Тем временем лёгкой походкой не обременённого заботами человека Лягушонок двигался по Старому Городу к улице Оружейников, впитывая таинственную, неуловимо притягательную красоту смены дня и ночи. Синие тени всё больше поглощали улицы, зажигались окна, смолкал гомон площадей и крики уличных торговцев. Наступил тот чудесный сумеречный час, когда Светлая Райна уже покидала чисто умытый дождём город, и ещё не вступил в свои права Тёмный Хисс. На мосту Плачущей Девы мальчик остановился на секунду, прислушиваясь к музыке засыпающего города. Словно уставшие от бравурной дневной программы трубадуры, река и деревья, дома и ветер вразнобой, временами умолкая, тихонько наигрывали лирические мелодии. Мандолины, флейты, скрипки сплетали кружева изысканных тем с простыми звуками бубнов и трещоток, томными гитарными переливами журчала река, резким атональным рондо скрипела шарманка, звенели высокие обертоны военной трубы, тихо, на пределе слышимости, рокотали барабаны... и кошачий дуэт дивным тембром пел о чём-то вечном и прекрасном, перекликаясь с синкопами воробьиного ансамбля... Через несколько долгих, упоительных мгновений Лягушонок стряхнул с себя наваждение и продолжил путь.

Ему частенько приходилось бывать у молодого Ульриха. Несмотря на несерьёзный для гнома возраст всего в восемьдесят лет, его изделия по праву считались лучшими во всём Суарде, а сам он мнил себя чуть ли ни гением, а уж цены драл! Да и не за все заказы брался, привередничал. Правда, с Гильдией особо не повыпендриваешься, зато ловкачи платят вовремя, торгуются в меру, и уважение оказывают. Взять, к примеру, этого парнишку с нелепым прозвищем Лягушонок. Малыш совсем, даже по человеческим меркам, а на клинки чутьё, как у гнома – из любой кучи острых предметов вытянет самый лучший, а на работы самого Ульриха ну так глазищами сверкает, чуть слюна не каплет! Любил мастер Ульрих визиты забавного мальчишки. А кто, скажите на милость, не любит, когда за ним по пятам ходят, уши растопырив, в рот заглядывают и каждое слово ловят? И разливался гном соловьём, собственным подмастерьям столько тонкостей не раскрывал, как этому крохе. Вот и в этот раз, открыв дверь и увидев перед собой светлые вихры, Ульрих из клана Иргвинов для порядку поворчал немного, пряча в бороде довольную улыбку, и пригласил позднего гостя в дом.

Лягушонку всегда нравилось приходить к оружейнику, выспрашивать его о том или ином клинке, или методе обработки, или о балансировке и заточке… Сколько интереснейших вещей рассказывал гном! И как приятно холодили руки выкованные им кинжалы, глефы, палаши! А уж работать парными катанами, которые гном сделал специально для него – истинное наслаждение.

Как обычно, первым делом Ульрих повел парнишку распивать чай, до которого сам был большой охотник, и хвастаться новыми работами. Очень кстати оказалось, что заказ для Учителя - семь арбалетов с болтами, двенадцать пар метательных ножей и махайра - уже готов. Покидав ножи, от души поахав над особенно удавшимся коротким мечом и отдав мастеру кошель, Лягушонок неохотно засобирался домой. Но Ульриху вовсе не хотелось так быстро отпускать благодарную публику.

- Так, вроде, раньше утра тебя не ждут? Ну и нечего по ночам шастать, мешок большой, ты маленький, украдут ещё! – оружейник довольно захохотал над собственной шуткой. – Я тебе покажу, малыш, по-настоящему стоящую вещь. – И Ульрих бережно достал длинный свёрток, размерами напоминающий бастард. – Ты слышал, наследник перебирается в столицу? Это для него подарок, от нашего цеха. Признали-таки, пни замшелые, меня лучшим мастером! Меня попросили, мол, покажи, Ульрих, гномье искусство. Я два месяца с ним работал,- рука гнома поглаживала свёрток, будто любимую кошку. Но открывать он не торопился. – Говорят, неплохой боец наш принц, понимает толк в булате. Жаль, что надолго вряд ли у нас задержится.

