Пятак

 

В юности эмоциональная энергия бурлит и ищет выхода. Особенно после употребления благородных горячительных напитков. И у каждого процесс выхода этой энергии строго индивидуален. Одни испытывают радость, общаясь с товарищами, любуясь красотой окружающего их мира, восторгаясь пением птиц, шелестом листьев, стрекотом кузнечиков и порханием бабочек. Другие впадают в грусть и сентиментальность, вспоминают неразделенную любовь и прочие печальные моменты своей жизни. Третьих тянет показать окружающим свою удаль молодецкую. Четвертые начинают бегать за каждой проходящей мимо девицей.

 

Когда я учился в школе, у нас был очень дружный класс. Окончив школу, мы изредка продолжали собираться по выходным вместе. Пили вино, делились между собой радостями и невзгодами жизни, веселились и дурачились. Выпив, все становились веселыми и общительными. Все, за исключением Володи Козлова. Козел, употребив спиртное, сразу начинал искать приключений. Ему надо было показать всем нам, какой он сильный и ловкий. Но, даже находясь в подпитии, этот товарищ прекрасно понимал, что, если показать свою силу на ком-нибудь из нашей компании, его больше никогда не пригласят для совместного времяпрепровождения. Поэтому он всегда искал жертву на стороне. Среди проходящих мимо него незнакомых ребят. Драться Володя не только любил, но и умел. Мы неоднократно были свидетелями того, как, спровоцировав на драку противника, который внешне был физически сильнее него, Козел отводил парня в сторонку и двумя-тремя жесткими ударами валил его с ног, разбивая в кровь противнику лицо и отбивая охоту продолжать драку. А потом Володя, жестикулируя руками, громко и долго вспоминал как он быстро и ловко победил своего соперника. И явно гордился собой.

 

В одно из воскресений августа мы встретились, купили вскладчину несколько бутылок хорошего болгарского вина «Варна», килограмм шоколадных конфет «Кара-Кум», сели в автобус и поехали отдыхать в Измайловский парк. При выходе из станции метро, с правой стороны, стояло около десяти автоматов по продаже газированной воды. В автомате мы разжились граненым стаканом и, не торопясь, дошли до находившейся недалеко от одной из аллей парка скамейки. В густых кронах росших рядом столетних лип порхали и посвистывали птицы, светило нежаркое августовское солнце и по небу плыли редкие, белые и кружевные как платье невесты, облака. Мы пили вино, закусывали конфетами, веселились и дурачились. Нам было хорошо. И весело. Мир казался прекрасным. А Володя, набычившись, искал глазами на ком показать свою удаль. Или дурь. Это с какой стороны посмотреть. Только рядом потенциальной жертвы не было.

 

Рассказывая компании очередной анекдот, я заметил, как Козел встрепенулся и, уставившись в одну сторону, замер. Глаза его загорелись нехорошим огнем. Посмотрев на то, что привлекло его внимание, я увидел, что к нам идет мужчина. Был он среднего роста, среднего телосложения и, вообще, весь какой-то средний и неприметный. И одет он был не модно. У нас всех были модные в то время нейлоновые рубашки и пошитые в ателье расклешенные брюки. Мужчина же был одет в клетчатую сатиновую рубаху и серые брюки. Брюки, которые в изобилии лежали на прилавках магазинов готовой одежды. А лет ему было около тридцати. Нам, семнадцати и восемнадцатилетним он казался, чуть ли не пожилым. Во всяком случае, очень зрелым мужчиной.

 

- Ребята! Не угостите сигаретой? – спросил он, подойдя к скамейке.

Глядя на него, я тогда подумал, что подошедшему не столько нужна сигарета, как общение. Видимо, ему хотелось поговорить, а поговорить было не с кем.

- А чё ты сюда приперся? Разве со стороны не видно, что мы здесь отдыхаем? – начал свою боевую песню Козел.

Двое или трое из нашей компании, в том числе и я, стали стыдить Козлова за его поведение, а кто-то дал мужчине сигарету. Он затянулся, с какой-то жалостью и грустью посмотрел на Володю и, выпустив дым, спокойно ответил:

- Что ты парень такой ершистый? Если тебе не нравится мое присутствие, я уйду. Но, прежде чем уйти, я хочу дать тебе совет. Добрее к людям надо быть. При таком поведении, рано или поздно, можно нарваться на большие неприятности.

- Уж, не от тебя ли?! Давай! Отойдем в сторонку! Один на один! – встрепенулся Козел.

- Да нет! Драться с тобой я не буду! Не хочешь слушать меня – не надо. Тебе же дальше жить….

Незнакомец повернулся и пошел от нашей, оказавшейся по вине Володи такой негостеприимной компании, но, сделав пару шагов, остановился, развернулся и, посмотрев на Козлова, сказал:

- Ты, парень, не дашь мне пятачок на метро?

Вова сунул руку в карман, барским жестом вынул из него пятак и, швырнув им в мужчину, произнес:

- На! Возьми, раз ты такой нищий!

Монета летела быстро, но мужчина легко поймал ее, рука его пошла назад, а потом опять вперед. Теперь монета, уже не слишком быстро, летела в сторону Володи.

- Сохрани ее на память! – сказал незнакомец и пошел прочь.

Козел тоже сумел поймать монету. Он поднес ее к лицу и замер. Стоя с открытым ртом, Володя с большим удивлением смотрел на пятак. Потом резко поднял голову, пытаясь еще раз взглянуть на уходившего, но того уже не было. Пока Козлов рассматривал монету, мужчина скрылся за росшими рядом со скамейкой кустами.

Мы, движимые любопытством, подбежали к Володе и увидели, что на его ладони лежит пятак. Пятикопеечная монета образца 1961 года. Согнутая дугой. За ту секунду, что монета была у него в руке, незнакомец согнул ее. Пальцами.

- Да… - протянул задумчиво Сережка Кузьмин, не отрывая глаз от пятака. – Счастье твое, Козел, что ты не сумел раздуть этот костер до драки! Если бы тот мужик просто взял тебя за руку и сдавил, кости твои захрустели бы!

- Да уж…. – потеряно ответил Володя.

Он взял монету двумя руками и, напрягаясь так, что вены вздулись на лбу и висках, а пальцы рук побелели, попытался разогнуть. Ничего не вышло.

Позже многие из нашей компании пытались гнуть пятачки, зажав их с двух сторон пассатижами. Они гнулись, но с трудом. И нам было и не понятно и удивительно, что не богатырского сложения мужчина согнул монету пальцами одной правой руки.

 

Володя сделал в монете дырку, протянул сквозь нее капроновый шнур и стал носить гнутый пятак на шее. Но полученный урок на пользу ему не пошел. Он стал часто пить водку и, в очередной пьяной драке, стая пятнадцатилетних подростков, одного из которых Козел позвал «один на один», сбив пьяного Вову с ног, стала пинать его ногами. Кто-то из них попал ему в висок и Володя умер. Бесславно закончив свой короткий земной путь. Совет незнакомца оказался для него пророческим. Он, все-таки нарвался на большие неприятности.