - знаменитый венский плейбой, аристократ и актер Вольфганг Альбах-Ретти, мать - популярнейшая актриса немецкого и австрийского кино Магда Шнайдер. Воспитывалась будущая звезда в католическом пансионе, увлекаясь рисованием и игрой в школьных спектаклях. Уже в пятнадцать лет Роми дебютировала в кино, сыграв вместе с матерью в фильме "Когда зацветает белая сирень". "Магда Шнайдер со своей прелестной дочкой Роми!" — такая реклама поддержала популярность стареющей Шнайдер-старшей и подарила сценический псевдоним младшей.Через несколько лет, сразу после съемок многосерийной костюмной мелодрамы об австрийской императрице Сисси - супруге императора Франца Иосифа, императрице Елизавете, слава о молодой талантливой актрисе, которой не исполнилось и двадцати, гремела по всей немецкоязычной Европе. На Роми - "сдобную венскую булочку, которую всем хотелось попробовать", обрушился поток писем с признаниями в любви и предложениями руки и сердца. Великий мультипликатор Уолт Дисней назвал ее «самой красивой девушкой мира». Ее отчим и продюсер, владелец ночных баров и ресторанов Герберт Блатцхайм, второй муж Магды, подарил ей шесть гектаров земли и замок на берегу озера Лугано. Ее гонорары росли, а личный счет в банке свидетельствовал о том, что она к тому же стала «самой богатой девушкой в мире».

Но настоящая слава пришла к ней в Париже. Фильм "Кристина", где Роми встретилась с никому тогда неизвестным Аленом Делоном, получившим свою роль, что называется, по блату, сделал ее звездой и перевернул всю ее недолгую жизнь. Не странно ли складывалась судьба, что именно Магда Шнайдер настояла, чтобы дочь снималась в этом фильме, ремейке знаменитой в 30-е годы кинокартины "Флирт", принесшей ей самой широкую известность и бурный роман с Вольфгангом Альбах-Ретти, перешедший в брак, увы, скоро распавшийся - Вольфганг бросил обожавшую его Магду, когда их дочери исполнилось четыре года. Печальное совпадение - отец тоже бросил Алена Делона в четырехлетнем возрасте, обрекая его на беспризорное детство, нищету, побеги из школ для трудных подростков... Властная и расчетливая Магда своими руками строила для Роми успешную карьеру, но оказалось, выбрала ей несчастную судьбу, подтолкнув к роковой встрече. Разве могла она знать, "доставая" французских режиссеров идеей съемок "Кристины", что жизнь распорядится по-своему, и от ее радужных планов на будущее дочери, включая благополучный брак с каким-нибудь аристократом, не останется камня на камне?

Поначалу Роми и Ален не понравились друг другу. "Надутая немецкая гусыня!" - сквозь зубы процедил Делон, вручая звезде букет белых роз. "Самодовольный французский нахал", - решила Шнайдер. «С первого дня съемок, - писала она в своем дневнике, - мы находились в состоянии войны и так цапались друг с другом, что от нас летели пух и перья". Циничный Делон публично насмехался над наивной провинциалкой со строгими нравами, не умевшей даже целоваться. "Это не сексуально! - при всех кричал он. - Так никто не целуется, милочка, открой же рот!" Но постепенно они все больше входили в роль влюбленных. Поездка на кинофестиваль в Брюссель, во время которой Роми, освоив французский язык, отчаянно флиртовала с Аленом, положила начало их безумной страсти. Вслед за Делоном, повинуясь своему характеру - во всем идти до конца и презрев строгий родительский контроль, Шнайдер не вернулась домой, а взяла авиабилет "Вена - Париж" (вторая часть картины снималась в Австрии).