- Почему? Я слышал, он собирается поселиться в столице? – тема сложных отношений в королевской семье волновала Лягушонка из профессиональных соображений.

- Для него разумнее будет держаться подальше от Ристаны. Или ты думаешь, она так просто смирится с тем, что власть уплывает у неё из рук? Королю совсем немного ещё осталось. Вы, люди, так мало живете… Мардук Суардис лет на двадцать меня помладше – а, по-вашему, уже старик. Кузен Альгаф, ну ты знаешь его, аптекарь, втридорога поставляет свои снадобья ко двору, на той неделе опять жаловался, что мало осталось для Его Величества вытяжки из корня белого шиполиста. А ты знаешь, что это значит? То-то же.

- Но если на самом деле всё так плохо, почему никто не знает?

- Кому надо, тот знает, а скоро это каждой собаке станет известно. Как он сына вызвал, такое бурление началось! Я думаю, не больше трёх-четырёх лет ещё Мардук продержится, только-только принцу в столичной жизни освоиться. Пока отец жив, Ристана поостережётся открыто брата со свету сживать. А вот потом… Не повезло ему, прямо скажем, с сестричкой. Вам ещё заказа от неё не приходило? Не беритесь.

Лягушонок нахмурился:

- Шутки у тебя, Ульрих, не приведи Тёмный. Только влезть в королевские семейные дрязги нам не хватает, для полного счастья… - мальчик задумался. - Но всё же младший брат… А скажи мне, отчего Её Высочество так его не любит?

- Не любит? Это треску жаренную она не любит, а Кея и Шу ненавидит до потери пульса! Ты ж не знаешь, наверное, эту историю про жён Мардука? Так вот, первая королева, Мирисса, так и не смогла родить наследника – только Ристану. Мардук пятнадцать лет надеялся, ждал, звал ко двору лучших лекарей, даже имперский маг пытался - без пользы, только королеву замучили и денег из казны вытрясли немеряно. Потом появилась при дворе Фрина, ей тогда всего семнадцать исполнилось, прелестная, весёлая, словно фея. Ну и влюбился наш король без памяти. А королева в тот же год умерла – кто-то говорит, ваша Гильдия постаралась, другие – Фрина её колдовством в гроб вогнала, в их роду женщины через одну ведьмы. Судя по дочке, правы, правы те, кто грешит на колдовство. Эта девочка себя ещё покажет, - гном вздохнул и отхлебнул ещё чаю.

- Ну и как, по-твоему, Ристана может относиться к её детям? Там такие страсти-мордасти бушевали, когда Мардук заявил, что женится на Фрине, стены дрожали! Дочь скандалы закатывала, чуть не утопиться грозилась, пока не поняла, что отца этим не пронять. А после свадьбы как отрезало. Стала вежливая, с мачехой церемонно так раскланивалась, о здоровье осведомлялась… Попросила отца ей мага-наставника пригласить, вроде целительские способности в себе вдруг почувствовала… Мардук обрадовался, думал, жизнь налаживается, мир в семье… Недолго радовался.

Ульрих замолк, выдерживая паузу и поглядывая на сияющую любопытством рожицу мальчика.

- Ещё чаю? Варенье какое будешь – сливовое или малиновое?

- Малиновое. Ну, рассказывай, рассказывай дальше! – синие глаза заворожено уставились на хитрую физиономию гнома. Убедившись, что публика с должной долей восторга и нетерпения ожидает продолжения, он неторопливо налил себе очередную чашку и заговорил снова:

- Так вот… На чем я остановился? Первой новая королева родила девочку. Ничего особенного, хиленький, невзрачный ребенок, отец её появления вроде особо и не заметил, старшая принцесса тоже не уделила её должного внимания… А зря! Сдается мне, что не проморгай она Шу, не поимела бы столько проблем дальше. Ну кто мог подумать, что заброшенный всеми, начиная с родной матери, мышонок вырастет в такое! Даже старый Пустех, что в то время был Придворным Магом, не распознал в ней силы. Посвятил по традиции новорожденную Светлой Райне – и забыл, - рассказчик скептически хмыкнул. - Так что следующего младенца, мальчика, Ристана таки уморила. Тёмный знает, как её прихвостню, этому липовому целителю, удалось всё провернуть так, что магистр Пустех не почуял подвоха, но малыш родился мёртвым. Король рвал и метал, чуть не казнил Пустеха и всех лекарей до кучи, но старшую дочь не заподозрил. Есть, конечно, вероятность, что она и королевского волшебника на свою сторону переманила, этого уже не узнать… На следующий год, когда Фрина снова понесла, и снова мальчика, Мардук словно взбесился. Никого, кроме старого Пустеха и Фрининой няньки к жене не подпускал, вокруг её покоев выставил стражу в три ряда, даже по саду бедняжка гуляла в сопровождении половины королевской гвардии, - гном покачал головой.

- Наследник родился рано утром, говорят, счастливое предзнаменование… А я тебе скажу, ничего счастливого в ту ночь не было! И стража, и повитуха, и Придворный Маг, и старая нянька – все, кто был при королеве, умерли. О том, что там произошло никто – слышишь, никто! – не знает! Никого не осталось. Только и видели, что странные тучи над башней королевы, да молнии всю ночь гремели, да ливень хлестал. На утро оттуда не вышел никто, только плач новорожденного услышали. И Мардук сам поднялся к жене, не побоялся… Говорят, вынес сына на одной руке, а за другую маленькая принцесса держится, и зверенышем по сторонам зыркает, а у самого голова-то вся седая… Королеву потом стражники в его покои перенесли, советник Адан для принца свою собственную няньку привел. Тела всех, кто был в ту ночь в башне, гвардейцы в тот же день сожгли, трупы вынесли завернутыми, чтобы лиц не видно было, и родне проститься не дали. А саму башню закрыли, и вот уже десять лет там не живет никто… Шептались, будто ран на них не было, а на лицах ужас. И с тех самых пор слухи поползли, что с маленькой принцессой что-то не так, и всё это как-то с ней связано. Она от брата отходить отказывалась, засыпала только в его кроватке, никого, кроме няньки и родителей не подпускала, визжала так, что стёкла сыпались, особенно если старшая сестра или её маг оказывались поблизости. Фрина после рождения сына изменилась, тихая, нелюдимая стала, и всё спала… Так, во сне, и умерла через четыре года.

Комната погрузилась в тишину. Ульрих продолжал задумчиво поглаживать свой так и не открытый шедевр, а мальчишка забыл недоеденное варенье и потрясенно молчал. Через несколько мгновений бульканье закипевшего чайника отвлекло гнома от воспоминаний.

- И вот, меньше чем через неделю, семейство снова соберётся вместе. Интересно, конечно, как история продолжится, но я предпочел бы держаться от всего этого подальше, и тебе того же желаю, – вынырнул в настоящее мастер оружейник.

- Погоди, Ульрих, ты не рассказал, что было дальше!

- Да особо ничего и не было. За год до смерти жены Мардук нашел нового придворного мага, нынешнего магистра Рональда, и предложил было ему обучать Шу. Ристана вышла замуж за Адана, протолкнула его на весьма вовремя освободившееся место первого королевского советника. Кстати, мне кажется, он вполне приличный человек. По крайней мере, именно он настоял, чтобы после кончины матери детей поселить в крепость Сойки, безопасности ради. Мардук бы рад отправить с глаз подальше одну младшую дочь, учитывая слухи… берёг, видишь ли, светлый образ принцессы! Он, конечно, неисправимый оптимист и романтик во всём, что касается его драгоценной семьи, но и ему пришлось признать, что вдали от двора у наследника будет явно больше шансов дожить до совершеннолетия. Да и по всему выходило, что шестилетняя Шу будет для брата лучшей нянькой и сторожем, чем кто-либо ещё. Рональд отказался уехать с принцессой из столицы, что-то у них не заладилось. Ристана быстро прибрала мага к рукам, а её горе-целитель по-тихому исчез в неизвестном направлении. Сейчас, сам знаешь, в королевстве тишь, гладь и с виду благодать. Вот только что-то захотелось мне родню навестить на морском берегу. Говорят, красивый город Найриса, съезжу, наверное…

 