Они поселились в маленькой квартирке Делона. Ради любви к нему Роми терпела все - его бесконечных распущенных друзей с их левацким, чаще всего непристойным, сленгом и рассуждениями о свободной любви, намеки на интерес Делона к мальчикам и его предложения "заняться любовью на троих", беспорядочный образ жизни, когда Ален, носившийся по всему Парижу на своем стареньком "Рено", не всегда приходил ночевать домой... Ален любил ее, но больше всего он любил свою свободу, отрицая брак как ненужные "бюрократические штучки". Лишь под сильным нажимом Магды он согласился на официальную помолвку в церкви, с трудом дотерпев до конца этой церемонии. Но помолвка ни к чему его не обязывала. Он продолжал жить так, как привык, признаваясь, что не смог примириться с бюргерским происхождением Роми и ее благовоспитанностью. "Я жил с двумя Роми. Одну из них я безумно любил. Вторую так же безумно ненавидел..." , - говорил Делон. Для Роми такие отношения были мучительными и болезненными, она чувствовала, боясь признаться в этом самой себе, что они обречены, но по словам ее подруги, писательницы Франсуазы Саган, она отдала бы все на свете, чтобы стать женой Алена. Вот как описывала отношения Роми и Делона Магда Шнайдер: "Он мог делать с ней все, что хотел. Он совершал насилие над ней -- как физическое, так и моральное. Поцелуями и побоями он заставлял ее приобщаться к новой морали, где все дозволено: мужчины могут бить женщин, мужчины могут спать с мужчинами. За это мужчины могут получать от мужчин деньги, роли или квартиры..." Какой кошмар! Такая жизнь не могла присниться Магде в страшном сне. А Роми продолжала любить Алена несмотря ни на что.

В 1961 году Ален и Роми играют вместе в спектакле Лукино Висконти (до этого он успел снять Делона в "Рокки и его братьях") по пьесе Джона Форда "Как жаль, что ты потаскуха!" о запретной любви между братом и сестрой. К спектаклю Роми готовила знаменитая Коко Шанель.Успех превзошел все ожидания. "Ты настоящая королева Парижа, моя королева!" - восклицал восхищенный Делон. Это, пожалуй, была самая яркая страница их романа. А в 1963 Роми Шнайдер подписала контракт с Голливудом и уехала в Америку, окунувшись в кино с головой. Огромные гонорары позволяли ей летать на выходные в Европу, чтобы увидеться с Делоном, любовь к которому не проходила. В своей огромной квартире она включала телефоны на полную громкость, чтобы случайно не пропустить звонка от Алена. Роми не верила газетным сплетням о любовных интрижках Делона, но однажды получила от него жестокое письмо: "Я возвращаю тебе свободу, но оставляю свое сердце", а через некоторое время узнала о его браке с Натали Бартелеми, которая была на пятом месяце беременности.Как пережила этот удар Роми, остается только догадываться. "После измены Алена я была уничтожена, растеряна, унижена... Если бы это зависело от меня - я бы никогда его не оставила... И раньше были моменты, когда я говорила себе: пора кончать! Но у меня не было сил. Я очень любила его и все прощала. Ни о чем не жалею. Но Боже сохрани еще раз испытать такое - я не переживу!" - писала актриса в дневнике. Ее спасли кино и роман с известным немецким драматургом и режиссером Гарри Майеном, ради Роми оставившим жену, с которой прожил двенадцать лет.