В целом Ульрих весьма близко к действительности обрисовал сложившуюся в провинции ситуацию, выпустив лишь несколько немаловажных деталей. Впрочем, некоторые эпизоды жизни малолетней принцессы были и так на слуху. Как, например, её неожиданное участие в последней кампании против западных орков. Тёмный знает, зачем десятилетнюю девчонку, не сорванца какого-нибудь, а принцессу, понесло со старшим Дуклийоном (а их, как известно, двое – генерал Фрай и его младший брат, бессменный начальник Гарнизона Сойки) в горы. Она потом оправдывалась тем, что в Гарнуйских отрогах какие-то ну очень редкие травы растут, не могла же она упустить случай! Всё равно генерал Дуклийон собирался инспектировать приграничный форт в Уджирском ущелье, заодно и пополнение в гарнизон привести. И вообще, ничто не предвещало… и так далее. Предвещало или нет, но атака орков, первая за последние семь лет, случилась именно тогда. И Валанте крупно повезло, что Медный Лоб для начала поверил испуганной девчонке, прилетевшей к нему с бешеным воплем «Орки!», а затем не прогнал её подальше, в безопасный подвал. Быть может, по здравом размышлении, он решил, что при соотношении орков и людей один к полусотне безопасных мест не бывает, а, может быть, уже достаточно был знаком с Шу и предполагал, что польза от неё всё же будет.

Так или иначе, восемьдесят два человека, считая принцессу, остановили многотысячную орду. Потом придворный маг Рональд с пеной у рта доказывал, что та буря случилась то ли сама собой, то ли из-за ошибки орочьих шаманов, и Шу не то что бы совершенно не причем, но точно не могла устроить этот катаклизм сама.

Надо сказать, он был не совсем неправ. Принцесса действительно не справилась бы при обычных условиях. Мало того, ей бы это даже в голову не пришло. Но шаманы, действительно, колдовали вовсю, и туч поблизости оказалось полно, и благоприятное для магии время суток способствовало её замыслу,.. хоть замысла как такового и не было, только отчаянное желание выжить, и необходимость до предела использовать все возможности. И ей удалось. Собрать, стянуть, отнять у природы силу стихии, направить разрушительную мощь ветра и грозы в ущелье. И атака в буквальном смысле этого слова захлебнулась. Орков сбрасывало со скал ураганом, било молниями, смывало потоками воды, извергающейся с небес.

В тот рассветный час впервые Шу познала дарованную ей богами мощь, и нашла для себя чудесный, неиссякаемый источник этой мощи. Страх. Ужас. Боль. Всё то, что испытывает в муках погибающее разумное существо, искристыми волнами энергии вливалось в неё и питало её силу. О, ей досталось эффективнейшее оружие, ведь чем больше врагов попадет в адскую топку цепной реакции – тем горячее пламя! И она быстро научилась применять его. И Рональду скорее следовало удивляться не тому, что жалкие ошмётки орды во главе с уцелевшими шаманами спасались бегством, а тому, что колдунья смогла остановиться, и хоть кому-то удалось спастись. Как ни странно, остановиться ей оказалось очень просто – она упала в обморок от усталости. К счастью, это случилось, когда орки уже бежали, и шаманы, почувствовавшие, что ураган потерял направляющую его волю, не смогли повернуть оставшиеся несколько сотен бойцов обратно к форту. Потому что, если бы они снова напали… Кто знает, отбились бы уцелевшие сорок человек на осыпающихся стенах? Всё же часть орков добралась до цели, и не так-то просто было справиться и с парой сотен нападающих…

По прибытии в столицу генерал имел продолжительную беседу с королём при закрытых дверях. Его Величество очень был озабочен. И встревожен. Он, конечно, навещал младших детей время от времени, и их учёный наставник докладывал ему, что маленькая Шу изучает магические книги – сам Мардук их и выписывал из столицы,- и эксперементирует с ветрами и облаками, и был в курсе, что местные жители давно и безоговорочно признали её Тёмной волшебницей. Но одно дело предполагать, что когда-нибудь, может быть, что-то подобное случится, и совсем другое - знать точно, получив отчет из заслуживающих полного доверия источников. Все его планы выдать дочь замуж, желательно за одного из принцев Империи – у Императора Элиаса Кристиса было целых четыре сына, и двое из них до сих пор не просватаны – безнадежно срывались. Кто же возьмет в жены волшебницу, считающуюся Тёмной, да ещё такой силы? Уж точно не принц. Зато, учитывая трепетную любовь Шу к брату, незамужняя сестра-колдунья придется наследнику Кею как нельзя кстати, особенно когда он останется без отца. И в политических играх с соседями и Императором она тоже послужит серьезным преимуществом.

Беседа с принцессой также не принесла ему успокоения. Шу благоразумно умолчала о некоторых особенностях своего Сумеречного Дара, и своих ближайших планах по изучению этих самых особенностей, дабы уж совсем не пугать отца. На семейном собрании – отец, сестра с мужем, магистр и некоторое число придворной шушеры, наподобие секретарей,- она всячески изображала из себя пай-девочку, даже не поругалась с высокомерным Рональдом, скромно опуская взор – если б маг увидел выражение её глаз, они точно бы сцепились не хуже базарных торговок, – и поддакивая всей той чуши, что он нёс в её адрес. Но как же ей хотелось испытать на нём свежеприобретенные навыки! И на старшей сестричке, чтоб не глядела на неё, как на отходы жизнедеятельности! И на фрейлинах Ристаны, хихикающих за её спиной – думают, не слышу? Или нарочно издеваются? Видите ли, страшненькая-то какая, да носик-то какой длинный, да причесочка-то жиденькая, да шагает-то как солдат на плацу, да платьице-то не сидит совсем, да кто ж на неё взглянет-то без слёз, принце-есса, тоже ещё! А вот вас бы к оркам! Или лучше мне, на недельку, для научных опытов!!! Так, не поднимая глаз, и слиняла, чуть отец отвлекся. Во избежание.

В итоге невесёлых раздумий король-наместник через несколько дней отправил Шу обратно в Сойку, пообещав себе приложить все силы, чтоб примирить любимую старшую дочь с существованием младших брата с сестрой. Обязательно. К следующему их приезду.

Фраю Дуклийону досталось несколько больше монарших милостей, в виде престижного ордена «Светлой Слезы» и приказа брать всю Синюю Гвардию и идти к оркам, то есть проводить карательный рейд на их территории, чтоб неповадно было. Шу подкатилась было к Медному Лбу на предмет взять её с собой, вроде как познакомиться с самобытной орочьей культурой, да и материала для опытов не помешало бы, шаманов там пару… Но генерал представил себе, что скажет ему Мардук, если принцесса ввяжется ещё куда по его вине, и клятвенно пообещал ей с подобающим эскортом, очень торжественно, с почестями, песнями и плясками, сопроводить её в Сойку, сдать на попечение капитану Бертрану (бедный брат, попросить его, что ли, запереть её покрепче, чтоб не увязалась потом следом – хотя запрешь такую, как же!) и непременно, но только в следующий раз, испросить разрешения Его Величества, чтоб пригласить Её Высочество в следующий поход на краснокожих. Но, глубоко сожалея о невозможности в предстоящей кампании наслаждаться поистине изысканным, блестящим и бесподобным обществом Вашего неотразимого Высочества (любое нормальное зеркало треснет, попытавшись отразить такое диво), скорбя душой и обливаясь слезами, вынужден скрепя сердце отказаться от столь высочайшей чести, коей буду мечтать удостоиться в скорейшем времени (ух, кажется, не сбился).

Её Высочество принцесса ответила адекватно, то есть показала генералу язык, пожелала ему удостоиться чести быть покусанным бешенным орком за неудобоназываемое место, и изобразила обиду, правда ненадолго. Запирать принцессу не пришлось, ей оказалось вполне достаточно заявления любимого братца, что на войну с краснорожими они отправятся вместе, славной троицей – Его шалопайское Высочество, так и быть, возьмет с собой и лучшего друга Зака и её, чтоб не скучала. Дипломатично запустив камень в её огород – нечего в такие интересные приключения без него влезать, завидно же! В грандиозных ратных подвигах наследника Шу участвовать отказалась, чем очень его расстроила. Зато у генерала свалился с души булыжник преогромного размера. И он в очередной раз искренне посочувствовал Бертрану – тяжело ему придется с этой шайкой, куда там оркам!