Роми вышла замуж за Майена в 1966 году, а вскоре родился их сын Давид. "Мы очень счастливы - мой муж, сын и я", - писала она в дневнике. Роми души не чаяла в долгожданном сыне, с радостью занималась домашним хозяйством. Наконец-то она обрела то, о чем мечтала. Казалось, судьба дала ей шанс забыть прошлое и начать жизнь сначала. Но не тут-то было. Все разрушил телефонный звонок от Алена Делона, пригласившим Роми сыграть с ним в фильме "Бассейн", психологическом детективе о страстных и мучительных отношениях между мужем и женой. И хотя Роми говорила, что нет ничего холодней мертвой любви, а Делон отмахивался от журналистов дежурной фразой "Мы любили друг друга точно по сценарию", не покидало ощущение, что они играли самих себя, что все началось сначала. Гарри этого не перенес, тем более что все газеты публиковали снимки страстно целующихся Роми и Алена. Вне себя от ревности, он бросил работу, начал пить, уходил в запои. Роми, впав в жестокую депрессию, присоединялась к мужу, отказавшись сниматься в таких фильмах, как "Мужчина и женщина", "Последнее танго в Париже", где главные роли предназначались ей. Но едва Делон позвал ее на крошечную роль в продюсируемом им фильме "Убийство Троцкого", Роми бросила все и полетела к нему в Мексику. Это уже было слишком. Их брак с Гарри распался. За полтора миллиона франков Майен согласился оставить Давида матери. А она больше уже не могла восстановить с таким трудом обретенное душевное равновесие.

Через несколько лет, окончательно спившись и не оправившись от несчастной любви к Роми, Гарри Майен покончил жизнь самоубийством в своей берлинской квартире. После этого жизнь Роми и вовсе пошла кувырком, хотя именно в семидесятые годы она сыграла свои лучшие роли, превращая личные драмы в потрясающие образы своих героинь - так, что режиссеры называли ее "актрисой, сдирающей с себя кожу". Развод со вторым мужем Даниэлем Бьязини, ее личным секретарем, от которого Роми родила дочь Сару, тяжелейшая операция по удалению почки, сделавшая Роми по сути инвалидом, все усилившееся пристрастие к алкоголю, разрушавшее ее и без того хрупкое здоровье, многочисленные любовники, не приносившие ей счастья, безумная усталость от съемок... За брак с боготворившим ее молодым ассистентом Лораном Петеном Роми ухватилась, как за соломинку, но тщетно:она не могла забыть Делона и избавиться от этого наваждения. Но судьбе, видимо, было этого мало. В один день Роми лишилась единственной надежды. Как-то раз Давид, возвращаясь домой, обнаружил, что ворота усадьбы заперты, а ключи он забыл. Перелезая через ограду, он напоролся на острые железные прутья, пронзившие ему брюшину. Усилия врачей оказались напрасными - после операции мальчик скончался. Теперь ничего уже не удерживало Роми в этой жизни. Она пережила любимого сына всего на год. Последний фильм, в котором снялась актриса - "Прохожая из Сан-Суси" - она посвятила памяти Давида и Гарри."Я устала. Моя жизнь - ад, он всегда у меня перед глазами" - последние строки из ее дневника.

 

В сентябре 2008 года Роми Шнайдер исполнилось бы семьдесят, если бы в ночь с 29 на 30 мая 1982 года ее сердце не разорвалось, не выдержав мучений и горя. Ее нашли мертвой, сидевшей за своим письменным столом перед портретом Давида. Газеты пестрели сообщениями о самоубийстве великой актрисы, но медэксперты опровергли эти сведения, сказав, что смерть была скоропостижной и естественной. Мир рыдал, и лишь один Делон не смог преодолеть своего всегдашнего цинизма. А может, таким образом он пытался замаскировать острую боль от потери? "Прощай, моя куколка", - только и мог сказать Ален, потерявший свою "маленькую Роми" навсегда. Организацию похорон актрисы, как в свое время и Давида, он взял на себя, положив своей "вечной невесте" в гроб такие же белые розы, с какими некогда встречал ее в парижском аэропорту Орли перед началом съемок "Кристины", и добившись, чтобы прах сына был перезахоронен рядом с могилой матери на кладбище Буасси в пятидесяти километрах от Парижа. Магда Шнайдер слегла с инфарктом, а потом ей пришлось оплакивать смерть единственной дочери и внука еще долгих четырнадцать лет.

 

(опубликовано в журнале VIM MAGAZINE, сентябрь 2008 г.)